Contact

— Александр, пойми. Я делаю все, что могу. Стеклянный шар, точно наполненный дымом, слабо светился. Иоганн снова чувствовал себя школяром, который прятался в библиотеке со свечой, которую приходилось тушить, когда вдалеке слышались тяжелые шаги учителя, хотя теперь обстановка была совсем другая: если раньше он отделывался только нотациями, сейчас такая шалость могла стоить ему головы. — Очень на это надеюсь, — донесся с той стороны голос, охрипший, дрожащий от злости. — Учти, Вейер, что мое терпение тоже не бесконечное. — Просто дай мне еще немного времени. — Я давал тебе достаточно! — Аяндра Отступник, барон фон Бренненбург, кричал редко, но каждый раз сердце у Иоганна уходило в пятки. Он боялся не самого крика, а того, что могло за ним последовать. — Это твой последний шанс, иначе… — Я сделаю все, что в моих силах. — Иоганн наклонился к сфере так близко, как мог, вглядываясь в переливающуюся дымку, надеясь увидеть там знакомые очертания. — Дай мне услышать Агриппу. Я хочу знать, что с ним все хорошо. — Ну уж нет, — донесся лающий смех. — Но не переживай, с нашим болтливым другом все в порядке. По крайней мере, он уже не пытается сбежать. Сфера вспыхнула темно-синим светом и погасла, превратившись в бесполезный холодный камень. Бережно, как ребенка, Иоганн завернул ее в ткань и спрятал в дальнем ящике, среди смятой одежды и тряпья. Где-то там, на самом дне, лежало то, в чем он каких-то несколько месяцев назад вывалился из портала — потрепанный камзол и шелковая рубаха, которые пришлось сменить на мешковатый балахон, украшенный металлическими подвесками, позвякивающими при ходьбе. Эти подвески для Иоганна были проклятием и благословением — пусть он сам и лишался возможности ходить тихо, он всегда мог услышать постороннего. Именно этот звон, ритмичный и резкий, заставил Иоганна захлопнуть ящик и сесть за стол, делая вид, что он занят чтением. В металлическую дверь коротко постучали, он откликнулся, позволяя незнакомцу войти, и в комнату, словно тень, проникла помощница Тэмаку — кажется, ее звали Атару. — Тэмаку зовёт, — сказала она сухо, бросив на Иоганна безразличный взгляд. Глаза у нее — Вейер еще давно это приметил — были какого-то грязно-серого цвета, почти белёсые, и от этого создавалось жуткое ощущение, будто она смотрела прямо в душу. — Хорошо, — ответил он. — Я иду. Он встал, отложив табличку, символы на которой быстро погасли. Атару кивнула и повела его по извилистым коридорам к кабинету главного алхимика. По пути им встречались люди, хотя людьми Иоганн называл их только по привычке, не скрывавшие презрительного любопытства. Сколько бы он ни прятал лицо под капюшоном, как бы ни пытался следовать зерзурскому этикету, в нем все равно видели только земной отброс, который оставался при дворе только по милости Императрицы и Тэмаку. Поняв, что добиться уважения не получится, Иоганн быстро оставил попытки влиться в их общество и ходил с тех пор с гордо поднятой головой, не стесняясь своего человеческого происхождения. Наконец, спустя долгий и унизительный проход почти через весь комплекс, они добрались до места. Атару остановилась перед такой же дверью, собираясь постучать, как вдруг она открылась, и из кабинета главного алхимика вылетел его ученик. Чуть не сбив свою коллегу, он выругался и бросился дальше по коридору. Иоганн знал, каково это, потому что был на его месте десятки раз, и сам точно так же выбегал из комнаты учителя, насупленный и оскорбленный. Атару поджала бледные губы и кивнула ему, пропуская вперед. Кабинет Тэмаку встретил его удушливым запахом химии, который полупрозрачной дымкой заполнял все помещение до самого потолка. Войдя, он чуть не закашлялся, пытаясь в тумане отыскать самого алхимика, пока наконец не обнаружил его вальяжно сидящим в кресле за длинным столом, уставленным незнакомыми Иоганну приборами. — Вейер, — Тэмаку, высокий даже для Строителя Врат, хорошо сложенный человек, одарил его недоброй улыбкой. — Здравствуй. Садись. — Добрый день, — отозвался Иоганн, садясь в кресло напротив. — Вы хотели меня видеть? — Хотел, — Тэмаку кивнул, и в его черных волосах, заплетенных в тугие косички, звякнули колокольчики. — Хотя, может, ты мне что-нибудь расскажешь? Как поживает наш друг Аяндра? Вейер сглотнул вязкую слюну и выдавил из себя нервную улыбку. Он предполагал, что Тэмаку знает о его связи с Александром, но даже представить не мог, что главный алхимик спросит его вот так, напрямую. Пока он лихорадочно пытался придумать ответ, алхимик сверлил его взглядом, положив подбородок на сложенные руки. За окном его кабинета желтело низкое зерзурское небо, заволоченное облаками, не дававшими дождя. Алжирскую пустыню — вот что днем напоминала Зерзура, обетованный Эдем, к которому Иоганн стремился все эти годы и в котором быстро разочаровался. — Хотя ты, наверное, знал его под другим именем, — алхимик выдавил раздраженную усмешку. — Отвечай, немедленно. — Он хочет вернуться, — ответил Иоганн, не зная, что еще сказать. — Говорит, его обвинили несправедливо. — Конечно, он будет так говорить. Но ты ведь знаешь, что он из себя представляет, верно? Если ты поможешь ему, он ни за что не упустит возможности всадить тебе нож в спину. Вейер кивнул, хоть и не мог сказать, что полностью был согласен. О том, почему Аяндру изгнали, он знал смутно, из чужих разговоров — сам Александр никогда не рассказывал о причинах подробно, ограничиваясь только общими словами. Он говорил о предательстве, о том, что его использовали, воспользовались его знаниями, а как только он перестал быть нужен — поспешили избавиться. Здесь же алхимики шептались, что Аяндра воспользовался гостеприимством Императрицы и Тэмаку, а затем предал их, и Вейер понятия не имел, кому верить. Белое размазанное пятно, бывшее одним из двух здешних солнц, медленно — но все же чуть быстрее, чем на Земле, — клонилось к своему закату, и там, где должен быть восток, уже разгоралась темно-синяя заря второго солнца, которое Вейер предпочитал называть Луной. К вечеру облака часто рассеивались, открывая тёмно-синее, с зеленоватой дымкой туманностей, небо, усыпанное незнакомыми созвездиями. — Я хочу, чтобы ты поддерживал с ним связь, — сказал Тэмаку. — Нельзя позволять этой змее замышлять что-то втайне от нас. — Хорошо, — Иоганн кивнул. — Но он… Он требует, чтобы я поспособствовал его возвращению. — Это разве проблема? — он щелкнул языком. — Скажи, что ты пытаешься договориться. Можешь даже упомянуть меня — интересно, что он на это скажет? — Не проблема, — пробормотал Иоганн и кивнул. — Я… Я сделаю все, что в моих силах. — Я очень на это надеюсь. Ты окажешь нам неоценимую услугу, Вейер.