Наша тайна — любовь

Дамиано — Ты бы хоть своего уровня любовника искала, а не певца какого-то! — Альберто сделал шаг к девушке и, переведя на неё взгляд, я увидел её бледное лицо. Она хватала ртом воздух, прислонив руку к груди. — Карина! — громко крикнув, я не успел подбежать, и блондинка упала на пол, теряя сознание. В два шага преодолев расстояние между нами, я встал на колени, пытаясь поднять её. — Малыш, ты слышишь меня? — у меня дежавю какое-то, мать вашу. — Конечно слышит, Давид. Она часто мне такие показательные выступления устраивала, так что я уже привык. — этот подонок стоял позади и просто наблюдал, даже не шевельнувшись. — Уйди нахрен, Конти! — огрызнулся я, заметив, что девушка приходит в себя. — Но ты можешь оставить её здесь и убираться. А я приведу её в чувства, даже не сомневайся. — он рассмеялся, и я больше не выдержал. — Ах ты ж сука! Убью! — сорвавшись с места, я набросился на Альберто, хватая его за полы пиджака, и ударил в челюсть. — Дамиано! — Томас прорычал мое имя, но я не мог остановится, повалив Конти на пол, сел сверху, нанося удар за ударом. Но на этот раз ублюдок был готов к такому повороту событий и, столкнув меня с себя, ударил кулаком по лицу, от чего из глаз посыпались искры. Я не знаю, сколько это продолжалось, но мы били друг друга, вкладывая всю злость и ярость в каждый удар, не уступая, качаясь по полу. И когда Альберто опять оказался сверху, нанося удар, Томас схватил его за плечи и оттащил, отбрасывая назад. — Прекратите, оба! — громким голосом, мой друг привлек наше внимание. — Малыш? — вытирая кровь с лица, хватаясь за бок и тяжело дыша, я подполз к Карине, которая сидела на полу, упираясь спиной об диван. Она все еще была очень бледна и напугана. — Ты в порядке? — взяв её лицо в свои руки, я заглянул в синие глаза. — Боже, как трогательно! Прямо Ромео и Джульетта! — Конти поднялся, снимая с себя пиджак, морщась от боли. — Пойдем отсюда. — Томас помог мне подняться, подав руку. — Она никуда не пойдет! — Альберто встал посреди комнаты, закатывая рукава своей белоснежной рубашки. — Она останется здесь! В моем доме! Как моя жена! — отчеканив каждое слово, он скрестил руки на груди, наблюдая за девушкой. Поднявшись с пола, она держалась за мою руку, отвернувшись от мужа. — Да пошел ты! Муж, блять. — съязвив, я обнял блондинку, подталкивая её, давая понять, что наш визит слишком затянулся. — Я даю тебе последний шанс, Карина. Подумай хорошенько, что ты делаешь? Ведь твой отец не одобрит твое решение, а его Холдинг сейчас в моих руках. Одно мое слово, и он банкрот. — Альберто вел себя слишком уверенно, что дико раздражало. И самое страшное, что у него все-таки были рычаги влияния на отца Карины, и даже зная, какие у нее отношения с отцом, я немного напрягся от того, что она может задуматься над его словами. — Да мне плевать на ваш Холдинг. Этим ты меня не остановишь. И отца у меня уже давно нет, так что делай с его бизнесом всё, что угодно. Мне все равно. — спокойно ответив, девушка направилась в коридор, а я, злобно посмотрев на Конти, последовал за ней. — Если ты выйдешь сейчас в эту дверь, я клянусь тебе, что вы оба пожалеете об этом. Я уничтожу твоего Давида, утоплю, как крысу, и он потащит тебя за собой. — Карина остановилась, повернувшись к мужу. — Подумай, Карина. Ведь я заблокирую все твои счета, у тебя не будет ничего. Я оставлю тебя без средств к существованию, и никто тебе не поможет, ты ведь знаешь это. И когда у него начнутся проблемы, ты приползешь ко мне, умоляя забрать тебя обратно. — он стоял на месте, смотря ей прямо в глаза, и девушка не шевелилась, слушая каждое слово. — Ты так давно знаешь меня, Альберто, но так ничего и не понял… Я лучше сдохну с голоду, чем вернусь к тебе. — спокойно ответила она и, взяв сумку, направилась к двери. — Не смей! — прорычал Альберто, но Карина не остановилась, и вышла из квартиры, не оборачиваясь.       В машине мы ехали молча, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок. Хотя кому-то не только мысли. — Надо заехать в больницу, пусть тебя осмотрят и выяснят, почему ты потеряла сознание. Может какая-то травма дала о себе знать. — я обратился к Карине, но она не отреагировала, продолжая смотреть в окно. — Тебе бы тоже осмотр не помешал. — Томас посмотрел на меня. — Я в порядке. — ответив, я потянулся к девушке, но зашипел, скривившись от боли в боку. — Да уж, заметно. — съязвил друг, мотая головой. — Карин… — У тебя мой телефон? Я хочу маме позвонить, спросить, как она. — она резко повернулась, наконец-то взглянув на меня. — Да, конечно. — вытащив телефон из кармана, я протянул ей руку, пытаясь понять, о чем она сейчас думает. Ведь неспроста она такая тихая, почти не реагирует на меня, не желая говорить. Напугана? Возможно. Но сейчас же она в безопасности. Зла на то, что я подрался с этим подонком? Так я не мог поступить по-другому. Я и так долго продержался, потому что желание въехать с ноги появилось, как только я увидел его в кабинете. Было не по себе от того, что девушка опять закрылась от меня. Слушая, как она говорит с мамой, я смотрел на её профиль, ловя себя на мысли, что сейчас рядом со мной сидит человек, без которого я уже не смогу. Это как-то пугает, потому что я хорошо знаю, чем заканчивается такая зависимость, по крайней мере, в прошлых отношениях она не принесла мне ничего хорошего, кроме боли и разочарования, но ничего поделать не могу. Я люблю её и хочу, чтоб она была рядом. И сегодня мы сделали один шаг к этому. Может быть, не такой удачный, как я рассчитывал, и совсем маленький шажочек, но все же, она ушла. От него. Ко мне. И это самое важное сейчас. Карина       Услышав голос мамы в трубке, глаза моментально наполнились слезами, и я отвернулась от Дамиано к окну. Расспрашивая её о самочувствии, я давала себе время немного успокоится, вытирая слёзы. — Мам, мне нужно кое-что сказать тебе… — краем глаза я увидела, как напрягся Дамиано, переглянувшись с Томасом. — Да, моя хорошая, я слушаю тебя. — Мам, я ушла от Альберто и подаю на развод. — выпалив, я зажмурилась, но в трубке была лишь тишина. — На это должна быть серьезная причина, милая. Ты уверена? — спустя несколько секунд, мама все-таки ответила. — Более чем, мама. Я не могу тебе сейчас всего объяснить, но я должна была сказать тебе. — Отец знает? — этот вопрос я ждала первым. — Да, он в курсе, что я ушла несколько дней назад. И даже пытался меня вразумить, но не получилось. Сегодня я забрала свои вещи из квартиры. — мне не хотелось открывать ей абсолютно все, тем более, не по телефону, но пусть знает, что муж не договаривает ей очень важных вещей. — Подожди, несколько дней? А где ты живешь, Карина? Почему ты к нам не приехала? — голос мамы выдавал её волнение. — Мам, у нас с папой разные взгляды на эту ситуацию, поэтому я не могу приехать к вам, да и не нужно это. Со мной все в порядке, правда, не переживай. — все это время Дамиано молча наблюдал за мной, слушая каждое слово, а Томас даже потянулся и убавил звук радио. — Да как не переживать, дочка? Даниэла уехала разводиться, ты ушла от Альберто, что же это творится, милая? Что происходит? — я слышала, как она всхлипывает, и мое сердце сжалось. — Просто… мы уже выросли, мамуль, и каждая хочет своего счастья… — слеза опять скатилась по щеке, и, повернувшись к парню, я взяла его за руку, слегка сжимая пальцы. — Дорогая, приезжай домой, я прошу тебя. Здесь твоя комната, я все подготовлю. Не знаю, что у вас там произошло с Альберто, но тебе будет легче пережить все это в родных стенах. Я буду готовить тебе вкусности, поддерживать, и мы вместе справимся с этим. — от её слов слёзы градом полились из глаз, Дами положил руку мне на колено и, потянувшись, поцеловал в макушку. — Мамочка, я не могу… Я обещаю тебе, мы встретимся на неделе, и я все объясню тебе, расскажу, но приехать не могу. Я хочу немного покоя, привести в порядок свои мысли и жизнь, а в одном доме с папой у меня это не получится. Пойми меня, пожалуйста. — я плакала, глотая слёзы, с силой сжав руку парня, которого безумно любила. — Я понимаю, хорошая моя. Все хорошо, не плачь. Скажи только… — она запнулась, подбирая слова. — У тебя есть человек, который поддержит и будет рядом? — я улыбнулась сквозь слёзы, поднимая глаза на Дамиано. Маму не проведешь, она чувствует сердцем своих детей. — Есть, мам. Со мной все будет хорошо. — я смотрела в карие глаза, которые непонимающе бегали по моему лицу, и, попрощавшись с мамой, обхватила его лицо руками, поцеловала сладкие губы. Парень растерялся, не ожидая от меня таких действий, но через мгновение ответил на поцелуй, обнимая руками. Пусть будет сложно, пусть будет тяжело, и пусть на нас обрушится весь мир, но сейчас в его объятиях я чувствую себя защищенной от всей вселенной. А со всем остальным мы справимся. Вместе. Дамиано — Почему ты так боишься врачей? — я подал Карине стопку своих футболок с верхней полки и слез со стула. — В каком смысле? — девушка аккуратно сложила их в чемодан, снимая с вешалки несколько рубашек. — Ну ты никак не решалась записаться на КТ, пока врач не напугал тебя скрытой гематомой. — закрыв отдел с пустыми полками, я сел на кровать, наблюдая, насколько сосредоточено Карина складывает мои вещи. — Ну, потому что я не вижу в этом необходимости. — Карина, ты в обморок упала. — она отвернулась к шкафу, и достала еще футболки. — Боже, сколько их у тебя? Эти берем? — блондинка указала на полку пальчиком. — Берем. Так что насчет врачей? — я не собирался отступать. — Господи, Дамиано, ну что насчет врачей? Да, упала в обморок. Я совсем не ожидала увидеть дома Альберто, и вообще, если честно, не была готова к этой ситуации. Эмоции, стресс, недосып, все это наложилось, и я грохнулась на пол. Почему обязательно травма? — меня очень забавляло наблюдать, как она аккуратно складывает каждую мою вещь, как расправляет и растягивает складки. Я не понимал, зачем это нужно, ведь все равно придется все гладить, но смотреть, как девушка старательно это делает — доставляло удовольствие. — Ну, потому что… Ладно, я устал с тобой спорить. — поднявшись, я подошел к Карине, помогая ей выбирать вещи из гардероба, которые мы перевезем в новую квартиру. — Наконец-то. — засмеялась она, а я шлёпнул её по попке. — Теперь обувь. — вздохнув, я открыл большой отдел в шкафу, где хранилась вся обувь. — О нет, это без меня. — блондинка, смеясь, похлопала меня по плечу, вернулась в спальню, взобравшись с ногами на кровать. — Так значит? — открыв дверь пошире, чтоб видеть её, я вытащил еще один чемодан. — Я понаблюдаю и буду поддерживать тебя морально. — Вы так добры, Синьора Конти. — я и сам понимал, что это займет больше всего времени, но что поделать. Нужно перевезти хотя бы часть вещей, а за остальным вернуться в другой раз.       Примерно час эта чертовка издевалась надо мной, подкалывая и смеясь, стоило мне вытащить очередную пару обуви, которую я просто не мог оставить здесь, ведь я их купил… неважно где и когда, главное, они мне нравятся. Сама же девушка все это время валялась на кровати, читая вслух светские новости, танцевала под музыку, планировала, что будет готовить на ужин и нифига мне не помогала. — Слушай, Дами… — М? — не отвлекаясь, я продолжал складывать вещи, закрывая очередную коробку с обувью, обматывая её скотчем. — Мы ведь… жить вместе будем? — её голос прозвучал достаточно близко, и я повернулся. — Я не совсем понимаю. Это вопрос? — посмотрев на Карину, я отложил скотч, подходя ближе. — Нет. То есть… Не знаю, как правильно сказать. — она облокотилась об косяк двери, скрещивая руки на груди. — Ну скажи, как думаешь. Что тебя интересует? Или пугает? — встав перед девушкой, я заглянув в синие глаза. — Просто все так сложилось… ненормально. Не как у людей. — блондинка вздохнула, обняв себя руками. Я уже встречал этот жест, и он означал только одно. Она не уверена, или боится, или вербально хочет защитить себя. — Мы никогда не обсуждали совместное будущее, да мы не встречались толком, так… ты сам знаешь. — девушка не смотрела мне в глаза, постоянно переводя взгляд. — К чему ты клонишь, Карин? Ты не хочешь жить вместе? — я напрягся, а разговор набирал обороты, ну или мне так казалось. — Нет, нет… я не это имела в виду… — она замялась. — А ты? Ты хочешь, чтоб мы жили вместе, потому что так безопасней для меня? Ну и потому, что так сложились обстоятельства? Я просто думаю… — Перестань думать. Просто чувствуй. — я подошел вплотную к девушке, и взял её руки в свои. — Вот как ты думаешь, я хочу жить с тобой, потому что так сложились обстоятельства, м? — заглянув в синие глаза, полные надежды и смятения, я положил её руки себе на грудь. — Я не знаю… — Знаешь. Скажи. Я хочу жить с тобой, потому что так сложились обстоятельства? — повторив вопрос и поцеловав нежные пальчики правой руки, я не отрывал от неё глаз. — Нет. — её голос звучал очень тихо и немного неуверенно. — А почему? — мне нужно было развеять её сомнения, помочь понять саму себя, свои ощущения, которые никогда не подведут. — Потому что ты любишь меня… — девушка смотрела на меня, почти не дыша, а мои губы тянулись к её. — Правильный ответ. Умница. — немедля больше ни секунды, я поцеловал её мягкие и сладкие, как мёд, губы, аккуратно проникая языком в теплый ротик. Она моментально поддалась, прижимаясь ко мне, закрыв глаза. Обняв девушку, я углубил поцелуй, больше не боясь спугнуть её. Эти секунды были каким-то сказочными, нереальными. Меня влекло к ней, тянуло, и я даже не пытался сопротивляться. Когда воздуха совсем не хватало, я отстранился от её губ, придерживая за талию. — Знаешь, все эта ситуация действительно ненормальная, и у нас далеко не стандартные отношения, но в одном я уверен точно. Других мне не надо. Так что выбрось из головы все сомнения по поводу того, что я делаю что-то по обстоятельствам. Если мужчина чего-то не хочет, никакие обстоятельства его не заставят, поняла? — она смешно закивала головой, улыбаясь, обнимая меня за шею руками. — А теперь, помоги мне собрать все остальное и поедем, а то мы так до лета не переедем. — щелкнув её по носу, я оставил мимолетный поцелуй на губах девушки и вернулся к коробкам. — Ты понимаешь, что у тебя вещей в 10 раз больше, чем у меня? — она засмеялась, закрывая очередную коробку. — Мы просто не все еще забрали. — Все, что я оставила, это подарки Альберто, все те роскошные вечерние и коктейльные платья, туфли, драгоценности… Так что по сути, я уже все забрала. Кроме документов, черт. — Карина села на пол, с грустью посмотрев на меня. — Мы что-нибудь придумаем, малыш, не переживай. — присев рядом, я вручил ей несколько черных рубашек. — Они же все одинаковые. — возмутилась блондинка. — Нет, не одинаковые. И еще вот эти тоже берем. — Господи, Давид, да ты шопоголик. — засмеялась она. — А еще мне нужно найти работу. — тяжело вздохнув, девушка старательно складывала вещи. — Зачем? — То, что Альберто оставит меня без денег, я не сомневаюсь. Он закроет доступ ко всем счетам, ведь моими финансами всегда занимался он, я в это никогда не вникала. Все карты наверняка уже аннулированы. Черт, и адвокат нужен… Как же всё сложно… — Карина опустила голову и закрыла лицо руками, держа мою рубашку. — Эй, малыш, ты чего? — я присел ближе, убирая от её лица рубашку. — Она так тобой пахнет… Отдай. — дернув рубашку к себе, она опять зарылась в неё лицом, захныкав. — У тебя есть я, зачем тебе рубашка. — улыбнувшись, я обнял девушку, поднимая её лицо за подбородок, но она сразу уткнулась носиком в мою грудь, сильнее прижимаясь. — Да, ты пахнешь вкуснее, это точно. — заерзав, Карина уселась поудобней, практически залезая ко мне на руки. — Ты сейчас как котёнок, малыш. — я улыбнулся, зарываясь руками в её волосы. — Мяу… — подняв свое лицо, она подставила мне свои губки и прикрыла глаза. Моя малышка, уже такая родная… Погладив её по щеке и коснувшись губ девушки, я решил, что сборы подождут. Вот такие нежности и ласки нам сейчас нужны больше, чем переезд. Она заново привыкает ко мне, открывается и больше доверяет. А это намного важнее.       Оставив Карину дома за приготовлением ужина, я договорился встретиться с Томасом у офиса, заодно узнать у ребят, когда можно продолжить работать над альбомом. Томас позвонил, что опаздывает, и я поднялся в студию, написав по дороге сообщение Карине, спрашивая, все ли в порядке. Я теперь, наверное, каждый раз буду дергаться, оставляя её одну дома. Зайдя в студию, я застал там Итана и Вик. Они, конечно же, поприкалывались насчет моего лица, а точнее, разбитой губы и синяка, и, обсудив детали предстоящей работы, вышел из студии. — Давид, вы же вроде в отпуске. — услышав голос продюсера позади себя, я немного напрягся, ведь совсем не ожидал его здесь застать, зная, что он должен был уехать. — Эм… так и есть. — повернувшись к мужчине, я спрятал руки в карманы, скрывая разбитые костяшки. — Ох твою ж мать! Что это за… Давид, блять, куда ты опять влез? — мужчина рассматривал мое лицо, громко выругавшись. — Тихо, не кричи ты… Никуда я не влез. — я потер подбородок, и он заметил руки. — Ну-ка, пойдем, поговорим. — взяв меня под локоть, Тотти зашел в свой кабинет, закрыв за собой дверь. — Что это за хрень, Дамиано? Я даю тебе отпуск, отменяя мероприятия с вашим участием, перенося 2 концерта, потому что у тебя что-то там случилось в семье, а ты заявляешься в офис с разбитыми руками и лицом? Ты в край охренел? — мужчина громко кричал, размахивая руками. — Послушай… — Ничего не хочу слушать! С кем ты подрался? — он ударил ладонью по столу, давая понять, что разозлился не на шутку. — С Конти. — врать и уворачиваться больше не имеет смысла, и я решил, что лучше ему все узнать, тем более, я уверен в этом человеке, а поддержка мне сейчас не помешает. — Да ты камикадзе, я вижу. Смертник, мать твою! На кой, сука, хер он тебе сдался? Вы же все решили с Кариной, она уволилась, и я думал, тема закрыта! Но нет же, мы же не ищем легких путей, да, Давид? — он продолжал кричать, не позволяя мне вставить хотя бы слово. — Синьор Тотти, вы можете еще покричать, или выслушать меня. Выбор за вами. — спокойно сказал я, чуть повышая голос, чтоб привлечь к себе внимание. — Да ты, я смотрю, вообще страх потерял! — крикнул он, но потом отодвинул стул и сел, скрещивая руки на груди. — Ну? Чего ждешь? Я слушаю! — я вздохнул, и сел напротив. — Он избивал её. — Не понял? — мужчина наклонился вперед, внимательно смотря на меня. — Конти избивал Карину почти год. Тогда на вечеринке… он узнал о нас, и, если бы мы с Томасом не зашли в туалет, перед уходом, я клянусь тебе, он бы убил её. — я замолчал, и мужчина сглотнул, откидываясь на спинку кресла. — Что с ней? — наконец проговорил он. — Уже лучше, но было… очень плохо. — и я рассказал ему обо всем, ничего не тая. Тотти внимательно слушал каждое слово, нервно постукивая пальцами по столу, иногда задавая какие-то вопросы. Я видел его шок и недоумение, что было вполне логично. Закончив рассказ, описывая утренний визит к Конти, я опять потер ушиб на подбородке, сжимая руки в кулаки. — Я не знаю, что сказать, Дамиано… — он поднялся с кресла, повернувшись ко мне спиной. — Понимаю… у меня было такое же состояние, учитывая, что все это случилось с человеком, которого я люблю. — опустив голову, я почувствовал на себе пристальный взгляд. — Любишь? — он вопросительно поднял бровь. — Люблю. Давно. Но боялся признаться… и самому себе, и ей. — вздохнув, я поднялся с кресла, подходя к мужчине. — Он же так просто это не оставит, ты понимаешь это? — Тотти скрестил руки на груди. — Отчетливо. Но уже не отступлю. — со всей серьезностью ответил я. — Ну с таким лицом на сцену ты не выйдешь, это понятно… — мужчина вздохнул, потерев переносицу. — Я буду работать над альбомом, каждый день висеть в студии, но я не могу оставить её одну сейчас, пойми меня. — я надеялся на его понимание и поддержку. — Да это понятно… Ладно. Отсидишься пока в Риме. Мы понятия не имеем, что придумает этот ваш Конти и вообще, чего ждать от этого больного ублюдка. — Мы? — удивился я. — Да, Давид, мы! Или ты думал, я оставлю тебя один на один с такой акулой, как Конти? Тем более, Карина работала у нас, хорошо работала, она не человек с улицы и всегда мне нравилась. — я чуть напрягся после его последних слов, но решил упустить этот момент, делая вид, что не заметил. — Кстати, есть еще кое-что… — садясь обратно за стол, сказал я, на что Тотти нахмурился, и закатил глаза.       Иногда в нашей жизни происходят переломные моменты, когда всё меняется, переворачивается с ног на голову, и ты не всегда знаешь, как с этим справиться. Такой момент у меня наступил, когда я попал в группу, и моя жизнь круто изменилась. Потом был период когда я искал себя, экспериментировал со стилями, как с внешностью, так и в музыке, но потом опять произошел переломный момент, когда мы попали на Х-фактор, а потом Санремо, Евровидение. Вот тогда и началось все безумие, фанаты, съемки, интервью. Сначала такие резкие перемены чуть не сбили меня с ног, но потом я начал постепенно привыкать, организм адаптировался к постоянным перелетам, недосыпам и перегрузкам, а наивность потихоньку исчезала. Я изменился, и сам это понимаю. Многие недовольны, говорят, что изменился. Для родителей и друзей я остался таким же, немного возмужав, как говорит мама. А для всех остальных мы — группа Maneskin. И мне так комфортно. Но есть и другая сторона медали. При огромном количестве поклонниц, друзей и знакомых, у тебя крайне узкий круг общения. Есть родные и трое друзей. А в остальных… никогда на 100% нельзя быть уверенным, кто тебе друг, а кто волк в овечьей шкуре, и рядом только потому, что ему так выгодно. Со временем ты привыкаешь к этому, и оно уже не так угнетает, а скорее, наоборот, ты закрываешься в своем мире, и тебе так спокойней. Возле тебя меняются лица, люди приходя и уходят, девушки, как картинки из порно журналов, с каждым новым разом все изысканней, разнообразней, но однотипны, как ни крути. И нужно им от тебя только одно, абсолютно каждой. Что бы она не пела тебе на ушко в момент, когда ты глубоко в ней. Потому что на утро, когда макияж уже не так свеж, а платье уже слегка помято, ты смотришь ей в глаза и видишь пустоту. Черную дыру. Кукла без чувств и эмоций. Сперва было противно и как-то не по себе, ведь они ж девушки, а меня учили обращаться с девушками совсем по-другому. Но потом привыкаешь и берешь от них только то, что тебе нужно. Тело. Во все остальное верится с трудом.       Когда я познакомился с Кариной, я подумать не мог, что это тот самый, второй переломный момент моей жизни. Да, она мне понравилась, и я хотел узнать её поближе, но если бы мне кто-то сказал тогда, во что выльется наше знакомство, я бы рассмеялся ему в лицо. Девушка медленно, постепенно и ненавязчиво вошла в мою жизнь, поселилась в моем сердце, заполняя его чувствами к себе. Прочно и надолго. Когда до меня это дошло, было уже слишком поздно. Я полюбил её. Я отдаю себе отчет, что сейчас эта девушка нуждается во мне, как никто и никогда, и не только потому, что она попала в весьма сложную ситуацию, когда её драгоценный муж, будь он не ладен, решил, что он повелитель мира сего, отобрал у неё всё. Я отчетливо понимаю, что нам нужно ожидать чего-то особенно подлого и ненормального с его стороны, как он и обещал. Но так же я знаю, что сейчас, когда я сижу на диване перед камином в нашей новой квартире и смотрю на неё, сидящую на полу, прислонившись спиной к моим ногам, с бокалом красного вина, я чувствую себя дома. С ней я чувствую себя дома. И больше не одиноким. За долгое-долгое время рядом с этой девушкой я не чувствую одиночества.       Мы молчим уже какое-то время, и я опять ловлю себя на мысли, как же это круто, когда ты можешь с кем-то помолчать. О чем-то помолчать. Какое же это нереальное чувство, когда ты едешь со студии, и не просто едешь домой, потому что устал и завтра опять полно планов, а едешь и знаешь, что тебя там ждет твой человек. Родной, близкий, любимый человечек, с ужином и объятиями, только для тебя. Встречает тебя, целует, спрашивает, как твои дела, не для приличия или для галочки, а потому что ей действительно интересно как прошел твой день. Когда ты сидишь вот так, после ужина и тебе спокойно и уютно. Твоя душа больше не мечется, а спокойно горит внутри тебя, потому что нашла своего Ангела. И он рядом. И плевать на всё, что нас ждет. Это наша крепость, наш дом, наш мир. И здесь мы едины.       Допив вино, я поставил бокал на столик рядом с диваном и коснулся шёлковых волос девушки, проводя по ним рукой. — Мне опять хочется знать, о чем ты думаешь… — чуть наклонившись, прошептал я, и Карина медленно повернулась, поднимая на меня свои синие глаза, которые при свете пламени стали черными. — У меня в голове полный бардак, милый… — положив голову мне на колени, она тяжело вздохнула. — Знаешь, что мне не дает покоя? — погладив её по щеке, я откинулся на спинку. — Один вопрос, мучает меня с той самой ночи… — Спрашивай… — прошептала блондинка, не поднимая головы. — Тогда в больнице, я сказал тебе, что, если б я не услышал и не вошел в женский туалет, скорее всего, он бы убил тебя. — мурашки пробежали по телу от моих же слов, и понимая того, что её сейчас могло и не быть здесь и в моей жизни. — И ты ответила… почему я уверен, что ты не хотела именно этого? — Я помню… — нежный голос звучал тихо и спокойно. — Ты же не серьезно это сказала? Или…? — я потянулся к девушке и поднял её лицо за подбородок, смотря в темные глаза. Она молчала, не отводя взгляд, полный грусти. — Ты хотела, чтоб он убил тебя? — сердце больно кольнуло, а тело моментально бросило в жар. — Я больше не могла терпеть, у меня не было больше сил. — она опустила глаза, обнимая мои ноги, прислоняясь к ним щекой. — Да и ради чего? Разве это можно было назвать жизнью? Ты ушел, работы я лишилась… Жить с ним я больше не могла, а уйти он бы мне не позволил. Единственное, о чем я тогда думала, это то, что мою смерть не переживет мама. Ну и Даниэла винила бы себя, что не уберегла. Старшая сестра и всё такое… А больше никто бы особо не убивался. — Карина говорила это настолько спокойно, как будто рассказывала о планах на лето, от чего холодок прошел по спине, и, поднявшись с дивана, я сел к ней на пол, притягивая к себе. — Я не представляю, как бы жил, если б… я даже вслух говорить этого не хочу. — обхватив её лицо руками, смотря прямо в глаза, я так хотел, чтоб она знала, как дорога мне. Чтоб она поняла и поверила в мои чувства. Девушка молчала, держась за мои руки, не отводя взгляд. — Ты когда-нибудь пыталась? — сердце бешено колотилось, гоняя кровь по венам с огромной скоростью, но я хотел узнать о ней всё. Всё, что происходило с ней, особенно до меня. — Однажды… мы были в гостях. Это была вечеринка какая-то, на 83 этаже. День перед этим он изнасиловал меня… Я вышла на балкон в одном платье со стаканом виски, уже не помню, каким по счету, и, подойдя к перилам, посмотрела вниз. Было очень холодно и сильный ветер, а я стояла и смотрела вниз на маленькие огни от фар машин. И, честно, я тогда считала, сколько времени я бы летела вниз. А потом бросила стакан с балкона, и стала наклоняться вперед, в какой-то момент, уже не чувствуя пол под ногами. Меня отдернул бармен, который вышел покурить. Схватил за плечи и втащил обратно. Думаю, тогда я решилась на это падение из-за выпитого виски, потому что много раз размышляя о таблетках или бритве, я боялась. Мне было страшно самой это сделать. Поэтому, тогда в туалете, когда я поняла, что Альберто всё знает, я специально задела его словами о нас, вызывая ярость. Так я была уверенна, что он не остановится, пока я буду дышать… — Карина замолчала, а я был в бешенстве. Внутри все полыхало ядрёным огнем, и, если бы я узнал об этом раньше, клянусь, я бы не остановился пару дней назад, и добил бы эту мразь в его же квартире. — Мы тогда уже были знакомы? — держа девушку за плечи, я пытался успокоиться, не выдавая своих истинных эмоций. — Да… это было уже после нашего ужина в кофейне с Томасом и Даниэлой. — я был дико зол. На себя, не знаю почему, ведь я еще толком не знал её, и на Карину, за такие мысли. — Ты… — я опустил голову вниз, и глубоко вдохнул. — Дура! — громко прошептав, я слегка встряхнул её за плечи, чего девушка явно не ожидала, а потом резко притянул к себе, крепко обнимая. — Дами… — Какая же ты дура… Больше никогда не смей думать о таком, слышишь? Никогда, ни при каких обстоятельствах. Ты слышишь меня? — отстранив блондинку от себя, я заглянул в её глаза, полные слёз, и она послушно закивала, прижимаясь ко мне, прячась в объятиях.