***
Двумя месяцами ранее Чонгук думает, что любит Новый Год, всегда будет любить, ведь зимой город не серый, улицы укрыты белым снегом и бетона зданий больше не так много. Он любит осень за её мягкий дождь в октябре, лето за холодную влажную траву в невыносимый июльский день, весну за запах, но зиму он любит за тишину, она тихая даже в громком потоке машин, она заставляет время на мгновение замереть. Есть ещё одна причина почему он любит зиму, она самая значимая. Зимой он может быть чересчур сентиментальным, не стесняясь этого, может полностью открыть сердце. В один холодный зимний день, день рождения, но не свой. Сегодня 30 декабря, самый канун Нового Года, Чонгук стоит на лестничной клетке третьего этажа, перед квартирой номер тридцать четыре и любит. Любит этот день, эту квартиру, странного соседа Тэхёна из тридцать шестой, и наконец, самого Тэхёна. В руках торт с ванилью из пекарни под университетом, куда они ходили в дни зарплаты, ведь вы конечно простите, но они ещё студенты, не могут себе всегда позволить торт за шестьдесят тысяч вон. Перед тем как позвонить в дверь, он зажигает уже вставленные двадцать четыре свечи, а потом дышит. Он всегда так нервничает в этот день, будто это его день рождения, но нужно же сделать максимум, переплюнуть себя в прошлом году, вот и нервишки шалят. Два звонка в дверь, Чонгук стоит нервно двигая ногой, считает. Тридцать два, тридцать три, тридцать четыре... Ладно, ещё один звонок, минута отсчёта, ещё три. Ничего. Чонгук достаёт телефон из заднего кармана штанов, при этом пытаясь не уронить торт с уже почти сгоревшими свечами себе на кроссовки. Звонит Тэхёну на телефон, раз, два, опять ничего. Окей, это странно, но Чонгук же не паникер, он просто волнуется. Звонит в дверь ещё раз. – Парень, хватит уже трещать в эту ебучую дверь, там нет никого! – а вот и сосед из тридцать шестой. Джехун никогда не был очень дружелюбным, но врать бы не стал. – Не понял, как нет? Он ушёл что-ли? Это бы всё объяснило, дома Тэхёна нет, значит ушёл куда-то, а телефон сел. Вдох выдох. – Ты чё не знаешь, Чонгук, съехал твой сладкий вчера, сказал мне, что нашёл квартиру получше, тебе телеграмму голубем не прислал? – Ладно, Джехун иногда бывает козлом, особенно в ненужные моменты, когда Чонгук не особо что-то осознает, например. – Он, кстати, ключ оставил хозяйке, могу отдать, хочешь? Я там уже был, ценного паршивец не оставил, можешь зайти. Парень на автомате подходит к мужчине прямо по коридору, пытаясь взять ключ, но ага, щас. – Десять тысяч и они твои,– улыбка такая сальная, будто ему очень весело, но вот Чонгуку уже нет. – Дай мне ключ, пока я тебе не вмазал,– хоть Чонгука агрессивным не назовешь от слова совсем, сейчас он был готов любого положить за этот кусок металла. Он ничего не понимает, начинает злиться, паниковать, нихуя ему сейчас не смешно. – Ладно, чё ты сразу, даже пошутить уже нельзя, а раньше то с тобой повеселее было. Но Чонгук уже не слышит, а идёт обратно к квартире, почти своей по ощущениям. Он вообще не стал бы так бурно реагировать на шутки этого уже довольно старого мужика, но что-то не так. Он на подкорке чувствует, чтобы не говорил Джехун, но Тэхён не мог так просто уехать. Вчера, когда они ещё вечером нормально говорили по телефону. Вчера, когда Чонгук уже представлял, как поцелует этого засранца самым сладким своим поцелуем. У него же день рождения, куда он мог уехать? Поворачивая дверную ручку уже открытой квартиру, первое что он видит – пустой коридор. Нет белых найков, которые Тэхён носил круглогодично, нет того серого пальто, которые они купили на распродаже в прошлом году. Ничего нет. Идёт дальше, заходит на кухню, смотрит на маленький стол и пустую вазу. Ставит уже вроде как никому не нужный торт. Садится на кривую табуретку и смотрит в окно. Сейчас уже четыре часа дня, солнце медленно садится на другом конце города, в квартире как всегда холодно зимой, но сегодня что-то особенно. Чонгук смотрит и видит лишь одно. Тэхёна нет.***
– У меня была причина,– он начинает говорить спокойно, смотрит ему прямо в глаза, строит из себя не пойми кого, как он всегда делал, когда был закрыт. Они проходили эту стадию в начале их отношений, когда бесконечные улыбки закончились, когда начали притираться друг к другу, знакомиться с новыми версиями себя. Чонгук всегда был уравновешен, когда они ссорились, он часто на вспышки Тэхёна не отвечал, а убегал на улицу дышать, часов так на восемь, а возвращаясь видел уже спокойную версию Тэхёна, слишком спокойную. Закрытую. В начале сложно было пробраться во внутрь, Тэхён любил вместо того, чтобы отпустить ситуацию, её в себе закрыть. В первый раз Чонгуку понадобилось три дня, чтобы парня разговорить. Во второй это случилось уже на следующий день, а потом и через час Тэхён начинал уже тихо и немного обиженно объяснять, что именно его так задело. – Правда, и какая же?–Чонгук не верит в эту поверхностную тихость от Тэхёна, она напускная, ведь глаза стеклянные, не настоящие. Но Чонгук продолжит подыгрывать. – Оренда на новой квартире закончилась, что ты решил вернуться в наши края? Мы не ожидали вас опять здесь встретить. – Хватит играть в сарказм, Чонгук, он у тебя плохо получается, – он пытается задеть, переключить внимание на укол, не хочет отвечать. – Так ты ответь на мой плохой вопрос, чего крутишься, сам меня сюда позвал, хотя вроде как уже давно выбросил на свалку, так ещё и вместо того чтобы ответить, пытаешься переключить меня? Зачем, скучно стало без глупой игрушки, которую бросил?– так пора бы остановиться, Чонгук, ты же сам себе говоришь, что не слишком вспыльчивый, а вот пока не похоже. Так задели тебя что-ли? – Я позвал тебя не объяснять свои поступки, а закончить всё грамотно, спокойно.– Тэхён говорит это опять же со своей прямой рожей, будто они счёта обсуждают. Ха, да он просто издевается, Чонгук чувствует как вся старая уже боль прорезает грудь. – Спокойно закончить?– он тихо спрашивает Тэхёна, который берёт уже вторую сигарету. – Классно ты это придумал, спокойно закончить, уехав из своей квартиры в свой день рождения, не сказав мне ничего, та я же ведь даже ничего не узнал , если бы не твой сосед вовремя на площадку не вышел! Я стоял в этой самой квартире, полностью пустой, с грёбаным тортом в руках, пока ты был уже где? Где ты вообще был?– Чонгук проводит руками по волосам, придавая себе ещё более сумасшедший вид для полной убедительности. Тэхён же тихо вдыхает затяжку, поправляет халат, ёрзая на стуле. Ему не комфортно, он мало смотрит в глаза, хоть и не плохо играет спокойствие, но Чонгук же его как облупленного знает, ближе никого у него не было. Он знает, когда он врёт. – Мне это нужно было, я должен был уехать, оставить всё здесь с концами. Это давило на меня, понимаешь?– говорит так будто раскаивается, ага. – Ты был не виноват, Чонгук, просто для меня это был конец, я просто не смог сделать это правильно. Тэхён завёл самую лучшую шарманку, честно. Это не твоя вина, дело не в тебе, Чонгук, только я, только меня. Чонгука тошнит. Он бесится, но даже не от слов, от действий, Тэхён врёт, зачем?Пусть скажет уже правду, раз начал! Скажет в лицо, что Чонгук его заебал, что он не тот, кто бы подошёл для Тэхёна. – Дело в родителях, это они сделали?– Чонгук перебивает бессмысленную речь про виновных и нет. Он пытается понять, оправдывать. Конечно он хочет оправдывать Тэхёна, что это не он, что это кто-то другой, плохой, что он бы так со ним не поступил, не бросил бы. Тэхён смеётся, немного истерично, видно они оба немного не в себе во время этого увлекательного разговора. – Ты себя слышишь, какие родители, Чонгук? Ты сам знаешь, что они давно уже на меня не влияют, послушай, что я тебе говорю! Ладно, это похоже на правду, Чонгук знает, что родители Тэхёна уже давно не в тех отношениях с сыном, чтобы так влиять. Но тогда что? Что, мать твою? – Ты нашёл кого-то другого? Я не так хорош уже, может?– Чонгук стреляет на угад, пытается поддеть словами, может так он наконец заговорит с ним по-человечески. Но вот, что смешно. Тэхён отворачивается. Отворачивает голову в сторону плиты, смотрит куда угодно, но не Чонгука. А выстрел то отрикошетил прямо в голову. Значит, вот и ответ. – Когда?– это всё, на что он сейчас способен.Тэхён молчит, всё ещё смотрит на очень увлекательную газовую колонку. Смотрит, а потом поворачивает голову, прямо в глаза, чтобы насквозь. – Полгода назад, на новой работе. Тэхён впервые не врёт.