Мужчина влетает в студию, явно опаздывая и толкая всех на своём пути.
— Арс! Прикрой меня в случае чего! — завопил хвостатый, влетая в гримёрку.
— Ты опять опоздал? — спросил Попов, поправляя волосы и микрофон.
— Нет, блять, решил просто лишний раз позлить Стаса! — возмутился армянин, на ходу снимая куртку.
Мужчина утробно рассмеялся, протянув Серёже сменную одежду.
— Быстрее, у нас пять минут до сцены, — ответил брюнет, выискивая взглядом Антона.
— Толку нам с этой одежды, если мы даже не знаем, одного ли она цвета? — проворчал хвостатый, надевая кроссовки.
— Одинаковая, Серёж, мы ведь с Тошей видим цвета, как и Стас с Димой, — ответил Попов, обнимая худого парня.
Парень с хвостиком лишь огрызнулся на это.
— А кто виноват в этом, Серж? — спросил Позов, поправляя очки и низ рубашки.
— Вы опять начинаете? — вспылил он.
— Мы не начинаем, — спокойно ответил Дима.
— А что тогда? К чему эти бессмысленные разговоры?!
— Ты со своей гомофобностью уже даже с мужчинами априори не хочешь знакомиться! Это ненормально! — возмутился Попов.
— Скажи спасибо, что я принял тебя и твою ориентацию! — язвительно ответил хвостатый.
— Серж, успокойся, — Арсений положил руку на плечо друга, но тот лишь дёрнул им, чтобы её убрали.
— Заебали. Мне весь мир надо облететь и каждому встречному смотреть в глаза, чтобы найти этого ебанного соулмейта?
— Да при чём тут это! — вклинился в разговор Шастун.
— А что вы тогда от меня хотите? Мне, слава Богу, уже 35 лет, а я всё так же вижу мир чёрно-белым!
— Но не все так рано находят соулмейта, — тихо сказал Поз.
— Вот именно, блять! Хули вы тогда прилипли ко мне, как банный лист? — рыкнул Серёжа, надев чёрную толстовку.
Четвёрка притихла, пока визажист лёгкими движениями руки наносила парню пудру.
Матвиенко посмотрел на часы, недовольно проворчав.
— Где нашего нового ведущего черти носят, м? — спросил он, поправив хвост.
— Да мы откуда знаем? — спросил Антон, надевая множество колец и браслетов, а Арс бережно застёгивал побрякушки на тонких запястьях юноши.
— Как меня так гнали, блять! Я в аварию чуть не попал!
— Да мы откуда знали?
— Харламов вёл программу три года! Нет блять! Решили они сменить ведущего! В рот я его ебал этого вашего нового вед.. — армянин не успел договорить, поскольку в гримёрку зашёл мужчина, стряхивая с волос снежинки.
— Хэй! Простите, что опоздал! Вечерняя Москва и пробки — это то, что явно придумал Сатана. Я Павел Воля, — приветливо улыбнулся тот, глядя Серёже в глаза.
Матвиенко молча посмотрел на ребят и громко выругался.
— Ебучий случай.. — выпалил он, пулей покидая помещение.
— Серёг! — Арсений побежал следом за другом.
Поймал он его на выходе из студии.
— А-ну стоять! — высокий мужчина догнал Матвиенко, повернув на себя за плечо и увидел слёзы, из-за чего опешил ещё больше.
— Арс.. — парень просто молча упёрся в его грудь, разрыдавшись ещё больше.
— Серёж.. Ты чего..? — Попов лишь молча прижал его к себе.
— А глаза то у тебя голубые.. — сквозь шёпот ответил Серёжа, а Арсений замер.
— Что..? — брюнет резко поднял лицо парня, глядя в заплаканные глаза.
— В рот зашло, Попов! — рыкнул Матвиенко, быстро вытирая слёзы, — пошли внутрь, там уже концерт пора начинать.
— Но.. — Арсений не успел договорить, лишь молча пошёл в здание вслед за другом.
Серёжа твёрдо мог сказать, что этот концерт он удачно запорол.
Он всё время срывался, не мог взять себя в руки, дерзил новому ведущему, а в конце молча покинул сцену, наорав на какую-то девочку в передних рядах, которая кричала что-то по типу: ''Требуем Дирёжу!''
Мужчина молча стоял на улице, выдыхая горький дым. Матвиенко редко курил, но сегодня он опять сорвался.
— Хэй, у тебя не будет сигареты? — тихо спросил новый ведущий, выйдя на улицу.
Серёжа молча протянул ему открытую пачку, даже не глядя в его сторону.
— Я.. м.. неожиданно, правда? — еле слышно спросил ведущий.
— Я не понимаю, почему мне достался парень, — ответил Матвиенко.
Паша молча закурил, устремив взгляд в ночное небо.
— А что тут такого..? Мы живём в мире соулмейтов, так что однополые пары — это частое явление, — он пожал худыми плечами, на которых был чёрный пиджак, который визуально делал его ещё худее.
— Как-то так сложилось, что в моей семье выпадали гетеросексуальные пары, из-за чего мои родственники с детства учили меня, что этого нету и это отклонение. И сказали, что лучше всю жизнь прожить одному и видеть мир чёрно-белым, чем быть с партнёром своего пола. Думаю, это всё внутренняя гомофобия, — тихо выдохнул хвостатый, потирая глаза.
— С этим нужно бороться.
— Я пытаюсь, выходит так себе.
— Я могу помочь тебе с этим, если ты хочешь, — еле слышно пролепетал Воля.
Серёжа наконец-то посмотрел на ведущего, разглядывая его, а внутри что-то с треском разлетелось на тысячи мелких осколков.
— Хочу. Я устал от этого всего, — не отдавая отчёт своим действиям, хвостатый молча прижался к худому телу, а тонкие длинные руки тут же прижали его к себе.
— Мы знакомы чуть больше часа, но мы соулмейты. Поэтому, я сделаю всё, чтобы ты был счастлив, слышишь? — выдохнул старший.
Серёжа вскинул голову, глядя в глаза мужчины и с каким-то отчаянием и тоской впился в его губы.
Паша чуть наклонился, поскольку был немного выше и, прикрыв глаза, трепетно ответил на поцелуй, прижимая его ближе к себе.
— Я сам не знаю, как так вышло и сложилось, но.. — Серёжа выдохнул, отводя взгляд, — я готов быть с тобой.
Паша лишь молча прижал его к себе, поглаживая по спине.
— Мы со всем справимся, слышишь..? Я обещаю тебе.
— Спасибо.. — еле слышно шепчет мужчина куда-то в шею старшего.
***
2 года спустя
Серёжа морщится от яркого света солнечных лучей, которые с самого утра режут глаза.
— Паш.. — проворчал тот, куда-то в подушку, но ответа не последовало.
Матвиенко оторвался от подушки, повернув голову назад, но вторая половина кровати была пустая.
— Воля, блять! Сколько раз я говорил, что когда утром идёшь курить, то закрывай жалюзи! — проворчал хвостатый, нехотя вылезая из тёплой кровати.
Мужчина пошлёпал на кухню, чтобы заварить кофе и пойти на утренний перекур.
Он насыпал в кружку кофе, зевая.
Вдруг, со спины его обняли крепкие и такие родные руки.
— И почему ты у меня по утрам такой бузюка? — раздался хриплый смех Паши, из-за чего у хвостатого по всему телу пробежался табун мурашек.
— Кто ещё бузюка.. — проворчал Матвиенко, уворачиваясь от поцелуев в плечи.
Вырваться ему не удалось, поскольку Паша мягко повернул его, прижав поясницей к столешнице и поцеловал.
— Паааш.. — проворчал тот, пытаясь оттолкнуть мужчину, но после сна он был ещё слабым и заторможенным.
Серёжа чуть подался вперёд, запустив пальцы в пшеничные волосы старшего, потянув на себя и углубляя поцелуй.
— Ты такой податливый с утра, — проурчал Паша, прижимаясь к нему горячим телом.
— Пошёл ты, — еле слышно простонал Матвиенко.
— С удовольствием, — протянул Воля, чуть потершись об пах хвостатого, из-за чего тот низко простонал.
— Паша, твою мать, — Серёжа откинул голову, дёрнув кадыком.
— Заткнись, — тихо рыкнул Воля, впиваясь в шею и оставляя там яркий засос.
Хвостатый вновь тихо простонал, прикрывая глаза от удовольствия.
— Почему ты так часто ставишь на мне засосы? — еле слышно спросил он.
— Потому что всё это — рисунки.
— И ты оставляешь их таким интересным образом?
— Они расцветают цветными мазками по телу, родной, — ласково улыбнулся Паша, уже столь родной улыбкой, от которой Серёжа плавился.
— Я тоже тебя люблю, — выдохнул он в губы Воли.
— С годовщиной тебя, — Паша оставляет за ушком лёгкий поцелуй, обнимая парня.
А Серёже больше ничего и не нужно.
Они молоды, счастливы и влюблены.
