***
Шиничи нравилось просто существовать в одном пространстве с близкими людьми. Смотреть телевизор в комнате, где работает отец, читать на кухне, пока Ран готовит ужин, делать домашку, слушая позвякивание инструментов профессора Агасы. С Кайто было то же самое. Они могли часами сидеть по углам комнаты и заниматься чем-то своим, пока Куроба не отрывался от книги и не вворачивал что-то вроде: — Слушай, а ведь если приделать на фонарик солнечную батарею, получится карманный автономный круговорот света. Восемьдесят процентов таких заявлений кончалось путешествием в ближайший магазин электроники. Правда, их глупые идеи очень редко действительно получалось воплотить в жизнь. Шиничи и Кайто как два младшеклассника — играли в механиков, рассматривали микросхемы и пересоединяли провода. Изучение инструкций сложных приборов было похоже на расследование — тот же поиск логических и причинных связей. Кайто для важности надевал монокль. Шиничи швырял в него отвертку. Куроба отвечал воздушным поцелуем. Но некоторые изобретения все же получали свое физическое воплощение, не без помощи профессора Агасы, конечно. Так на свет появилась меняющая голос галстук-бабочка. Лучший инструмент для шуток по мнению Кайто. Дьявольское изобретение по мнению Шиничи. Еще одна сказанная голосом Ран реплика из разряда: «Шиничи, помоги мне застегнуть лифчик, я не дотягиваюсь», и он сдаст этого мелкого засранца настоящей Мори. А после ее удара с разворота обычно приходится посещать травмпункт. Профессор вообще обожал Кайто. Куроба постоянно подкидывал какие-нибудь идиотские идеи для механизмов, которые, как потом всегда оказывалось, были ему нужны для особо изощренных фокусов. Но Агаса никогда не возражал, наоборот, соглашался помочь. Наблюдая за тем, как эти двое с восторженными лицами скачут вокруг какой-то громоздкой машины, Шиничи думал о том, как они похожи на родственников. Да, дедушка Кайто определенно должен был выглядеть как-то так. А еще у него был телескоп. Тоже результат их спонтанного и совершенно случайно совпавшего желания. Кудо было интересно, возможно ли использовать настоящий телескоп для слежки за городом с какого-нибудь высотного здания, как об этом пишут в дешевеньких детективах, а Кайто просто хотел посмотреть на комету. Ни кометы, ни чего-то еще они не увидели. Но зато у них был телескоп. Кайто использовал его наличие как предлог всем вместе посидеть на крыше и поговорить о чем-то далеком и возвышенным.***
В понедельник вернулся Сагуру, но улетел Куроба. На какой-то очередной фестиваль юных фокусников в Америке. Зачем только мотается туда постоянно, сам же говорил, что не собирается идти по стопам отца и делать это свое хобби профессиональной деятельностью. А тем временем целостность их маленькой компании все никак не восстанавливалась. Трое будущих детективов тратили все свободное время на анализ новой пачки интересных дел, принесенных Хейджи, разыгрывали судебные заседания или непосредственный ход расследования. Это было полезно и весело, интересно и совершенно, совершенно неполноценно. До этого момента Шиничи не понимал, какую же важную роль играл Кайто в их детективных развлечениях. Да, он никогда активно не участвовал в расследованиях и судах, не подкидывал идеи возможных алиби или улик, но он всегда просто был там. Заливисто смеялся после слишком пафосных изречений, саркастично комментировал особо сложные трюки преступников, а иногда даже начинал анализировать личность судьи по документации дела. Часто во время судебного заседания прерывал всех и делал замечания, не имеющие смысла для процесса, но имеющие смысл для него. «Господин судья, но ведь эту улику мог подкинуть и сам подозреваемый, потому что чувствовал вину за то, что вовлек в преступление соседскую кошку.» Хейджи всегда ухмылялся, Сагуру с важным видом объяснял, почему причина нахождения улики совсем не важна для текущего процесса, а Шиничи слушал. Эти случайные реплики Кайто не давали им забыться. Напоминали, что это — всего лишь игра, развлечение, что за пределами места преступления есть целый огромный мир, а помимо расследований — целая огромная жизнь. И она будет посложнее сотни статей конституции. Без Кайто их расследования становились идеальными и прямолинейными. Утопичными. Это было уже не так весело. Шиничи почему-то подумал, что ему теперь здесь некого слушать. Двое друзей детективов говорили почти точь-в-точь его словами — голосом истины, как он его называл. Идеальными, четко выверенными смысловыми единицами с безупречными логическими связями. Простые, понятные, элегантные и совершенно оторванные от реальности.***
— Кстати, хотел спросить. А то меня Казуха запутала совершенно своей болтовней. Ребята сидели на лавочке в парке, в руках Шиничи держал стаканчик с молочным коктейлем. Кайто вернулся вчера вечером, устроив для пришедших его встречать друзей представление аэропортного масштаба. Все были на месте, и всё было на месте, но детектив всё еще не чувствовал целостности, и не мог понять, что же не так. Может, это грядущий выпуск так действовал на нервы? — Девочки постоянно про мальчиков сплетничают, ну это и понято. Но она говорит, что вообще всем людям необходимо хотя бы иногда обсуждать с кем-то свои любовные интересы. И ей любопытно, кого мы с вами обсуждаем. И я что-то задумался. Мы же ведь никогда ни о чем таком не говорили, да? — Ну-ну, у нас женщины в разговорах всплывают только те, что фигурируют в расследованиях, — Кайто запустил скомканным фантиком в мусорку. Сагуру ухмыльнулся: — А что, Хейджи, ты хочешь поговорить о девушках? — Да не особо. Просто понял, что мы с вами никогда это не обсуждали. А мы ведь лучшие друзья все-таки. — Мне кажется, я об этом вообще никогда не думал. — подал голос Шиничи. А ведь действительно, у него не было никаких желаний относительно романтических отношений с девушками. Да и физические потребности тела его не особо беспокоили. — Ну знаете, найти жену к тридцати. Как у нормальных людей. Ну или так и остаться холостяком. Хейджи задумчиво закивал. Кайто фыркнул: — Вы, детективы, оказываетесь ужасными тупицами, когда дело касается чего-то кроме расследований. — А чем тебе не нравится такой план? — А чем он может нравится? — Кайто закатил глаза. — Эмоциональный интеллект уровня младшеклассника. Мир не состоит из одних только расследований. — Да знаем мы, просто… Шиничи замялся. А что просто? Ему было страшно и некомфортно об этом думать? Его подруга детства Ран, с которой у них были буквально идеальные взаимоотношения, совершенно не привлекала его как девушка? — Просто это всего лишь не в приоритете. — Хейджи выглядел таким же растерянным, как и сам Шиничи. — Да и очень непривычно пытаться это сформулировать, мы же обычно не говорим о всякой романтике. — Но, похоже, обсудить все-таки есть что, — промурлыкал Сагуру. Да, видимо, правда есть. Так почему же они никогда не говорили об этом? Они были компанией друзей, которые вместо фигур одноклассниц обсуждают достижения криминалистики. И Шиничи всегда казалось, что в этом и заключается та самая истинная и возвышенная дружба. Неужели он был не прав? Ночевали сегодня у Кайто. Ночевки Шиничи тоже очень любил. Это было, по сути, то же самое существование в одном пространстве, только теперь они были ничем не заняты. Буквально просто существование. Кайто торжественно объявил, что раз разговор сегодня зашел о девушках, то сейчас они выйдут на новый уровень дружеских отношений: посмотрят ужасный романтический фильм, а потом обсудят, какая девушка, по их мнению, была горячее всего. Возражений, как ни странно, не последовало. Фильм действительно был ужасен. Самая худшая постановка и операторская работа, которую только видел Хейджи. Самая неубедительная игра актеров по мнению Сагуру. Самый веселый вечер в жизни по мнению Шиничи. Почему они никогда так раньше не делали? Это, конечно, не полезнее исторической документалки, но зато в тысячу раз смешнее. — Итак, итак! — Кайто постучал палочками, пытаясь привлечь всеобщее внимание, — не забывайте, зачем мы это смотрели. Самая горячая девушка фильма! Хейджи? — Определенно высокая блондинка. Та, что с огромной задницей. Кайто одобрительно закивал головой: — Так и думал. Сагуру? — Элизабет. Все синхронно рассмеялись. Элизабет была шатенкой среднего роста, носившей платья в пол и высокие каблуки и явно идеально вписывалась в 90-60-90. — Классика. В тебе я тоже не сомневался. Шиничи? — Э-э-э. Наверное сестра главного героя? Которая с короткой стрижкой. Сагуру посмотрел на него с упреком. Хейджи скрестил руки на груди: — Да ладно тебе. Она же на пацана похожа и вообще не выглядит горячей. Ты мог выбрать кого угодно. — Но мне там никто не понравился. Они все слишком гротескные. — Так ведь в этом же и весь смысл! Это же ромком. — Я думал, ты выберешь Элис, — Хакуба задумчиво мял в руках бумажный стаканчик из-под колы, — она же на Ран похожа. — Эй, эй, Ран просто моя подруга. Я на нее вообще в таком ключе не смотрю. — Ну да, Казуха мне тоже просто подруга, но... — Так стоп. Кайто! Шиничи не дал ему договорить и перевел взгляд на хозяина дома. Тот подмигнул в ответ. — Ты тоже должен назвать самую горячую девушку. — Хм, продавщица в булочной. Теперь все уставились уже на Кайто. — Но она же на экране была, типо, минуты три. — Ну, я вообще согласен с Шиничи: девушки в этом фильме не очень. Он как-то странно выделил слово «девушки», и в его глазах на секунду что-то блеснуло. Или Кудо просто показалось. Да, точно показалось. — Тогда просто опиши самую горячую по твоему мнению девушку. — Хейджи все еще буравил взглядом Кайто. — Сам это предложил, а теперь сливаешься. Вперед. Кайто театрально нахмурил брови. — Ну, где-то моего роста. И, наверное, моего телосложения. И глаза тоже голубые… — И зовут ее Куроба Кайто. — Хаттори запустил в него подушкой. — Чертов нарцисс. А тот в ответ только легко рассмеялся. Его лицо выглядело таким честным и открытым, непослушные волосы торчали во все стороны, а тонкий изгиб улыбки был похож на колышущуюся на ветру травинку. Шиничи засмотрелся.***
Два месяца до выпускного. Кайто так и не соизволил сообщить, что же собирается делать после. А Шиничи, кажется, начинал заранее по нему скучать. Когда они прощались после школы, Кудо хотелось его обнять. Однажды, когда они вместе ехали в электричке, Шиничи поймал себя на мысли, что был бы совсем не против, если бы на следующей станции в вагон ввалилась толпа народа и зажала бы его между стеной и Кайто. Что? Будущий детектив всегда воспринимал физические прикосновения как своеобразный способ поддержки и выражения близости, и потому был так растерян. Ему нужна была поддержка Кайто? Близость с ним? Но они и так были близкими друзьями и проводили довольно много времени вместе. Куроба учил его летать на дельтаплане. Опасное хобби, но Шиничи казалось, оно подходило Кайто как никакое другое. Это ощущение свободы во время полета. Величаво окинуть взглядом домики и едва различимых людишек внизу; посмотреть вперед, за горизонт. А потом засмеяться: громко и заразительно, распугав любопытных птиц. Да, в этом весь Куроба Кайто. Шиничи был безмерно счастлив быть его другом. Они возвращались домой на последней электричке. Лётная площадка находилась далеко за городом, поэтому им приходилось тратить целый день, только чтобы пару часов попланировать над лесом. Шиничи казалось, что он все еще парит где-то высоко в небе. Кайто рассказывал историю об очередном безумном приключении своей матери, приправляя ее изрядной дозой саркастических комментариев. — И после этого она опять говорит мне быть паинькой и вести себя хорошо. Какой пример она подает подрастающему поколению! — Я уверен, наши родители бы подружились. — О-о, не сомневаюсь. И именно поэтому им лучше не встречаться. Шиничи не мог не согласиться. Свет в электричке был приглушен, и через окно мальчики видели звездное небо. Оно было слишком ярким. Шиничи прекрасно знал, что из-за светового загрязнения города, звезды не должны так светить. Как и голубые глаза напротив. — Знаешь, а я с детства хотел стать астрономом. — О. Звук сорвался с губ Шиничи раньше, чем он успел осознать сказанное. — Ты никогда не рассказывал, — продолжил он после небольшой паузы, — кем хотел стать. Или кем станешь. — Понимаешь, я и сам пока не знаю. — Не знаешь? Но ты же с легкостью поступишь на любой факультет. И на астрономический тоже. Так почему? Кайто медленно повернул голову к окну. — Знаешь, я тебя изначально на дельтапланы потащил, чтобы как раз это показать. Хотел хоть раз заставить полетать, чтобы ты увидел, какой мир большой, сколько в нем всего. Это как раз с дельтаплана лучше всего и видно: ты совсем один в огромном небе, а внизу тысячи разных форм и красок — садись, куда хочешь. Кто же знал, что тебе правда понравится летать. Уголки губ Кайто поползли вверх. Голос звучал очень мягко. — Я не могу как вы — броситься с головой в решение загадок и служение закону и быть счастлив. Мне нужно намного больше. Или намного меньше? Я сам еще не понял. Знаю только, что хочу остаться с вами. Но ведь это и не обсуждается, правда? — Кайто рассмеялся. — Мы всегда будем вместе. Шиничи сидел совершенно неподвижно и смотрел в окно. Правда, с чего он решил, что их компания разрушится, если они все не поступят на один факультет? Они смогут так же собираться у него дома, так же смотреть глупые фильмы и чувствовать себя самыми умными людьми на планете. Они смогут летать на дельтаплане и ездить на последних электричках. И этот гнусный воришка (укравший уже, кажется, что-то более важное, чем просто ластик) никуда от него не денется. Кайто положил голову ему на плечо.***
Сложно осознать свои чувства, когда не имеешь о них ни малейшего представления. Как это — когда кто-то нравится? Шиничи ведь даже любовных романов никогда не читал. Все его конфронтации с романтической любовью случались исключительно в ходе разбора какого-нибудь преступления, но что-то ему подсказывало, что это были совсем не те чувства, определения для которых он искал. Любовь вязкая и липкая, не оставляющая человека в покое долгие годы и в итоге толкающая на преступление из мести. Любовь хозяйственная и всезнающая — «Я думал, ей будет лучше, если я убью ее отца». Любовь расчетливая, гиперопекающая и запрещающая — он много разных видел и о многих таких читал. Но это все, по его мнению, не было в действительности любовью. Но что было? Ран со знанием дела заявила, что нужно слушать свое сердце. Восхитительно. Единственное, как Шиничи мог последовать ее совету — наслаждаться своим слишком быстро и сильно стучащим сердцем в присутствии Кайто. Ну, возможно, и правда стоило воспринять все настолько буквально. Учащенное сердцебиение — признак тревоги, а никаких логических причин для ее регулярного проявления Шиничи не находил. Черт, он все-таки влюбился в Кайто? Боги, и как давно? Но что важнее, что с этим делать? Будущий детектив понятия не имел, как именно ведут себя люди в отношениях, да и хочет ли он вообще в них вступать. Он хотел просто быть рядом с Кайто. Проводить с ним время, разговаривать, обсуждать новые дела и их безумные разгадки, слушать его рассуждения, есть суши, летать на дельтаплане. То есть и дальше делать все то, что они и так делали. Значит, этого будет достаточно? Наверное. Кудо Шиничи лгал искусно. В особенности себе.***
Месяц до выпускного. Хотя это уже и перестало его пугать. Кайто вселил в него твердую уверенность, что все останется как прежде. Что все будет хорошо. Так странно, у него ведь всегда все было хорошо. Аналитически устроенный мозг Шиничи привык работать только с доступной на данный момент информацией, и все предположения строить, основываясь тоже только на ней. Поэтому он понимал, что в чем-то сильно нуждался только после того, как это что-то получал. У него не было настоящих друзей до старшей школы, но он и не знал, что они нужны. Теперь знает, но теперь то все хорошо. У него не было Кайто до старшей школы, но ведь он и не знал, как тот был ему нужен. Глупый маленький Шиничи, не понимал таких простых вещей. Кайто менял свое решение относительно будущего факультета уже пятый раз, и всегда первому сообщал об этом Кудо, как будто советовался с ним, хотел узнать его мнение, его оценку. Они сидели на кровати Шиничи, освещаемые только тусклой настольной лампой. Кайто рассказывал о перспективах молекулярной биологии. — Это же, получается, наука сразу и обо всем. Обо всем мире. У меня будет возможность попробовать разгадать самую главную загадку вселенной — о ее создании и основах. Шиничи слушал немного завороженно. В речи Кайто было столько силы, столько жизни и радости. Он всегда был расслаблен, но не потому, что ему было на все плевать, а потому, что он наслаждался каждой секундой. Это было изумительно. — Так что думаешь? — Думаю, тебе подойдет, — Шиничи поднял взгляд. В глазах Кайто плескалось теплое море. Едва заметные морщинки были похожи на складочки на бумаге — такое красивое лицо никак не могло получиться само собой, его точно кто-то выточил, вырезал, сложил как оригами, нежно проводя пальцами по изящным изгибам скул. Шиничи тоже очень-очень хотелось провести. Прикосновение было таким легким, похожим на галлюцинацию. Его пальцы скользят по щеке, его пальцы касаются кожи, его пальцы так близко, а Кайто даже не пытается отстраниться. Только слегка наклонил голову и посмотрел прямо в глаза. Шиничи поцеловал его. Поддался секундному порыву, неловко прикоснулся своими губами к его, тут же отпрянул и зажмурился. Кайто рассмеялся. Теплый смех затапливал комнату. Шиничи уже начало казаться, что он захлебнется, когда что-то теплое прильнуло к его груди. Воришка обнял его. Кайто не переставал смеяться, крепко держал Шиничи в своих руках и тихонько поглаживал по спине. Детективу стоило огромных усилий заставить свои руки обнять его в ответ.***
Выпускной через две недели. Четверо друзей сидели за столиком любимой кафешки, неторопливо потягивая коктейли. Обсуждение очередного раскрытого Шиничи школьного преступления было перенесено в кафе, им хотелось посидеть среди людей. Сегодняшнее дело было последним, и, по совместительству, самым масштабным. Даже учителя согласились стать участниками этого шоу, видимо в честь того, что их непоседливые детективы наконец-то выпускаются, и больше никто не будет разносить школу по несколько раз за месяц. Дело о загадочном отравлении Куробы Кайто! Шиничи искренне хотелось его придушить. Преступление действительно было грандиозным. Некая загадочная злодейка по имени Шерри, которая всей душой ненавидела фокусников, отравила широко известного в узких кругах Волшебника Кайто. Его бездыханное тело обнаружилось в кладовке на третьем этаже школы. Однако у бравого детектива еще был шанс спасти его — найти лабораторные записи Шерри и узнать из них рецепт противоядия. Для этого нужно было отыскать саму Шерри, арестовать, а потом подобрать код к ее навороченному сейфу. Все звучало абсурдным только по началу: Кайто действительно постарался над сценарием. Шерри оказалась гениальным ученым и по совместительству членом тайной злодейской организации, занимающейся разработкой химического и биологического оружия. Они тестировали свои новые разработки на случайных школьниках, выдавая их смерти за последствия от передозировки наркотиками. Однако Шерри работала на организацию не по своей воле и ей не хотелось быть причиной смерти обычных людей, поэтому она в тайне создавала противоядия для каждого своего нового препарата. Организация узнала об этом и решила устранить ее за предательство, но в последний момент Шерри успела спрятать рецепты спасительных химикатов в сейф. Неплохо для шуточного дела. Всю эту историю Шиничи складывал по кусочкам на основе показаний свидетелей. Хейджи играл роль частного детектива, который поделился с ним информацией об организации. «Полицейские» перенесли тело Кайто в класс химии, который был лабораторией Шерри, и в стену которого теперь был вмонтирован огромный сейф. Как он вообще добился разрешения засунуть в стену школы сейф? Чтобы подобрать к нему код тоже пришлось попотеть. Для этого нужно было по крупицам собирать биографию этой самой Шерри в поисках важных дат. Одна второкурсница занималась с ней в одной секции в начальной школе. Первокурсник знал ее сестру. Посередине расследования в здание вообще заявилось ФБР в лице Сагуру, тоже в поисках Шерри или хотя бы информации о ней. Это расследование было последним, и поэтому Кайто, видимо, попытался впихнуть в него вообще все свои идеи. И по этой же причине Кудо не мог ему в нем проиграть. Но главное — это было увлекательно. По крайней мере 95% времени Шиничи думал именно так. Когда код от сейфа наконец был разгадан и оставалось только его ввести, Сагуру выгнал всех зевак из класса и вышел сам — содержимое сейфа не должно предаваться огласке. Пусть детектив найдет в нем противоядие для несчастной жертвы, а после передаст все остальное полиции. Чем меньше людей увидят предметы из сейфа, тем лучше. Дверь закрылась, оставляя детектива один на один с последней загадкой. А через какое-то время из класса выскочил широко улыбающийся Кайто, а за ним красный как рак Шиничи. И только сидя в кафешке он понял, что никто не знал, что же на самом деле было в сейфе. Кроме Кайто, разумеется. — Да ла-а-адно, — Хейджи скрестил руки, — что сложного просто сказать? Сагуру закивал. — Зная Кайто, там не могла быть просто баночка с противоядием, он всегда оставляет какой-нибудь твист на самый конец. К тому же вы проторчали в комнате 7 минут и 36 секунд, слишком много для того, чтобы просто дать лекарство. Но и слишком мало, чтобы это лекарство приготовить, если в сейфе был его рецепт. Так что же там было? Кайто все еще светился от радости. Он заговорщицки наклонился над столом и тронул Хакубу за плечо. — Господин великий детектив поступает совершенно правильно, не разглашая такую секретную информацию. Вы же сами об этом говорили, уважаемый агент ФБР. — Обламываешь эпичную концовку всем, кроме Шиничи. — Хейджи, казалось, был больше недоволен тем, что его роль в этом деле была самой незначительной из их четверки. — Да и он что-то не пышет весельем. Эй, господин детектив! Что же за ужасно секретные сведения вы там узнали, что не хотите даже поделиться с коллегами. Шиничи было трудно сохранять невозмутимое выражение лица. Сначала ему хотелось задушить Кайто, потом, когда выяснилось, что содержимое сейфа было для остальных загадкой, громко рассмеяться. Ну не мог же он сказать друзьям, что в сейфе в качестве рецепта антидота лежала книжка про спящую красавицу.***
Они с Кайто опять шли домой к Шиничи. Потому что Куроба очень хотел воспользоваться телескопом вот прямо сейчас. Оба знали, что это просто дурацкий предлог, но поддерживали эту игру в рациональную причинность. Просто так. Телескоп, оказалось, правда был нужен, только не чтобы смотреть в него, но на него. Они сидели на диване и таращились на эту внушительных размеров штуковину через окно на балкон. Кайто размазывал по пространству свои рассуждения. — Полет космических кораблей ведь даже полетом настоящим не назовешь, там же нет гравитации. Ну это если придираться к словам. Когда люди выходят в космос в скафандрах, это, наверное, как полет на дельтаплане, только без дельтаплана. Кайто все-таки решил пойти на астрономический. Шиничи, почему-то, этого и ожидал. Химия и биология были безумно интересными, но он не мог представить Кайто, зарывающимся в материю вместо того, чтобы изучать другие миры. — И получается, если смотреть в даль галактик, то ничего мелкого не увидишь, но это только физически. Мне кажется, оно как зеркало сработает. А размер — это всего лишь расстояние. — Ага, может быть, если долго будешь смотреть, то увидишь единую справедливость, которую мы, земные детективы, так пытаемся восстановить. — Думаю не увижу. — Надеюсь не увидишь. Какой же хаос воцарится на земле, если вдруг окажется, что существует что-то настолько абсолютное. Кайто запустил руку ему в волосы, медленно притягивая к себе. Перед глазами рябило, как в сорокоградусную жару. Пространство плавилось. Шиничи целовал его медленно и настойчиво, иногда прикусывая губу, сталкиваясь зубами. Руки мягко придерживали за талию. Пальцы Кайто скользили по его шее, щекам, очерчивали скулы и тянули за волосы, заставляя запрокидывать голову. Шиничи скользнул языком в чужой рот. Крепко держа голову своего детектива в ладонях, Кайто немного отстранился. Ну губах красовалась широченная улыбка. — То есть сейчас ты лезешь языком мне в рот, а днем ломался как девчонка? Шиничи снова захотелось его придушить. — Тогда я был уверен, что вся школа стоит за дверьми класса прекрасно зная, что там был за «рецепт противоядия». — Хей, я бы так не поступил. — Ну да, конечно. Кайто приподнял подбородок Шиничи, чтобы тот посмотрел ему прямо в глаза. — Я серьезно. Я бы так не поступил. По крайней мере сначала не обговорив это с тобой. Да и вообще, так вышло даже намного веселее: одновременно и эпический, и загадочный, и романтический финал! Я хотел еще на обложке книги вместо принца приклеить твою фотку, но решил, что это слишком по-детски. Шиничи картинно простонал и откинулся на спинку дивана. — Я тебя ненавижу, знаешь об этом? Ответом ему послужил звонкий смех.