Холодные руки на теплых щеках

Постоялый двор Ван Шу. Вечер. Темные тучи окутывали небо, избирательно принимая самых ярких путиводительных звезд, скрашивая небо, просекающимися от света вселенских фонарей, тучами. Адепт сидел на высокой крыше постройки, так как во внутренних частях было шумно. Ему не нравится гадкий шум, и особенно не нравятся активные люди, которые часто приносят с собой чуть ли не пол группы мелодистов под тяжелый метал. Он ненавидел особенно часто разговорчивых, и был одним из тех, кто говорил грубо, хоть бывало и не по своей воле. Шум и гам крутились, словно в ужасном тянучемся танго, что исполняли стражи руин. Сяо придвинулся к дереву, и сев, он стал ловить ветер лицом, а слух поглаживал тихий, воздушный свист. Этот прохладный ветерок жестоко вбивался в легкие, а брюнет же придирчиво выдыхал воздух, и закрывал глаза, понимая, что этот ветер жжет в самых ребрах, но с таким приятным послевкусием. Неприятности начались только тогда, когда он заметил мальчонка, убегающего от чуть ли не стада монстров. Какой чудик выйдет на улицу, понимая что ночь, не детское время. Совсем не детское. Адепт оторопел завидев эту картину. К его, неудачнику, горлу, придерживали с его же ростом оружие, что казалось, вот конец, кто же спасет его? Да, даже если он и откинется правда его оплакивать будет только Барбара, хотя в последнее время она так холодно отвечала, ведь все её действия были словно скованы, недосказанны. - Команда Бенни без командира не команда!! - вскричал казалось бы какой-то мечтатель, дрожавший в тот момент, но нет. Он резко привстал, навправляя весь огненный всплеск на ногу, болезненно отправляя одного в воздух, а от крупного и вовсе сбежал. Прихрамывая, он убежал на приличное расстояние. Взяв в ладошки, что были испачканы застывшей и уже примерзлой кровью, сумку, правда порванную, глубоко вдохнул холодный воздух, и дрожа начал нервничать, обыскивая своё маленькое спасение. Пластыри и бинты. Их нет. Его недавняя глупая улыбка спала с лица, и он по правде темно блудил по своей памяти, пытаясь понять, какая из неудач, настигшая его сегодня, унесло с собой и его первую помощи..хотя, уже всё равно. Сил хвататет на то что бы ещё раз порыться в пустой, совершенно непригодной, сумке. Он сдавлено мычал, ведь прикусил язык. Тело в ссадинах, недавно только лодыжку растянул, а повверх этого чуда, выползли новые синяки, и даже его нос был разбит при падении с горы. Ли Юэ имеет частые горные равнины, что не очень-то и на руку неудачливому искателю приключений, однако ему безумно нравился вид из Ли Юэ, особенно день ярморок такой яркий, шумный, это весело, оставляет невообразимые впечатления после, но его неудачи даже не дали пройти ворота туда. А как назло ещё и ноги отказывали. Легкие ныли от холодного ветра, но даже так, он рассказывал себе о том, что неудачи пустяки, пусть хоть сейчас гром загремит, он доберется. Встав на ноги, Беннет подкашивается, настолько ему больно, но он улыбается. Слезы щиплет глаза, создавая белесую пелену, из-за чего приключенец вбивается во внезапную истерику, садится и бьет себя по щекам, закрывая глаза, давая всем слезам выйти наружу. Так не аккуратно, Бенни потер тыльной стороной руки скопившиеся на щеках слезы. В этот момент, он понимает что не встанет. Он слишком устал. Его тело пытается не принимать бактерии, грязь в кровь, но, он даже не взял воды, чтобы промыть раны. Сяо наблюдал. Он выглядит жалко, и его крики слышны даже сюда. Откуда он и зачем он здесь. Адепт продумывал многие варианты кто он. Очередной мертвец? Фатуи? Хотя нет, мал еще. Вор? Сяо призадумался, ведь люди не с его сторон, не должны его волновать, только вот, он сам появился рядом с тем мальчиком, который в отключке, так и не снимал свою улыбку. Сяо небессердечен. Он иногда кажеся таким ребенком. Адепт поднял Беннета так, чтобы кровь с носа не капала, но боли в других частях ткани, заставляло даже спящее тело, отщипеть больное. Темновлас, у кого в руках лежит блондин, всматривался во все раны, вопрошая в немую темноту 'как он ещё жив. Всё в синяках и ожогах, он легок, и удивляться нечему. Такое чувство будто он самоубийца, но ребенок ведь, что пугает, хотя может и да? Брюнет был и вправду слишком занят мыслями, что встревоженно сами посещали голову. Беннет чутка очнулся, охая от теплоты, разливающееся почти ли не до сердца. Он утыкается носом в грудь юноши, то ли ёрзая, то ли ища более источник теплоты в Адепте, издавая глухое довольное мычание. А ведь беловлас даже и не собирался открывать глаза, чтобы удосужиться спроситься или поблагодарить. Он по откровению скромности, и кое как скинув всё на сонливость таки близился к Сяо, который кстати, понес его в какое-нибудь место, лишь бы в теплое, лишь бы его не мучало угрызение совести. Пепельновлас крепко держался одной рукой к адепту, за воротник, никак не отпуская. Сяо же у частотцев просился в теплую комнату, на ночлег для бывалых приключенцев, где молодая девчушка душисто, несмотря на то что уже достаточно поздно, исполняла работу, приветсвуя яркой улыбкой, что переменилось при виде обморочного, в удивление и сочувствие. Войдя же в пространство, он заметил как холодный нос Бенни, утыкался ему в шею, между ключиц, опаляя прерывистыми вдохами, и в какой-то мере он казался слишком маленьким, а это его улыбка, появивщаяся от теплоты сея Адепта, который подавно позабыл о карме, казалось ему совсем непринужденной, пусть и боль проходился по телу, пронизывая все мыщечные массы. Он бы оставил его, но темновлас был уверен, что тот огонь, что распростронили те монстры и сам мальчик, так легко бы не потушились, огораждывая мальчика от поля. Да, он бы умер пока они тушили огонь, открывая путь к нему. Думаете, почему же Беннет вначале и не спросился как пройдет? Да дело в том, что он даже и не видел, сквозь пелену слез, ломаясь в одних мыслях, стараясь дышать. Даже в центре самого костра, его тело было холодным, не говорю уже о том, что даже карма склонилась, видя всё его искалеченное тело. Беннет был из тех кто упав бы заплакал, но, он был настолько искренен и улыбка что не спадала, выглядело на нем, словно он то самое чистое и самое большое солнце, а если не так, то он изображение самых мягких цветов, растущих в полях, одною лишь весною. Однако, если смотреть на него сейчас, он всё тот же огонёк, но настолько измученный, маленький, ели освещающий. Его запястья, фаланги пальцев, предплечья, всё в синяках и царапинах, исключая ожоги, что оставались и ранее. Некоторые свежые, а некоторые старые, уже рубцы честно, осыплены по всем плечам и ниже шеи. Также его лицо. Беннету так повезло, что его лицо не пропитывает раны, ведь возможно сейчас бы виднелись огромнейшие ожоги, и частые синяки. Его с лодыжки, нога..после недавно случившегося, у него был огромный ожог на правую лодыжку. Под покровом теплой летней темноты, разглядеть было невозможно. Такой беспечный. И после столькой боли, он снова завтра проснётся с улыбкой на лице, в этом Сяо почему-то был твёрдо уверен. Эта улыбка не дежурная, она не маска, а самый настоящий искренний смех, счастья, радости, вызывающий что-то теплое, и в какое-то время ломающее внутри что-то, очень отдаленно, но ведь самому Бенни было понятно, что такими темпами он не доживет, и даже полностью был не против отпустить все эти дурацкие мысли, как он хочет сравняться со своими друзьями, как хочет не боясь гулять по тропинке, держа за руку дорогого для себя человека, не волнуясь о том, что невзгоды откупившие, вжившиеся на головушке парня, дадут ли покоя любому кто будет вблизи с ним. Не нуждаться в пластырях и бинтах так регулярно. Он даже задумывался, а есть ли какие-то растения, что могут полностью оглушить боль? Если бы и были такие, он был уверен, что и ими бы подавился. Сяо был в тускло зажженной комнате, отстаканивая шагами по скрипучему деревянному полу. Она не была ужасной, но и уютом отсюда не веяло. Адепт прошелся по маленькой комнатишке, и попытался оторвать от себя Беннета, чтобы оказать, пусть тот и жутко тяжело дулся, когда тот отсранялся, свою помощь, хотя сам вернее сомневался. Откуда вообще у него желание помочь кому-то, кого он даже знать не знает? Сняв с него тяжелые вещи по типу металлов, ремней, перчаток, он взял аптечку, которая была в комнате, что давало ясно понять, жизнь в приключениях часто заканчивается не так уж хорошо. Адепт снял свою накидку для удобства, оставляя на прикроватной тумбочке. Янтарноглазый тихонько проводил, помытыми перекисью тканью, смывая грязь с ран рук и ниже ключиц. Щиплет. Беннет жмурится во сне, и легонько хнычет пытаясь словно быть ещё тише, не понимая что этот скулеж итак тише некуда. Сяо хмурится, он не пробовал раньше пользоваться такими вещами, ведь Адептам чужды проблемы смертных. Они жили долго, за это время даже огромные шрамы, исчезали, и не вспоминая своего названия. Беннет резко открыл глаза, чувствуя холод в ноге, в левой, но не такую резкую боль какую ожидал, когда закрывал глаза думая, что завтрашний день пройдет адски тяжело. Тусклый свет ударил по ещё не проснувшимся векам, от чего пепельновлас смешно зажмурился и потерел глаза, на удивление чистой рукой. Он оглядел себя. Вещи стояли на столе рядом, и все что на нем было, майка и шорты. Рука, правая, была аккуратно перевязана, а к левой ноге были пристроены льдшки в ткани, и ожоги о себе вспоминать позабыли. Приключенец был сильно удивлен, место незнакомое, но его так хорошо обработали, хотя была видна малая неопытность, ведь сам делал не лучше. Он легонько двинул лодыжкой и почувствовал словно от вывиха и у нету, однако а причиталось на лице. Из-за легкого дуновения, все с разбитого носа, до царапин на брови, щипело. Жутко. Благо, другие части были в абсолютном порядке, всего два три ссадин, уверял себя юноша. Пройдут, в надеждах закрывал изумрудные глаза, в тумане сонливости. Восход солнца оживлял все спавшее, озаряя все земли целованными лучами. Бенни подумал, что стоит выйти и разведать обстановку, так как лежать уже к утру, совсем-совсем не моглось. Раз его глубокой ночью никто не тревожил, значит можно было вдоволь дать отдохнуть телу, хотя покушать сытно хотелось, ну очень. Одевшись, и взяв с собой всё, что снял с него бережно юноша, он посмотрел на лодыжку, двигая с носочков. Ожоги благо не сильно разъели, и за оказанную помощь, ему хотелось поблагодарить того, кто спас его. Бени перевязал ногу бинтами с рук, просто для вида скрывая. Вдруг, подумают что и ходить ему не стоит, а так выглядит как случайный аксессуар. Выйдя на улицу юноша увидел девушку, которая стояла возле входа, а рядом висела табличка с названием. "Дом приключений". Тот подошел к ней, ярко поприветвстовав, и снова поймав головой шишку, спрашивает, встречный вопрос. С кем вчера он пришел, скорее кто его принес? И куда ушел? Девушка очаровательно улыбнулась, и протянула, указательным пальцем подставляя губу, что это был подросток, с темными волосами, но нежно словно озеро, окрасами прядей, с ярко-золотыми глазами. Он нес его на руках, ну очень бережно. Рассказала во сколько они явились, и во сколько тот оставил раненного. Юноша был сильно удивлен. Он здесь почти итак никого не знает, а тут уже навернулся. Прихрамывая, вспомнает, что был у входа в постоялый двор, и к счастью Сяо и к сожалению Беннета, это было далековато. Юноша решил, что стоит позавтракать хотя бы салатом, чтобы не изнурять свой желудок, с утра. Приключенец уже полностью стабилизировал свои движения, шаг за шагом чуть привыкая к ушибу, был в состоянии выдвигаться в Ван Шу, и как ни стати только близко к вечеру. Под ногами почему-то перестали появляться случайные корни цветов, не было злосчастных камней, что подвергли бы его летальному падению. Ему казалось, в эту ночь он и вправду сможет встретить того, кто возможно откроет или заменит бывалую сломанную частицу жизнью картин, хотя и толком не понимал почему. Как странно то, что по дороге не встретилось ни одного слайма, ни хилличурла, ни митачурла, ни вообще магов бездны. Он чувствовал себя слегка сковано, от того, что неудача так резко оставила его сегодня, заставляя волноваться еще больше, ведь а может она сейчас просто занята придумыванием проблем побольше? Как бы на то не сходило, сегодня Бенни везет. Постоялый двор Ван Шу, так же ярко сиял, как его помнил пепельновлас, восторженно разбирая в голове все цветы по названиям. Он решился походить внутри, и поспрашивать людей о неком парне с темными волосами и ярко-золотыми глазами. Юноша ковылял на лестничных плошадках, стараясь больше ходить по ровным местам, хотя за всё это время, он помнил что тут разломки, именно у лестничных площадок, которые пепельновлас за всю дорогу к верху, так и не повстречал. Удача? Сяо глубоко вздыхал, то набирая в легкие холодный и мерзлый воздух, опускал голову. Его руки мелко подрагивали, и он чувствовал словно что-то, что он видит, но не хочет принимать внутренне, ломалось в мыслях, перестраиваясь во что-то будто слово небылицы. Слышал шум не настолько громко, словно приглушенным гулом, играло в ушах отбивая в голове, и почему-то темновлас предчувствовал, что кто-то его ищет. Сколько веков он уже не испытывал таковое? Беннет уже расспрашивал у владелицы о том парнишке, на что та удивленно тараторила, что это Адепт, и насколько они нисходительны тоже пришлось объяснять глупому мальчонке, который глупо улыбался, когда ему вопрошали о историях, слухах, точно ли он ничего такого о Адептах не слыхивал, от чего получали лишь люботные глазки, и верть головой из сторону в сторону. Пепельновласый уже побывал у улыбающегося повара, получив нужное, исполнив одно пожелание за миндальное тофу. Как уже понятно, он всё-таки получил тяжкими трудами, разговорами, местонахождение того парнишки, и то, что его раззадорит. Прихрамывая, юноша старался не пролить миндального тофу, что старательно, кстати получил заслуженно. Почти на месте, он встречал лицом ветер, заигравший его прядями, и это лишь вызывало предвкушение к новой встрече. Сяо же в это время, сидя оглядывал весь горизонт, чувствуя и слыша мелкий гопот позади себя, гадал как тот поднимался. Янтарноглаз так же сидел, и пронизывал свои чувства наперед. Ему не давали полностью окутаться в забытье вчерашние воспоминания, и некое далекое волнение. Приключенец наконец добравшись, увидел спокойно сидящего Адепта, что вдыхал холодный ветерок, взвывавший волосы в танец. Темновлас повернулся к незванному гостю, и юноша, в глазах сияющих как золото, почувствовал мерзлую, чуткую раздражительность. Ох, как Беннет мог забыть что он принес столько неприятностей этому парню, и даже не поволновался о том, что помогал тот лишь потому что тот и вправду был жалок. Он потупил взгляд вниз, чувствуя угнетения совести, оставляющий в груди легкую боль. Уголки его губ опуситились сразу же за взглядом, и снова словно защитной реакцией, улыбается глядя в сторону, но не в глаза уж точно. Юноша было хотел начать привествовать и громко благодарить того, как сразу его покинула всякая уверенность. Покусывая губу, он неуверенно лепетал то ли благодарность, то ли прощение, ломая пальцы, в самом непонятном жесте неуверенности. - Прости. Тебе пришлось помогать мне из-за моей неудачи.. Я поплелся тебя искать поблагодарить, ведь я и вправду был сильно изранен, но совсем не подумал, что тебе это доставит неудобства, но прими хотя бы.. - говорит и говорит, но мало что доходит до слуха Сяо. Адепт привстает, и подходит к Беннету, впритык, и продолжает глядеть в изумрудные глаза, которые почему-то стали набирать маленькие кристалики, снова теряясь в отражении. Беннет не смотрел ему в глаза, но едко улыбался, от либо неловкости, либо чувство вины давило. Юноша устало потер затылок, как если бы от неловкости, ведь Бенни был настолько поглощен своими переживаниями, что не заметил как Адепт стоял чуть ли не в сантиметрах. Замявшись, пепельновлас заливается алым цветом стыда, ведь ему и впрпвду не хотелось приносить столько невлобств. Сяо небрежно поглядывал в сияющие теплом глаза Беннета, что крутились лишь бы не лицезреть янтарноглазого, который вызывал у юноши бури эмоций. Целые цунами. - Ты..снова улыбаешься. Так и знал. - процедил Адепт, вглядываясь в каждую ямочку, в каждую родинку лица напротив. Мальчишка же крутил в голове всевозможные сцены, и что получает в итоге? Он слишком напугался, надумал всякого и всего минуту хватило впасть в стресс, и обвинить себя во всех возможных преступлениях, после выдыхая жуткий ком застрявший в горле, неприятной виною. Сяо же думал о том, что этот мальчик придет может в день другой, конечно потому что полноценно ходить он не мог. И даже ненароком, от немногих искателей приключений, что так же селились в дом, он услышал не очень-то и приятные возгласы о юноше, лежавший уже в комнатушке, уходя обратно в Ван Шу, и стал незамечено подслушивать. Сплетни ходили о том, что неудача Беннета просто какая-то сказка маленького ребенка, и делать он мало что умеет. Из рассказов из чужих уст мысли сами предлагали свое соучастие в полной картине, а ложилось все так, что никто с ним не близок, а друзья подавно бросают, после первого дня знакомства. Брюнет не из тех кто жалеет кого-то, но, это зябкое чувство внутри, вызывает жуткое волнение, какую-то несправедливость, детскую обиду. Юноша беспокоился, и даже понял, что придется ждать этого мальчонка на старом месте, чтобы наверняка, ведь от части он еще и хотел знать, правда ли его яд не вредит ему, так как вчера никаких побочных эффектов не происходило, пусть он и боялся что снова навредит кому-то, и придется прятаться в тени гор, как еще давным давно, питаясь одними надеждами. Я расскажу вам больше, дальше. И нет, он пытался заглушить своё я, который только и говорит, что, и этот мальчонка умрет, и он сам жалок, нет такого человека, что примет его, и хотя бы поговорит, утаит и оставит в ладонях весь свет. Юноша всегда пытается быть менее любопытным, отталкивающе серьезным к тем, кто ищет его по делам. Адептовским только. Ведь не было тех кто приходил просто так, даже в благодарстве. - Ты..не злишься на меня? - всё-таки поднял своего взору Бенни, всё ещё полыхая от стыда. Его настроение по правде поднялось, увидя чистые солнечные лучи не в раздражительности, а в любопытстве. - Ах! Да, в знак благодарности я принес тебе вкусное, раз уж солнце заходит, значит пора к ужину. Я оставлю это тебе. Я был бы рад снова увидеться с тобой. Зови меня Беннет! - слишком шумный. Я уже говорил что Сяо не любит шум, чертовски не переносит. Вроде да, но наблюдать за ним, его не раздражало, даже напротив, вызывало какое-то мелкое любопытство. Их взгляды были направлены друг на друга изучающе, а руки тянулись за порцией уже теплой миски с едой. - Сяо. Зовут Сяо.