Гамбит

– Почему ты колеблешься? Расправиться с Галлерианом Марлоном, положить конец коррумпированности Бюро Тёмной Звезды. Послушай, это в твоих интересах – помочь мне и партии. Не для этого ты бежала в Ретасан от ненавистных тебе работодателей. – голос доносился откуда-то сверху. Человек говорил с укором и ровно с таким же укором смотрел. Сверху вниз. Он взял стул и одним ловким движением переставил его. Теперь, когда он на него наконец сел, спинка аккурат оказалась под его руками. Силуэт темной фигуры, находившийся словно в тюремной камере, слегка пугал. Он продолжил: – Я борюсь за справедливость, то беззаконие что устроил Марлон погубило десятки невинных жизней, и это будет только продолжаться. Сколько ещё будет жертв сфабрикованных им дел, сколько ублюдков он внаглую оправдает? Знаешь, а ведь никто не застрахован от этого. Любой может проснуться с клеймом убийцы, любой может пострадать от очередной мрази, разгуливающей на свободе. Каждый, кто не имеет за душой огромного состояния, которое можно принести ему на золотом блюдечке. Такие люди как он – лишь жалкие жулики, паразитирующие на невинных жизнях... я, ты, мой брат – капля в море. – человек замолчал, но лишь на мгновение. – Вместе мы положим конец этой прогнившей системе, в которой такие паразиты как Галлериан Марлон могут спокойно жить. Подумай лучше, он обезумел, совсем рехнулся на своём богатстве. Судья сошёл с ума, посмотри на что он способен… никому неизвестно как далеко это может зайти. Человек наклонил голову влево. Что-то выдавало в нём снисходительность. – Справедливость должна восторжествовать, знаешь, век злодея недолог. За свою жизнь он нажил себе огромное количество врагов, и мы с тобой одни из них. Такие как мы, простые люди – они на нашей стороне, так давай рискнём? Теперь он наклонил голову вправо, вопрошая и всматриваясь в лицо своей собеседницы. Его челка неуклюже перемещалась по лицу. – Ах, что за взгляд? Идёт война и средства соответствующие. Ты прекрасно понимаешь, что они сплошь воры и жулики, преступники и уголовники, которые, пожалуй, сами избрали этот путь. Мы учтем ошибку моего брата и не допустим повторения его истории. То, что он начал не будет брошено. Я не предам его память! В наших руках находится история, кто если не мы, ну кто?! – голос человека стал громче и, кажется, он сам этого не ожидал, отчего опешил. Он слегка потряс головой и вновь принялся говорить, но уже спокойно. – Мой брат, он – человек замялся, может он сделал эту паузу специально. Человек начал нервно стучать ногтями по спинке стула, после чего хлопнул по ней. – он был ложно обвинён в убийстве, а всё лишь потому, что он воспротивился Марлону, встал у того на пути и вот какая судьба его ждала. Сначала он стал преступником, был вынужден бежать из-под стражи, а теперь и вовсе мёртв. Но даже оказавшись в таком положении он не опустился до уровня этого подонка. Используя тебя, он может и смог бы спастись, но он не стал – в этом весь он. Я понимаю его, пускай и не всегда разделяю его взгляды. Временами он бывает слишком добр. Кстати, об этом – он не держит на тебя и капли зла. То, что ты думаешь о нем сейчас – ошибка. Взгляни-ка на это. – человек протянул конверт. – Думаю, после этого у тебя не останется вопросов. Вручив конверт, человек взглядом проследил за действиями своей собеседницы, наблюдая как быстро меняются эмоции на её лице. Выждав нужную паузу, он продолжил: – Нёз мёртв, Марлон лишил тебя близкого человека, неужто ты собралась с этим мириться. Мне в это слабо вериться, брат был лучшего о тебе мнения. И если честно, сомневаться в его словах я не хочу. Человек встал. Развернувшись на каблуках, он начал медленно ходить из стороны в сторону. Продолжалось это недолго, он дал лишь небольшой перерыв. – Настанет день и где-то в глубинах своего особняка жалкий жулик узнает о серьёзности наших намерений, несчастный разозлится и начнет рвать на себе волосы. Всё это время он был слеп и думал, что ты слаба и никчёмна, но теперь нас никто не сможет остановить. Ты наш шанс изменить всё – наш ключ к победе. – голос человека снова изменился, разговор вновь переходил на повышенные тона. – Больше нет времени ждать, больше нельзя бездействовать. Пошли со мной, наша цель впереди – в самом сердце всей гнили этого мира. И даже если мы не урвём славы, пускай без свидетелей, наград, орденов и медалей, правда на нашей стороне. Опасность впереди, там, на той стороне, где нас с тобой не ждут. За высокими заборами поместий, за сворой стражи и слуг не сомневайся, там терзания будут сродни пыткам. Мы не бессильны, и мы покончим с этим. Пылающая месть разорвёт порочный круг из взяток и жнецом революции будешь ты. Человек вновь умолк, в полутьме на его лице практически нельзя было разглядеть эмоций. – Я готов к войне и надеюсь, что ты тоже. – и вновь пауза, на этот раз длинная и давящая. – Согласишься… на моё предложение? Бюро Тёмной Звезды. Зал заседания. В последнем ряду галереи для публики стоял человек с опущенной головой. Он успел слиться с людьми, которых сейчас здесь было предостаточно. Он, погруженный в свои мысли, бывший сержант-майор союзных войск Объединённого Государства Эвиллиос – Гаммон Окто. В зале стоял гул, огромное количество людей пришли сюда, чтобы посмотреть на фарс, который случится здесь через считаные часы. Их количество прямо говорило о том насколько сегодняшнее дело важно. Суета не утихала, среди людей ходили сплетни одна краше другой. Все эти люди, ну уж точно большая их часть были объединены гневом и злостью. Они ждали правосудия, которое должно случиться над «злобным генералом». Начало заседания близилось и между людьми было уже не протолкнуться – даже руки не сунешь. – Встать, – в зал вошел секретарь. – суд идет! – ни от какого шума, который бушевал здесь ещё пару мгновений назад ни осталось и следа. Все присутствующие покорно встали и кажется, уставились в дверной проём, выжидая появления в нём следующей фигуры. – Прошу садиться. – в зале наконец появляется истинный виновник торжества. Он спокойно прошел на своё место. При виде этого человека Гаммон лишь закатил глаза, последняя их встреча не задалась, в целом, как и все остальные встречи. Этот человек не сулит ничего хорошего. – Судебное заседание Бюро Тёмной Звезды Объединённого Государства Эвиллиос объявляю открытым. Никто из присутствующих не удивлён тому, что сейчас судья именно он. – Секретарь, доложите о явке участников судебного разбирательства. О нём ходит множество слухов, и львиная доля из них правдивы. – Судебной процедурой предусмотрено, что свидетели не могут находиться в зале судебного заседания до тех пор, пока не будут допрошены. – он говорит спокойно, не обращая внимание на людей вокруг, ничего не выдаёт в нём подвоха, он просто делает свою работу. – Прошу всех свидетелей покинуть зал суда. Гаммон смотрит на него пытаясь хоть как-то уловить образ карикатурного вора с пропагандистских плакатов, но перед ним лишь обычный человек. Его лицо не выражает эмоций. Может это лицо холодного расчёта. – Подсудимый, встаньте. – теперь взгляд толпы оказался прикован к нему. – Назовите свои имя и фамилию. – Тони Осдин. Формальный диалог, его требует протокол, но на самом деле они ведь уже знакомы. И знакомы очень давно. Гаммон лениво сдвинулся с места, переставив ноги и перекатившись с пятки на носок. Ему очень пригодится удобное положение, всё только начинается. «Тони и Галлериана по праву можно назвать друзьями детства» – только и произнёс про себя Гаммон. Судья продолжает свои вопросы, которые, очевидно, ему абсолютно не интересны: дата рождения, место работы, образование, семейное положение. Всё это он слышал, всё это он знает. Тони же в свою очередь послушно отвечает, но в его голосе слышна дрожь, оно и неудивительно. Его судят и видится грозит ему пожизненный срок. Но на деле поводов для паники у Осдина нет. Он выйдет из Бюро чистеньким. Гаммон зацепился лишь за последние его слова: у него жена и двое детей, они могли сегодня потерять своего кормильца. Гаммон бегло оглянулся и вновь посмотрел на Тони, он наверняка переживает за них. – Объявляется состав суда и участников судебного процесса: председательствующий судья Галлериан Марлон, директор Бюро Тёмной Звезды. Обвинение представляет прокурора… Гаммон слушает формальную речь, но особо не вдумывается, одни и те же имена, часто мелькающие в скандальных заголовках газет, одни и те же лица, варящееся в Бюро Тёмной Звезды, одни и те же должности. Формальная зачитка прав участников процесса – пустой звук. Право тут имеют только два давних приятеля. Гаммон скрещивает руки на груди и слегка наклоняет голову в сторону. Он поджимает губы и переводит взгляд обратно на Галлериана. – Если что-то из разъяснений прав осталось вам непонятным, вы можете задать вопросы. Подсудимый Осдин, понятны ли вам ваши права? – ответ последовал незамедлительно. Гаммон тяжело выдохнул и с силой сжал свои руки. К горлу подошёл ком. Ему всё же неприятен сей процесс. Он слушает, смотрит, наблюдает, но сам с головой погружен в свои мысли, которые по иронии не так далеко отсюда ушли. Всё вокруг напоминает Гаммону о заседании, на котором его брата признали виновным в убийстве. Нёз Гаммону всегда казался «не от мира сего». Кто угодно, но не Нёз. Даже если бы Гаммон и не подозревал о фальсификации, он никогда бы не подумал на брата. Его брат не способен на такое. – Всем присутствующим необходимо соблюдать порядок судебного заседания. Участникам процесса следует быть корректными и воздержаться от повторных вопросов. Публике же необходимо соблюдать тишину. Реплики и замечания с мест во время заседания не допускаются. Суд приступает к разрешению ходатайств. «Нёз не должен был пасть жертвой этого меркантильного подонка» – пронеслось в голове у Окто, он на мгновение прикрыл глаза и вновь тяжело вздохнул, пытаясь себя под успокоить, он ведь не для этого сюда пришел. – Объявляю подготовительную часть судебного разбирательства оконченной. – голос судьи вновь привлек внимание Гаммона. – Суд переходит к судебному следствию. Процесс медленно подходит к самому интересному. Публика и все присутствующие в зале это чувствуют. Волнительно. Наверное, этого не замечает лишь один единственный Галлериан Марлон. Обвинение уже оглашено – зверство и резня, устроенная генералом Тони Осдиным в Зеносае. – Подсудимый Осдин, вам ясно предъявленное обвинение? – ужасающее преступление поражает своей жестокостью. – Вы признаёте себя виновным? – Нет, ваша честь. – быстро отвечает Осдин. Конечно нет. В зале начались волнения и вновь поднялся шум, Гаммон лишь еле слышно усмехнулся. В ответ на гул судья дважды ударяет молотком. – Тишина. Зал умолк, повисло молчание. – Подсудимый Осдин, предлагаю вам дать показания по поводу предъявленного обвинения и обстоятельств дела. – Галлериан поднял голову и посмотрел на Тони. – Ваша версия событий? Тони слегка изменился в лице, он явно занервничал, но старался не подавать виду. Он сжал свои руки и когда молчать было уже нельзя начал говорить: – В феврале вторая дивизия союзных войск ОГЭ под моим командованием шла к границе Асмодина через поле на юго-востоке Левианты. Начался снегопад, я и моя армия не могли продвигаться дальше, мы были вынуждены найти место для остановки. Недалеко от нас находилась деревня Зеносай и было решено остановиться там. По прибытию мои подчинённые ушли отдыхать. Я же остался под охраной младшего лейтенанта Нэцума. Узнав в ходе беседы, что младший лейтенант когда-то жила здесь, я выказал желание осмотреть деревню и Нэцума меня сопроводила. Мы дошли до площади, там к ней подошло двое женщин. У них и младшего лейтенанта завязался разговор, я же остался в стороне. Тогда ко мне подошла юная девушка, у неё в руках была корзина. У нас также завязался небольшой разговор. В ходе него она успела спросить только: «не генерал ли я?» и я ответил, что она права. Сразу после этого она принялась доставать что-то из своей корзины. Спустя несколько секунд она достала динамит с заряженным запалом. Через мгновение на меня бросилась Широ и отбросила меня в сторону. Динамит взорвался. Я практически не пострадал. К тому времени уже успели подойти солдаты. Они заняли боевые позиции. Стало ясно что деревня враждебна и находится под влиянием Асмодина. Я быстро приказал своим подчинённым атаковать врага, но младший лейтенант начала останавливать меня. Когда я полностью пришёл в себя, я быстро поднялся на ноги и открыл огонь по противнику. Младший лейтенант Нэцума не реагировала на мои приказы и начала разводить панику. Она начала приближаться ко мне, игнорируя мои прямые приказы, так она попала под пулю. В зале вновь поднялся шум и гам, толпа начала обвинять Тони во лжи и выкрикивать обвинения вперемешку с проклятиями и оскорблениями в его сторону, но продлилось это совсем недолго. Судья вновь дважды ударил молотком. – Тишина. Гаммон пристально смотрел на Осдина, потом перевёл свой уставший взгляд на Галлериана. Ему показалось что тот изменился в лице. Гаммон посмотрел обратно на Тони, весь его рассказ никак не отозвался у него в сердце пускай Окто и сам военный, пускай и бывший. Примерно такой речи он от него и ожидал: жители вовсе не просто жители, а убийство подчинённого – случайность. Ну разве что сказать, что убийство младшего лейтенанта это именно случайность казалось ему странным, на неё можно было просто повесить предательство. Вся эта история мутная и доверять Осдину довольно глупо. Опросить жителей не получится – они мертвы, из свидетелей есть лишь подчинённые Тони. После долгого опроса свидетелей, чьи показания мало чем отличались от показаний Тони, суд перешёл к следующему этапу. – Судебное следствие объявляю оконченным. Переходим к выслушиванию судебных прений. Слово предоставляется… И снова долго и муторно. Гаммон давно успел привыкнуть к таким формальным актам, но сейчас что-то не давало ему спокойно ждать окончания заседания. Это дело решает очень много, даже слишком. Одно слово судьи определит будущие Гаммона и целой партии. Ближайшее так уж точно. – Предоставляется последнее слово подсудимому. – Всё произошедшее в деревне Зеносай не более чем провокация, а убийство моей подчинённой лишь следствие и не более чем случайность, ваша честь. – Суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора. Галлериан поднимается на ноги и спокойно покидает зал, который в это время вновь становится шумным. Люди в ожидании справедливого вердикта и наказания для убийцы, загубившего столько жизней. В конце концов этот человек одним своим приказом уничтожил население целой деревни. И вот судья снова в зале заседания. Все замерли, сейчас решится всё, пускай по Галлериану и не скажешь. Тони в предвкушении. Видно, что его руки трясутся, а сам он обливается потом – нарочно портит свои нервишки. Гаммон выпрямляет спину и взглядом окидывает зал, сейчас он свидетель истории, он просто обязан здесь находится, пускай и итог заседания ему давно известен. Он просто не позволил бы себе не посмотреть на это вживую. Гаммон начинает считать секунды, молчание длится так недолго, но для него успела пройти целая вечность, и только сейчас он засомневался. Вдруг денег Осдина оказалось мало, вдруг Марлон осознал, насколько огромный это риск и отказался помогать ему. Тревожные мысли поселились в голове Гаммона и отказывались покидать её. – Суд оглашает свой вердикт. – вдруг Осдин нервничал не просто так, вдруг Галлериан решит обмануть его из-за смерти Нэцума и вынесет обвинительный приговор?! – Убей злобного генерала! – кто-то выкрикнул из толпы и Гаммон с облегчением выдохнул. Это крикнул не он. – Тишина. – спокойно произнёс Галлериан, дважды ударив молотком. В зале вновь воцарилась абсолютная тишина. – Подсудимый Тони Осдин – сердце Гаммона пропускает удар. – невиновен. Секундная пауза – негодование – и зал вновь взрывается от выкриков и оскорблений, но Гаммон был спокоен. «Невиновен» – эхом отозвалось в его голове. Он бы соврал, сказав, что был абсолютно не рад этому. Это неправильно, но это так. Окто непроизвольно улыбнулся, пока вокруг него разрастался хаос. Галлериан же проигнорировал это и продолжил спокойно объяснять причины своего вердикта. Вся его аргументация полностью соглашалась с версией генерала Осдина и сводилась к тому, что первым атаковал местный житель, а контратака не была проблемой в условиях военного времени. Что действия второй дивизии были справедливым делом из-за возможного перехода жителей деревни на сторону врага. Смерть же младшего лейтенанта произошла в результате несчастного случая, а не по ошибке подсудимого. Закончив свои объяснения, Галлериан объявил: – Заседание окончено. – он в последний раз ударил молотком. Публика в зале не умолкала, но Галлериан старался этого не замечать, он лишь посмотрел на Тони, на довольную улыбку на его лице, встал и направился к выходу. Из последнего ряда галереи для публики ему в след пристально смотрел Гаммон. Его заметили. Они встретились взглядами. Среди окружающего их хаоса между ними словно повисла неловкое молчание. Они смотрели точно друг на друга, мир вокруг них на мгновение перестал существовать. Всё замерло. – Теперь всё готово, Галлериан Марлон. – было слишком шумно, да и Гаммон был слишком далеко чтобы эти слова смогли достигнуть Галлериана, да и в прочем это уже абсолютно не волновало Гаммона. «Я уже получил подтверждение того, что адвокат Тони Осдина перевёл на твой счёт деньги» «Какие цветы ей нравились? Не знаю» – пронеслось в голове у Немезиды. Она сильнее сжала букет в своей руке. – «Не помню, чтобы мы могли просто взять и поговорить о чём-то отвлечённом и простом…» Судо сделала шаг вперёд и подошла ближе к могиле, она опустилась на одно колено и аккуратно положила букет белых лилий рядом с другими цветами. Не поднимаясь с земли она бережно поправила и красиво уложила их. Немезида поднялась на ноги. «Как держать оружие, правильно стоять, стрелять, эффективно использовать укрытие – о таких вещах мы обычно говорили,» – продолжила размышлять Немезида. Позади послышались шаги. – «да и в целом, разговорили мы не так уж и часто» – Так и знал, что застану тебя здесь. Ты была на похоронах? – к Немезиде подошёл Гаммон и остался стоять за её спиной. – Ага. – коротко ответила она, и сделав небольшую паузу вновь начала говорить. – Широ Нэцума… Она пыталась остановить буйство Тони Осдина и была убита за это. – никто не спрашивал, но не рассказать Судо не могла. Немезида на время замолчала и продолжила смотреть на могилу. Сырая земля и непримечательное надгробье, оглянись и станет ясно, что таких здесь сотни. Только они не вызывают эмоций. При взгляде на них внутри Немезиды по-прежнему пусто. Но в этой могиле женщина, которая была её наставником по оружию. Осознание того, что она мертва заставляло её злиться, ей не сильно хотелось плакать от горя, больше ей хотелось уничтожить тех, кто сделал это с Широ. У неё вновь забрали дорогого человека. – Слушай, Гаммон я ведь говорила, что ПН был тем ещё дном, так вот, она – нет. Она была исключением. На самом деле она была безумно храброй женщиной, особенно когда это было нужно. Она хорошо ко мне относилась и мило со мной общалась, да в этом она была неуклюжа, но все же я безумно благодарна ей за всё. – Немезида вновь прервалась на небольшую паузу. – Для меня она была как старшая сестра. – Но она также научила тебя обращаться с оружием, читай как убивать людей. – возразил Гаммон. – Не думаю, что она этого хотела. Широ всегда говорила мне, что оружие нужно использовать только для защиты. Тот, кто превратил мой навык обращения с оружием в убийства – хозяин. – Кстати, организация похоже не собирается мстить за своего члена. – Гаммон протянул Немезиде лист газеты, и та, подойдя к нему чуть ближе, посмотрела на него. Не успев взять газету в руки её внимание привлёк заголовок красовавшийся в первой строке «Невиновен – вынесен вердикт по делу генерала Тони Осдина» – Тц... – немезида оскалилась от злости и отвернула голову от листа не желая на него смотреть – И тот, кто вынес такой вердикт был конечно… Галлериан Марлон. – эта мысль не нуждалась в том, чтобы проговаривать её, но кажется для самой Немезиды это было чем-то важным. – ему нет дела до людей в его собственной организации, ему плевать. Он не считал их за друзей, за подчинённых. Пешки, просто пешки. – сквозь зубы говорила Немезида, ведомая гневом. – Ты привыкла к работе в партии? – Гаммон поспешил перевести тему и тем самым заставил Судо отвлечься. – Ну… – Немезида помедлила. – Да, наверное. Но то, что я не могу нормально появляться на публике мне не прельщает, знаешь ли. – Пока, Немезида, мы ничего не можем с этим сделать. Не забывай, официально ты мертва. Да и ко всему прочему Полиция Нейтралитета разыскивает тебя. – Немезида ничего не ответила. – Но работа в офисе, это ведь тоже не так плохо, да? Канцелярская работа по началу очень тяжело давалась Судо – она оказалась к ней абсолютно не готова. Ничего подобного раньше она не делала и в самом начале ей было очень неловко. Её прошлое и отсутствие образования давили на неё, но со временем всё начало налаживаться. Членство в политической партии на деле значило нечто большее, чем она себе представляла. Да и в целом, идёт война, партия сейчас чем только не занимается. К тому же сама война с каждым днём становится всё более суровой. Общее положение отягощали ещё и другие непонятные явления такие как «расовые вариации» – феномен, при котором ребёнок рождается расы, отличной от расы его родителей. Кажется, и сама Немезида была жертвой этого феномена. Но работа в офисе, даже в условиях кризиса всё равно была приемлемой и могла даже радовать Немезиду. Например, в моменты, когда она вспоминала о своей матери. Пускай она не может с ней сейчас встретиться, партия пообещала ей, что вскоре её общественное положение измениться и она наконец сможет с ней увидеться. Пока она может лишь гадать и предполагать, где же она сейчас. Немезиде верилось, что её мать была нанята военными, из-за её колоссальных знаний, которые можно применить в борьбе против «мёртвых солдат». Немезида даже умудрялась волноваться за неё, ведь она может участвовать в столь опасных миссиях. Гаммон одернул Немезиду, – Нам пора. Мы не можем тут задерживаться так долго. – на что та лишь молча кивнула, и они начали покидать территорию кладбища. Они шли молча, находясь не слишком далеко друг от друга. Кладбище находилось на холме, и они начали спускаться вниз. Чем большее расстояние они проходили, тем больше тишина начинала на них давить. Всё же это молчание было для них неловким. Практически спустившись Гаммон всё же его нарушил: – В следующем месяце всё начнётся. – спокойно произнёс он. – Ты имеешь в виду— – Благодаря исходу дела Тони Осдина, – продолжил Гаммон, перебивая Немезиду. – недовольство и недоверие людей, которые они испытывают к Бюро Тёмной Звезды находится на совершенно невиданном уровне. Когда эта бочка наконец рванёт и когда люди начнут вооруженное восстание теперь лишь вопрос времени. – У Бюро есть Полиция Нейтралитета и армия ОГЭ, они точно встанут на сторону Левианты. – Да, в одиночку ополченцам не обрушить Бюро. Но у них есть мы – Тасанская партия, разве нет? Они в общем-то и не одни, мы помогаем им и сейчас, пускай и из тени, и мы поможем им в будущем. У нас будет поддержка Асмодина и помощь многих других ополченцев разбросанных по Эвиллиосу. Даже в армии ОГЭ есть люди недовольные работой Бюро Тёмной Звезды, мы планируем связаться с ними, не забывай, я ведь бывший сержант-майор армии Объединённого Государства Эвиллиос, у меня там много друзей. – Да знаю я. Просто будь осторожнее, если Бюро заподозрит— – Ты очень сильно изменилась, Немезида, – вновь перебил Гаммон. – и теперь ты даже переживаешь за меня. – Гаммон слегка улыбнулся и, сделав шаг в сторону Немезиды, закинул свою руку ей на плечи, обхватив шею. Он притянул её к себе. – …Я же могу чем-то помочь? – Немезида упёрлась руками. – Не переживай, у тебя будет отдельная роль. Твоя очередь придёт, когда восстание начнётся всерьёз. Даже если мы приготовим всё так как запланировали Бюро и армия по-прежнему мощны. И я честно не знаю, как всё может закончиться, когда мы столкнёмся с ними лицом к лицу, Немезида. – Прости, я не смогу помочь командовать солдатами… – Конечно, Немезида. Это моя роль. – Гаммон наконец ослабил хватку, оставив лишь руку на плече Немезиды. Теперь они находились на расстоянии этой самой вытянутой руки. – Тебе же стоит сосредоточиться на том, что ты можешь сделать, работая в одиночку. Немезида ничего не ответила. – Месть за тебя и Широ. – не дождавшись ответа добавил Гаммон. – Я поняла, не нужно объяснять... – Немезида изменилась в лице и отвела взгляд в сторону, подальше от Гаммона. Судо тяжело выдохнула. «Нужно расправиться с Галлерианом Марлоном, положить конец коррумпированности Бюро Тёмной Звезды. Я буду бороться за справедливость, то беззаконие что он устроил погубило десятки невинных жизней, и это будет только продолжаться. Сколько ещё будет жертв сфабрикованных им дел, сколько ублюдков он внаглую оправдает? Действительно, ведь никто не застрахован от этого. Теперь его жертвой пала Широ, но больше этого не повториться. Он погубил её собственными руками… но время сделает круг. Вместе мы положим конец этой прогнившей системе, в которой такие паразиты как он могут спокойно жить. Я знаю, что он обезумел, совсем рехнулся на своём богатстве и, кажется, даже не представляет какую цену ему придётся за это заплатить. Судья сошёл с ума и никому не известно, как далеко может зайти его безумство. Оправдание Тони Осдина лишь показывает его натуру, они заплатят за всё. Они отобрали у меня самых дорогих мне людей. Тони – враг Широ, а значит теперь и мой тоже. Придётся вновь взяться за оружие, но я была к этому готова, идёт война и средства соответствующие. Я прекрасно знаю, что они сплошь воры и жулики, преступники и уголовники, которые, пожалуй, сами избрали этот путь. Мы учтём ошибку Нёза и не допустим повторения его истории. То, что он начал не будет брошено. Я не предам его память! В наших руках находится история, если не мы, то никто. Это время пришло. Я готова к войне»