On the Moon

Прошло чертовых двенадцать лет, и ты это понял после того, как утром посмотрел на себя в зеркало. Вернее, вчера вечером вы с отцом рассматривали старые фотки, на которых ты еще мелкий, и тебе где-то одиннадцать, или примерно так, и ты вдруг вспомнил, что у тебя были друзья. Крутые друзья по переписке. Прошло чертовых двенадцать лет, и сейчас ты смотришь в зеркало, и видишь взъерошенного, небритого мужчину, которому уже двадцать пять, вернее, на три года больше. Потому что гребаная игра, которая отобрала у вас столько лет прекрасной юности, вернула вам их сполна. Забрав все адреса, никнеймы в сети, вообще все, что вас друг с другом связывало. Ты помнил их все эти двенадцать лет. Каждого из них, потому что дороже у тебя за всю жизнь никого не было. Прошло чертовых двенадцать лет, а никто из вас ни разу не предпринял попыток найти кого-нибудь. Сначала тебе мешала учеба, какие-то подростковые проблемы, плюс — пост-игровая депрессия, отец даже неоднократно таскал тебя в лечебницу на профилактику. Конечно, он-то твою смерть не пережил, ему нормально. А ты помнил все эти годы, и крыша твоя явно поехала влево по фазе, когда все нормализовалось. Или не нормализовалось. Потом университет, юность, личная жизнь. Старые друзья, с которыми ты пережил апокалипсис, чуть не создал Вселенную, и вообще совершил кучу всяких невообразимых вещей, отошли на второй план. Ты женился, хотя по прежнему живешь с отцом, и тебе, в принципе, все равно, что твоей жене это не нравится, потому что ты этого не замечаешь. Тебя устраивает то, что вы живете с твоим отцом, твоего отца устраивает, что вы с ним живете — все отлично. Ты уже однажды потерял его на достаточно долгий срок, и не хочешь больше терять, желательно, никогда. Конечно же, этого не случится, но ты хотя бы отсрочишь это расставание и не станешь никуда съезжать, не сейчас. Ты, наконец, бреешься, умываешься, приглаживаешь по-утреннему растрепанную шевелюру и внезапно решаешь проигнорировать все бытовые мелочи. Бытовые мелочи - это жена, работа, домашние дела и планы на уик-энд. То есть не внезапно, конечно, тебе кажется, что ты все эти годы шел к этому — к тому, чтобы решиться и вернуть то, что ты потерял. Твоя жена понятия не имеет, что тебе не двадцать пять, а двадцать восемь, и в твои тринадцать тебе было больше шестнадцати, и ты провел три года своей жизни на корабле, летящем сквозь пространство и нечто ещё, в компании девчонки с собачьими ушами и эктоплазменной копии лучшего друга. Бывшего лучшего друга, наверное. И она также не знает, что ты мог одной только силой мысли, воображения создать целый ураган, и что ты мог летать, и сражался с толпами демонов всего лишь с одним молотком в руках. И, конечно, не знает, что ты умирал не один и даже не два раза, но ни разу твоя смерть не была благородной или заслуженной. Это, пожалуй, единственная причина, по которой ты вообще здесь, хотя, судя по тому, что твой отец жив и здоров, смерть не возымела какого-нибудь эффекта. Вместо того, чтобы позавтракать, надеть одну из чистых рубашек, сесть в беленький порш и поехать на работу, ты поднимаешься обратно в спальню. Жена, кажется, уже готовит завтрак, потому что ее нет в комнате, и ты, выудив из шкафа любимые джинсы — она упорно запрещает тебе их носить, потому что они чертовски старые и истертые, да и вообще не соответствуют такому солидному мужчине, как ты — надеваешь их, вытаскивая оттуда же футболку. Но у тебя нет ни одной футболки, и приходится обойтись отцовской фланелевой рубашкой, которую тот отдал тебе во времена твоей учебы в колледже. Так ты точно дашь всем понять, что сегодня ты не настроен на работу и вообще занятия чем-то обыденным. Ты ищешь себя среди этой старой одежды, среди вещей, пустых коробочек из-под сувениров, но находишь только игрушечного зайчика, на которого смотришь долго, не отрываясь, вспоминая, откуда он у тебя взялся. - Задумался? - Жена подходит к тебе со спины и обнимает, от нее пахнет дезодорантом, и она все еще в сорочке. - Откуда у нас это? - Ты все еще смотришь на зайчика, потрепанного, местами порванного. - Не знаю, положи в коробку. "Положи зайчика обратно в коробку" Ты не смотрел этот фильм уже много лет. Но в твоей голове, как на фотобумаге, проступает лицо того самого засранца, который прислал тебе эту игрушку на твое тринадцатилетие. - Ты знаешь, почему я на тебе женился? - Ты поворачиваешься к жене, глядя на то, как она с удивлением рассматривает твое лицо, словно не узнает. - Почему? - Наверное, она надеется на что-то романтическое. - Потому что тебя зовут Триша. Может, ты и романтик, а может, просто придурок, повернутый с самого детства на "Воздушной тюрьме". Ты оставляешь ее одну в спальне и почти бегом спускаешься вниз, на кухню, так и не выпустив из рук зайчика. Он и без того пролежал в коробке достаточно долгое время, вряд ли ему следует и дальше там пылиться. - Па, у нас есть телефонный справочник? - Ты находишь отца на кухне, читающим газету. - Поищи в гостиной, - Он разглядывает тебя сквозь стекла очков. - Что-то случилось? - Нет, все окей! Ты торопливо роешься в шкафчике и тумбочке, пытаясь найти заветную книгу. И она находится. Ты просто молишься, чтобы в том штате было как можно меньше семей с фамилией Лэлонд, и ещё что Роуз не успела выйти замуж. А если и успела, то хотя бы не сменила фамилию. В общем, ты очень надеешься, что сможешь ее отыскать. По первому номеру тебе говорят, что никакая Роуз здесь не проживает, и что у них вообще нет родственников с таким именем - отпадает. По второму номеру - холостяк, одинокий мужчина средних лет, и вряд ли он имеет отношение к твоей подруге. По третьему номеру трубку берет девушка, довольно молоденькая, судя по голосу. У тебя сердце делает двойное сальто в груди. - Добрый день, могу я услышать Роуз Лэлонд? - Да, я слушаю. У тебя перехватывает дыхание. - Роуз, Это Джон! Джон Эгберт. - Простите, я не могу запомнить каждого, - Девушка, кажется, занята, говорит торопливо, но вежливо. - Вы могли бы позвонить в регистратуру и записаться на прием... - Нет, Роуз, постой, это же я! Мы знакомы... - У меня очень много знакомых, молодой человек, - Она вздыхает и, судя по звуку, перекладывает трубку в другую руку. - Если Вы так настаиваете, я могу принять Вас вне очереди, но для этого Вам понадобится приехать в клинику. - Роуз, пожалуйста! - У меня очень много работы, сэр Эгберт, - Она непреклонна. - Будьте добры, позвоните в регистратуру в приемные часы. Я пришлю Вам номер факсом. Она кладет трубку. Пока ты осознаешь всё, что случилось, факс на столе начинает гудеть и выдает тебе листок, который ты машинально берешь в руки. "Частная психиатрическая клиника доктора Лэлонд", ниже — часы приема, адрес и контактные телефоны. Ты думаешь, что ехать к ней сейчас бессмысленно. Потому что боишься снова выставить себя идиотом. Наверное, Роуз тебя не узнает. Триша уже успела одеться и спуститься вниз, и теперь наблюдает за тем, как ты сидишь на полу, листаешь справочник, отыскивая в нем фамилию "Харли". С Джейд все обстоит куда сложнее, ну и проблемы те же, что и с Роуз. Ты надеешься, что сможешь ее отыскать, и ты отыскиваешь. Там, где, как ты предполагаешь, она жила, только один номер с такой фамилией. Но ты даже не успеваешь дождаться гудков. - Привет! Вы дозвонились до резиденции Харли! И если Вы, конечно, не желаете поговорить с моей собакой, то вряд ли вам удастся поймать меня здесь в ближайшее время, потому что я уехала куда-то далеко-далеко. Но если Вам не лень ждать, просто оставьте свое сообщение после звукового сигнала. Ты вздыхаешь и хочешь уже положить трубку, но в твоем сердце таки теплится надежда, и ты болтаешь что-то автоответчику. Что-то про то, что тебя зовут Джон, и что ты - старый друг Джейд, которого она, наверное, уже совсем не помнит. Говоришь, что дозвонился до Роуз, она работает в частной клинике (имени ее же), и что теперь ты попробуешь найти Дэйва, если это вообще возможно. Желаешь удачи Беку. Кладешь трубку. Снова вздыхаешь и замечаешь, что жена смотрит на тебя, как на идиота. - Еще десять минут, - Ты бросаешь это как-то невзначай и листаешь страницы в поисках номеров Техаса. В Техасе Страйдеров столько же, сколько в Вашингтоне - Эгбертов. Ты сужаешь круг поисков до пределов Хьюстона и тебе выпадает не больше четырех номеров, чему ты несказанно рад. Уж кто, а Страйдеры никогда не поменяют фамилию. Это их гордость, стержень, на котором держится вся крутость, и вообще, Страйдеры - это Страйдеры, и больше тебе к этому добавить нечего. По первому номеру отвечает девчонка лет семи, и никаких Дэйвов не знает, зато знает Питера, Люси, маму Констанцию и ее "крутого ухажера". Вряд ли Дэйв сойдет за Констанцию или Питера, и ты, вежливо попрощавшись с девочкой, кладешь трубку. Следующий номер - мужчина, говорящий заспанным прокуренным голосом. - Добрый день, я бы хотел услышать Дэйва Страйдера. - Ты смеешься, парень? - Мужчина прокашливается, действительно ржет тебе в ухо. - Если бы он тут жил, я бы не искал сейчас денег себе на опохмел. - А что случилось? - Ты должен заполучить информацию любой ценой, по крайней мере, пока тебе кажется, что кто-то тебя, простите за выражение, жестоко наебывает. - Сезонная распродажа дешевых хаток закончилась, мальчик, - Мужчина снова кашляет. - Нет тут никаких Страйдеров, и я не их менеджер. Ты молча недоумеваешь, сидя с трубкой в руках. Мужчина явно счел тебя дерьмовым собеседником, и предоставил дальнейшее общение гудкам. Страйдеры, менеджеры, похмелье - все это перемешивается у тебя в голове в сплошную кашу, когда ты берешь зайку и гладишь ее по ушам, машинально, конечно. Но когда ты вскакиваешь и несешься наверх, всё уже относительно проясняется. Ты включаешь компьютер, чуть ли не пританцовываешь возле него, и вбиваешь имя Дэйва в поиск. И снова несешься вниз по лестнице, звонить на работу - ты не придешь сегодня. И завтра. И вообще, ты берешь больничный, все эти неугомонные детки только обрадуются, что мистер Эгберт сегодня не явится, а лучше - не явится до конца недели. Нет, ты, конечно, надеешься, что они расстроятся и все такое, но когда ты препод - надежда умирает отнюдь не последней. Жена по-прежнему смотрит на тебя, как на идиота, когда ты закидываешь в сумку какие-то вещи и на ходу заказываешь такси до аэропорта. Ты думаешь, что в этом случае звонить бесполезно. - Па, я возьму твою кредитку? - Ты успеваешь только залпом выпить кофе, а за окном уже раздается гудок автомобиля. - Без проблем, сынок, - Отец пожимает плечами, откладывая газету. Кажется, отец улыбается. Впервые за двенадцать лет он видит тебя таким энергичным, полным жизни. Ты надеешься, что он сможет объяснить все Трише, и пулей вылетаешь из дома. Тебе очень хорошо, просто чертовски хорошо, а еще - ты так же сильно нервничаешь. Уже из такси ты звонишь в аэропорт, чтобы узнать, есть ли там вообще билеты в Техас, потому что раньше ты об этом не подумал. На сей раз судьба к тебе благосклонна - билеты есть, рейс через несколько часов, и ты прекрасно на него успеваешь. Триша стоит перед экраном твоего компьютера, на котором ты даже не закрыл вкладку. Компания "Hephaestus" - крупнейший производитель сувенирной продукции в США. Генеральный директор компании Дэвид Страйдер.