Белый

Он выглядит отменно. Так отменно, как он выглядит абсолютно всегда, никаких исключений: и ведь по нему совсем не скажешь, что он ежесекундно волнуется о своëм внешнем виде. Да, он ухаживает за собой, отлично ухаживает, но не досконально. Он был похож на труп сейчас. Его белëсый цвет кожи всегда напрягал, особенно при первых знакомствах и встречах - часто складывалось ощущение, что в нëм нет ни грамма крови. Несмотря на такой неприглядный цвет, кожа под пальцами ощущалась как изысканный бархат - столь мягкое, приятное к чужому телу мëрзлое полотно. Он был бы рад однажды застать финна раздетым, прижаться всем телом и просто наслаждаться. Наслаждаться мягкостью и прохладой. Его тонкие пальцы обхватывали горлышко бутылки, заливая в худощавое тело спиртное. Нежные волосы растекались по его плечам подобно молоку - они тоже были белыми подобно бушующей метели. Тушь растеклась по неказистым и скудным щекам, касаясь скул. Кажется, он был ещë более бледным чем обычно. Цвет кожи напоминал меловой. Он заводил волосы тонкой рукой назад, пальцами, с накрашенными в чëрный лак ногтями встряхивая пряди, шумно глотая воздух ртом, наконец открывая свои очи с восковыми ресницами. Потухший, блеклый взгляд исключительно красивых голубых глаз. Обычно в его взгляде читалась животная хищность, какая-то опасность, тревога. В его взоре каждый мог найти своё особенное, но пустоту глубочайших озëр видел явно не каждый. Он хватается за голову обескровленными руками, упираясь костяшками через тонкую кожу в грубую столешницу. Слышны только всхлипы, совсем тихие, но такие болезненные, что, чудесным образом заставляли чувствовать себя виноватым перед ним. Настолько жалобные вздохи и скулëж давили, давили, будто, не только ментально, но и физически: на плечи словно опускался тяжеленный груз. Он, в своей чëрной футболке, спадающей с одного плеча из-за большого размера, лежит на столещнице и плачет. Пластичные пальцы сжимают белокурые пряди до предела, из горла вырывается приглушëнный хрип. И тишина. Замолкает, складывает руки на столешницу и кладëт голову сверху, разворачивая набок, смотря куда-то в стену... нет, словно сквозь, прожигая пространство перед собой этим безучастным и бесчувственным взглядом, не хуже яростного взора человека на своего оппонента во время драки. Снежные, идеальные волосы текут по поверхности стола. Он выглядит таким чистым, непорочным, и, будто невесомым. Словно может вознестись и скрыться прямо сейчас, и ты больше никогда не увидишь этот холодный взгляд тысяч и тысяч озëр в одном едином существе. Веки смыкаются. Засыпает. Сопит. Он и правда устал за сегодня. Тончайшие ресницы вздрагивают, когда он делает очередной сиплый вдох. Он - моя муза. Исключительное творение, творение идеальное. За такими только наблюдать, вздыхать, наслаждаться, изумляться, вдохновляться, мечтать про себя о чëм-то невероятно личном, но не воплощать в жизнь. Никогда. Ни за что. От этого он так и одинок. Наверное, даже более одинок, чем ты.