Наша тайна — любовь

Дамиано       Следующая неделя пролетела в какой-то сказочной эйфории. Во-первых, я провел её на студии, записывая новый трек. А во-вторых, я не просто ездил в офис, я летел туда.       Каждое утро на столе Карину ждал свежий кофе из её, теперь уже любимой, кофейни. Иногда к кофе прилагались цветы, которые приносил курьер чуть позже.       За эту неделю я очень многое узнал о ней. Мы много говорили, обсуждали работу, какие-то жизненные взгляды, я рассказывал о себе и своей семье, она о своей.                   Единственная тема, которой мы не касались — это её отношения с мужем. Она ничего не рассказывала, а я ничего и не спрашивал. Девушка была мне очень интересна и близка, с каждым днем я привыкал к ней все больше, поэтому тема её взаимоотношений с мужем была мне не приятна. На людях, понятное дело, мы вели себя официально, что лично меня очень забавляло, если учесть, что за 15 минут до встречи в конференц-зале, я прижимал её к себе в её кабинете, жадно целуя и покусывая её пухлые губы. Да, эта девушка была слаще мёда. Я не мог точно сказать, что в ней было такого, что так сводило меня с ума.                   Возможно, правду говорят, запретный плод сладок, но я хотел вкусить его сполна. Её томный взгляд, жаркое дыхание, её нежные пальчики, волосы, в которые я запускал руку, дразня её своим языком… черт, эта игра была просто восхитительной. Но, кроме сексуальности, в ней было достаточно качеств, которые были мне близки. Я уже забыл, как это, — общаться с девушкой на серьезные темы, обсуждая разные жизненные ситуации, и понимать, что наши с ней взгляды сходятся. Это было очень… необычно. Причем, я понимал, что это не притворство, не наигранность, как в случае с Катрин, которая тупо смотрела мне в рот и соглашалась практически со всем, что я говорил. Карина могла спорить со мной, аргументировать свою точку зрения и даже убедить меня в том, что я не прав. А это удавалось не многим. Она действовала успокаивающе, когда я злился, одним взглядом она давала понять, что я делаю что-то не так и перестраивала меня на нужную волну. Блондинка ловко договаривалась с фотографами и редакторами, если я опаздывал, но потом отчитывала меня, как мальчишку, указывая на мою безответственность. Мне работалось с ней очень легко и комфортно, я был доволен её профессионализмом и ответственностью, а еще больше тем, как она успокаивала меня своими поцелуями, после тяжелого дня в моей машине. Мне хотелось большего, но я понимал, что не могу спешить и давить на неё. Мне и так стоило немалых усилий расположить её к себе, да и вообще, подобраться к ней так близко. Эта крепость бывает слишком недоступной, если видит опасность, или, когда с ней пытаются фамильярничать. Мне было любопытно наблюдать, как с девушкой пытались флиртовать фотографы или другие парни, с которыми приходилось работать, и как она тактично, но очень жестко им отказывала, пресекая любые попытки сблизиться. В ней определенно был стержень и чувствовалась врожденная интеллигентность, то, что меня и привлекало в этой необычной девушке. Карина       Сегодня вечером мы ужинали у родителей. Папа пустил в ход тяжёлую артиллерию — мою маму, которой я не могла отказать. Сидя за столом, я попивала красное вино, наблюдая, как отец с Альберто обсуждают важные дела холдинга, практически не обращая на нас никакого внимания. — Карина, помоги мне принести мясо. — почувствовав теплую руку мамы, я улыбнулась ей и поднялась с кресла, бросив взгляд на Даниэлу, которая весь вечер сидела, как на иголках, каждый раз поглядывая на телефон. Зайдя на кухню, мама вытащила из духовки утку и поставила её на стол. — Расскажи мне, милая, как у тебя дела? — мама взяла нож и принялась разделывать птицу. — Все хорошо, мам. Работаю, потом домой. Все, как всегда. — вытащив оливковое масло, я решила заправить салат, понимая, что мама позвала меня сюда не для помощи, а для разговора. — Послушай, дочка. Я не понимаю, что с тобой происходит. — она отложила нож и, опираясь о столешницу, посмотрела на меня. — А что со мной происходит, мам? — я не поднимала на неё взгляд, вымешивая овощи в салатнице. — Ты ведь всегда была такой солнечной, веселой и жизнерадостной девочкой, но после того, как ты приехала, я не узнаю тебя. Ты вернулась из Америки, и тебя как будто подменили. Все время задумчива, молчалива. Что с тобой случилось? Что произошло с моей девочкой? — мама говорила, а я все так же не поднимала на неё взгляд, потому что глаза наполнились слезами. Не могла ничего ей рассказать, как бы мне не хотелось. Она самый близкий человек на свете, и я не могла поделиться с ней своей болью. Конечно же, папа ничего не сказал ей о нашем разговоре, потому что знал, что она бы не дала меня в обиду, и все его планы на счет Альберто и холдинга рухнули бы. Мама очень любила отца, и во всем его поддерживала, но я уверена, знай она правду, она бы не позволила мне оставаться с мужем. А это повлечет за собой громкий скандал, чего я не могла допустить. — Мам… все нормально, правда. Я все время дома была, здесь вообще не было друзей, вот я и замкнулась. Но сейчас я пошла на работу, которая мне очень нравится. У меня появились новые знакомые, друзья. Я общаюсь с людьми. Все налаживается. — сглотнув противный ком, я подняла глаза и улыбнулась.       Ведь я говорила правду. Мне казалось, что я наконец-то просыпаюсь после жуткого сна. — Карина, ты счастлива? С Альберто? — черт, все-таки материнский инстинкт не проведешь. — Ну, у нас иногда бывают ссоры, но, в общем, все хорошо. — я отложила ложку, опять пряча глаза. — Он любит тебя. Возможно, он бывает жестким, но такой уж у него характер. Но он очень любит тебя, милая. — мама погладила меня по руке, а я зажмурила глаза. — Конечно, любит, мамуль. — горько улыбнувшись, я повернулась к двери, в которую вошла Даниэла. — Неужели ты оторвалась от своего телефона? Я надеюсь, ты так с мужем переписываешься? — подмигнув сестре, мама взяла блюдо с уткой и направилась в гостиную. — Ты чего творишь? Вообще с ума сошла? Хочешь, чтоб папа заподозрил что-то? — я накинулась на сестру, толкая её в плечо. — А мне плевать, если он узнает. Мне не 16 лет, чтоб я отчитывалась перед родителями. Это моя жизнь, и я делаю то, что считаю нужным. — вспылила девушка, наливая себе вина, бутылка которого осталась на столе. — Ох, Дань… ты же знаешь, что будет… — я замотала головой. — А что будет? Что? Он отшлепает меня? Выгонит из дома? Так мне его деньги не нужны, я сама себя обеспечиваю, и ни от кого не завишу, даже от мужа. В отличии от тебя. — она ткнула в меня пальцем, залпом выпивая вино. — Это еще что значит? — нахмурилась я. — А то и значит. Ты со своим Альберто вообще ничерта не видишь. Он держит под контролем абсолютно все, что касается тебя. Твои деньги, твои финансовые дела, твои эмоции, твою жизнь, в конце концов. Я не знаю, что между вами происходит, но ты как кукла для него. Его смазливая мордашка мне сразу не понравилась, и я не понимаю, как ты могла в него влюбиться, ведь ты совсем другая. Была другая, черт. — девушка высказывала все, что думала, еще раз наливая себе вина. — Ты напилась, что-ли? Что ты несешь? — я забрала у неё бутылку и подошла к двери, прикрыв её. — Правду. Которую должна была уже давно сказать. Отдай вино. — Даниэла отобрала бутылку и опять налила себе в бокал. — Правду? А у тебя вообще в жизни все нормально? Ты сидишь за ужином у родителей и переписываешься со своим любовником, при том, что твой муж ждет тебя в Германии. Ты считаешь это нормальным? — я начинала злиться на сестру, не понимая, почему она вообще затронула эту тему. — Да что ты? Это как раз тебе учить меня благодетели, да? А сама, небось, с Давидом то уже трахалась у себя в новеньком кабинете на столе, а? — я опешила и открыла рот от такой дерзости сестры, не ожидая от неё таких слов. Глаза наполнились слезами, и мне захотелось убежать отсюда подальше, скрываясь от всех. Я поняла, что зря рассказала сестре о поцелуе с Дамиано, просто не думая о том, что она может упрекнуть меня. А ведь я рассчитывала на поддержку и понимание. — Нет, Дань, я не спала с ним. — сглотнув собственные слёзы, я посмотрела на девушку. — Карин, прости… — Нет, ты права. Ты во всем права, и мне не следовало тебе ничего рассказывать. А тем более упрекать тебя отношениями с Томасом, ведь вы любите друг друга, наверное. — я натянула улыбку, чтоб не показать, как больно ужалили меня её слова. Я никогда не думала, что мне придется надевать маску перед своей сестрой. Быть той, кем я не была на самом деле. Притворятся, играть на публику, я привыкла изображать счастье, когда на душе скребут кошки, и хочется выть на луну. Видимо, эта маска скоро прирастет к моему лицу, потому что снимать её больше нет смысла. — Карина, я не хотела тебя обидеть, просто… — Даниэла схватила меня за руку, когда я попыталась обойти её и выйти из кухни. — Не надо, Даниэла. Все нормально. Ты не обидела меня. Я просто еще раз убедилась, что я одна. В этой большой семье, вообще в этом мире, я одна. И рассчитывать я могу только на себя. — убрав руку, я повернулась и ушла с кухни. Зайдя в гостиную и сев возле мужа, который все так же говорил с отцом, я улыбнулась маме, когда в комнату вошла сестра и села напротив меня. — Милая, все хорошо? — Альберто наклонился ко мне, шепча на ухо. — Да, все отлично. Вкусная утка? — я указала вилкой на его тарелку, и улыбнулась. — Да, теперь я знаю, от кого у тебя такие кулинарные способности. Твоя мама чудесно готовит. — он сказал это с особой лестью и громче, обращаясь к маме, которая расплылась в улыбке. — Положить тебе? — муж опять обратился ко мне. — Да, пожалуйста. — я взяла приборы, и взглянула на сестру, которая не сводила с меня глаз все это время. — Приятного аппетита. — улыбнувшись ей, я принялась за ужин, как ни в чем не бывало… Дамиано — Ты чем-то расстроена? — спросил я, наблюдая за девушкой. С самого утра, как только она вошла в конференц-зал и села рядом, поздоровавшись, я понял, что с ней что-то не так. Другие этого не заметили, ведь девушка улыбалась, мило разговаривая с ребятами, шутила и громко смеялась из-за глупых шуток. Вобщем, вела себя как обычно. Но стоило мне взглянуть в её глаза, как я понял, что все это игра. Игра на публику, для того, чтобы скрыть свои истинные чувства. Для того, чтоб никто не задавал лишних вопросов и лез со своими советами в её личное пространство. — Ты уже не первый раз задаешь мне этот вопрос. — Карина стояла спиной ко мне, смотря в окно, а я сидел в кресле, разглядывая её хрупкое тело. Теплое вязаное платье до колен белого цвета и светло-бежевые сапожки, все на таких же высоких каблуках. Волосы собраны в низкий хвост. Она была идеальной в своих нарядах, которые, я был уверен, тщательно подбирались. — Я надеюсь, что в этот раз ты мне ответишь. — я не сводил с неё глаз, но девушка все так же смотрела в окно, обхватив себя руками. — Я не хочу нагружать тебя, Дами… у тебя своих проблем хватает. Вон, с треком сколько мороки. — блондинка подошла ко мне, поднимая звонящий на столе телефон, а я взял её за руку сплетая наши пальцы. Увидев имя на дисплее, она выключила звук и положила телефон обратно, улыбнувшись мне, все так же держа свою руку в моей. — Я не переживаю из-за трека. Меня волнует другое. Ты упорно показываешь всем, что у тебя все хорошо, но я почему-то вижу другую тебя. И я хочу знать, что терзает тебя, почему твои глаза полны грусти? — я чуть наклонился, сжимая руку, целуя её тыльную сторону, на что девушка нежно улыбнулась и провела второй рукой по моим волосам, от чего мне стало как-то уютно, что-ли. Убрав руку, блондинка опять отошла к окну. — Иногда я задумываюсь о смысле своей жизни. — я откинулся на кресло, выключая звук на своем телефоне, положив его на стол, понимая, что, если сейчас она мне откроется и доверится, мне нужно выслушать, не отвлекаясь. — Зачем я здесь? Ну, вообще, в этом мире? Например, если взять тебя. — она повернула голову, взглянув на меня. — Ты — известный вокалист, ты занимаешься любимым делом, ты меняешь жизни других людей. Ваши песни будут помнить еще многие годы. Ты останешься в этом мире, даже когда тебя уже не будет. Понимаешь? — девушка опять отвернулась к окну, тяжело вздыхая. — А я не понимаю, зачем я здесь. — Для того, чтобы быть со мной. Чтоб быть нашим самым крутым стилистом. Просто, чтоб быть рядом… — повернув голову, она смотрела на меня каким-то очень глубоким взглядом. — Я бы очень хотел сейчас подойти к тебе, обнять и поцеловать в твои сладкие губы, но ты ведь не заперла дверь, и сейчас самый разгар рабочего дня, поэтому… — я чуть наклонился, проводя рукой по волосам. — Я буду считать, что ты это сделал. — её улыбка была спокойной и умиротворенной. — Ты думаешь, моя миссия в том, чтоб быть рядом с тобой? — Почему нет, если так сложится судьба? — я очень хотел разгадать её загадку настолько сильно, что готов наплевать на все моральные принципы, и заключить её в свои объятия прямо сейчас. — Малыш, что с тобой? — не выдержав, я задал вопрос, который висел в воздухе. — Я рассказала Даниэле о нас… — я завис, не зная, как реагировать, а девушка обняла себя руками и поежилась. — И? — Ну как о нас… о нашем поцелуе. Мне нужно было с кем-то поделиться, иначе я бы с ума сошла от всех тех мыслей, которые роились в моей голове. Прости… — она виновато посмотрела на меня, ожидая моей реакции. — Ну, тебе не за что извиняться, она твоя сестра, и ты сама говорила, что вы очень близки. Меня это мало волнует, Карина. Ты же не всему офису рассказала. — я вздохнул, проводя рукой по гладкой поверхности стола. — Но это ведь не всё, да? — продолжал я. — Пару дней назад мы ужинали у родителей, и немного поссорились. Я сказала ей, что не стоит на глазах у родителей переписываться с Томасом. А она уколола меня тем, что я сама не святая, кручу с тобой роман и не смею её учить. Да и много еще чего сказала. — блондинка обошла стол и стала напротив меня, упираясь руками о столешницу. — Я просто не могу никому доверять, понимаешь? Я уже очень долго одна. Не спрашивай меня ни о чем, я не отвечу на твои вопросы, но… я держу все внутри, и меня разрывает на части. Я отдалилась от родителей, я стала меньше общаться с мамой, черт… — она опустила голову, а я наклонился вперед, вслушиваясь в каждое слово. — Если бы не эта работа… если бы не ты… — она подняла глаза, и я увидел в них слёзы, что меня очень удивило. — Ты можешь доверять мне, Карин. Я всегда поддержу тебя в любой ситуации. — я накрыл её руку своей, всматриваясь в её лицо. — Я не знаю, поймешь ли ты, но для меня ты и … наши отношения… это ведь можно назвать отношениями, да? — я кивнул, и она продолжила. — Это для меня как глоток свежего воздуха. Как… не знаю. Как будто другая реальность, понимаешь? — Думаю, да. — взяв её вторую руку в свою, я не сводил с ней глаз. — У меня никого нет, Дамиано. При наличии родителей, сестры, мужа… у меня никого нет… — она опять опустила голову, и я увидел, как маленькая капля упала на стол. Больше не думая о последствиях, я резко встал, и подойдя к двери аккуратно повернул ключ, закрывая её. Подойдя к девушке, которая все так же стояла, упираясь руками о стол, я повернул её к себе и крепко обнял, прижимаясь. Она обхватила меня руками, уткнувшись носиком в мою шею, и слегка вздрогнула. — Ты не одна, малыш… слышишь? — она кивнула, все так же прижимаясь ко мне. Немного отстранившись, я обхватил её лицо руками и нежно касаясь, поцеловал в мягкие губы. Почувствовал, как девушка расслабилась и раскрыла их, впуская меня внутрь, я углубил поцелуй, желая выпить её всю.       Она отвечала на каждое мое движение, поглаживая спину, тихо постанывая от удовольствия. Наши поцелуи всегда были как в первый раз. Всегда вызывали море эмоций, дрожь по телу и незабываемые минуты удовольствия от того, что она рядом. Громкий стук в дверь быстро привел нас в чувства. Резко отстранившись от меня, девушка сделала шаг назад, прикрывая рот рукой. — Не открыть мы не можем, меня видели, как я входил сюда. — тихо сказал я, подходя к двери. — Дами… — прошептала девушка, с испугом смотря на меня. — Спокойно. Доверься мне. — сказав это, я открыл дверь. На пороге стоял наш продюсер. Увидев меня, он опустил очки и прошел в кабинет. Карина стояла спиной к двери, вытирая глаза, приводя себя в порядок. — Добрый день всем присутствующим. — он еще раз взглянул на меня, а потом на девушку. — Добрый день, Синьор Тотти. — мужчина подошел ближе к блондинке и нахмурился, а я успел выйти и, налив в коридоре воду в стакан, вернулся обратно. — Держи. Выпей. — тихо проговорил я, подходя к девушке. — Ты, что, плакала? — Тотти еще раз посмотрел на меня, на что я только кивнул. — Все в порядке. Извините. — Карина взяла стакана с водой из моих рук и сделала несколько глотков. — Что произошло? Тебя кто-то обидел? — только сейчас я заметил, что в руках мужчина держал какие-то бумаги и, отложив их на стол, рассматривал девушку. — Нет, нет. семейные… неурядицы. — Уверена? А то мы поможем, если что. Убить там кого, с моста столкнуть, мы за своих глотку рвем. — мы засмеялись, а мужчина опять взял бумаги и, обойдя стол, сел в кресло Карины. Почему всем нравится её кресло? — Я тут к вам по делу. А вы закрыты. — мужчина двусмысленно посмотрел на меня. — А что ей было рыдать у всех на виду? Сюда каждые 5 минут кто-то заходит. — оправдывался я, забирая у девушки стакан. — Например я, да, Давид? — я улыбнулся, садясь на диван напротив мужчины. — Вы сказали, у вас дело? — наконец-то Карина подала голос. — Да. Я тут просмотрел документы, ну и пообщался с людьми… Твоей работой очень довольны, Карина. Ты очень хорошо справляешься, и я этому очень рад. Поэтому… — он протянул девушке бумаги. — Я хочу, чтоб ты организовала презентацию нового мерча Монескин. — услышав это, я заулыбался. Моя девочка пошла на повышение. Такое дело не каждому долгоиграющему сотруднику доверят, не то, чтобы новичку. — Вы шутите? — девушка уставилась на продюсера, не веря своим ушам. — А что, похоже? — он заулыбался, подмигивая мне. — Эм… я не знаю, что сказать. — Карина повернулась ко мне, пребывая в полной растерянности. — Для начала — спасибо. — прошептал я. — Спасибо. — ответила девушка, улыбаясь. — На всю работу у тебя 5 недель. Наработки будешь показывать лично мне. С местом проведения разберемся, на тебе сама организация. Мне нравятся твои креативные идеи, Карина, и я уверен, ты не подведешь. Так что, дерзай. — он встал с кресла, погладив девушку по плечу. — Я обещаю, вы не пожалеете, что дали мне такой шанс. — блондинка просто светилась от счастья, и мне это очень нравилось. — Давид, за мной! К тебе тоже есть пару предложений. — мужчина направился к двери, и я, поднявшись, подмигнул Карине, вышел за ним, закрывая двери. — А че вы закрылись, а? — мы шли по коридору, и я думал, что эта тема закрыта, но видимо ошибся. — Да бля, я зашел, она вся в слезах. Начал расспрашивать, думал че страшное случилось. Тут из пиара зашли с бумагами своими, ну и к Карине, что случилось, та опять в слёзы. Пиарщица ушла, ну я и закрыл, чтоб успокоилась. — я врал на ходу, зная, что Тотти так легко не провести. — А ты у нас кто, типа носового платка или жилетки, да? Успокоить он хотел. — открыв дверь в студию, он вошел первым, жестом показывая мне зайти. — А че мне было делать? Сказать, ты тут поплачь, а я потом зайду? — я расставил руки в стороны, смотря на мужчину. — А что за горе-то? — Да с сестрой поругалась. — я сел в кресло, напротив мужчины. — Рестораторшей? — я кивнул. — Ох, женщины… — помотав головой, мужчина открыл папку и вытащив оттуда бумаги, протянул мне. — Ты знаешь, я не лезу в личную жизнь своих сотрудников, но… Дам, она замужем. И ты знаешь, кто её муж. А тебе проблем не надо. — он серьезно посмотрел на меня. — Я в курсе. — Вот и хорошо. А теперь к делу… Карина       Через несколько дней Дамиано уезжает на гастроли, и мы не увидимся две недели. Наконец-то у меня появился человек, который понимает меня. Понимает мои мысли, мое молчание, и мою неугомонную болтовню, когда на меня находит. Он слушает все, что я говорю. И слышит. Как давно я не могла просто поговорить с кем-то, озвучить все, что у меня копилось в голове все это время. Я уже и не помню, когда получала столько удовольствия просто от общения с человеком. Мне нравилось, что он рассматривает меня не только как объект сексуальных фантазий, что тоже присутствовало, и я видела это в его глазах, которые иногда просто залипали на моем декольте или ногах, или других частях тела. Но еще мне нравилось, что он не настаивал ни на чем. Он не давил и ничего не требовал, он просто был рядом, когда мне была нужна его поддержка и забота. И просто его улыбка. Иногда больше ничего и не надо. Никогда не думала, что смогу привязаться к человеку за такое короткое время. Мы знакомы чуть больше двух месяцев, но я уже так привыкла к нему. К смс на протяжении дня, к неожиданным звонкам, когда я дома и не могу говорить. Но я слушаю его сладкие слова, от чего мурашки бегут по телу, и отвечаю официально, обращаясь на «вы», чтобы Альберто ничего не заподозрил. А потом иду в ванную и пишу смс, отвечая, что я тоже скучаю и жду нашей встречи. Все эти игры забавляли его и добавляли остроты в наши отношения. И я знала, что буду очень скучать, когда он уедет… — Карина, будь готова сегодня к шести, мы приглашены на День рождения к Манчини. — голос Альберто оборвал мои мысли и, повернувшись, я посмотрела на мужа, который, как всегда, был одет в строгий костюм. — Поможешь? — он протянул галстук, поднимая воротник белоснежной рубашки. — Конечно, давай. — поставив чашку с кофе на столик возле окна, я принялась завязывать галстук. — Надень то длинное красное платье от Elie Saab, ладно? — Альберто смотрел на меня, наблюдая за моими действиями. — А мы можем приехать к семи? Я не уверена, что успею доделать бумаги по завтрашней съемке. Или я могу взять платье с собой и переодеться в офисе, чтоб не заезжать домой? — завязав узел и расправив галстук, я подняла глаза на мужа, и сглотнула. Его взгляд стал жестким и злым. Я хотела сделать шаг назад, но не успела. Он схватил меня за обе руки, и сильно сжал запястья, от чего я сморщилась от боли. — Если я говорю тебе быть готовой к шести, значит ты будешь готова к шести. Ты поняла меня? — он наступал и, придавив меня к окну, отпустил одну руку, больно сжал за подбородок. — Альберто… Не надо… — съёжившись от страха, я держалась изо всех сил, чтоб не заплакать, иначе тогда его уже не остановить. –Ты поняла меня? — он крикнул, от чего я вздрогнула. — Да, да. Я поняла. — всхлипнув, я зажмурила глаза, боясь даже смотреть на него, чтобы не вызвать вспышку гнева. — Надень красное платье. — его губы были очень близко, он с силой прижимал меня к холодному стеклу и тяжело дышал. — Хорошо. — И больше не смей пререкаться со мной. — он коснулся губами моей шеи и, отпустив мою руку, развязал пояс на халате. Я вся тряслась, чувствуя, как его рука ползет вверх по моему бедру, касаясь кружева трусиков. Все мое естество кричало и упиралось его действиям, но на самом деле я не могла ничего сделать. Слеза скатилась по щеке, а он продолжал целовать меня в шею, сильно сжимая мой подбородок. — Альберто, у меня женские дни. — он ослабил хватку и отстранился от меня, заглянул в глаза. — Ладно… — я лихорадочно завязала пояс на халате, запахнув его на груди. — Почему ты не носишь шифоновые халаты, что я привез тебе из Японии? — он поправил свой пиджак, все так же похотливо осматривая меня. — Потому что мне в них холодно. — отойдя от окна, я взяла свою чашку с кофе и обошла мужа. — Но ты бы могла надевать их, когда я дома. Ты в них очень сексуальна, детка. — ничего не ответив, я пошла на кухню. — До вечера, любимая. — услышав голос из коридора и захлопывающуюся дверь, я вздохнула с облегчением и быстрым шагом направилась в ванную. Осмотрев свое лицо, я увидела небольшой синяк на подбородке. — Это можно замазать. — вытащив тональный, я стала накладывать его на синяк. Руки все еще дрожали, а глаза опять наполнились слезами. Но я быстро смахнула их. Даже наедине с собой я перестала плакать. Я так часто сдерживаю свои эмоции и слёзы, что даже находясь в одиночестве, я привыкла их контролировать. Хорошо, что не ударил, Господи…       Конечно же в этот вечер я надела красное платье и собрала волосы, как хотел Альберто. Весь вечер он не сводил с меня глаз. Весь вечер я чувствовала себя как на раскаленной сковороде. Вернувшись домой, все, что мне хотелось, — это побыстрее лечь спать. — Куда ты ходила, когда я разговаривал с Манчини? — Альберто подошел ко мне сзади, когда я стояла у зеркала в спальне, расстегивая колье на шее. — Что? Я не помню. — отложив украшение, я принялась за серьги. — Сарто так посмотрел тебе в след… — черт, не может быть. — Я не видела, Альберто. Возможно, я выходила в дамскую комнату. — сглотнув, я сложила сережки в коробочку и хотела уйти в ванную, но он схватил меня за руку, больно дернул на себя. — Ты видела. Ты тоже посмотрела на него. — его глаза блестели, а голос стал стальным. — Я ни на кого не смотрела, Альберто, пожалуйста. Отпусти, мне больно. — я хотела вырвать руку, но он схватил сильнее и, замахнувшись ударил меня, удерживая, чтобы я не упала. Закрывшись второй рукой от удара, я вскрикнула от боли. — Альберто, не надо! — я вырывалась, и он отпустил мою руку, от чего я упала на пол. — Ты дрянь! Ты специально заставляешь меня злится и делать это с тобой? — я плакала, съёжившись на полу, пытаясь отползти от него, закрываясь руками. — Я ничего не делала, пожалуйста… Не надо… — он схватил меня за плечи и приподнял, смотря сверху вниз. — Посмотри на меня! — рявкнул он и я послушно повернула голову. Слёзы застилали глаза, но даже сквозь эту пелену я видела его свирепый взгляд. — Ты уйти от меня хочешь, да? — Нет. — Ты хочешь бросить меня, да? — он кричал мне в лицо, а я не могла остановиться, громко всхлипывая. — Нет, Альберто, нет…- он опустился на колени и обнял меня. — Я ведь люблю тебя, принцесса. Я не могу без тебя. И никогда не отпущу. Ты моя. — он сильно сжимал мое тело в своих руках и шептал, а я вздрагивала, не смея пошевелится. — Ты моя, принцесса… — он начал целовать мое лицо, расстегивая молнию на платье, укладывая меня на пол. — Альберто, нельзя. Я не могу. — поняв, что он хочет сделать, я начала отталкивать его руками, но он был намного сильнее и, навалившись всем телом, поднимал подол платья, грубо задирая его. — Ну, давай, малышка… я так хочу тебя. — от него несло алкоголем, и мне было сложно справится с подкатившим комом. — Альберто, меня сейчас вырвет. — крикнув, я оттолкнула его и, подорвавшись с места, выбежала в ванную, закрывая за собой дверь на защелку.       Когда я вышла, мой муж уже стоял у окна спальни в рубашке и брюках, снимая галстук. Повернув голову в пол-оборота, он через плечо посмотрел на меня, а я стояла возле двери, боясь пошевелиться, не зная, чего от него ожидать дальше. — Мне не нужно было… — он замолчал, отвернувшись спиной. — Скажи, ты не боишься, что когда-нибудь убьешь меня? — я обняла себя руками, стоя в дорогом платье в пол, босая, с растрепанными волосами и размазанной тушью. — Что? — он медленно повернулся и посмотрел на меня. — Что ты говоришь такое? — Ты слышал. Ты не боишься убить меня, не рассчитав силу удара? — слёзы опять потекли по щекам, но мне уже было плевать. — Я бы никогда… Карина… — он нахмурился и сглотнул. — Ты так же говорил, когда первый раз ударил меня. Что ты никогда больше… — Альберто растерянно смотрел на меня, видимо, не ожидая, что его жена умеет не только со всем соглашаться, но и говорить то, что думает. — Ты ненавидишь меня? — очень тихо проговорил парень. — Я больше не могу так, Альберто. Если ты хочешь наказать меня, то лучше убей сразу, потому что я больше не могу… — я смотрела ему в глаза и не понимала, как я могла полюбить это чудовище? Как я могла так ошибаться в нем? Когда он таким стал? Ведь люди не меняются, а значит, он был таким всегда, но почему я не замечала? Почему я не видела каких-то тревожных звоночков? Почему никто не сказал мне тогда: «Беги, детка!»? — Карина… — он хотел подойти, но я сделала шаг назад. — Я хочу спать, Альберто. — это все, чего я сейчас хотела. Уснуть. И если бы у меня был выбор, я бы больше не просыпалась.       Уже лежа в постели, закутавшись в одеяло, я закрыла глаза и вспомнила теплые и нежные руки Дамиано. Мне так отчаянно захотелось сейчас оказаться с ним рядом. Хоть на минуту, просто обнять. Вдохнуть его запах и услышать: «Ты не одна, малыш… Я с тобой». От этих слов приятное тепло разливается по всему телу. Улыбнувшись своим мыслям, я накрылась одеялом с головой и, вспоминая его мягкие губы, не заметила, как медленно погрузилась в сон.