Наследие Листа

Сора.       Удар справа. Блок. Кулак слева. Блок. Подсечка – прыжок. Нужно атаковать, пока противник готовится для следующего удара. Интересно, что сейчас делает Рен? Резкий толчок широкой ладони в грудь выбивает из меня дух, заставляя тело кувыркаться назад. В глазах хаотично бегают звездочки. Приходится зажмуриться, чтобы успеть сгруппироваться перед ударом о землю. Я сталкиваюсь с мягким телом и длинными руками, которые опоясывают меня, словно змеи. - Да что с тобой сегодня, Сора? – строго спросил Конохамару, когда мы остановили скольжение, - Почему не поставила блок? Как же бесит. - Прости, - я поднимаюсь, отряхивая пыль с одежды, - Я задумалась. Давай заново. - В каких облаках ты витаешь? – не убирая строгого взгляда, продолжил сенсей. - Говорю же – «прости», - не сдерживая раздражения, повторяю я и встаю на исходную позицию.       Спарринг начинается заново. До возвращения моей команды и сенсея остается чуть меньше двух недель. Это обозначает, что на индивидуальные тренировки с Конохамару времени будет не хватать из-за новых командных заданий. Понимая это, мы тренировались ежедневно по несколько часов рано утром и после обеда, когда летний зной отступал. Мой надзиратель пребывал в прекрасном настроении, считая, что мое стремление тренироваться день ото дня связано со скорым экзаменом на чунина, до которого, кстати, остался месяц, если мне не изменяет память. Собственно говоря, провалы на тренировках, постоянные падения, осечки и невнимательность, сенсей списывал на обычное волнение перед важным этапом в моей жизни.       «Что ж, - вздохнула я, изворачиваясь от очередной атаки, делая подсечку Конохамару, - хорошо, что он так думает».       По правде говоря, экзамен на чунина волновал меня ровно столько же, сколько маму мысли о том, что приготовить на ужин. Иными словами – ни капельки. Что меня воистину волновало, так это мой братец, который оккупировал Рена. После окончания академии их объединили в команду вместе с младшей дочерью из небольшого клана Икки, что славились своим контролем чакры и прирожденному таланту к ирьенниндзцу. Тихая и спокойная девочка Момо, двенадцати лет, была похожа на маленького ангела с длинными кудрявыми волосами цвета созревшей пшеницы, с россыпью милых веснушек на носу и зелеными глазами, подчеркнутыми длинными светлыми ресницами. Она часто пропадала в госпитале, помогая младшим медикам, много тренировалась с ребятами, поддерживала Рена и Сами. В общем, милая такая куноичи, если откинуть тот факт, что на ее месте должна была быть я.       Я стоптала ноги у порога кабинета Седьмого, умоляя сделать перетасовку в командах и поменять генинов. Привела миллион доводов, почему я должна быть в команде Учихи, но на все мои мольбы получила однозначное «нет». Когда в очередной раз я заявилась к Наруто с порцией горячего рамена из Ичираку и тирадой какой он прекрасный крестный, встретила своего отца, который помогал ему с документами в тот день. «Одно из главных правил ранжирования команд генинов: не включать в группу кровных родственников», констатировал Седьмой, и когда я завалила их вопросами «Почему?», отец сухо ответил: «Если во время миссии погибнет клановый ребенок, то у его семьи останется второй наследник».       Приняв поражение я сосредоточилась на совместных вечерних тренировках с Реном и его новым сенсеем - великим копирующим ниндзя, который воспитал главного наследника клана Учиха. Я любила наблюдать за его тренировками. За полгода, что Рен находился в деревне, он изменился до неузнаваемости. И речь не о его таланте к ниндзюцу. Смотреть на то, как он щелкает новые техники, словно семечки, это как читать книгу в кратком содержании. Порой отец не успевал объяснить ему порядок складывания печатей, а Рен уже выполнял дзюцу.       Физически он тоже поменялся. Его тело окрепло и обросло мышцами, лицо вытянулось и подчеркивалось высокими скулами. У него узкие глаза с черными ресницами, словно их подкрасили тушью. Черные волосы отливали кобальтом под солнцем. Молодой человек остановился, внимательно слушая наставления сенсея, а после, словно почувствовав пристальный взгляд, украдкой посмотрел на меня. Улыбнулся, обнажая ослепительно белые зубы. Тренировка продолжилась. Его глаза оживлённо горели. Я задержала дыхание, когда отец опрокинул его со всей силы на землю, но вздохнула с облегчением, когда клон под его руками исчез на радость брюнета, ликовавшего сзади Шестого. Рен стал расслабленным и грациозным, напоминая мне кота – крепкого, гибкого, с блестящей шелковой шерстью, хитрого и уверенного в своих силах. Этот парень стал очень красив. Стоп.       Меня бросило в жар. Вспыхнув, словно фитиль, я закрыла лицо руками и умчалась прочь, унося ноги с полигона.       Последнюю неделю мы виделись только по утрам, за совместным завтраком, однако мальчишки так много болтали с родителями, что у меня не было возможности даже заговорить с кем-то из них. Я сидела, наблюдая за тем, как Сами задорно смеется, рассказывая о том, как Рен свалился в яму, переоценив свои силы и размеры препятствия. На его щеках то и дело появлялись маленькие ямочки, которых раньше мы никогда не видели. Улыбался ли он вообще когда-нибудь так ярко? Мое сердце радовалось мысли, что они подружились. Брату был необходим друг, с которым он мог разделить свои переживания и мысли. Парни синхронно тянутся за тостом, а затем за банкой джема, не отрываясь от беседы с хозяином. Я замечаю отросшие пряди, что мешают их обзору и которые они оба постоянно сдувают. Забавно. Видимо к завтраку они спустились, не посещая ванну и не здороваясь с расческой. Переводя взгляд на отцовскую шевелюру и немного сравнивая прически всех мужчин находящихся в комнате, становится понятно, кто является иконой подражания для младших. «Лишь бы порно читать не начали», - проносится у меня в голове.       Мама уже третье утро с нами не завтракала. Пытаюсь вспомнить, когда я ее видела вообще в последний раз и чем она занята? Хочу спросить об этом, но все мысли испаряются, когда мои глаза останавливаются на пристальном взгляде темноволосого парня, сидящего на против меня. - Сора, - папин бас, разрывает наш немой контакт, - ты не опаздываешь к Сарутоби? - Что? - быстро моргаю я, оглядываясь на часы, осознавая, что на полигоне я должна была быть уже двадцать минут назад, - Твою мать… - Следи за выражениями, - вздыхает отец, наблюдая, как я подрываюсь со стула, не успев доесть завтрак, - Ты же девочка.       В коридоре все идет наперекосяк: уличные тапки не валяются там, где они должны валяться, кто-то додумался убрать их в шкаф, резинка для волос тоже куда-то пропала, саи вообще неизвестно где. Я начинаю беситься, раздраженно заглядывая в каждый ящик, в поисках своих вещей. - Не это ищешь, - рядом с моим носом мелодичным звоном сталкиваются саи на привязи. Я улыбаюсь, выхватывая их и поднимаюсь, встречаясь с темными, как смоль глазами, - Какаши-сенсей вчера их чистил, просил передать. - Спасибо, Рен. - Ах, вот еще, - он поднимает свое запястье, подцепляя указательным пальцем мою резинку, - Я вчера вечером нашел ее, около твоей спальни. Решил, что поздно стучаться и отдам утром. - Жаль, - вздыхаю я, понимая, что упустила такую возможность побыть с ним наедине и поболтать, - Надо было вломиться ко мне в спальню.       Он еле слышно усмехается, разворачивая меня к себе спиной и аккуратно поднимает длинные волосы, собирая их в хвост. - Я могу са…, - начинаю я, но он перебивает, практически шепотом: - Я скучаю.       Удар в живот выбивает воздух из тела. Я складываюсь пополам, стараясь отдышаться, но быстрая ладонь сенсея бьет ребром шею и я падаю. В этот раз Конохамару не ловит меня, давая возможность изваляться в грязи и на деле ощутить боль от настоящего, несдерживаемого в силе, удара. Я переворачиваюсь на спину, морщась от боли: - За что ты так со мной, - хнычу я. - Очень плохо, Сора, - строгим голосом отвечает сенсей, - Если так дальше продолжится, я не дам своей рекомендации и не допущу тебя до экзамена, - говорит он и уходит не подав мне руку, чтобы я встала. - Просто потрясающе, - злобно шепчу я сама себе, - ты молодец, Хатаке.       Несмотря на начало осени, жара стоит, как в июле. Когда я возвращаюсь с полигона, уличные часы отбивают двенадцать дня. Обычно в это время на улицах не особо многолюдно, так как все стараются спрятаться от солнечного зноя, однако сегодня все было иначе. Около каждого фасада здания и вдоль улицы суетились люди, развешивая праздничное убранство на постройки. Ярко-оранжевая мишура украшала улицы, а на крышах были развешаны красные фонари. Каждую улочку тщательно убирали, а редкие островки с газоном и цветами обильно поливали. Город готовился ко дню осеннего равноденствия.       Праздник, посвященный всем ушедшим в мир иной. Значит все прошедшие дни мама пропадала на работе, готовясь с Наруто к торжеству, а в свободное время уходила на могилу к родственникам, чтобы убраться и отдать почести. Вообще, каждый раз, когда ей требовалось время обдумать то или иное дело, успокоится или отдохнуть она частенько уходила на могилу к своему дяде. Может и мне стоит его навестить? Вдруг я, так же как и мама, смогу разобраться в своих проблемах?       И действительно уже по пути к камню памяти великого саннина, с каждым шагом, мой разум трезвел и успокаивал сердечко. На данный момент, первостепенно надо сосредоточиться на экзамене и показать всем, на что способна старшая наследница клана Хатаке. Переживать из-за того, что я временно оказалась аутсайдером в семье, передавая все внимание брату и Рену, не стоит. Ведь братец наконец счастлив, а мое сердечко все стерпит. Размышляя о бури эмоций, которая бросала тело то в жар, то в холод, стоило на горизонте промелькнуть черной макушке, я решила, что это нормально для моего растущего организма. В противном случае – обращусь к ирьеннину.       «Вот уж сила мудрости великого саннина! Я еще не дошла до могилы, а проблем как не бывало. Не зря мама к нему постоянно ходит.» - Сора, - меня окликнули, - Куда собралась?       Я остановилась у главных ворот, оборачиваясь к источнику звука. Быстрым шагом по улице шли два предателя. Их одежды были покрыты пылью, а на коленке Учихи красовалась свежая дырка, зато протекторы Конохи были начищены до блеска. «Ну что за позерство». Видимо их миссия закончилась. - Да так, хотела к корешу сходить, поболтать о том, о сем, - отвечаю крайне лениво, уводя взгляд в сторону, - А вы что здесь делаете? - Мы вернулись с миссии, - ответил Рен, протягивая ладонь к выбившейся пряди у моего лица и убирая ее за ухо, - У тебя закончились тренировки? Может пойдем вместе в… - Самуи, Райдэн!       Кто-то слегка задевает меня плечом и выходит вперед, бесцеремонно врываясь в беседу. Вместо брюнета, перед глазами встает голова с копной рыжих волос и мерзким писклявым голосочком, доносящимся из нее.       Юрика Мамосо, моя бывшая одноклассница, слывшая своей внешностью и отличным владением гендзютсу. Генин из команды номер два нашего выпуска. Она старше меня на год, выше на полголовы, с пышным для ее возраста бюстом и осиной талией. Длинные струящиеся волосы, доходили до бедер, а изумрудные глаза блестели, как начищенный слив в раковине. Ведьма, честное слово. На ее фоне все девочки академии меркли, а мальчики следовали за ней как крысы за флейтой крысолова. В ее команде числился мальчишка по имени Кирито, не имеющий клана. По-моему, в его родне вообще не было шиноби, но мальчик, наслушавшись рассказов о героях Конохи, решил пойти по их стопам. Рядом - ее лучшая подруга по имени Мэй с выкрашенными в желтый цвет волосами и жвачкой во рту, которая стабильно раз в две минуты надувалась в большой пузырь и лопалась с отвратительным звуком. В отличии от Юрики, с которой мне постоянно приходилось соперничать за первое место в классе, с этими двумя – я не общалась. - Ох, и ты здесь, Сора? – хмыкнула она, - Готовишься к экзамену? - Готовлюсь, - жестко ответила я, - Вы тоже будете участвовать? - Да, - прикрывая рот, она улыбнулась, - Говорят в этом году экзамен будет очень сложным. Не боишься? - Не знаю, - пожала я плечами, - Раньше я не выкладывалась даже в половину. Вот ты мне потом и скажи, сложный он был или нет, это ведь будет твоя третья попытка? Все пытаешься прыгнуть выше головы, – с наигранным беспокойством покачала головой я и отвернулась к Рену, давая понять, что наш с ней диалог закончился, - Что ты хотел предложить? - Кстати, Рен, - перебила меня рыжая, - вы с Самуи собираетесь идти на праздник? Может проведем этот день вместе?       Учиха метнул взгляд в сторону брата, а затем на меня, надеясь, что мы ответим за него. Когда вообще Юрика успела сдружиться с ними, что так уверенно зовет на праздник? - Мы уже неделю вместе готовимся в первому этапу теста в библиотеке, нас пригласила Момо, - как будто она умеет читать мысли, продолжила девочка, - Я подумала, что нам пора расслабиться. Так что скажешь?       Момо. Надо будет провести с ней беседу, что не стоит дружить с кем попало. - Праздники - это ужасно скучно, - заумно ответила я вместо парней.       Никогда их не любила. Сборище людей, окружающих нашу семью. Всегда приходилось натягивать улыбку и вести заумные беседы, поглядывая вполглаза на своих сверстников, которые бегали и играли на улице, поедая сладости и наблюдая за уличными представлениями. Я же стояла рядом с мамой и отцом всё это время неподвижной статуей и к моменту праздничного фейерверка, всё, чего я хотела, так это поскорее вернуться домой и лечь спать. - Рен, а ты ходил на фестивали и праздники в своей старой деревне? - улыбаясь, спросила Юрика, сокращая между ними дистанцию до минимума. - Да, - в привычной безучастной манере, ответил брюнет, - В нашей деревне не отмечали праздник осеннего равноденствия так же пышно, как здесь, но все местные одевались в классические одежды, танцевали до утра и много пили.       Парень замолчал. Машинально потянулся откинуть упавшую на лицо прядь, потревоженную легким ветром, и недовольно фыркнул. Наблюдая за ним, присутствующие девочки не смогли удержать романтических вздохов. Я посмотрела на Самуи, который скривил лицо и подставил два пальца в рот, словно его сейчас вырвет, тыкая на спины молодых куноичи из второй команды. Я отвернулась, тихо смеясь. - Ох, Рен, тогда ты просто должен провести этот праздник с нами, - подхватывая его за руки, девочки защебетали, - Мы будем веселиться всю ночь и оденем самые красивые кимоно, что у нас есть. Ты же хочешь посмотреть?       Учиха аккуратно вытащил свои руки из пут и украдкой посмотрел на меня. Криво, почти вымученно, растянув губы, окинул взглядом Юрику и коротко ответил «Допустим».       ДОПУСТИМ? Нет, ну что это такое? Лица моих бывших одноклассниц можно было сравнить по цвету с перезрелой вишней, пока они лебезили перед Учихой. - Не каждая красивая обертка является гарантом вкусной конфеты, - зарычала я, резко проходя вперед и расталкивая своим плечом «подруг». - Говорит та, у которой вообще никакой обертки нет, - засмеялась Юрика, - ты же наверное опять в своем спортивном костюме придешь и будешь весь праздник в стороне отсиживаться? - А вот и нет, - вспылила я, развернувшись к ним, - Я тоже буду веселиться и надену самое красивое кимоно, и тогда мы посмотрим с кем из нас Рен будет проводить этот праздник! - Сора! – жестко осек меня брат.       Да что за бред? Провести весь вечер в тугом кимоно, в котором и шагу то нормального не сделать, восхищаясь салютом и поедая сладости, от которых только зубы болят в итоге. Почему меня вообще это задевает? - Я иду домой. Рен, Самуи, вы идете? – нахмурившись, спросила я. - Вообще-то мы хотели пойти пообедать и потренироваться с отцом, - ответил Сами. - Я тоже ужасно голодна, - вновь подлетев к ребятам, куноичи подхватили их под руки, разворачивая в другую сторону. - Прекрасно! Тогда я ухожу, – огрызнулась я, откидывая волосы назад.       Юрика быстро развернулась, показывая мне язык и громко засмеялась. Какой детский сад. Меня вообще не волнует ни она, ни ее праздник, ни все эти девчачьи привычки наряжаться по поводу и без. Глядя на их спины, удаляющиеся в глубине оживленной улицы, я испепеляла черную макушку, пока цунами эмоций разрывали мое сердце.       «Вся терапия жабьего саннина коту под хвост»       Я не шла на вечернюю тренировку, я на нее плелась. Налитые свинцом ноги еле передвигались. Сейчас бы закрыться в комнате и поспать. Конохамару, не опоздав ни на минутку, уже стоял посередине тренировочного поля и по привычке перебирал свой вязаный шарф. Его компания приносила мне некоторый покой, отчасти от того, что он единственный человек, способный меня понять. - Я не хочу сегодня тренироваться, - выдала я, как только наши взгляды встретились. - Чунином тоже становиться не хочешь? – убирая руки в карманы, спросил Сарутоби.       И тут я подумала, что мне становится сложно играть роль гордой и независимой дочери Шестого Хокаге. Мне надоело делать вид, что меня ничего не волнует и не задевает. Я даже самой себе боюсь сознаться, что мне обидно от слов Юрики, что мне тоже хочется повеселиться на празднике. Мне грустно от того, что Сами и Рен не проводят со мной время как раньше и мне страшно, что я не смогу сдать экзамен, опозорив родителей. - У меня депрессия, - подумав немного, чтобы не пугать обилием проблем свою няньку, я обобщила. - Что, прости? – его карие глаза с удивлением посмотрели на меня, - Ты уверена, что понимаешь о чем говоришь? - Более чем, - ровным голосом ответила я, - Я хочу стать чунином, но боюсь, что у меня ничего не получится. Из-за постоянных мыслей о брате и Учихе, которые меня бросили, у меня не получается ни на чем сосредоточиться и я чувствую себя одиноко. Мне очень хочется повеселиться на празднике и одеться в красивое кимоно, но я боюсь, что меня засмеют одноклассницы и поэтому я не хочу туда идти, но я пообещала, что приду, - похлопав себя по груди, я диагностировала, - Мое внутреннее состояние нестабильно. Что это, если не депрессия? - Для человека в депрессии, ты говоришь слишком спокойно и рационально, - хмыкнул Сарутоби и присел на землю, хлопая ладонью по траве на место рядом с собой. Я, не раздумывая, села. - Ну, - вздохнула я, откидывая свою голову на его плечо, - Я очень спокойный и рациональный человек, умеющий анализировать и делать выводы. Мне не страшно посмотреть проблеме в лицо, - немного лукавлю я, потому что еще минуту назад, я испытывала дичайший страх во всем сознаться, но, понимая, что Конохамару скорее умрет, чем выдаст мою тайну, решила ему довериться. - А еще ты очень скромная, - засмеялся он. - У меня тут вообще-то проблемы, сенсей, - пробубнила я, толкая его локтем в бок. - Что за постоянные мысли об Учихе? - Вообще-то я его покровитель. Кто его привел в деревню? А кто его спас? – нетерпеливо затрещала я, - И кто за ним, по-твоему, должен присматривать? - Наверное, ты, - вновь развеселился Сарутоби. - Именно, - хлопнула я в ладоши, поняв, в чем моя проблема, - Он должен быть рядом, чтобы все знали, что он …, - «мой?», проглотив последнее слово, я замолчала, вопросительно посмотрев на джоунина. - Тебе не кажется, что это довольно эгоистично? – он мягко улыбнулся, - Хокаге говорит, что Рен делает большие успехи и может стать очень сильным шиноби. Но что будет, если он станет постоянно крутиться только рядом с тобой, прекратив тренировки?       Я недовольно мычу, понимая, что он пытается до меня донести. И как Конохамару это удается? - Я думаю, тебе стоит понять, что твоя семья никогда тебя не бросит, особенно брат. Благодарность и привязанность Райдэна тоже не исчезнет за пару месяцев разлуки, - он продолжил говорить, смотря вдаль, - Ну, а что касается твоих названных подруг, то это лучше воспринимать не как проблему, а как бой. А бои ты не любишь проигрывать, - он встал, подавая мне руку, а после отряхнул пыль с одежды, - Давай возьмем перерыв на пару дней, а после праздника, продолжим наши тренировки. - Как скажешь, - улыбнулась я. - Я рассчитываю на твой успех, - помахал он мне ладонью, - Найди меня на празднике, я куплю тебе яблоко в карамели.       Он ушел прежде, чем я успела сказать, что не люблю сладкое, но Конохамару был прав. Юрика не будет прилагать никаких усилий, считая себя красавицей, и это будет ее ошибкой. Не стоит недооценивать соперника, особенно если этот соперник - почтенная дочь Шестого Хокаге. Это тот же бой и в нем я проигрывать не собираюсь.       Так как я была очень здравомыслящим человеком и прекрасным стратегом, я понимала, что без посторонней помощи, мне не справиться: - Мама, - крикнула я, врываясь в ее кабинет, - у нас проблема вселенского масштаба.       Женщина посмотрела мне за спину, взглядом выпроваживая секретаря, что влетел следом за мной. Аккуратно убрала документы в сторону и мягко улыбнулась, указывая на стул напротив нее. - Что случилось, лягушонок? - Послезавтра Шу-бун-но Хай, - нетерпеливо сказала я, - а у меня нет праздничного кимоно. - Да, я как раз подготавливаю списки всех приглашенных гостей и …., - она замолчала, удивленно посмотрев на меня, когда смысл слов до нее дошел, - Ты сказала, что у тебя нет праздничного кимоно? Или мне послышалось? - Именно это ты и услышала. Я хочу одеться празднично, сделать прическу и навести марафет, как это делаешь ты обычно, - я откинулась на спинку стула и невзначай помахала перед своим лицом ладонью. - О, Боги, - она захлопнула ладошками рот, а из ее глаз брызнули слезы, в лучших традициях актерской бутафории, - Я дожила до этого дня. Моя девочка хочет выглядеть как девочка. Как жаль, что Какаши рядом нет. - Ты слишком драматизируешь, мам. - Дай насладиться моментом, маленький монстр. Тебя расчесать-то было сущим наказанием, а тут ты просишь о прическе, - она резко встает со стула, хватая меня за руку и затягивая нас в открывшийся голубой портал за ее спиной, громко крича в коридор, - Йоши-кун, передай Седьмому, что я на сегодня закончила с работой! Оставляю за главного Панту.       Нет ничего более прекрасного, чем умение перемещаться в пространстве из точки «А» в точку «Б», минуя двадцатиминутную прогулку по жаре. Мы материализовались около входа в дорогой бутик «Мадам Шинсо», в котором продавался изысканный шелк и шились самые красивые кимоно. Мои губы расплылись в улыбке от осознания того, что мама, как никто другой разбиралась в красивом убранстве. Нас поприветствовали на входе две милые женщины, провожая в глубь помещения и открывая массивные деревянные двери в персональную комнату для примерок. Мама, словно плывя, а не шагая, остановилась рядом с оливковым бархатным креслом и села, разливая заранее приготовленный чай для важных гостей. - Ох, Хитоми-сан, какая честь, что вы пришли! – в комнату пожаловала хозяйка магазина.       Несмотря на свой почтенный возраст, женщина выглядела очень статно: ее волосы были аккуратно убраны, выбеленная кожа, казалось, никогда не видела солнца, а губы были выкрашены в ярко алый, под цвет шелка ее одежд. - Мы уже заканчиваем над вашим заказом, хотите примерить промежуточный вариант? – улыбнулась она, спрашивая маму и не обращая на меня никакого внимания. - Нет, спасибо, - поблагодарила она, - Сегодня я пришла, чтобы сделать заказ для дочери. Какое кимоно ты хочешь? - отпивая чай, спросила она меня. - Розовое, расшитое цветами сакуры, - уверенно ответила я, - А оби пусть будет белым. Хочу выглядеть максимально женственно и нежно!       «Чтобы у всех скулы свело от милости картины» - злостно пробубнила я. - Ох, Хитоми-сан, наконец случилось то, о чем вы так давно мечтали, - защебетала женщина, подзывая к себе слуг, - Принесите все розовые кимоно, что у нас есть, - отдала она приказ, пока моя мама замерла с чашкой у губ, в недоумении разглядывая меня.       Никогда бы не подумала, что надевать кимоно так сложно, больно и неудобно. Двадцать минут я просто стояла и наблюдала, как меня оборачивают в несколько слоев материи и поднимают волосы, а когда процесс был завершен, меня развернули к зеркалу. Но восторженных возгласов и восхищенных вздохов я не услышала. Все замерли, погружаясь в мрачную тишину, боясь дать оценку вслух.       Я выглядела нелепо, несуразно, глупо. Словно на огородное пугало нацепили старое хозяйское платье. Одежды были красивыми, а вот я в них – нет. И это не было моим капризом, это было правдой, которую подтверждали немые взгляды на мою фигуру. Глядя на себя, мне стало так противно, что захотелось содрать с себя эти тряпки и никогда больше их не надевать. Хозяйка салона виновато потупилась, оборачиваясь на подходящую ко мне многоуважаемую гостью: - Я похожа на хрюшку… - Лягушонок, - осторожно начала мама, развязывая оби с моего тела, - если тебе не нравится, мы можем подобрать тебе другой наряд? - И какой же? Праздничный спортивный костюм? – закусив губу, промямлила я. - Ты в любой одежде прекрасно выглядишь и сияешь ярче любой звездочки, - она улыбнулась, обнимая меня. - Не правда! – вспыхнула я, скидывая ее руки с себя, не намереваясь принять поражение, - Я хочу это кимоно! Мне нравится эта ткань! Купим ее! - Но ты сама сказала, что этот цвет похож на поросячий? - А может я и хочу быть на этом празднике как, - вдруг в горле образовался ком, который я не смогла сразу проглотить, а в глазах стало так жарко, что пришлось зажмурить их, - как поросенок.       Рена и Самуи я игнорировала, всем видом показывая обиду, до самого Шу-бун-но Хай. Отец увел их за несколько часов до праздника, для помощи в резиденции. Мы с мамой должны были присоединиться к ним позже. За окном уже смеркалось и мне пора уже было пойти одеваться, но желание спрятаться под одеяло и уснуть, лишь бы не ходить на праздник, росло внутри с невероятной скоростью. Я вновь встала перед зеркалом, разглядывая свою фигуру в нижнем белье. К пятнадцати годам я была худой, костлявой, плоской и с торчащими длинными волосами в разные стороны. Еще и цвет у них, как у старика. Спрашивается, и с кем я собралась соревноваться сегодня? С девочками, чей шаг был похож на течение реки, когда моя походка напоминала шаг горного козла? - Это провал, - шепнула я своему отражению. - Сора! - крикнула мама с первого этажа, - Пора одеваться. Твое кимоно поросенка принесли. - Очень смешно, мам, - огрызнулась я, заходя в ее спальню.       Она провела по моим волосам рукой и нежно улыбнулась, подталкивая вперед. На родительской кровати лежала широкая белая коробка, перевязанная розовыми лентами, от которых по моей спине пробежались мурашки. Не буду скрывать: я со вселенской жалостью посмотрела на маму, которая была образцом для подражания. Идеалом красоты, на которую хотели быть похожи чуть ли не все женщины и девочки в деревне. Ей даже кожу на лице не нужно было пудрить, она и так была мраморной, с пышными губами и длинными черными ресницами. Ее бледно голубое кимоно, украшенное россыпью белых цветов камелии опускалось в шлейф. Наверное, каждый мужчина хочет видеть рядом с собой такую женщину. - О чем задумалась? – склонив голову, спросила мама. - Папа, наверное, в прошлой жизни планету спас, раз ему досталась такая красивая жена, - пробубнила я. - Он ее и в этой жизни спас, - приподняв бровь, ответила мама, - Но не думаю, что он любит меня из-за моей внешности. - Из-за чего же тогда? - спросила я, поднимая крышку коробки. - Из-за моего неумения готовить, из-за того, что я постоянно ворчу, разбрасываю вещи по дому, глупо шучу, громко смеюсь и спорю с ним. - Это не самые твои лучшие качества, - усмехнулась я, поворачиваясь к ней. - Но это я настоящая, - она нежно провела по щеке, - Мне не нужно надевать на себя чужую маску, чтобы понравится ему. Он любит меня такой, какая я есть, - она развернула меня обратно, опрокидывая оберточную бумагу с кимоно, - И тебя полюбят настоящую. - Что это, - я остолбенела уставившись на ткань в коробке.       Мама аккуратно достала одежду. Кимоно не было розовым и на нем не было цветов, оно было черным, как ночь, украшенное серебряными звездами по всему полотну. Я посмотрела на улыбку мамы: - Не теряй свою индивидуальность, лягушонок, - чмокнув меня в макушку, прошептала мама, - Давай я тебя наряжу.       Мое кимоно было выше колена и не сковывало движений. Черный шелк струился по телу и сверкал изобилием вышитых звезд, словно я была ночью, хранившей в себе млечный путь. Широкий оби в цвет серебра был повязан пышным бантом на спине и падал своими концами на пол. Мама не стала покупать мне классические деревянные гета, а купила облегченные и короткие, в которых можно было бегать по крышам, а вместо белых носочков, на мне блестели короткие, прозрачные и черные. Бедра она затянула мне тугими кожаными ремнями и вставила в них саи, от чего я нахмурилась: - А вдруг война, а ты без своего оружия? – ответила она на опережение. - Твои кунаи тоже при тебе?       Она отодвинула ногу в сторону, оголяя бедро, чтобы я увидела холодное оружие, прикрепленное к ее ноге, и мы обе заулыбались: - А теперь давай уложим волосы. - К такому наряду классическая симбада будет смотреться нелепо, - задумалась я. - Я знаю, - расчесывая мне волосы, ответила мама, а потом схватила прядь у лица и натянула мне ее на затылок так, что у меня глаза сузились, как у лисицы. - Ай, - зашипела я.       Я смотрела на себя в зеркало и не могла отвести взгляда. На макушке были скручены две пучка, словно рожки, а остальные волосы спадали пышными локонами вдоль спины. В отражении была я, только красивая. - Совсем не как поросенок, - засмеялась я, смотря в восторженные глаза мамы, в которых блестели слезы. - Мы закосплеили черную Сейлор-мун, - смахивая слезы пропищала она, чуть ли не прыгая от радости. - Что? Кого? – скривилась я, как будто она на чужом языке со мной разговаривала. - Не бери в голову, - взяв меня за руку, она потащила нас к двери, - Нам пора бежать.       Огни праздничной Конохи светили ярче солнечных лучей в полдень. Еле поспевая за мамой, которая бежала к резиденции, постоянно шепча, что мы безбожно опаздываем, я разглядывала красочные улицы, многочисленные торговые лавки, в которых продавались угощения, радостные лица прохожих в красивых одеждах и малышей, играющих друг с другом. Какофония музыки сливалась в единое целое, создавая мелодию дышащего города. В какой-то момент мне показалось, что мое дыхание прекратилось от переизбытка чувств. Неужели я никогда не замечала этого, стоя на балконе резиденции? Я опять вздохнула и задышала полной грудью, не скрывая улыбки.       На одной из ряда скамеек, расставленных вдоль аллеи, ведущей к резиденции, сидела крупная тень, перелистывая страницы книги: - Какаши, - виновато улыбнулась она, - мы немного опоздали. Вы уже закончили с подготовкой? - Наруто ждет тебя. Гости уже начали прибывать. - отец, облаченный в черное кимоно, взял ее за руку и потянул на себя, чтобы после, посмотреть на меня, - Коротковато, - прошипел он, разглядывая мои коленки, а потом посмотрел на маму, - у «Мадам Шинсо» дефицит с шелком или он на нашей дочери закончился? - Не понимаю, о чем ты, - засмеялась мама, подхватывая его руку, - У Соры целых два рыцаря в сопровождении. Кстати, где они? - Самуи что-то забыл в библиотеке. - Тогда я пошла? - Повеселитесь от души, дорогая, - мягко ответила мама. - И не ищете нас, - приказал отец, переплетая пальцы рук с мамой,- Раньше двух ночи не возвращайтесь.       Райдэн стоял под навесом центрального входа в библиотеку, подпирая колонну плечом. На нем был надет черный костюм с вышитым гербом Учиха на груди. Он был сосредоточен на сюрикэне, что крутил в пальцах. Я остановилась, давая себе еще пару минут на созерцание его статной фигуры, укрывшись за углом здания напротив. Справа прогремел знаменующий начало взрыв и небо окрасилось первыми красками, освещая улицу. Брюнет резко поднял голову и устремил взгляд вверх. - Рен, - раздался знакомый и крайне неприятный голос Юрики, - Вот ты где! А я тебя ищу.       Я развернулась, спрятавшись за стену, чтобы меня не заметили. На языке почувствовалась горечь. Я понимала, что с соперницей придется столкнуться, но внутри мечтала избежать этой компании. Мне приходится сделать глубокий вдох, чтобы успокоить сердечный ритм и выйти к ним после. Девчачий голос становится звонче, но погруженная в свои мысли я не сразу разбираю, что она зовет Учиху дольше, чем следовало.       Предпринимаю попытку выглянуть из-за укрытия, но широкая ладонь, появившаяся сзади, закрывает мне рот, а другая рука с силой тянет на себя. Я заглушено взвизгиваю, ощущая сзади мощную фигуру, сжимающую меня. Посылаю чакру в руки, чтобы отбиться: - Тихо, это я, - мягкий, немного хриплый голос Рена звучит рядом с моим ухом, - Иначе она нас заметит. Оцепенение уходит. Я киваю, давая понять, что буду вести себя тихо, и разворачиваюсь к нему, утыкаясь в его грудь: - Как ты подкрался? - начинаю кричать шёпотом, - А где Сами? - Тшш, - прикладывая палец к губам, говорит он, - Он присоединится к нам позже. Бежим.       Он схватил меня за руку, и мы убежали. Через всю деревню, лавируя между прохожими. Переместились на крыши, избегая столпотворения около локальных сцен, пока не достигли скалы Хокаге. Райдэн выглядит счастливым, впервые за много дней искренне улыбаясь и зачесывая пятерней ладони выбившиеся волосы. Переведя дух, он присаживается на голову Второго и протягивает ладонь, приглашая присоединиться к нему.       В Конохе начался салют.       С первым взрывом, что осветил ночное небо тысячами ярких оттенков, Рен положил свою руку мне на ладонь. Впервые в жизни я смотрела на самый красивый салют, который отражался в глубоких темных глазах, от которых я так и не смогла отвести взгляда. Его ладонь горела. Я опустила глаза на его ладонь, что так аккуратно накрывала мою, полностью спрятав ее за длиной своих пальцев. Мне захотелось ее потрогать, ощутить какая она большая по сравнению с моей. Аккуратно, развернув руку, я переплетаю наши пальцы и смотрю на его лицо. Он не поворачивается, но я вижу легкий румянец на кончиках его ушей и мягкую улыбку. Я не дышу. Мои глаза не видят красоты вокруг. Я вижу только его профиль.       Я поняла. Поняла почему злилась все это время. Поняла для кого я хотела нарядиться. Поняла почему вдруг захотела веселиться и сдать экзамен, чтобы добиться успеха. Я осознала, почему мое сердце заходится в аритмии, когда я рядом с Реном.       "Сора, походу, ирьеннины здесь бессильны"