Мягче, чем я представлял...

Трель телефона заполнила тишину квартиры очень неожиданно, словно гром среди ясного неба. Знаете, как в книгах... "ничего не предвещало беды". Входящий звонок говорил о какой-то опасности или просил помощи, но кому нужна помощь от преподавателя в грёбанном 3 часу ночи? Вот и Попов решил, что это очередная рассылка банка или оператор какой-нибудь компании, который будет внушать, что их товары непременно должны быть в доме у каждого. Что-то типа многофункциональной линейки или настольной лампы, которая горит в разных режимах, дабы сохранить зрение читающему. Странно, что они ни разу не предложили прибор, что сохранит нервы во время ночных звонков от каких-то долбоёбов, прости Господи. – Чёрт бы вас побрал... – промычал Арсений в подушку, глубже зарываясь в одеяло и не желая выходить на связь. Слишком он устал в последнее время для того, чтобы отвечать на ночные звонки. – наконец-то! – с некоторой победой в голосе прошептал брюнет, когда трель перестала сокрушать тишину в спальне. Второй звонок не заставил себя долго ждать, но Арсений активно игнорировал это, пытаясь насладиться несколькими часами заслуженного отдыха. Неужели кому-то вздумается дёргать уставшего преподавателя, работающего без выходных, в столь позднее время. Издевательство какое-то, честное слово. Арсению уже начало казаться, что это сигнал о начале лекции (что только не почудится в полудрёме) и он просто уснул в аудитории перед целой толпой студентов, которые так смотрят, словно никогда не видели, что человек может уставать. Хотя, студенты не считают педагогов людьми. Только не Арсения. Для них он робот в идеально выглаженном костюме, который имеет всё что ему нужно, а подрабатывает для души (в такие моменты Попову в голову приходили только таксисты, которые затирали пассажирам про то, что все они бизнесмены, которые не зазнались и занимаются такси для себя). Приоткрыв один глаз ровно настолько, чтобы можно было понять, что он находится дома, Арсений выдохнул и снова накинул одеяло на себя с головой. Приятное к телу постельное белье словно убеждало мужчину ещё поспать, проигнорировать всех и наконец-то отдохнуть. Тяжёлые веки вновь закрылись под натиском усталости и Попов провалился в сон. Не знаю, сколько времени прошло, но звонок вновь повторился. В этот раз он был как будто настойчивее, чем предыдущие. Хотя, наверное, это совесть Арсения уже усомнилась в том, что мошенники станут звонить несколько раз подряд. Проигнорировав ещё один звонок, уснуть больше не получалось. Но Арсений же человек с принципами, поэтому даже не думал вставать. Он твёрдо решил, что если ещё хоть один звонок раздастся в тишине сегодняшней ночи, то он непременно возьмёт трубку и выскажет собеседнику всё, что думает по поводу своего пробуждения. Звонки прекратились, а Арсений всё сильнее горел идеей знатно отчитать того, кто нарушил его законный отдых. Сам бы он не перезвонил, ни за что в жизни. Попов принципиальный взрослый мужчина, он знает себе цену! Его глаза, обрамлённые первыми периорбитальными морщинками 'гусиными лапками' устало сверлили стену взглядом. Не хотелось ни о чём думать, не хотелось ничего делать. Через минут 10 снова раздался звонок, но на этот раз не телефонный. Кто-то настойчиво нажимал на кнопку дверного звонка, с каждым разом вдавливая сильнее. Тут уже мужчина испугался. Кому взбредёт в голову ломиться в квартиру под утро? Но звонки не прекращались. С каждым разом они становились напористее и вскоре их сопровождал стук в дверь. Арсений сел на кровати и огляделся. Рассвет мирно поднимался над крышами. Сегодня, в его единственный выходной за месяц, он мог бы отдохнуть и выспаться. Мог бы, если бы не этот сыр-бор посередине ночи. В комнату закрадывался первый свет, отгоняя ночь, которая настойчиво забивалась в углы и в людей, усыпляя их разум и укладывая обратно в постель. Цветы наслаждались открытым окном, что гоняло прохладный воздух по квартире, отгоняя желание вставать из тёплой кровати. Несмотря на такое чудесное начало дня, ломиться не перестали. Арсений рывком вскочил в кровати, напрочь забыв про тапочки, что стояли возле кровати и босыми ногами пошлёпал по холодном паркету прямиком ко входной двери, которая все ещё сдерживала натиск неизвестного. Нащупав выключатель, Попов зажёг свет и сразу же поморщился от ряби в глазах. Ноги уже начало пробирать холодом, но мужчине было явно не до этого. Завязывая халат, он негромко выругался и, набрав побольше воздуха в лёгкие, практически рявкнул: – Да иду я, не обязательно так трезвонить. – халат поддаваться не хотел, поэтому Попов продолжил уже немного тише. – меня то разбудили, потому что я каким-то хером вам сдался, соседи чем провинились? Наконец-то, подчинив себе пояс халата, Арсений подошёл к двери и распахнул её, не посмотрев в глазок... Слова застряли комом в горле. Перед ним стоял его студент, вымокший до нитки, высокий и зеленоглазый Антон Шастун. Не сказать, что парень был пьяный или под веществами, но вид у него был потрёпанный. Слёзы стояли в глазах, а нижняя губа тряслась то ли от холода, то ли от нахлынувших эмоций. – Проходи, проходи, не стой в дверях! – взволнованно проговорил мужчина, пропуская парня вглубь квартиры и замыкая дверь на ключ. Вся злость разом пропала при виде Антона, а в глазах появилось много вопросов. Сказать, что Попов был влюблён в своего студента, это не сказать ничего. Он уже около года неотрывно смотрит на Шастуна, когда проводит у него лекции, постоянно пытается как-то связаться или намекнуть на то, что был бы не против провести какой-нибудь холодный вечер вдвоём. Только вот, напрямую сказать страшно. Мало ли, парень гомофоб или имеет предпочтение только на девушек. Каким же глупым предстанет Арсений в глазах Антона. Но за этот год они неплохо подружились и Шастун даже бывал у мужчины в гостях, когда нужно было подробнее объяснить какую-либо тему. Нельзя описать чувства Арсения в момент, когда Антон при очередной встрече вне университета обнимает Попова, делясь своей радостью. В тот момент у мужчины вихрь из бабочек поднимался к самому горлу, желая выйти наружу тёплыми словами, ведь их было настолько много, что в обычном теле они не умещались. Около 10 минут квартира находилась в полной тишине. Антон знакомым маршрутом прошёл на кухню, скидывая с себя мокрые вещи и заталкивая их в рюкзак, сел на уютный кожаный диван и уставился в одну точку. Арсений поставил на стол тарелку с любимым печеньем Шастуна, включил чайник и сел рядом, разглядывая лицо парня. Всё в нем было идеально: небольшие 'гусиные лапки' вокруг безумно красивых зелёных глаз (кстати, ходит поверие, что люди, у которых к 20 появляются морщинки вокруг глаз – обречены на успех в желаемой сфере. Но это так, для общего развития:). Не отвлекаю вас от чтения, простите простите), мягкие губы, которые так и манили Арсения, русые волосы, которые кудрявыми прядями немного спадали на лоб. Этот список длился бы очень долго, если бы сейчас не было вопроса о таком плачевном состоянии Шастуна. В глазах по-прежнему стояли слёзы, но парень прервал тишину первым. Даже не посмотрев на Арсения, он произнёс немного хрипловатым голосом: – Арс, – во время их встреч вне университета они не соблюдали формальности и общались, как друзья. – Я не могу больше молчать. Это слишком тяжело для меня. – голос предательски дрожал, а слёзы дорожками скатывались вниз на и без того вымокшую футболку. Антон закрыл руками лицо. Его тело подрагивало в беззвучных рыданиях, а из уст иногда слышались тихие всхлипы. Арсений сел ближе и притянул парня к себе, поглаживая спину. – Ну же, Тош, тише. Что у тебя случилось? – ответа не последовало. Всхлипы лишь усилились, поэтому Попов решил просто побыть рядом, пока парень не успокоится хотя бы немного. Понадобилось около 10 минут, чтобы Антон смог внятно сказать хотя бы одну фразу. – Можно я сначала в душ схожу, а потом расскажу? – Арсений активно закивал и проводил парня в ванную, подав полотенце и запасную одежду, после чего удалился на кухню к закипевшему чайнику и налил две кружки ромашкового чая. *** Антон стоял под горячими струями и не знал правильных слов, которые должен сказать Арсению после того, как выйдет. Терзания мучали парня изо дня в день на протяжении года. Он, влюблённый идиот, не пропускал ни одной лекции, из-за чего в его сторону часто отпускал шутки друг, Дима Позов. Второй учиться не очень любил, поэтому занимал самые дальние места и всегда ворчал, когда Антон садился поближе к преподавателю, объясняя это тем, что очень хочет послушать очередную лекцию, а не залипать на вены на руках, перстень на безымянном пальце и костюм, который чертовски хорошо сидел на мужчине. Как сказать о том, что невозможно выразить словами? Вот и Шастун не знал. Через некоторое время (снова никто не следил за временем, ведь вопросы и догадки заполняли все мысли обоих) Антон всё же вышел из ванной комнаты, направившись на кухню, где ждал его тот, на ком буквально держалась вся цнс парня. //P. S. ЦНС – центральная нервная система. – Ох, Тош, присаживайся. Я чай заварил. – Арсений посмотрел на остывший чай в кружках и виновато цокнул языком. – Какой-то я рассеянный сегодня с утра, ты садись, я сейчас чайник поставлю и новый налью. Попов встал из-за стола и уже принялся набирать в чайник воду, чтобы снова его нагреть, как худая рука Антона крепко схватила мужчину за запястье. – Сядь, пожалуйста, Арс, мне нужно тебе кое-что сказать. – голос уже не дрожал, но чувствовались нотки усталости и волнения. Брюнет послушно сел на диван, а Шастун разместился напротив. Собравшись с силами, младший сделал глубокий вдох и тихо, практически шёпотом, начал. – Арс, мы с тобой общаемся уже больше года и я хочу тебе сказать, что ты чудесный друг и прекрасный человек. – здесь говоривший снова набрал воздуха. – но это не всё, что меня к тебе тянет. То есть...я хочу сказать, что меня тянет к тебе не только, как к другу или чудесному преподавателю. Я очень долго решался на этот огромный для меня шаг и... – Антон старался оттянуть момент признания, но понял, что больше некуда. Или сейчас, или никогда. – Я люблю тебя, Арсений Сергеевич. – буквально выпалил парень и слёзы тут же захлестнули его. Кажется, он из даже не замечал. Только тихо поднял умоляющий и потерянный взгляд на Попова и ждал ответа. Слов было недостаточно. Арсению показалось, что не хватит всех слов, которые существуют, чтобы описать чувства к парню, что сидит сейчас напротив него. Улыбка появилась на губах брюнета. Он не хотел отвечать, поэтому решил показать. Притянув к себе плачущего Антона, мужчина накрыл солоноватые от слёз губы парня. Поцелуй получился очень робким, словно они боялись поранить или спугнуть друг друга. И вот, две души, что боялись быть отвергнутыми, наконец-то слились воедино. – Они даже мягче, чем я представлял... – сказал Арсений в самые губы парню, когда немного отстранился. – Это значит?... – Что я тоже тебя люблю. – и парни вновь слились в поцелуе.