Жан Кирштайн — как вредная привычка. Не смотреть на него, пока он болтает с Конни или Сашей — себе дороже. Не встречаться с ним взглядом — очень тяжело искоренить такую привычку.
Жан прекрасно знал, что от тебя охуенно пахнет.
Жан понимал, что твою походку он не забудет и долго будет вспоминать, сравнивая с другими девушками.
Жан осознавал, что ты точно привлекаешь его больше, чем парни.
Да хотя бы потому что в большинстве случаев, девушки не то, чтобы намного красивее (хотя признаем, так оно бывает), просто они — ухоженные. Не так. Ухоженнее.
А ты всегда заботилась о волосах, длина которых абсолютно тебе не мешала. Ты не всегда делала покрытие, но чистка у мастера маникюра у тебя всегда была запланирована на вторник, на шесть тридцать вечера, чтобы успевать после пар и проработки в небольшой итальянской пиццерии, где ты часто пересекалась с симпатичным поваром Никколо, девушка которого, — к слову, твоя однокурсница и подруга, — Саша, всегда умудрялась заказать половину меню, только бы снова попробовать “превосходную стряпню“ блондина, как это называл Конни, который ещё не смирился с тем, что его лучшая подруга, а по мозгам близнец, бесповоротно (к счастью, не безответно) втюрилась в какого-то молодчика с итальянским именем.
Также часто со Спрингером часто можно было заметить довольно высоко шатена, с всегда уложенными в незамысловатую, но явно забирающую немало времени, укладку, с хоть иногда и трёхдневной бородкой, которая, к слову, всегда выглядела “в тему“ и добавляла парню мужественности, будто бы делая его не парнем, а сразу мужчиной.
Но на самом деле мужчиной его делали поступки.
То поможет донести со столов после закрытия посуду до бара, то сам пособирает куверты и салфетницы; закажет тебе такси поздно вечером после очередного корпоратива, на который попал, как друг сотрудников, или же поможет донести до квартиры тяжёлые пакеты, если случайно встретит по дороге. Самым удивительным было то, что встретившись около двух недель назад в супермаркете, в силу роста помог тебе достать с верхней полки нужную пачку тампонов, ведь, хоть ты и не считалась коротышкой, “гномом“ или “метром в кепке“, до самой верхней полки было не трудно дотянуться не каждому. И, пусть ты росла в среде, где забота о девушке в красные дни календаря была нормальным делом даже с мужской стороны семьи, такая обыденность в этих делах от Жана была для тебя поражением.
— Если нужна будет помощь, ну... Вдруг... — Кирштайн мгновенно замялся и стал похож на стеснительного старшеклассника, впервые пригласившего девушку на свидание. — Может, снова тампоны с верхней полки достать, ну или ещё что... Можешь обратиться, я с радостью помогу.
Парень снова улыбнулся своей небрежной улыбкой, перестав смущаться, как только отвёл взгляд от тебя, и пропустил между стеллажей какую-то даму средних лет, которая намеренно громко бурчала о том, что не гоже мужчинам рыскать в таких местах.
Тихо хихикнув после услышанного, ты подошла к Жану, и чуть наклонила его к себе:
— Слышал, Кирштайн? Пора отсюда линять.
Парень снова хмыкнул, не скрывая того, чо ему нравится, когда ты находишься ближе, чем при обычном общении, и повел тебя дальше, позабыв о своей полупустой корзине, ведь теперь нёс твою.
Ещё бо́льшим поражением стало то, что ты заметила Кирштайна в таком месте, как библиотека.
Ты никогда не понимала, как сюда заносит заучек, и кто тут вообще делает уроки, ведь долго торчать среди книг было тяжело — лучше дома, где уютно и тепло, а так же нету ворчливой бабули, которая сунет тебе в руки книгу со словами "не больше трёх недель, а то штраф...", а потом отряхивает корешок другой книги, не уступающей по размерам известное творение, что громогласно нарекли Войной и миром, да так, чтобы пыль летела со скоростью света в направлении
Австралии тебя, а потом тешится, слыша тихое чихание по дороге к коридору, что вел ступеньками на первый этаж.
Но сейчас эта экстравагантная и не маленькая по габаритам дама сидела с ярким макияжем глаз, теней на которых было больше, чем твоих хвостов по учёбе, хоть не смотря на это, хорошего настроения работницы библиотеки было меньше, чем мозгов у Конни и Саши.
Что поделать — у нее закончилась красная помада, которая была краснее щек Жана, у которого Конни пытался для чего-то разузнать что-то про эрогенные зоны партнёра по сексу, пока ты усердно делала вид, что не слушаешь, а эти бокалы рядом с парнями, сами себя не натрут.
— Знаешь, я уж думал, ты профи в делах постельных... — разочарованно выдал Спрингер после очередного третьего пальца, который ему показал смущённый Жан.
— Ого, ты даже думать умеешь. Это так удивительно, шок контент!
— Отстань, лошадиная морда. Слушай, ты реально заебал уже, то — что мой IQ чуть ниже среднего, не значит, что я тупой!
— И то, что я играл в детском утреннике коня, тоже не значит, что а меня лошадиная морда.
“Конечно у тебя не лошадиная морда“ — подумалось тебе. — “Если бы каждому такую лошадиную морду... Хотя быть наездницей с таким конём явно неплохо...“
— Ладно, оки. Забыли старые обиды, вернёмся к разговору. Что там по шее..?
— Господи, Спрингер... Я тебе не секс инструктор и не консультант! — Жан взмахнул руками, из-за чего пара посетителей повернулись к нему, но должного внимания не обратили на парня.
— Ты просто жлоб. Я к тебе, как к другу... — Конни сделал вид, что подтер невидимую слезу. — Если не эрогенные зоны, Окей. Выкрутимся оральными ласками.
Кирштайн потёр переносицу, прикрывая уставшие глаза, а ты мельком посмотрела в его сторону, чтобы запечатлеть такой простой, но такой привлекательный образ парня, будто бы вот он сидит у вас дома за ноутбуком и печатает очередную курсовую, а ты подходишь сзади, обнимаешь его со спины, складывая ладошки на упругой груди...
Ага, хер там.
Мысли и мечты прерваны новым заказом кофе, который ты делаешь почти пол носом у разговаривающих Конни и Жана.
— Спрингер, ты не кот, настолько круто лизать и называть это "выкрутимся".
— А ты что, кот? — насмешливо выгнул бровь собеседник.
— Нет, я же лошадиная мо-орда, — недовольно протянул парень. — Нет, не кот я. Зато хорошо знаю теорию, пару раз проверенную на практике. — и, судя по взгляду Конни, он явно ждал продолжения: — Окей, что насчёт куни в ванной? Под душем. М? Во-первых, это невероятно заводит, так как капли воды на ваших телах смотрятся более, чем сексуально. Во-вторых, теплая вода всегда под рукой, так же, как и лейка душа. — лицо Жана, пока он жил все рассказывал, приобрело новых эмоций, будто картина оттенков цветов, причем выглядел он не столько хитро и с погодой улыбкой, а скорее восхищённо и со знанием своего дела. — И либо ты сделаешь кунилингус круто и она получит желаемый сквирт, либо ты просто упадешь в ее глазах. А для получения такого сильного оргазма, нужна прелюдия длиною не меньше 15 минут, обычный половой акт, и уже тогда стимуляция точки G — это уже вышеупомянутые оральные ласки, причем если ты делаешь всё правильно, ты узнаешь по количеству естественной смазки, которая выделяется в результате стимуляции языком. Уж поверь, ты отличишь её от обычной слюны — во-первых разный вкус, во-вторых консистенция. А, и если будешь куни делать, обязательно побрейся. Ни миллиметра щетины, иначе удовольствие закончится царапинами на бедрах, слышал?
С каждым словом Кирштайна ты чувствовала, что хочешь этого молодчика все больше и больше, поднимая, что он не просто красивый Барби Кен, а тот, кто действительно может доставить удовольствие, а потом брать позаботиться о себе.
А после, с каждым днём ты все более удивлялась, почему он ходит одинокий, без девушки и даже без парня, учитывая то, что его познания в сексологии поражали.
К слову, вернёмся к нашей библиотекарше. Горе было непомерным, но только до того момента, пока ты не дала ей свою помаду почти такого же цвета. Она почти закончилась, потому тебе было вообще не жалко её отдать.
— Ну на свидание опаздываю, молодой человек, ждёт ведь, а тут такое, знаешь, милая... Ну, знаешь, ты сама точно на свидания чуть не каждый день ходишь, а тут то... — закрыв глаза на то, что она почти сравнила тебя с девушкой рабочего характера, ты мило улыбнулась и отдала ему книгу. Собравшись к выходу и поблагодарив, ты вспомнила, что нужно взять ещё одну книгу, и только получив её на руки, увидела протянутый к тебе ключ.
— Что это?
— Говорю же, опаздываю на свидание. Закроешь библиотеку часов в шесть, пожалуйста? Камер тут нету, покрадут вандалы все, если так оставлю, а ты девочка хорошая, посидишь здесь ещё часик, закроешь, а завтра я ключи на вахте заберу, и все чики-пики будет, да? Да.
“Пизда“ — подумала ты, смотря в спину удаляющейся женщине.
Спустя какие-то пару минут, которые ты отходила от удивления, и уже смирившись со своей участью, ты хотела зайти за стеллаж, чтобы сесть в читальный зал и заняться изучением литературы, но твой взгляд наткнулся на фигуру в наушниках.
Спина была обтянута черной тканью водолазки, которая закрывала горло, плечи как всегда расправлены, осанка ровная, волосы в отличном виде, как и всегда зачесаны назад. Отличный зад, часто привлекающий твое внимание, скрывался за темными джинсами и, наверняка, боксерами, ведь вряд-ли такой мужчина носил растянутые семейки.
— Кирштайн! — позвала ты, подходя ближе. Отклика не было, ведь парень смотрел перед собой, в окно библиотеки. Единственное и недавно вымытое. Как только твоя рука вынула один наушник из уха парня, оттуда послышалась интересная музыка, а лицо Жана оказалось перед твоим.
Все было превосходно.
Тонкая складка лба, аккуратные брови, золотистые глаза, внимательно изучающие тебя, линия губ, которые были на удивление не покусанными и обветренными, а изогнутыми в красивой улыбке. Высокие выдающиеся скулы, лёгкий прищур глаз, ровный, немного вздёрнутый на кончике нос, гладкая увлажненая кожа — все вызывало восхищение.
Только одно было не так.
Куда-то подевалась небольшая ухоженная бородка по периметру острой челюсти.
— О, ты побрился? — вылетело из твоих уст.
Жан прищурился:
— Заметила. — как-то странно протянул он, будто бы удовлетворённо и удивлённо вместе. — Мм... Побрился. Подумал, так я не буду выглядеть лет на тридцать пять.
— А мне нравилось, ты так выглядел не как мой сокурсник, а скорее, как учитель. — ты усмехнулась, вертя между пальцами наушник, что напомнило тебе вчерашний вечер, когда ты вертела свой сосок так же, думая о Жане, пока вторая рука спускалась между бёдер. — Но так... Да, так тоже отлично. — из-за близости ваших тел ты слышала, как его сердце шумно бьётся о грудную клетку, после того, как ты дотронулась кончиками пальцев до его челюсти, проводя к подбородку. Вторая рука заткнула в ухо наушник, из которого полилась песня на непонятном тебе языке, и все, что можно было выцепить среди понятных слов, покалеченных акцентом неизвестного происхождения, это “сексу“.
Ты начала инстинктивно подтанцовывать, поддаваясь ритму, а на лице Жана появилась самая что ни есть хитрая улыбка. А вскоре он вообще начал хихикать, смотря тебе прямо в глаза.
Хотелось, чтобы Кирштайн так же хихикал с утра, вместе с тобой в постели, когда твои пальчики пробегаются по его подтянутому (да! Точно так и есть!) торсу.
— Что..? — не понимала ты причину веселья.
— Ты сейчас отжигаешь под песню, в переводе которой обозначено, что лучшее место для секса — библиотека. — вдруг выдал Жан, наклоняясь немного вперёд, непосредственно к тебе, пока руки были в карманах брюк.
Ты застыла в удивлении, уже испугавшись. испугавшись того, что у Жана вышло тебя засмущать. Но ты показала другую реакцию: весело рассмеялась, обхватив одной рукой шею Кирштайна:
— Да неужели? Не знаю, что это за язык, но автор песни гений. Но нет. Я не поверю.
— Чему именно..? — внимательно переспросил Жан, вынимая одну руку из кармана, чтобы поправить наушник в ухе.
— Тому, что лучшее место для секса это библиотека. Не так давно ты втирал Конни о сексе в душе, помнится.
Послышался новый смешок — прекрасный, медово янтарный, обволакивающий ушки смех Жана перемещался с голосом в наушниках.
— То есть... — он замолчал, будто бы колеблясь. — То есть, ты не веришь, что то же самое можно сделать и в библиотеке?
— Не знаю, то же ли самое...
— Но явно похожее, любительница товаров с высоких полок.
Ты закатила глаза, стараясь не комментировать это, а после кинула ключи на стол возле стеллажа, коротко хмыкнув. Жан выгнул бровь:
— Это что?
— Ключи от библиотеки. Мисс Рейндж решила пойти на свидание и оставила библиотеку на меня. Похоже, мы теперь здесь одни. — я пожала плечами, смотря на серебряную цепочку на толстовке Кирштайна, и ничего такого не подразумевала, но этот парень явно услышал то, что хотел. — О не-ет, не смотри на меня так, ма-хароший.
Ты посмеялась, подходя к нему ближе и с каждым маленьким шагом запах его одеколона усиливался, действуя на тебя, как афродизиак. Твои руки — будто бы совсем не твои и вовсе чьи-то чужие, ну не сделала бы та так в здравом уме! — потянулись к талии парня и обвили её, но не остались лежать на пояснице, а ринулись вниз, спрятавшись в задних карманах брюк юноши, который был одновременно удивлен, но во взгляде читалось странное удовлетворение.
Как только его губы оказались на уровне твоих, ты подалась вперёд, но целовать не спешила. Язык медленно проходился по нижней губе Жана, дразня его.
Ты знала, что ты сейчас выглядишь пошло.
Ты понимала, что если Кирштайн решится на ответный шаг, вам уже не остановиться.
Ты осознала, что Жан побрился и это даёт надежду на интересное продолжение.
Ты не поняла, когда приблизились минуты осознания того, что всего за пол часа ты получила третий оргазм, благодаря ловкому языку, который не хаотично и дико выписывал странные движения между твоих бедер, по которым обильно стекала та самая естественная смазка, а медленно, с чувством ритма, в унисон играющего с твоими жалобными, иногда даже слишком громкими как для библиотеки (Ох и отругала бы вас мисс Рейндж!) стонами.
Ты даже не удивилась, когда поняла, что у Жана в сексе тоже такой альтруистических характер. Все эти замашки читались в том, что то старался доставить удовольствие прежде всего тебе — пока утыкался носом в твое бедро, проталкивая в тебя третий палец, который с удовольствием утонул в горячих и безумно влажных складках; пока ты рушила его идеальную прическу и зажимала его лицо между бёдер, что тряслись в ритм с коленками после очередного головокружительного сквирта, который вызывал цветные пятна перед глазами, которые ты часто жмурила, на пике удовольствия; пока его руки всячески старались сделать хорошо тебе, а у самого в штанах колом стоял, тёрся о жёсткую ширинку штанов и был готов кончить от первого же твоего касания.
И пусть ты не умела делать горловой и опупенно отсасывать, чем отличались некоторые ваши расфуфыренные однокурсницы, доставить удовольствие парню ты смогла — с помощью ловких пальчиков одной руки поглаживающих напряжённое бедро, второй потирающих нежно розовую головку члена, размерам которого ты крайне и приятно удивилась, пока губы и язык в тандеме вырисовывали только тебе известные узоры внизу живота Жана. Стимуляция напряжённых яичек и отдельно — чувствительной уздечки работала куда лучше обхватыванию члена губами до самого основания и от не умения — вырабатывания рвотных звуков.
Жан посадил тебя обратно на стол, заботливо расправляя твою юбку, пока вторая рука придерживала твоё лицо, поднятое к нему.
Бабочек в животе было не счесть, и ты тихо радовалась заботливости, нежности и внезапной, но тем не менее страстной любви от Кирштайна, который медленно целовал твои губы.
— Ну что... Веришь теперь?
— Мм? — ты непонимающим взглядом пробежалась по лицу Жана.
— Лучшее место для секса — библиотека. — парень хитро усмехнулся, а ты не могла не согласиться, ведь с такой улыбкой согласие от любого человека в этом мире можно получить.
Вы вдвоем уже давно закончили, были более чем удовлетворены, но ты не хотела пускать шатена, потому держалась за его шею так, будто бы он принадлежал только тебе, обнимала его так, будто хотела залезть совсем под кожу и остаться частью его.
— В следующий раз... А он будет. — Жан сделал эффектную паузу, губами еле касаясь твоего носа, пока разговаривал. Твои глаза сошлись на кончике собственного носа, изучая губы парня заново, будто бы это не они только что смыкались в поцелуях между твоих ног. — Предлагаю, сделать это в ванной.
Ты тихо хмыкнула, перебирая короткие волосы на затылке парня. Душу грело чувство того, что неожиданный секс в публичном месте может перерасти во что-то большее, что тебе не нужно будет плакать в подушку и старательно отводить взгляд от Кирштайна на уроках, при упоминании библиотеки. А тело грело дыхание Жана, что уже было под кожей, въедалось в тебя, будто бы токсичный газ своими яркими и горячими щупальцами.
— Всё ещё хочу увидеть твоё горячее и обнаженное тело в каплях холодной воды.
Его губы коснулись мочки твоего уха, а бабочки в животе создавали тянущее и довольно приятное чувство.
Жан Кирштайн — вредная привычка. Будто бы привычка курить. Но бросить привычку сложно, тем более она приносит тебе удовольствие. Но, в отличии от курения, привычка под названием Жан Кирштайн тебя не убивает.
