***
Пробуждение вице-капитана приходится на 6 утра. Сказитель бросает на Тарталью раздражённый взгляд, а после в капитана команды летит подушка. —Вставай давай, —обращается Скарамучча к Чайлду, но тот, видимо, даже не собирается вставать. —Нам через 40 минут надо быть на стадионе, придурок, —напоминает Сказитель, наблюдая, как Чайльд резко поднимается с кровати. Сказитель же продолжает лежать на своей кровати, бездумно смотря в потолок. Тарталье это не нравится, и он запускает в Сказителя подушку, а после выслушивает многочисленную нецензурную брань в свою сторону. Спустя примерно 10 минут Скарамучча вспоминает про мирно спящего Итэра. Вице-капитан подходит к кровати Соры, а после отвешивает пощёчину. Итэр нехотя открывает глаза и смотрит на Сказителя, а в глазах видно недовольство. —Ты на матч идти собираешься? У тебя осталось полчаса на сборы, —первым подаёт голос Скарамучча, а Сора, опомнившись, резко встаёт с кровати и начинает рыться в комоде в поисках формы. —Твоя домашняя форма в стирке. Вся. Молись, чтобы она высохла, —усмехается вице-капитан, наблюдая как Итэр бежит в ванную. Фен альф справляется за 15 минут с сушкой формы парня, но, конечно, он не был до конца уверен, что этот предмет можно было использовать именно так. Собравшись, парни выходят из общежития. Стадион был в тридцати минутах ходьбы от общежитного здания, поэтому альф подходят к достаточно дорогой, угольно-черной машине. Итэр в начале непонимающе смотрит на старших: сам он не был из особо богатой семьи, а в таких машинах он не то что ни разу не сидел, рядом даже не стоял. Грубое «Садись давай» выводит Сору из транса. Светловолосый видит, как Сказитель садится на водительское сидение, а Тарталья рядом на переднее пассажирское. Спустя примерно 15 минут тонированная машина, владелец которой был Тарталья, останавливается перед пешеходным переходом. Вице-капитан смотрит на время, а после вжимает педаль газа в пол, слыша многочисленные клаксоны.***
Остальная дорога проходит нормально. Сказитель паркуется на стоянке возле стадиона, на которой было довольно много машин. Закрыв двери машины, всё трое двигаются в сторону ворот под номером 4. Вводят код, состоящий из пяти цифр, заходят внутрь и идут в раздевалку. У входа стояла разъярённая Царица, которая сразу заметила парней. — О, а я уже успела подумать, что вы — Три оболтуса, не придёте. Живо переодеваться и на разминку, — проговаривает старшая, а после уходит в только себе известном направлении. Парни же заходят в раздевалку, где уже давно разминались другие игроки команды, так как раздевалка была достаточно просторной, а Синьора и ещё пара девушек заняли женскую раздевалку. Парни достают из шкафчиков свою форму и переодеваются. Небесно-голубая майка и такие же шорты с белоснежными вставками идеально смотрятся на парнях. Спереди вышита небольшая снежинка, а сзади номера игроков и их фамилии. Присев на скамью, они обувают кроссовки такого же белого цвета с голубыми шнурками. Затем они так же принимаются разминаться, а точнее растягиваться, так как на бег времени уже не оставалось. Первых выпускают на поле фатуйцев, а после монштадтских игроков. Первые две четверти матча проходят вполне спокойно: команды Снежной лидировала со счётом 13:10. В зоне отдыха на пятнадцатиминутном перерыве сидели Царица, Дотторе и все игроки, включая запасных. Тарталья крутит в руках какую-то бумажку, а после сминает её и выкидывает. Затем он со всей серьёзностью смотрит на игроков, охватывая их долгим взглядом голубых глаз. Тяжело вздыхая, капитан выдаёт то, чего никто не ожидал, даже тренерша команды: — Во второй половине матча Скарамучча заменяется Итэром. — Ч-Чего?! -Сора в шоке смотрит на капитана команды, а со лба медленно стекает капелька пота. — Мы так не договаривались! — вторым подаёт голос Сказитель, раздражённо смотря на Чайльда. Вся команда удивлённо смотрит на Тарталью, а после переводит взгляд на Сказителя. — Причина? — Обращается Царица к Тарталье, а парень только и делает, что вздыхает. — Я так захотел, — произносит Тарталья причину, а со стороны вице-капитана слышится грубая нецензурная брань, — Да и тем более, тактики Скарамуччи монштадтцы давным-давно знают, а игру Итэра они ещё ни разу не видели. — Ну, в принципе это звучит не так уж и глупо, — подтверждает Синьора. — Что думаете, Царица? — Хорошо. Посмотрим, что из этого выйдет. — Да вы издеваетесь! — продолжают сопротивляться пятый и четырнадцатый номера. — Ни капли, — отвечает капитан, направляясь к выходу на стадион. Пятеро игроков выходят на поле, становясь на свои позиции. У Соры трясутся колени от возбуждения и страха, а четвёртый номер, проходя мимо парня, успокаивающе хлопает его по плечу. В последнюю секунду третьего тайма Тарталья забивает мяч, путается в своих же ногах, падая и ударяясь спиной о стойку, после слышится хриплый кашель самого Чайльда. Первой к парню подбегает Синьора, а потом и остальные подтягиваются вместе с Дотторе. Матч останавливают, а если точнее заканчивают третий тайм. Медик садится перед капитаном на корточки. — Ты как? Играть сможешь? — Осматривая Чайльда, спрашивает Дотторе. К тому времени подбегает Скарамучча. — Смогу, — кряхтит парень пытаясь подняться с пола. —Кому ты пиздишь? Ты только что со всей дури ударился спиной о стойку, — недовольно произносит Сказитель, наклонившись к лицу капитана команды. — Да ладно, коротышка, со мной всё нормально, — отмахивается Тарталья, а после получает пощёчину за то, как назвал вице-капитана. Первые три попытки встать не увенчались успехом. Спина жутко болела, но Тарталья не обращает на это внимания. Встаёт Чайльд с пола только с попытки четвёртой, а после смотрит на Сказителя. — Чёрт тебя побери, Чайльд! — произносит Сказитель раздражённо, а после осматривает капитана. — Всё со мной нормально, — абсолютно спокойно произносит Тарталья, отряхиваясь. Так как команде дали дополнительные 8 минут, Дотторе предлагает: — Давай я тебя осмотрю, а потом уже решим. Тарталья почти ровно доходит до кабинета старшего, а когда тот закрывает дверь, парень садится на кушетку, разминая спину. Поворачивается спиной к врачу и снимает футболку, когда тот этого просит. По спине простирался достаточно большой, уже появившийся синяк. Дотторе осматривает кости на наличие переломов, которых не обнаруживает. — Я, конечно, допущу тебя к игре, но ты точно уверен, что сможешь играть? — Уверен, — подтверждает капитан. — Спина болит? — Да, особенно когда ты её трогаешь, — после этих слов Дотторе убирает руку с синяка, — Не говори Скарамучче и Царице, ладно? — Хорошо, но пообещай, что не будешь себя нагружать, пока не восстановишься. — Обещаю, — положив руку на место, где теоретически было сердце, проговаривает парень, а после, одев футболку обратно, уходит. Выйдя из кабинета медика, Чайльд направляется к выходу на поле. Подходя к концу коридора, тот замечает Скарамуччу, который видимо ждал рыжеволосого, а вице-капитан только и делает, что несдержанно фыркает. -Точно спина не болит? — волнуется Сказитель за самочувствие капитана команды, но он лишь складывает руки на груди. — Я пошёл, — отмахивается Тарталья, не ответив на вопрос Скарамуччи, а тот бурчит что-то невнятное. Чайльд открывает дверь и выходит на поле, где уже всё собрались, а Итэр нервно поглядывает на капитана. Тарталья выходит на площадку с лучезарной улыбкой на лице, хотя всё тело жутко ломило. Начинается четвёртая четверть с счетом 18:18, заканчивается же с 25:21 в пользу Снежной. Хотя матч этот был первый, игроки всё равно радуются как малые дети. Попрощавшись с мондштадтской командой, те уходят в раздевалку, что-то дружно обсуждая, но когда они входят в неё, сразу же замолкают. После душа, Тарталья роется в своём шкафчике, при этом находясь без футболки и абсолютно забыв про синяк, который было достаточно хорошо видно. В один момент к парню подходит Сказитель и грубо бьёт капитана по спине. Рыжеволосый приглушенно вскрикивает от боли и неожиданности, а после оборачивается, хотя знает, что так мог сделать лишь один человек. -Больно вообще-то, — недовольствует капитан команды, потирая спину, на которую пришёлся удар. — Ничего, потерпишь, — бросает Скарамучча, а после уходит в душ. Не проходит и 15 минут, как из душа выходит вице-капитан, в одной только длинной рубашке. Тарталья, заметив Сказителя начинает откровенно пялиться, а вице-капитан лишь прыскает. — Чего пялишься? — Тебя не смущает, что ты в моей рубашке? — ухмыляется Чайльд, за что получает пощёчину, — А в чём ты мне предлагаешь возвращаться в общагу? В твоей милипиздрической одёжке? К тому моменту в раздевалку входит Итэр, который вместе с синьорой говорил с репортерами. Он осматривает парней, вспоминая, кто в чём был. -Эм… Скарамучча? Почему ты в рубашке Тартальи? — подаёт голос Сора, в непонимании смотря сначала на вице-капитана, а после и на капитана. — Потому что. Тебе что-то не нравится? — с ноткой злобы в голосе произносит Скарамучча, а Итэр лишь молча уходит в душевую. Сора выходит из душа. Распущенные светлые волосы хоть и высушены. Ни в одной из комнат не видно ни единого человека: мондштадтская команда уехала, а игроки скорее всего уже уехали в общежитие. Парень выходит на улицу и сразу же жалеет о том, что был так легко одет. Как только тот отходит от стадиона, в него летит голубо-белая джерси, и до его ушей доходит Скарино: «Наконец-то, школьник». Итэр ловит кинутую вещь и осматривает её: на спине написаны номер 14 и фамилия парня. — Что это? — Сора в непонимании смотрит на парней. — Твоя джерси. Забыли отдать, — поясняет Чайльд, выдыхая едкий дым ментоловой сигареты. Скарамучча лишь молча садится за водительское сиденье, когда рыжеволосый выкидывает потушенный окурок в мусорку. Тарталья садится рядом, а Итэр занимает место позади, накинув на плечи джерси. Когда Сора закрывает дверь, Сказитель заводит мотор и выруливает с парковки. — Слушайте, ребят, а почему вы скрываете свои отношения? — Сора заинтересовано смотрит на парней, а Чайльд поворачивается и в непонимании смотрит на младшего. — Ты как маленький ребёнок, Итэр, разве это не очевидно? Если об этом кто-то узнает — узнает и пресса. Тогда мы проблем не оберёмся. — А как же члены команды? Кто-нибудь вообще знает кроме меня? — Знает только Дотторе. Мы собираемся рассказать, но немного позже, — рыжеволосый поворачивается обратно. — Ясно, — проговаривает Сора, а после прикрывает глаза, чуть упираясь макушкой об окно. Сказитель довольно быстро набирает скорость. Тарталья тихо шипит на него. — Не угробь нас, — выдыхает капитан команды, краем глаза наблюдая как за окном сменяется пейзаж. — Ничего не могу обещать. Итэр не слушает очередной спор альф. Он открывает глаза, смотрит в окно, наблюдая, как проносятся машины мимо, невольно вспоминая свою семью. Припарковавшись возле общежития, Сказитель выходит из машины, а за ним и Чайльд с Сорой. Темноволосый перекидывает капитану ключи, а тот в свою очередь прячет их в карман. Парни направляются в общежитие, после поднимаются на самый верхний этаж и входят в комнату у лестницы. Там начинается привычная рутина: Сказитель меняет линзы на очки и садится за учёбу, Тарталья занимается уборкой, а Сора придпочетает поспать, надеясь, что тишина это продолжится дольше, чем может, и его ожидания оправдываются: Чайльд, закончив, так же ложится спать, Скарамучча же продолжает пыхтеть над учёбой, лишь иногда тихо матерясь.***
В без двадцати семь вся команда уже была в комнате отдыха. Все относительно были в хорошем расположении духа. Синьора и Скарамучча заняли место на одном из белых кожанных диванов, несколько других игроков, среди которых был и Итэр, расположились на креслах-мешках, оставшиеся — на двух других диванах. Чайльд, дождавшись всех игроков, встал у стены и пересчитал всех присутвии, а после начал: — Я думаю, все прекрасно знают, что следующий матч у нас с представителем Ли Юэ. А учитывая наши с ними отношения, думаю они не будут против нескольким совместным тренировкам перед игрой. — Но педагоги будут определённо против нашему отсутствию, — напоминает кто-то из игроков. Все члены команды кроме Итэра знали, что Тарталья всю среднюю школу прямиком с 11 лет проиграл за команду Ли Юэ, что у него до сих пор хорошие отношения с их тренером — Чжун Ли. — Царица уладит всё с учёбой, так что с этим проблем не будет. Нам лишь нужно соглашение всех вас, — сообщает капитан команды, а когда все соглашаются, то игроки отправляются на поле. Тренировка проходит как всегда. Лёгкий бег, растяжка, а под конец разделение на две команды. Одной из которых руководил Тарталья, а второй — Сказитель. Спустя какое-то время игру, победителем которой была команда вице-капитана заканчивают. Парни уходят в мужскую раздевалку, а девушки в женскую. Первыми две душевые занимают четвёртый и пятый игроки, а после те почти сразу выходят на улицу, кинув лишь краткое: «Собираемся в зоне отдыха, когда закончите». Снежная и Инадзума всегда напоминали о себе своей суровой погодой, центр Снежной отличался метелями и холодами почти круглый год. Чайльд и Сказитель вышли на улицу в лёгких футболках и даже не удосужились высушить волосы. Конечно, им было не привыкать к вечным морозам, а вот Итэр или другой человек непривыкший к такому климату точно бы не осмелился на такой сомнительный поступок. Чайльд делится со своим возлюбленным сигаретой и поджидает свою, садясь на холодный забор. На мокрые волосы парней ложатся небольшие снежинки, охлаждая их сильнее. Сказитель выдыхает горячий дым и поворачивается к капитану. — Эта поездка значит что-то большее, чем просто матч с ними. — Там господин Чжун Ли. И Тевкр, — парень делает очередную затяжку и выдыхает облако дыма, заслоняющее лицо темноволосого. — Почему ты не принял его предложение на вступление в команду? Они ведь и в правду для тебя так важны, — парень поправляет съехавшие на кончик носа очки. — Я бы лишился тебя, — Чайльд тушит докуренную сигарету о холодный металлический забор, Сказитель же по обычному едко смеётся. — Да ладно, ты меня игнорировал всю старшую школу и два года в универе. Сказитель выдыхает едкий дым, ожидая продолжение диалога. Но Тарталья молчит. Сигарета Скарамуччи догорает до фильтра и вице-капитан щелчком отправляет окурок в сугроб белоснежного снега. С неба падают крупные хлопья снега. На окнах домов появляются морозные узоры. Снег под ногами людей приятно хрустит. Скарамучча начинает о чём-то рассказывать, но Тарталья думает о своём. — Эй! Снежная вызывает Тарталью! — подаёт голос Сказитель. — А? Что? — Ты меня вообще слушаешь? О чем я говорил? — Э… Прости, отвлёкся. — Аргх, пошли, горе-капитан. — Сказитель направляется обратно к четвёртому входу и входит в посещение, где от сильной перемены температуры у темноволосого потеют очки, и он их снимает. Чайльд следует его примеру и направляется в нужную комнату. Вокруг достаточно тепло, и замёрзшие волосы парней тают, а ледяные капли падают на кафель в коридоре, оставляя после себя мокрые следы. В комнате отдыха уже собралась вся команда: кто-то просто отдыхал, кто-то вёл активную беседу, а Итэр устроился у окна, наблюдая за столь ранним снегом. Когда альфы входят в комнату, все тут же обращают на них своё внимание. Сора первый подаёт голос, озвучив очень интересующий того вопрос: — Почему снег так рано пошёл? — А это какая-то удивительная новость? — Саркастически выдаёт вице-капитан. — Ах, точно. Школьник, тут снег с сентября по июль. — О-ого, — только и выдаёт Итэр, садясь на свободный кресло-мешок. Капитан объявляет, что выезжают они в среду в 8 утра, а после парень вместе со Скарамуччей и Итэром уходит, кинув на последок, что тот кто опаздает — будет идти пешком до Ли Юэ. Угроза, конечно, была весомой, ведь расстояние от Снежной до Ли Юэ составляло 200 километров.