***
Хибари, как и любому хищнику, была необходима кроме стаи ещё и пара, но из всех знакомых, меньше всех раздражала Хром Докуро. А когда иллюзионистка ещё и почти избавилась от своей стеснительности... Выбор сделан довольно быстро, за два года, что не позволило Облаку попасть в лапы светских пираний. Свадьбу сыграли быстро, и всё было прекрасно и чудесно... — У нас есть полтора месяца! — Сообщила Хром мужу, после медицинского осмотра. — А дальше? — Всё ещё непонимающе уточнил Кёя. — А дальше у нас будет "пополнение" в семействе. Было до того момента, пока не выяснился факт беременности Наги, и об этом не узнал её-почти-пере-опекун. — Как ты можешь так спокойно об этом говорить? — С этих слов Хохлатого Ананаса и начались проблемы. — Столько всего надо приготовить к рождению ребёнка! Если честно, вначале Хибари даже обрадовался проявлению внимание к своей подопечной от вечного соперника — сам он ни малейшего понятия не имел что делать при перепадах настроения будущих матерей. Но потом... Мукуро стало слишком много. Чего стоило лишь его: — Тебе удобно Наги-чан? Хочешь чего-нибудь ещё? А... Кё-чан, сходи-ка за... (Тут начинался огромный список продуктов и вещей, которые можно было найти в магазинах, расположенных в противоположных частях города). Повторялось это не единожды, убивать невыгодно (чревато последующим укоризненным взглядом), из-за чего приходилось выполнять чужие (!!!) приказы, даже больше — от Хохлатого травоядного! Порой Хибари казалось, что он женился не на Хром. Мукуро было слишком много. Он был буквально везде, успевал окружить заботой свою ученицу и при этом успевал действовать на нервы всем окружающим. Кёя даже начал испытывать ревность, и, что самое ужасное, он уже не мог точно сказать к кому и почему. Когда же настала пора родов... Хибари даже начал сомневаться в своем отцовстве. Ну нельзя же так беспокоиться за чужого ребенка и его мать! Увы, голосу разума, как уже успел выяснить Кёя, Рокудо не поддавался. А от волнения... Иллюзионист стал ещё более болтливым и, как следствие, раздражающим. Так ещё он и из змейки начал превращаться в снующее туда-сюда травоядное! Это раздражало. Внезапно открывшаяся дверь прервала тревожную атмосферу, переходящую в ауру ужаса, и помогло жертвам, то есть, прохожим, перевести дыхание. Медсестра же радостно оповестила «отцов»: — У вас двойня! Больница была единственным местом, к смешанным чувствам Кёи, где их приняли за шведскую семью. Обычно Мукуро воспринимался другими в качестве заботливого младшего(!) брата. Его, Хибари, или Хром, люди предпочитали не уточнять. Мукуро, услышав новости, застыл и охрипшим голосом прошептал: — М-можно? Лицо сильнейшего иллюзиониста было в несколько раз бледнее чем обычно, немногим лучше того, что было у мужчины после заключения в Вендикаре, разве что не настолько худое. Размер синяков под глазами же полностью совпадал. Когда худые руки с тонкими пальцами обхватили маленький свёрток, бледные губы мужчины растянулись в счастливой улыбке. Хибари Кёя молча отвернулся, не желая наблюдать эту сцену.***
Мукуро оккупировал детскую кроватку, давая счастливым родителям даже больше чем нужно отдыха, а его опека над ними в несколько раз превышала его заботу о Хром. Впрочем, молодая мать не возражала против и с радостью давала Мукуро возиться с детьми, так что иллюзионист практически не отлеплялся от малышей, лишь время от времени выполняя полученные им миссии в кратчайшие сроки. Все, кто видели Рокудо с детьми, больше не могли сопоставить его образ с убийцей, сумасшедшим и просто жестоким человеком... Но всеми, у кого это получалось были лишь молодожёны и Тсунаёши, который периодически навещал семейство, чтобы убедиться, что живы все. Остальные хранители были рассмотрены как травоядные и в дом Хибари не допускались. Зря, наверное, но меняться свою позицию Кёя не спешил. Обладатель облачного пламени замер в дверном проёме, наблюдая за спящим в окружении двойни Мукуро. Даже до выданной ему комнаты не добрался...***
Дети, младший Изаму и старшая Рен, под влиянием Мукуро росли избалованными и изворотливыми и, судя по всему, для них иллюзионист был кем-то вроде доброго дядюшки, компенсирующего требовательного отца и строгую мать. Если бы и она проявляла чуть больше мягкости... Дети были бы окончательно потеряны и воспитанию не подлежали. — Дядя, а я правильно делаю? — Вопрошала Рен, наклеивая на компьютер отца наклейки с облачками. Насколько знал Рокудо, его Хибари использовал на собраниях. — Дядя, там... Там... Р-Роллу плохо... — Обратился за помощью сердобольный Изаму, в очередной раз обкормивший папиного питомца. Проказы детей всегда были разными, но реакция обычно была лишь одна: — Рокудо Мукуро! Настало время фаршировать ананасы... В такие моменты иллюзионист предпочитал отсиживаться на кухне у Наги или возвращаться в особняк.***
— Ананас снова у меня дома. В ответ тишина. — Он с утра до вечера сидит с моими детьми и балует их. Дорогая ручка продолжала двигаться заполняя очередной очень важный документ, игнорируя исповедь облака. — Точно ли я отец этих детей? После этого вопроса Тсунаёши всё-таки поднял взгляд и уставился тяжёлым взглядом в своё облако. Это был не первый раз, когда Хибари приходил к нему жаловаться на Мукуро, беспардонно лезущего в чужую семью, но это был первый раз, когда его Облако зашло так далеко, что вслух усомнились в происхождении своих детей. — Изаму, похож на Хром с твоими глазами. Выразительностью лица он пошёл в тебя же. Рэн, это вылитый ты, моложе и сменивший пол, её глаза прекрасного насыщенного фиолетово цвета, — Озвучил очевидное Савада, после чего хмуро поинтересовался: — Тебе ещё нужно что доказывать или ты закончил? Меня работа ещё ждёт, если что.***
Мукуро хмуро уставился в окно, дожидаясь хозяина кабинета. Хром, которую заранее предупредили о неком «серьезном разговоре», вывела детей на прогулку в парк, так что беседе помешать никто не должен был. — И здесь ты, — вместо приветствия констатировал Хибари, проходя в комнату. — Неужели ты готов от нас съехать, и ждал меня за тем, чтобы озвучить эту новость? Иллюзионист устало уставился на мужчину, давая другой стороне высказать всё, что накопилось за шесть лет сожительства. — Серьёзно, если тебе так нравятся дети, почему бы тебе не завести своих? Из тебя получится прекрасный отец, так что... — Так что не мог бы я уйти и не мешать вам с Наги жить? — договорил Мукуро и усмехнулся своей ухмылкой, которую Кёя не видел с того момента, как Туман узнал о беременности Хром. — Я отлично понимаю твои желания и скоро уйду, раз это необходимо. На лице Хибари появилось довольное выражение. — Кстати, если ты до сих пор не уверен, дети твои. У меня в любом случае не было шансов. Рокудо подошёл к двери и потянул её на себя. Внезапно, что-то вспомнив или решив для себя он обернулся к Облаку, и прошептал, впервые за разговор смотря прямо на собеседника своими дьявольскими глазами: — Но детей у меня никогда не будет. Лабораторные крысы зачастую стерильны, ты знал, Кёя?