Открой глаза

Тихий гитарный перебор. Звёзды светят так ярко, будто они стали ближе и ярче. Будто они снова ожили. Будто светят сами они, а не свет, оставшийся после их смерти. Искры костра взмывают вверх, смешиваясь со звёздами, складываясь в причудливые созвездия. Тени играют на старых машинах, обломках, слегка сырой земле. Тени играют на лицах. Перестаю играть и поднимаю взгляд. Хлоя и Рэйчел улыбаются. Игриво переглядываются, иногда смотрят на меня и на огонь. Уютный. Мягкий. – Красиво, – тихонько произносит Рэйчел, снова переведя взгляд на пламя. Она смотрит на него как-то странно. Словно бы оно вызывает у неё какие-то воспоминания, о которых лучше не знать. Так непривычно видеть её рядом, а не на плакатах. А Хлоя… она так счастлива. Смотрит на неё, как на подарок. Восхищается. Давно я не видела её такой разнеженной. Как кошка, разомлевшая на коленях. – Спасибо, – смущенно улыбаюсь. Получать комплимент от неё – что-то особенное. Она такая сильная, умелая и… притягательная. Хочется быть рядом, хочется слушать её. – Может, споёте? Я сама не знаю, зачем спросила. Хлоя пускает колечки дыма в небо. Рэйч игриво смотрит на меня и по моей спине бегут мурашки. Что-то есть в её взгляде. И в улыбке. И в манере поведения. И в… твою ж овсянку, я понимаю, почему Хлоя так привязалась к ней. Даже больно осознавать, что у каждой из нас за спиной стоит боль и потери, а внутри – выжженная пустота. Я невольно смотрю на пламя и думаю, что возможно, понимаю, что в нём видит Рэйчел. – Эй, СуперМакс, – окликает меня Хлоя. Я вздрагиваю. – Мы согласны. – А, да… – рассеянно произношу я. «Блин, такой кадр был бы…», – проносится мысль в голове. Но я решила: потом. Успею ещё. Я снова заиграла. Девушки запели. Я первый раз слышу, как Хлоя поёт. Нежно, глубоко, чуть хрипло. Всё-таки, она курильщик со стажем. Я невольно заулыбалась, продолжая играть и надеясь, что эта ночь никогда не закончится. Я продолжаю играть, как-то отстранённо. Сбиваюсь. Нужная струна словно улизнула из-под пальца. Смотрю на гриф. Раз, два, три… что за чёрт? Струн двенадцать. – Макс? – озадаченно обращается ко мне Рэйчел и немного наклоняется. – Всё окей? – это уже Хлоя. Я поднимаю взгляд. – Скажите, сколько струн на гитаре? Девушки недоуменно смотрят на меня. Через несколько секунд хором отвечают: «Шесть». Но я же вижу, что их двенадцать! В ушах шумит. Откладываю гитару и смотрю на свои руки. Считаю пальцы. Может, у меня уже с головой что-то? Но сколько бы я их не считала, каждый раз получалось разное количество. То тринадцать, то семь, до шестнадцать. И огонь потускнел. Горит, но не светит – Ма-а-акс, – тянет Хлоя, подсаживаясь поближе. – Ты в порядке? – Да, просто… да, я в порядке, – я всё ещё не понимаю. Что происходит? Может, ещё не отошла от того, что было пару месяцев назад? – Не выспалась, наверное. – Так поспи. Мы тут посидим, а ты поспи, – улыбается Рэйчел. Поднимаю взгляд. В глазах всё двоится, а её лицо становится нечётким. Я не могу разобрать черт лица. – Может, приснится что-то красивое. – Да… да. Сны важнее реальности… так ты говорила? – Это говорила я, – Хлоя хмурится и обнимает меня за плечи. От неё пахнет пылью, табаком и пивом. Опираюсь на неё. Я не понимаю, как она выглядит. Словно бы её лицо постоянно меняется. Словно бы я пытаюсь вспомнить его, но не могу. Никак. В глазах всё плывет, пока не превращается в абстракцию из множества разноцветных пятен. Ни звёзд, ни костра, ни Хлои, ни Рэйчел… – Макс! – это всё ещё голос Хлои. Он звучит будто бы издалека, будто бы не отсюда. – Макс, открой глаза! Голос Хлои заменился голосом Джойс. Смаргиваю. – Макс, что это с тобой? Сама не понимаю. Джинсы промокли от влажной земли. Смаргиваю снова, поднимаю взгляд.

Хлоя Элизабет Прайс 11.03.1994 – 07.10.2013

Не верю… всё же… всё же только что было хорошо! Но душащая правда вот, перед моими глазами. Может, Хлоя была права? Сны всегда важнее реальности? Я вот предпочла бы не открывать глаза.