Я влюбилась в декабре

- Что ж, неплохо поработали. - пробормотал юноша, снимая с себя серебряные доспехи, забрызганные алой, уже немного засохшей жидкостью. Старинные часы с потрескавшимся циферблатом показывали полночь. Жители деревни уже сладко посапывали в своих кроватях, или же занимались немного другими вещами...Как бы то ни было, тем, кто охраняет деревню, было на данный момент очень нелегко. Непредвиденные бои, странные события, каждодневные убийства и казни, кровопролития и детская смертность. Она, кстати говоря, стала повышаться. Гибель третьего Хокаге стала величайшей потерей в истории Конохи, однако ж кто мог предвидеть это? И именно сейчас, в такую тяжелую пору, Цунаде стала возглавлять деревню, поклявшись защищать ее до конца своих дней. А потом она ушла буха...омывать это событие вместе с Джирайей. Не скрою, что их искали целый день, но в конце концов нашли. Тяжелые времена и впрямь будут всегда, но на плечи Цунаде лег целый букет обязанностей, в который также входило подписывание каких-то документов. Пятого хокаге это не волновало - зачем лениво и вяло проводить весь свой рабочий день в душном кабинете, подписывая какую-то ерунду, когда есть Шизуне? Но в последнее время даже безмятежная Шизуне потеряла покой в своей душе - объявился тот, кто сумел захватить ее нежное, любящее сердце. И бонжур, влюбленность! Если бы наставницей Шизуне был кто-то другой, она бы сразу же вылетела с работы. Влюбился? Скажи привет рассеянности, мечтательности и страданиям. Ну а будучи той, которая любила и которую любили, Цунаде со снисходительностью отнеслась к подобным переменам в своей ученице. Что ж, давайте снизойдём до простых смертных. Какаши уже, мягко говоря, заколебался от всего этого, но виду не подавал. Точнее пытался. О да, Какаши слыл красавцем - и это, скажем так, немножко подпортило его натуру. Конечно, бабником и копией Джирайи становится он не желал, да и обожание его фанатов не сделало из Какаши слабого, самовлюблённого мужика. И все-таки несколько черт характера, которые присуще Хатаке, изменились, и добавились новые. Кто знает, может и раньше при разговоре с девушками он ощущал, что делает им большую честь или же чувствовал огромную и мгновенную симпатию к собеседнице (хотя Господи, после прочтения таких книг я сама бы не сдержалась). Но уравновешенность и точность никогда его не подводили - поэтому Какаши всегда и везде оставался той спокойной скалой, которую привыкли видеть его ученики и друзья. Однако не сейчас - теперь парня поглотил флирт, и он умудрялся флиртовать чуть ли не со всеми. К сожалению или к счастью, до мужчин он, пока что, не дошёл. В свои 27 Какаши выглядел на все 18 - постоянные тренировки, спокойствие и остроумие сделали из него идеального, для многих девушек (ну и не только)), парня. Не премину так же упомянуть о бесчисленном количестве поклонниц Хатаке, с которыми он проводил все своё свободное время, особенно ночью...Ну что ж, не буду портить вам психику. Только в такую пору и время свободное черт найдёшь - теперь все сутки он проводил лишь с одной девушкой. И жил тоже с ней. Безусловно, они лишь друзья и никто более. С самого детства они связали свои жизни и теперь не хотят отпускать друг друга. Думается мне, что не найдётся двух людей, которые будут так же трепетно и с любовью относится к такому понятию, как дружба. Так же, как и они. Джонин с благоговением взглянул на девушку, стоящую у дверей. Взгляд ее дымчатых глаз был таким же тусклым и угрюмым, как ноябрьская погода. Чёрные, словно уголь, волосы едва доходили до ключиц; они заканчивались на уровне подбородка. Впрочем, ей это нравилось - благодаря нормальным и талантливым парикмахерам ее густые волосы не выглядели, как топором отрезанные. Из-за своего невысокого роста (однако ж очень низкой я назвать ее не могу) девушка нередко становилось объектом шуток и подколов со стороны Хатаке, которые иногда подхватывали другие. Это раздражало, но все было честно: Какаши - седой хрен, она - мелкий мешок с костями. Не могу сказать, что эта девушка любила убивать: о нет, какой-то мании к смертям у неё не было, ровно так же, как и неприязни к кровопролитиям. Замечу лишь одно: она устала убивать. Принадлежав ранее к одним вражеским людям, называющих себя Янтарными воинами, жизнь этой куноичи изменилась кардинально. Ей пришлось убивать. Просто так. Слава тому Хокаге, который сумел изловить этих солдатиков. Но та, о которой идёт речь, чертовски боялась. Последних Янтарных воинов предали жестоким казням. Сначала их избили плетьми, потом вонзили раскалённый меч в их изуродованные шрамами спины, и наконец сожгли. Именно этого она и боялась - смерти. Ох, эта чертовка под названием Смерть никогда никого не упускала и не упустит. И каждый день, каждую, как казалось ей секунду, ее преследовал этот дьявол, забирающий вопящие души в свои адские покои. Тяжко вздохнув, Какаши лёг на кровать и потянулся за потрепанной книжонкой, которую он перечитывает уже в 243 раз. Молодая куноичи лишь фыркнула. Ее униформа была полностью разукрашена чьей-то кровью. - Ты что, опять дуешься? - Почему мы это делаем? Разве ты не должен сидеть со своими гусятами на уроках, а, мама-гусь? А не рубить кому-то головы? - Мы уже обсуждали это. Сейчас тяжелое время, пойми уже. - Тяжелое время будет всегда и везде, но это не значит, что нужно исполнять чью-то волю. - Мы всего лишь исполняем свой долг. Тема закрыта. Когда, наконец-таки, это до тебя это дойдёт? Или мне не стоит надеяться? - Не стоит. Мой долг заключается не в убийстве людей, а в сохранении человеческих жизней. - тихо произнесла девушка, так, чтобы Какаши ее не услышал. Потом она перевела взгляд на усталого парня и слабо улыбнулась своим мыслям. - Как ты умудряешься так безответственно обращаться со своим же телом? - М? - Твоя рука. Она опять изуродована, черт подери. Хатаке в недоумении посмотрел на свою руку. Безобразная багровая линия из которой выходили сгустки гноя и кровоток. Следы засохшей крови дополняли образ повреждения. - Бывает. - Жук пер... - Все, хватит, не порть мне психику. - Ну что, ниндзя, послать за врачом? - Зачем, если у меня есть свой собственный? - усмехнулся парень. - Я не собираюсь разыгрывать госпиталь. Я тебе воин или медсестра? - Хммм. Дай-ка подумать...А кто у нас тут закончил медицинский? Я, что ли? Позвольте, дорогая. - Какаши улыбнулся, хоть и через маску этого не было видно. - А я знаю, что сейчас будет. Ты просто начнёшь манипулировать, ссылаясь на то, что это ранение для тебя не помеха. А потом будешь читать свою пошленькую брошюрку, как ни в чем не бывало, да? - Это. Не. Брошюрка. Это искусство. - возмущённо воскликнул Какаши. - Нет, это просто мемуары Джирайи. Давай я просто взгляну на рану. - Не нужно. Я в порядке. - Хочешь словить спойлер? Окей... - ЧЕГО? КАКОЙ СПОЙЛЕР? - Ты думал, что извращенцев у нас в отряде больше нет? Пфффф. Конечно, я читала эту бредятину. От и до. Так что... - Я тебе не верю. Твоя психика не выдержит этого. - Моя психика разрушилась ещё в далеком детстве, ахаха, когда мою семью сожгли перед моим же носом, так что эту вялую дребедень я прочла с лёгкостью на душе. Ну так вот...спойлер... - Акеми, не смей. - Они поссо... - АКЕМИ! - Поссоря... - ХОРОШО, ХОРОШО, ПРОВЕРИШЬ РАНУ! ТОЛЬКО РОТ СВОЙ ЗАКРОЙ, ПОЖАЛУЙСТА! - бедный Какаши зарылся в подушку, чтобы не слышать дальнейшие изречения Акеми. Последняя рассмеялась в руку и плюхнулась на кровать в обнимку с аптечкой. Она, как бы странновато для некоторых это не звучало, немного стеснялась своего смеха, который отнюдь не был звонким и заливистым. Он был похож на визг умирающего пеликана, поэтому Акеми прикрывала рот рукой и смеялась так. Странно? Возможно, но таковы человеческие комплексы, тут уж ничего не попишешь. - Стой, ты хотя бы в душе был? Я нет. - Я тоже. Ха, две свиньи... - Тогда приведи свою седину в порядок, на ней тоже брызги крови. Как только водные процедуры закончились, Акеми быстро и эффективно сделала все, что от неё требовалось. Рану запичкали перекисью водорода и плотно перевязали, будто ничего и не было, хотя одно бледно-розовое пятно на повязке все портило. - Какой же ты... - Прекрасный? Умопомрачительный? - Нет, дурень! Я не опущусь до того, чтобы называть тебя подобным образом. Пусть тебя так твои гостьи ночные называют. - буркнула Акеми и ушла за персиковую ширму. - Что я слышу - не ревность ли это? - Не дождёшься! Раз - слетело полотенце. Два - девушка натянула на себя белье. Три - комфортные, а главное широкие домашние штаны и хлопковая кофта оказались на ее теле. Краем глаза Акеми заметила, что Какаши вовсе не читает книгу, (ого, а такое вообще бывает?), а следит за движениями ее утонченных рук, за взмахом всклокоченных волос. Ну и за самой фигурой...Впрочем, неудивительно, в последнее время Какаши то и делал, что любовался на очередной женский субъект. Одна лишь лампа освещала комнату, да и с трудом, поэтому очертания девушки четко отпечатывалась на ширме. Поняв это, Акеми, все ещё не выходя, показала парню средний палец. Последний тихо рассмеялся. - Гиблое дело, следить за бедной девушкой. - Могу себе позволить. - зевнул светловолосый. - Хрен ты седой. Вот бы сделать бедняжке несколько комплиментов, а он подглядывать умудряется. - Хорошо, неумолимая красотка, захватившая мое сердце! О, не будь так жестока, моя милая, дорогая душе моей девушка! Какая же ты сегодня упрямая, а! Я вижу огонь в твоих серых глазах, и как он пылает, как пылает! - живо произнёс Какаши, будто читал отрывок из шекспировской поэмы. - Ура, хоть одна правда за этот день. - Акеми вышла из-за ширмы и легла на кровать, укутываясь белоснежным одеялом. - Ты очень своенравна, так и знай. - А ты самонадеян. Последовала неловкая минута молчания. - Эй. - Что? - Я конечно все понимаю, но не мог бы ты уйти из моей комнаты? И слезть с моей кровати? - А если последует ответ нет? - игриво проговорил парень. - Тогда ты последуешь вон в то окно. - Я остаюсь тут, мешок с костями. - Какой же ты невыносимый! Акеми показала нахалу язык и ушла в его спальню, которая полностью пропахла одеколоном Хатаке. Вздохнув, девушка подошла к окну и стала любоваться видом. Не самым лучшим, но что есть, то есть. И тут она заметила, как сахарная пудра покрывает собой все дороги и улицы. А точнее первый снег! - Какого черта, сейчас ведь только... - Сейчас только 1 декабря, милочка. - ответил Джонин, стоящий у неё за спиной. - Как? Уже? - Да. Так что, как только получишь гребанные выходные, пойдёшь по магазинам и раскупишь все новогодние и рождественские украшения. - Ты с такой лёгкостью говоришь об этом...я ведь намерена тратить отнюдь не свои деньги! - хохотнула Акеми, и, развернувшись, улеглась на кровать парня и попросила того уйти. Сегодняшние заботы сразу же отрубили девушку. Комната постепенно начала наполняться древесным запахом ее тосканских духов. Высокие нотки розовых пионов, средние, похожие на морские глубины - аромат, который Хатаке запомнил навсегда. - Чертовка - вот ты кто! - прошептал Какаши, кинув последний взгляд на черноволосую голову, устроившуюся на его подушке.