Искусство клинка

Потянувшись, я спрыгнул со своего коня, нужно размять ноги. Мы в пути больше трёх дней и останавливались лишь дважды. Нас окружает лес, такой высокий, такой величественный, что мои демоны молчат здесь, склоняя голову перед этим великолепием. Здесь всё ещё много снега, в отличие от других мест, где деревьев меньше. В таких лесах зима царствует дольше всего. Ласково погладив своего коня по шее, я мысленно пообещал себе накормить его лучшим кормом, когда мы вернёмся в замок. Мой верный боевой соратник заслуживает лишь всего самого хорошего. От ухода за животным меня отвлекает вскрик. Закатив глаза, поворачиваюсь, чтобы увидеть барахтающегося в снегу Чимина и смеющегося Джина, который вытаскивает этого непутёвого мальчишку. Сразу видно, южный. Наглая, визгливая, южная свинья. Отвернувшись от этого, несомненно, жалкого, но нисколько не умиротворяющего, зрелища, я вернулся к обтиранию кожи своего коня. Это хотя бы принесёт пользу, и поможет животному, а наблюдение за Чимином приведёт лишь к тому, что я убью его. За спиной переговаривались Чонгук и Намджун. Чонгук вот яростно доказывал, что брать с собой Ким Тэхёна, и уж тем более его ученика Чонина, было большой глупостью. Мотивы у нас разные, но я согласен. Я тоже не слишком уж жалую его, но технически, я его и не брал. Тэхён с Чонином следуют за нами, но лагерь у них отдельный, еду нашу они не принимают. Только Чонгук вьётся рядом постоянно, говорит, что не доверяет, а на самом деле наблюдает, любуется, паршивец. И неожиданно, но один воин из личного отряда Намджуна, Чан, если не ошибаюсь, вечно обхаживал мелкого ученика Тэхёна. Что удивительно, старший целитель относился к этому положительно, а вот Чонгук частенько возвращался поцарапанным. И мазь после этого Тэхён выдавал лично мне только после того, как я грозил что-то сделать Чимину. Задумавшись и перебирая в памяти события последних дней, совсем отвлекся от того, что происходит рядом. Мне в затылок прилетел снежок. На поляне, что служила нам местом для ночёвки, повисла оглушающая тишина. Казалось слышно даже как опускается снег.  — Кто? — повернувшись, я заметил, что снег только в руках Чимина и Джина. Ну, конечно, кто же ещё… Взглянув в глаза обоим я понял, что попал в меня Чимин, он выглядел напуганным, но ещё и смущённым. Я почти не контактировал с ним после той ночи, неужели он думает, что совместная дрочка хоть что-то изменит в моём к нему отношении? Или он просто слишком впечатлительный и придал этому больше значения, чем там есть? — Подойди! — приказал холодно, отчего парень вздрогнул.  — Чимин, — Джин схватил его руку, прижимая к себе, не давая сдвинуться с места, но Намджун предусмотрительно обхватил своего парня руками и прижал к своей груди. — Намджун, нет, ты должен помочь ему! Он не хотел, это не специально! — Джун развернул Джина, и заставил спрятать лицо у себя на плече, чтобы тот не видел происходящего, какая забота.  — Ваше Величество, простите меня, я был неосторожен, такого больше не повторится, — Чимин боялся, но того дикого страха, какой я видел в нём больше не было. Словно он убедился в своей безопасности. Наивный мальчишка.  — Ты думаешь, мне важно нарочно ты это сделал или нет? — поляну оглушила звонкая пощёчина, а Чимин повалился в снег. Он поражённо вскинул голову, смотря мне в лицо, ища там что-то. Не нашёл, это видно по капелькам разочарования, что катятся по его лицу в виде слёз.  — Этого больше не повторится, — он склоняет голову, всё ещё не поднимаясь. Хороший мальчик, осознает своё место, или просто не решается пока встать.  — Конечно, этого не повторится, — ударом ноги я отбрасываю его в сторону, заставляя вскрикнуть. Шапка слетела с его головы, позволяя волосам рассыпаться по снегу, а после быстро намокать. — Ты думал, что получил какое-то особое положение, тупой ты уёбок? Ты думал, что после совместной дрочки, я буду относиться к тебе иначе, южная свинья? Что ты себе придумал в своей, полной непроходимого идиотизма, башке?! — схватив за мокрые от снега волосы, я поднял голову Чимина выше, чтобы видеть зарёванное лицо, которое было залито кровью из разбитого носа.  — Отпусти его! — на секунду чувствую острую боль в шее, тело обмякает от неё, это позволяет Чонину оттащить от меня Чимина и начать оказывать ему помощь. Преодолев слабость, я вскакиваю и выхватываю свой клинок, а Тэхён направляет на меня свой кинжал.  — Собрался драться со мной этой зубочисткой?! — я зарычал, наступая, но на моём пути вырос Намджун.  — Ваше Величество, нет. Вы после будете жалеть о потере такого целителя, — смотря друг другу в глаза, мы словно проводили своё, невидимое не для кого из присутствующих сражение.  — С глаз моих! Все! Не хочу видеть никого из этих поблядушек! — зарычал, возвращая клинок в ножны и снова вскакивая на коня. — В дорогу! Вечером вы должны быть в замке!  — Тем, что ты отлучился в этот прекрасный уголок, ты вложил в руки своего демона весомое оружие! — громко проговорил Тэхён, словно не слышал моего приказа. — С каждым последующим действием, ты только затачиваешь его.  — Не показывайся мне на глаза, целитель. В следующий раз я не остановлюсь, — рыкнув, пришпорил коня и понёсся вперёд. Лес проносился вокруг темнеющей стрелой, я даже не мог рассмотреть окружающего пейзажа, так быстро мы летели. Бес словно чувствовал моё недовольство, обуревающее безумие и старался подстроиться. Дорогу конь помнил прекрасно, поэтому я не особо задумывался над тем, туда ли он скачет, гораздо больше сил уходило на то, чтобы просто сдержать жажду крови. На самом деле, после того, как я попробовал, совсем немного, почти невинно по сравнению с тем, что делал до этого, Чимина, то всё внутри меня как будто с цепи сорвалось. Тьма бесновалась, требуя его рядом, сейчас же, всегда. Хотелось прийти к нему в комнаты и закончить то, что я начал. Только представив, какой экстаз он способен мне подарить, если я войду в это тело, я содрогался от острой необходимости. Необходимости быть с ним, в нём, всегда. Именно поэтому я и запер все эти мысли очень глубоко. Не смотреть, не касаться, не чувствовать. Слишком опасно! Чимин, как яд, растекался по моим венам, делая меня мягким, податливым, нежным, слабым. Отвратительно слабым перед ним. Я не хотел таким быть, демоны, что внутри меня не хотели такими быть. Все эти противоречия, страхи, желания вылились привычным, таким удобным способом. В агрессию. Сейчас я взорвался, ударил Чимина, и хотелось бить ещё и ещё за то, что имеет надо мной такую власть, что он чёртова отрава для меня. Но я понимал и то, что когда безумие отпустит, и не будет так туманить мой разум, я пожалею, что погубил этого милого, юного ребенка. Ребёнка, что так сладко прижимался ко мне, что отбросил свой ужас, стоило только проявить немного ласки. Когда мой замок, мой дом, показался за очередным поворотом тропинки, я чуть натянул поводья, заставляя Беса сбавить ход. На самом деле, это то, что поразило меня больше всего, когда я пытался понять и обдумать всё это после. Он прижимался ко мне, он возвращал ласку, в силу своих умений, он чувствовал себя в безопасности в тот момент, открытый передо мной, в самом интимном смысле этого слова. Ни один из моих любовников никогда не был так нежен и открыт. Даже те, кому нравилась боль, все равно держались на расстоянии, потому что боялись меня. Он невозможный… Такой нереальный, что мне в голову снова пришла мысль, которую, как мне казалось, я уже отбросил, но нет. Вспомнив, как он бросился на меня с ножом, и то, что я чувствовал в тот момент, я снова ощутил прилив желания научить его обращаться с лёгким мечом. Он будет очень опасным, если действительно научится, а ещё невероятно сексуальным. Копыта Беса застучали по камням, которыми были выложены дороги деревни, что перед замком. Люди в страхе разбегались в стороны, кланяясь низко. А у самых ворот, меня встретила целая свита.  — Юнги, сынок…  — Заткни пасть, тупая сука! — сверкнув глазами, я спешился, передавая поводья конюху. — Дай ему остыть и накорми. И если я узнаю, что ты дал ему что-то не то, лёгкой смертью ты не отделаешься! — дрожащий паренёк, кивал и кланялся, не смея и слова произнести.  — Ты заботишься о своём коне, больше чем о нас! — женщина, что громко называла себя моей матерью, жеманно надула губки. — Неужели ты не рад вернуться к своей семье, Юнги-я?  — Моя семья прибудет вечером, а ты содержанка, которой давно пора сдохнуть, — скривив губы, я отшатнулся от её рук, и направился в свои комнаты, чтобы принять ванну и переодеться.  — К твоей сёстре приезжали женихи! — визгливо выкрикнула, пытаясь догнать меня. — Тебе пора готовить хорошее содержание для нее!  — Значит, я отрежу им члены и прикажу поставить в её комнате, чтобы любовалась и использовала по назначению, — отмахнувшись, я понадеялся, что ей хватит ума не провоцировать меня больше, именно сегодня моё терпение никак не охватывало ещё и её.  — Ты жалкое отродье своего отца! В тебе ничего кроме жестокости и тьмы! Тварь! Урод! — чего она рассчитывала добиться, ведя себя подобным образом мне неизвестно, но одно я могу ей обеспечить.  — Вот и не забывай об этом, жалкое породие на женщину! — схватив её за шею, я припечатал затылок этой старой суки к стене, возможно разбивая его в кровь, но на это как никогда плевать. — Несмотря на все твои старания я всё ещё жив! Поэтому закрой свою пасть, падаль, иначе я не посмотрю на указ отца сохранять тебе жизнь и публично выверну наизнанку прямо на главной площади! Поняла?! Дождавшись судорожных кивков, я выпустил её дрожащее тело и с омерзением вытер руки о штаны. Дойдя, наконец, до комнаты, я быстро скинул с себя всё и погрузился в заранее приготовленную ванну. В замке были предупреждены о моём возвращении, поэтому всё было готово. Я устал. От всего. От злости. От демонов, и того, что постоянно должен держать их на цепи. От людей и денег, от их алчности и глупости. От жизни устал. От того, что должен чувствовать. Но я слишком много всякого дерьма прошёл, чтобы сдаться сейчас. Прикрыв глаза, я расслабился, нужно хоть немного отдохнуть, завтра я начну обучать Чимина, и это явно закончится чем-то не хорошим, но когда хоть что-то светлое было там, где я? Раннее утро, ещё очень холодно, пар, что мы выдыхаем, заполняет пространство небольшого внутреннего дворика. Это моё личное место для тренировок. Сейчас со мной Чимин, который морщится и обнимает сам себя. Рядом с ним лежит меч, его будущее оружие, но пока он явно не понимает, чего именно я от него хочу, а я снова переключившись в своих эмоциях с ярости на что-то другое, просто наблюдаю и рассматриваю. Он красивый, такой нежный, сладкий. Как большая карамель. Я ненавижу конфеты.  — Подними, — киваю на меч у ног.  — Я не умею… — он попытался было что-то сказать, но я рявкнул, заставляя его дрожать сильнее.  — Я не спросил тебя ни о чём! Сказал, подними! — шаг к нему и парень, прикусив губу, поднимает меч, а после морщится. Какой же он слабый, жалкий, беспомощный, словно дитя! — Наконец-то! Начнём со стоек. Следуя своим словам, я рукояткой собственного меча заставил его поднять руки и установить их в нужном положении. Движения не были мягкими, я жёстко подталкивал его руки, ударами заставляя подчиняться, после них явно останутся синяки, особенно на его нежной коже, но учить иначе не имеет смысла. Настоящие бои не несут в себе заботы и нежности. Парой толчков, я заставляю его расставить ноги на ширину собственных плечи, в то время как Чимин со стоном опускает руки. Перевернув лезвие плоской часть, я снова бью по рукам, если он будет так меня выводить, долго это не продлится. Парень повинуется, возвращая руки в прежнее положение, но губы его трясутся, как и руки, а по лицу катятся слёзы.  — Ваше высочество, — он пытается что-то мне сказать, но слушать его вообще ни разу не интересно.  — Заткнись! Неужели для тебя самый лёгкий меч, тяжёл?! Ты такой слабак? Не можешь пересилить себя, постараться? Южная падаль! — снова парой движений ставлю его в нужную позицию, но теперь трясётся всё его тело, хоть он и прикусил губу, чтобы стоять ровно. — Запоминай, это основная нападающая стойка…  — Что ты творишь?! — пронесясь по двору, и, собрав полами своего плаща все занесенные сюда ветром снежинки, передо мной встал Тэхён. Поджав губы, я наблюдал за тем, как он бережно забирает меч, и обнимает Чимина, позволяя опереться на себя.  — Ким Тэхён, ты, правда, думаешь, что твоё положение лучшего целителя этого столетия, даёт тебе такую защиту от меня? — всё. Я предупреждал его по-хорошему, понимать он отказывается. Значит, объясню по-другому.  — Я забираю Чимина, чокнутый ты псих, и за все последующие события, ответственность ты будешь нести сам! — он сделал шаг в сторону, но в следующую секунду был вынужден защищаться. Понимая, что разговора не получится, я атаковал без предупреждения, молниеносно, метя в плечо, чтобы вывести из строя, но удар моего клинка встретил его кинжал. Вскинув руку вверх, он полубоком отбил нападение. Что удивительно, он выстоял, даже не пошатнувшись, хотя прямой удар моего меча не так уж и просто выдержать. Пусть он меньше, но сил у меня много, а лезвие его очень прочное и острое. Тэхён аккуратным движением передает Чимина в руки Чонина, а сам разворачивается ко мне лицом, чтобы встретить удары уже прямо. Я снова бросился на него, нападая быстро, без жалости, теперь уже не сдерживаясь и целясь в сердце, голову или глаза. Тэхён же принял оборонительную позицию, отбиваясь, но, не нанося ударов в ответ. Он скакал по внутреннему дворику, отталкиваясь от стен и стараясь меня вырубить, только вот подобраться, достаточно близко не выходило. Лезвия двух столь разных оружий то и дело сталкивались, едва не высекая искры. На фоне плакал Чимин, умоляя кого-то из нас, а может и обоих, остановиться. На шум собирались зрители и конечно в первых рядах, Чонгук и Намджун. Джун качал головой, не одобряя такого. Чонгук стоял, спрятав взгляд за чёлкой, и на пару секунд мне показалось, что он ринется защищать Тэхёна, но тот только вцепился в ножны своих мечей. В какой-то момент, мой клинок оказался очень близко от горла целителя, и, вывернув руку, я попытался достать его. Уходя от удара, он подался назад слишком резко, теряя равновесие и заваливаясь в руки Чонгука. Поджав губы, Гук сжимает его руки, заламывая их назад, и удерживая их на месте. Молодец, Гуки, ты выбрал верную сторону.  — Тварь! — Тэхён беснуется в руках Чона, поглядывая через плечо, а я приближаюсь, чтобы оборвать жизнь одного наглого целителя, который возомнил о себе слишком много.  — Нет! — звонкий голосок Чимина, отвлекает. Повернувшись, я наблюдаю, как он, прихрамывая и морщась, поднимает меч и занимает нужную позицию, которую он, кстати, хорошо запомнил. — Не трогай его, я буду заниматься.  — Ты будешь заниматься, даже если я выпущу ему кишки прямо на твоих глазах! — развернувшись, я сделал ещё шаг и замер.  — Только тронь его, и я к мечу не прикоснусь! — Чимин дрожит, обнимает свой торс одной рукой, но смотрит мне в лицо прямо.  — Ты ставишь мне условия, южная блядь? — прошипел так, что все вокруг поморщились. — Тебе напомнить, что я могу убить тебя в любой момент?  — Убивай! — он кивнул, содрогаясь то ли от холода, то ли от страха. — Если вспомнишь, я уже был готов умереть! Все вокруг замерли, понимая, что сейчас происходит нечто из ряда вон. Человек, особенно такой мягкий и спокойный, как Чимин, перестал бояться смерти, какие же новые горизонты это перед ним откроет…  — У него сломаны рёбра, ёбаный ты псих! — рычит Тэхён, всё не оставляя попыток вырваться. — Он едва держит этот меч, присмотрись, на что тебе глаза даны, поебень ты венценосная!  — Я вырежу твой поганый язык! — развернувшись, я обдал Тэхена холодом своего взгляда.  — Давай, вырезай, только потом не прибегай ко мне чтобы я вернул с того света твою жизнь! — Тэхён нагло смотрит прямо в глаза, а я киваю Чонгуку отпустить его. Эта сука слишком ценная, и прекрасно знает себе цену, но боги, как же сильно он меня бесит! — А ты! — Тэхён обернулся к отпустившему его Чонгуку. — Ещё раз подойдёшь ко мне ближе, чем на два метра, ты покойник, Чон! Я клянусь тебе, ты покойник! Забрав Чимина и демонстративно оттолкнув ногой меч, Тэхён и Чонин покинули дворик. Повисла тишина.  — Я думал, ты убьёшь их обоих, — тихо говорит Намджун.  — Эта голубоволосая проблядь слишком хороший целитель, несмотря на то, что давно напрашивается на то, чтобы его покромсали. А Чимин… — я поджал губы. — Человек, который не боится смерти, очень интересный экземпляр. Посмотрим, как дальше будут развиваться события. Я покинул дворик, чуть скосив взгляд на молчавшего всё это время Чонгука. Мальчишка выглядел расстроенным, хоть и всеми силами пытался это скрыть. Вот только ещё одного влюблённого придурка мне не хватало, я скривил лицо от отвращения.