***
«Возможно, вы слышали о нем».
***
Для представителя такой могущественной расы Томми Иннес определенно чувствовал себя бессильным в подобной ситуации. Оранжевые комбинезоны, которые составляли униформу его товарищей по заключению, не отражали всю жалкость сцены, хотя и подкрепляли его презрение к другим заключенным. Он скрестил руки и постучал ногой по металлическому полу, светлые пряди упали на лоб, усилив общее раздражение. «Давай, малыш, просто отдай гребаную еду», - сказал лидер банды - как настоящее чертово клише. Он был Фантомом, что объясняло наличие ошейника с электрошоком, который не давал ему перейти в призрачное состояние. Липкая на вид кожа, характерная для его биологического вида, заставила Томми подумать о вареном яйце. Боже, он годами не ел настоящие вареные яйца. «Нет, спасибо», - протянул Томми, приподняв бровь. Он вернул взгляд на свою тарелку, содержимое которой состояло только из зелени и кусочков фруктов - обед Птичьего народа, Авианов - его расы, давно ушедшей. Пальцы, крепко сжимающие края тарелки, побелели - парень не собирался позволять у него красть, не сейчас, не спустя столько времени. «Послушай ты, ребенок...» От этого заявления Томми аж покраснел, его охватил гнев. Конечно, он был самым молодым на космической тюремной станции строгого режима, но он не был ребенком. Он уже давно не был ребенком. Ни с тех пор, как его отец прошептал ему на ухо важные слова, которые нужно было запомнить. Ни с тех пор, как его отец погиб в результате взрыва космического корабля, ударная волна которого отправила спасательную капсулу Томми бороздить космос, пока Арахниды, со своими красными глазами-бусинками и раздражающими жвалами, не схватили его. Ему было десять лет - это почти семь лет назад - тогда он ничего не рассказал и прикинулся незнающим. Он перестал быть ребенком, когда поля с золотой травой стали коричневыми, когда появилось чувство голода, когда казни заставляли его рыдать по ночам, свернувшись в клубок. Томми был Авианом, но для остальных заключенных он был Человеком. Насколько ему было известно, он был одним из последних выживших Авианов во всей галактике. Его отец был капитаном корабля - он перевозил Пиглинов и Хоглинов на их родную планету, когда на их корабль напали из ниоткуда. Тогда для десятилетнего Томми это не имело смысла. Конечно, теперь он понимал. Он догадался, чем на самом деле занималась его семья. Он догадался, почему Авианы почти вымерли. Он умел хранить свои тайны. Все еще. Но он не был ребенком. «Нет», - твердо сказал он снова. «Не знаю, заметил ли ты, малыш», - отрезал Фантом, и Томми совершенно утомился его пластинкой. «Но нас четверо, а ты один». «Так позови еще троих, и силы будут равными», - предложил мальчик с легкой ухмылкой. Он почти вздохнул, когда первый удар нацелился в его лицо. Почти. Эти ребята были слишком предсказуемы - тупые головорезы какого-то каравана, пойманные после непрерывной атаки их кораблей снабжения. Он уклонился от первого удара и атаковал Фантома, ударив его коленом прямо в живот победоносным рывком. Мужчина упал - и Томми упивался мимолетным чувством триумфа, пока не прилетел удар по щеке. Ой. Он забыл об остальных. Ну что ж. Его губа была разбита, кровь текла по его лицу, когда он повернулся к Эндерианцу, его ухмылка стала шире, хотя движение рта только усилило боль. К сожалению, Эндерианец находился на расстоянии добрых пяти метров - его кулаки были подняты, и Томми почувствовал укол раздражения из-за необходимости подойти ближе. Тупые Эндерианцы. Этот парень, черт возьми, умел телепортироваться - редкая способность среди их расы. Томми знал только одного такого, кто имел дар к телепортации. А теперь другой - жалкое создание - использовал ее против него. В тюрьме. С другой стороны, идиот использовал свои расовые способности, а значит, его ждали проблемы. Томми уже мог видеть, как охранники-пауки врываются в помещение и переключают черные фазеры в синий режим оглушения. Он отступил, подняв руки в воздух, высокомерная ухмылка оставалась на его лице, пока он смотрел, как арахнидские стражники кружили над Эндерианцем и поверженным Фантомом. «В чем дело?» - рявкнул один из стражников-пауков на двух других товарищей, которых Фантом привел с собой, чтобы забрать у Томми шмоток увядшей зелени. «Он украл обед Корлина», - сказал другой Фантом, указывая на Томми. Охранники направили на него свои ружья, и парень приподнял руки чуть выше. «Воу, воу, джентльмены», - пренебрежительно сказал он, указав большим пальцем на поднос с обедом на соседнем алюминиевом столе. «Как вы можете заметить, этот обед - вегетарианский - золотые яблоки, заправленные слишком большим количеством бальзамического уксуса». Он победно склонил голову. Фантом побледнел сильнее, что казалось почти невозможным. «Это мое особое вегетарианское блюдо, а не еда, приготовленная для Эндерианцев или Фантомов». Он покачал головой, изо всех сил стараясь расширить свои голубые глаза, чтобы привлечь жалостные взгляды. Некоторые из Арахнидов действительно испытывали к нему жалость, так как он не попал сюда, как другие повстанцы - из-за космических сражений и идиотских спасательных операций. «Они пытались отобрать его у меня. У меня! Бедного человеческого мальчика, который пытался мирно поесть». «Чушь собачья», - рявкнул один из охранников, однако, когда улики фактически были перед глазами, не в силах по-настоящему обвинить его, он кивнул остальным Арахнидам-охранникам. «Заключенный Т-869, вернись в свою камеру. Мы разберемся с этими четырьмя». Не то чтобы они могли рассказать другим заключенным, что Томми являлся Авианом - он был слишком особенным, слишком ценным. Но они могли распознать птичий обед, это действительно была его еда. «Желательно по всей строгости», - пробормотал Томми, подмигивая троице неудачников, стараясь наступить на руку главарю банды Фантома, когда он проходил мимо него. Чувство головокружительной радости наполнило его, когда он откусил золотое яблоко, которое успел стянуть со своей тарелки - они подавались вместо других необходимых продуктов, от которых тюрьма отказалась, ввиду весьма небольшого количество заключенных Авианов. А точнее, скорее потому, что Томми был единственным Авианом, который у них был. Он не жаловался, он любил золотые яблоки. «А, и Т-869?» Томми обернулся, смущение охватило его, когда его окликнули. Он не ожидал, что его вызовут до обеда, рассчитывая, что у него будет время насладиться своей маленькой победой с книгами в тишине. Когда один из охранников обратился к нему, остальные уже собирали четверых, осмелившихся побеспокоить Томми. Охранник, склонив голову, продолжил: «Не облажайся со своим новым сокамерником». Услышав это, Томми слегка вздрогнул, но вовремя сумел подавить свои вопросы большим куском золотого яблока, молча направившись обратно к камере. Сокамерник. Второй раз за все те долгие годы, проведенные в Пустошах, у него вновь появился сокамерник. Он не сомневался, что после событий с первым, этот будет не лучше, а то и хуже. Арахниды, хоть и были ужасными существами, но им хватило ума, чтобы понять, что другие заключенные не будут хорошей компанией для десятилетнего Томми, особенно учитывая тот факт, что большинство из них были мерзкими преступниками среднего возраста. Его десятилетнее "Я", без сомнения, было бы искалечено - и он знал, что некоторые из охранников проявляли сочувствие к нему, как к самому младшему. За это, несмотря на то, что именно их вид уничтожил корабль его родителей и пленил его, Томми все же был им признателен. Несмотря на всю ненависть к ним. В конце концов, он был всего лишь ребенком. Он не был военным преступником - всего лишь сыном двух очень ловких, очень мертвых военных преступников. По крайней мере, с точки зрения Арахнидов, его семья считалась таковыми. Он даже не знал, что именно совершил его отец - все, что он слышал, когда его схватили, рыдающего и трясущегося от осознания того, что его семья мертва, - было что-то про разбои и мошенничество, совершенных, возможно, его тетей и отцом. Тем не менее, возможно, его семья была немного более разрозненной. Когда он был моложе, он думал, что его отец был женат на другой женщине - но оказалось, что она технически была его тетей. Она никак не была связана с его отцом, и таким образом "мама" стала его тетей, хотя иногда он все же называл ее мамой, и тогда выражение ее лица, обычно серьезное и суровое, становилось мягче, и она прижимала его к себе теплыми руками и начинала рассказывать о путешествиях среди далеких звезд. Его родная мать умерла, когда ему было не больше трех... В любом случае. Обнаружение чего-то, что непреднамеренно закончилось смертью обоих его родителей, чего-то, что он нес в своем подсознании, крепче зажимов для тисков - чего-то единственного, что осталось от них - было тем, что он ненавидел и одновременно любил. Он хотел выбросить это воспоминание, но все, что он мог сделать, это схватить его крепче и вспоминать ряды чисел и символов, которые его отец прошептал ему перед смертью во взрыве с ярким сиянием лазурной звезды. В том воспоминании не было ничего, кроме отчаяния в голосе его отца, когда он затолкнул его в ближайшую спасательную капсулу и заставил поклясться, что он не раскроет врагу - в данном случае, Паукообразным - правду о своих семейных узах. Он не понимал для чего это было нужно, ведь его семья была простыми механиками, управляющими грузовым судном. Он не понимал, но сделал так, как ему было велено, потому что он был умным мальчиком, достаточно умным, чтобы понять, что они не сделали бы этого без причины. Теперь он понимал, что это была за причина. Однако его семья никогда не выполняла никаких миссий, вроде проникновения в особняк или убийства монарха. Так что это побудило Томми предположить, что они на самом деле не были секретными агентами или кем-то в этом роде. Теперь он знал больше о секретах, лжи и заблуждениях. У него были вопросы. Вопросы, на которые никогда не будет ответа, потому что его семья ушла давным-давно - исчезла в звездной вспышке лазурита, исчезла во время взрыва, исчезла в тишине космоса. Ушла, уничтожена кораблем , атакованная без предупреждения. Ловушка, которая привела их к гибели. К гибели всех, кто был ему дорог. Весь экипаж, вся его семья. Ботинки Томми щелкнули по холодному полу, когда он поднял ладонь и прижал ее к сканеру. Оглядываясь с опаской, он стоял там, ожидая, пока экран не загорится переливающимся зеленым светом. Когда сканирование наконец завершилось, и металлическая дверь открылась с легким шипением, Томми встретился лицом к лицу с маленьким мальчиком, сидящим на верхней койке. Он был невысокого роста, с волнистыми волосами шоколадного цвета, которые падали ему на уши и частично закрывали лицо; в сочетании с большими карими глазами, смотревших на Томми с удивлением и вопросом. Томми приподнял бровь, когда дверь с таким же легким шипением закрылась за ним - по крайней мере, она не скрипела, как многие другие. «Ты сидишь на моей койке», - сказал он невозмутимо. Мальчик с легким вздохом спрыгнул на землю, освободив место, когда Томми сел на кровать, стараясь не отводить взгляд от своего нового товарища. Он был достаточно худым, хотя Томми не был настолько глуп, чтобы предположить, что это было признаком его несоответствия. С его небольшим ростом он был намного ниже Томми, на добрые сто или пятьдесят сантиметров. … Ладно, может быть, это было преувеличением… но, честно говоря, ребенок был действительно очень мал. По крайней мере, по сравнению с Томми... и любым другим человеком в его возрасте. Разумно, для некоторых он показался бы худощавым, но для Томми, весь подростковый возраст которого состоял в наблюдении за телосложением, чтобы определить, собираются ли они попытаться убить его или нет, он быстро отметил ум, скрывавшийся за глазами мальчика. «П-привет», - бросил мальчик неестественно дрожащим голосом. По правде это было весьма натянуто. Томми фыркнул, перевернувшись на койке лицом к стене. «Можешь не стараться, чувак. Я знаю, что на самом деле ты так не разговариваешь». Наступила тишина. «Что?» - в конце концов спросил мальчик. Томми закатил глаза, хоть темноволосый мальчик и не мог заметить этого из-за его положения, в котором он отдыхал. «Ты думаешь, я совсем тупой?» Он облокотился на край кровати, повернувшись в другую сторону, мальчик, стоявший внизу, удивленно уставился на него. «Знаешь что, можешь не отвечать. Послушай, может быть кто-то здесь и купится на твои щенячьи глазки и фальшивый голосок, но я не идиот. Ты не без причины оказался в этой тюрьме». Мальчик покосился на него. «Ты тоже», - отметил он, хотя на этот раз глупое заикание пропало. «И все же я не пытаюсь ввести в заблуждение, что я безобиден», - защищался он. «Это так?» «Что?» - спросил он, взглянув на шатена, сидевшего на койке напротив, его оранжевый комбинезон шумно шелестел. «Безобидный? Ты... безобидный?» Он хмыкнул, оглядывая мальчика с ног до головы. Несомненно, парень не был Фантомом - электрический ошейник не сковывал его шею. «Ты сам это сказал. Я тоже нахожусь здесь по какой-то причине». На его шее не было трубки с водой, как и жабр - значит, он не Мерлинг. Крыльев тоже не было видно, что исключало Элитрийца. Возможно, Огнерожденный? Томми не узнает, пока не увидит, что он пьёт - воду или красную жидкость, похожую на магму. Может, Фелиец? У него не было ни дёрганных повадок, ни узких зрачков, как у большинства представителей Кошачьих, также не было хвоста и пушистых ушей. Эндерианец? Может быть, какой-нибудь гибридный Эндерианец? Нет, у него не было темной кожи... Почему его так волновало это? Возможно, потому что этот мальчик напомнил ему... Нет. Нет, он не мог думать о них. Они были свободны. Их не пленили пауки, они были в лучшем месте. Свободные. «Я - Туббо», - наконец сказал мальчик. Томми на секунду посмотрел на него. Туббо неловко моргнул. «Ты знаешь, что не представляться в ответ - это грубо?» - сказал он наконец. «Мне плевать на подобные вещи», - признался он, думая совсем о другом месте. Еще одна потеря, еще одна неудача. «Разве твои родители не учили тебя манерам?» «Мои родители мертвы». Всякий раз, когда он это говорил, он оставался спокойным и собранным. Туббо не знал. В том не было его вины. Туббо сглотнул, его карие глаза сразу же наполнились жалостью. Томми усмехнулся и отвел взгляд. «Мне-...» «Жаль?» - догадался он. «Это не твоя вина. Ты не знал. Ты не виноват. Это Арахниды. Тебе, наверное, было лет пять, когда это случилось. Сколько тебе… двенадцать?» Мальчик приподнял бровь. «Мне семнадцать», - сказал он. Томми попытался скрыть укол раздражения. Так что же, парень был старше него? Это не имело значения. Ладно, может, и имело. «Сколько тебе лет?» «Достаточно взрослый», - проворчал он. «Это не ответ». «А я не хочу тебе отвечать», - отрезал он. «Меня не волнует, кто ты или что ты сделал, или как ты вообще оказался в этой гребаной камере. Просто оставайся на своей стороне, а я останусь на своей». «Это не так работает-» «Это так и работает», - огрызнулся он почти зарычав, отворачиваясь и закрывая глаза. «А теперь, если ты не хочешь получить довольно неприятный синяк под глазом, заткнись, черт возьми». Туббо замолчал, возможно, он был немного резок. Томми зажмурился, подумывая о том, нужно ли ему извиниться. Все же. Извинения в конечном итоге перешли бы к темам, которые он не хотел бы обсуждать. Если бы он извинился, Туббо продолжил бы разговор с ним. Возможно, это даже заставило бы его раскрыть свое имя - что стало бы началом чего-то. Томми этого не хотел. Это запустило бы череду событий, как это было с другим человеком, о котором ему пришлось забыть - или, по крайней мере, попытаться. Это вызвало бы очередной порыв глупости, в которую его всегда заставляли поверить. В его птичьих костях недоверчивость только окрепла за эти годы, слишком многое не позволяло ему забыть. Туббо был здесь по какой-то причине - и Томми не думал, что их причины были схожи. Он отказался открыться мальчику, потому что Туббо был его сокамерником, потому что он был старше него, на год или меньше. Томми скорее бы умер, чем ослабил бы бдительность перед кем-то, кого он едва знал. И все же... навязчивый взгляд темноволосого мальчика по имени Туббо застрял в его голове, когда он засыпал на твердом металле койки, покрытой единственной потертой простыней. Он задавался вопросом, правильный ли выбор он сделал.***
«Нашел домашнее животное, малыш?» Томми повернулся, держа обеденный поднос, и раздраженно посмотрел на Корбина, к его счастью, вид Фантома был гораздо менее угрожающим - с ушибленным глазом и множеством швов на челюсти. «Классно выглядишь». Корбин фыркнул. «Кто он, черт возьми?» Он указал на кого-то позади Томми и, оглянувшись через плечо, он заметил, как Туббо смотрит на него. Действительно, коротышка с большим подносом в руках был похож на маленького потерянного щенка. Он вскользь отметил, что блюдо на подносе было обычным - очевидно, маленький идиот не был Авианом или Эндерианцем, рацион которых состоял из плодов древа Хоруса. Слава богу, он не был Авианом. Хотя Томми еще в самом начале отмел мысль, что Туббо мог быть одним из них. Он бы узнал это сразу, но прошло слишком много времени с тех пор, как он контактировал с Птичьими, поэтому он забил на этот беспорядок. «Он мой сокамерник», - наконец сказал он. «Наконец-то нашел себе дружка?» «Осторожно», - предупредил он, поднимая руку и балансируя подносом в другой. «Не связывайся с ним». «Не притворяйся, что тебе не плевать, малыш», - фыркнул Корбин. «Мне не плевать», - сказал Томми, дружелюбно посмотрев в сторону Туббо, когда тот двинулся к нему. «А теперь иди к черту. Пока я не помог стать твоему лицу еще уродливее, придурок». Корбин зарычал на него, но отошел к другому столу, оставив Томми одного, пока Туббо не оказался рядом, играясь с чем-то, что исчезло у него в рукаве, как только Томми взглянул на него. «Этот парень казался дружелюбным», - через мгновение с сарказмом сказал коротышка. «Вчера я треснул его по роже, - сказал Томми. «За попытку украсть мой обед». «Никто не смеет шутить с твоим обедом, да?» - отметил Туббо. «Ты Фелиец?» - прищурив глаза, спросил он, когда попытался взглядом найти спрятанные ушки в растрепанных волосах Томми, но ничего не обнаружил. В конце концов, Авианы выглядели как самые обычные Люди. Томми отмахнулся от вопроса. «Мне плевать на еду, Туббо. Просто хотел показать ему, кто здесь главный». Это ложь, это гребаная ложь, все, о чем ты, черт возьми, заботишься, это гребаная еда, еще с тех самых пор- Заткнись, черт возьми, - проворчал он сам себе. «И… я полагаю, это ты, здоровяк?» Было понятно, почему в голосе Туббо был намек на сомнение - Томми был высоким долговязым парнем, который едва был толще палки. Он скрыл свои душевные раны за улыбкой, ускоряя шаг, чтобы занять свободный стол. «Именно». «Они...теперь будут доставать меня?» - нервно спросил Туббо. И снова мальчик напомнил ему… о ком-то другом. Его здесь нет, - напомнил себе Томми. Он ушел. Он в лучшем месте. Помни это. На мгновение он задумался над словами Туббо, набирая немного зелени в рот, нахмурившись из-за отсутствия подходящей заправки для салата. Его тетя, хоть и не была Авианом, делала потрясающий вегетарианский соус. Туббо ковырялся с куском свинины на тарелке, ожидая ответа. «Не думаю», - решил Томми. «Но ты сказал-» «Я сказал, что они достают меня, и это только потому, что они придурки», - фыркнул он. «Они просто завидуют, что я такой крутой». Он ухмыльнулся Туббо, который только закатил глаза в ответ. «Мне нужно скоро выбираться отсюда», - пробормотал парень более низким голосом, осторожно оглядываясь по сторонам. «Это будет непросто, - заметил Томми. «За все время, что я был здесь, удался… лишь один побег. Он был Фантомом». «Ты имеешь в виду Уилбура?» Томми пожал плечами, стараясь скрыть свое удивление и не выдать то, что он знал того, о ком говорил Туббо. «Без понятия, как его звали», - соврал он. Ему было десять, когда он познакомился с неким Уилбуром Саутом, с которым ему пришлось делить общую камеру. Недолго правда. Уилбуру в то время было семнадцать, и Томми помог ему сбежать, взломав тюремный замок кодовым набором, который, как он был уверен, все еще работал. Он зажмурился и постарался не думать о событиях, последовавших за этим - о той планете, о тех людях- «В любом случае, он сбежал отсюда», - добродушно сказал Туббо, и Томми внезапно обрадовался, что тогда он сохранил свое имя в секрете от раздражающего тощего Фантома. «Однако он не особо много рассказывал об этом». Туббо выглядел обеспокоенным. «Хотел бы я, чтобы он рассказал мне, кто ему помог». Томми действительно не хотел продолжать этот разговор. Он был невысок тогда, его волосы были светло-русого оттенка, которые с возрастом посветлели, как это бывало у многих Авианов. Томми был почти уверен, что если бы Уилбур стал описывать его, Туббо все равно бы не признал его. Он не хотел иметь никаких дел с Галактическим Восстанием. Он не хотел связываться с другими Паукообразными - и честно говоря, единственная причина, по которой он не покинул это место, заключалась в том, что ему некуда было идти. Некуда бежать, некуда возвращаться. Совсем. Он не хотел, чтобы это повторилось. Не после прошлого раза - не с кошмарами, которые его до сих пор мучили. Не…Не с Ним, не с ними, не с криками, разбившими его мечты. Его отец научил его взламывать подобные вещи - код, спрятанный в тюремной системе, позволял ему ввести специальный пароль, который разблокировал бы его камеру. Он знал немногое, но знал достаточно. Достаточно, чтобы сбежать. У него было достаточно сил, чтобы уйти. Иногда у него практически чесались руки от желания выбраться, от желания бежать и не оглядываться. Возможно, в конце концов, он был просто трусом. Он не хотел уходить - он не хотел сталкиваться с внешним миром. Он не хотел смотреть в лицо своему прошлому. Кроме того, он не мог просто так сбежать. Тюрьма находилась на невероятно огромной скале, парящей среди газовых гигантов и звезд. Не то чтобы он не умел летать. Ему всегда нравились летающие корабли, особенно небольшие и шустрые, на которых можно было легко пролететь через пояса астероидов. Его отец учил его на симуляторе, как только он проявил интерес к полетам. Иногда ему снилось, как он летит среди звезд в поисках того же места, что и его семья, еще до взрыва, разрушившего всю его жизнь. Иногда ему снились военные корабли и взрывы на той проклятой красной планете. Иногда ему снились смех, свет и любовь. Иногда он вспоминал, как его тетя усаживала его в спасательную капсулу; он вспоминал свои крики, когда она прикладывала ладонь к стеклу, их пальцы были в сантиметрах друг от друга - близко, но одновременно далеко, чтобы прикоснуться. Больше никогда не смогут прикоснуться. Он вспомнил, как она нажала кнопку спуска, и вспомнил ее лицо, когда она повернулась, чтобы броситься к мостику, где стоял его отец. Он вспомнил спасательные капсулы Хоглинов и Пиглинов, которых они перевозили, но каким-то образом он единственный оказался в тюрьме. Он вспомнил гибель экипажа, когда прибыл "дружеский" корабль, и они погибли один за другим. Он вспомнил, как его спасательная капсула вышла из строя, когда произошел взрыв, и наблюдал, как Пиглины и Хоглины добрались до маленькой планеты где-то внизу, а он остался парить в космосе среди обломков корабля. Ему было всего десять. Он притворился невиновным, и только строка кода, которую его отец прошептал ему на ухо, и строка, которую закончила его тетя - завершающая что-то - мелькали в его голове, пока Пауки допрашивали его. Он помнил, что он выжил, а другие - нет. «Почему ты здесь, Туббо?» - поймал он себя на вопросе. Взгляд карих глаз обратился к нему, веснушчатое лицо мальчика было слишком молодым. Слишком молодым для чего угодно, особенно... «Я участник Галактического Восстания», - пробормотал Туббо. Удивление вспыхнуло на лице Томми, после чего он фыркнул. «Они вербуют таких молодых?» - язвительно бросил он. «Что ты имеешь против этого?» «Мои родители работали на них», - пробормотал он, потому что это было правдой. Они никогда ему не говорили, но он не был дураком. Он быстро сообразил, собрав все кусочки. Они управляли "транспортной" компанией, но им также приходили сообщения из "мертвых зон", их корабль был оснащен внушительным аррсеналом оружия, чего нельзя было найти на других транспортных судах. «Серьезно?» «Они мертвы», - снова выплюнул он. Туббо отпрянул, его лицо исказилось в гримасе, когда он вспомнил, что они обменивались этими словами раньше. «Мне...жаль», - снова сказал мальчик, как и в прошлый раз. И он, вероятно, снова захочет... «Это было очень давно». Он не знал, почему он сказал это Туббо. Он знал его всего двенадцать часов - и все же Томми видел в другом мальчике частичку себя. Туббо немного напоминал ему самого себя и кое-кого другого из его детства. Если то фальшивое детство, что у него было, можно было считать таковым. «Ты хочешь сбежать со мной?» «Что?» - спросил он, и кусочек салата выпал из его рта, когда он повернул голову и удивленно уставился на мальчика. «Ты хочешь сбежать со мной?» - повторил Туббо, откусывая яблоко с шумным хрустом. «Я...» - Томми замолчал. «Почему ты спрашиваешь меня об этом? Разве у тебя нет какой-либо миссии здесь?» Туббо моргнул. «Ты не должен был этого знать». «Я не тупой». «Да, я так не думаю», - задумчиво сказал шатен. «Уилбур попал сюда случайно. Я здесь специально. По внутренним рядам Арахнидов ходят слухи, что один из наших шпионов обнаружил кого-то, кто знает местонахождение Артефакта». «Я не знаю, что это такое, и мне все равно, - сказал Томми. - Но если ты ищешь участников Галактического Восстания, они все мертвы. Замучены до смерти или того хуже». Он фыркнул. «Они никогда не задерживались здесь надолго». «Но ты задержался». «Я не участник Галактического Восстания», - сказал он, хватая золотое яблоко Туббо. Конечно это не означало, что его не пытали, иначе это было бы неправдой. Мальчик закатил глаза, но не двинулся с места, даже не пытаясь вернуть свое яблоко. Томми посчитал это победой. «И вообще ты не должен был рассказывать мне о своей миссии». «Я всегда был ужасным шпионом», - пожал плечами Туббо. Томми взглянул на него. «Отличный способ умереть». «Я довольно хорош в этом». Ты довольно хорош в этом, Томми. Томми хлопнул рукой по столу, радуясь, что никто не подошел достаточно близко, чтобы услышать их разговор или прочитать мысли, которые заполняли его голову многие годы. Он знал, что некоторые виды были способны на это, но, к счастью, Арахниды так и не нашли ни одного, кого бы они смогли подчинить. «Слушай… Туббо или как там тебя - что тебе вообще нужно? Ты часть Восстания - кстати, о чем нетрудно было догадаться - и ты даже не знаешь моего гребаного имени». Шатен глядел на него секунду, а затем вытащил планшет абсолютно из ниоткуда. У Томми слегка отвисла челюсть, когда другой мальчик стал набирать что-то на планшете, его пальцы летели по экрану и выводили строки быстрее, чем Томми когда-либо видел. Он краем глаза заметил, взглянувшего в их сторону охранника, который начал приближаться к ним с поднятой дубинкой в руке. Планшет исчез в тот же миг, как только охранник попал в поле зрения мальчика, и был ловко заменен на кусок какого-то металла, своей формой напоминающий спрятанный планшет - Томми снова не имел понятия, откуда парень достал это. Туббо сохранял спокойствие, будто он только что не нарушил все правила тюремного заключения. «Заключенный Т-391, передай мне это», - потребовал охранник, и Туббо, демонстративно закатив глаза, отдал кусок темного металла. Секунду осмотрев вещицу, охранник вернул ее обратно. «Это просто кусок металла, сэр», - невинно сказал Туббо. «Из горного университета на моей родине. Напоминает мне о моем отце. Он, наверное, ждет меня». Томми уставился на мальчика, который так легко впаривал очевидную ложь. Почему же Туббо не солгал ему? Охранник усмехнулся, прежде чем вернулся на свой пост. Невинность во взгляде Туббо тут же сменилась на вспышку презрения, прежде чем его лицо вернуло свое обычное выражение. «Что это, блять, было?» - потребовал Томми. «Это, Томми, одна из причин почему, я являюсь участником Восстания», - невозмутимо ответил Туббо, и глаза Томми расширились при упоминании его имени. «Ты никогда не называл им свою фамилию?» «Понятия не имею», - солгал он. «О, - сказал Туббо. Он не выглядел так, будто поверил ему, но Томми было все равно... по большей части. «Так и что это было?» - снова спросил он. «Я - Шалкер», - сказал Туббо. «У меня есть карманное пространство четвертого измерения, из которого я могу вытаскивать всякие вещи. Это еще одна причина, по которой меня послали сюда. Легко сбежать». ...Шалкер? «Их больше не существует», - сказал Томми. Так говорили Паукообразные. Они были вроде как коллекционеры, а он был главной их достопримечательностью. «Ну, я один из них, так что они, безусловно, существуют», - обиженно сказал Туббо. «Значит у тебя есть…» Томми произвольно махнул рукой. «… Карманное пространство, из которого ты можешь вытаскивать всякие вещи». «Да», - сказал Туббо. «Я взломал систему и нашел твое имя». Он сделал паузу. «Кстати, неплохой код. От двери». Он уставился на мальчика. «Ты видел его?» Туббо фыркнул. «Ага, видел. Его было сложно не заметить. Дрим разочаровался бы в тебе». Томми не стал спрашивать, кто такой Дрим - вероятно, еще один из товарищей Туббо. «И прежде чем ты спросишь, откуда я узнал, что это был твой код - на нем была шифровка "Большой Босс Томми Был Здесь"». Томми застенчиво улыбнулся. «Да, полагаю, это многое объясняет». Глаза Туббо смягчились. «Я участвую в Восстании не из-за денег, Томми», - пробормотал он. «И не из-за того, что я Шалкер. У меня есть навыки, и хотя моя команда была против этой идеи - было много, много споров - о том, чтобы отправить меня сюда, мое умение манипулировать людьми с помощью нескольких слов все же упрощает задачу. Взрослым определенно сложнее изображать невинного ребенка». Томми признал, что, возможно, недооценил Туббо.