Быстро втянувшись в режим взрослой жизни, Чифую не вызывал претензий к выполнению своей работы со стороны начальства. Дела с бумагами выполнялись достаточно легко, ведь он мог вовремя сконцентрироваться на работе, выбрасывая всё лишнее из головы.
Пять вечера и Мацуно снова в компании Кейске направляется в сторону дома.
— Заедем кое-куда? — невзначай предлагает блондин, и Баджи весь во внимании, — в парк, хочу посидеть у пруда. — Эта просьба кажется ему вполне выполнимой и они направляются в указанное место.
Припарковав машину, парни молча идут, держа руки в карманах и оба выглядят вполне солидно — Чифую, который только что освободился от своей практики в офисе отца, и Баджи, которому положено выглядеть презентабельно.
— Хлеба купи, — просит Мацуно, но Кейске абсолютно игнорирует его, смотря прямо перед собой. — Ты не слышал? — упрекая, проговаривает юноша.
— Это входит в мои обязанности? — Баджи «
тонко» намекает, что он не будет делать всё, чего только пожелает Чифую.
— Нет, Баджи-сан, я сам куплю, — умерив свой пыл, но не без раздражения в голосе, доводит до его сведения светловолосый парень, и уже теперь Кейске не сказав ни слова, направляется в ближайший павильон и возвращается с завёрнутой в бумажный пакет буханкой хлеба.
— Пожалуйста, — протягивая её, проговаривает Кейске.
И этот жест кажется Мацуно безумно
милым, ведь всего минуту назад этот тип был непреклонен, а после — всё же выполнил просьбу.
Стоит быть более мягким в общении с Баджи-саном — подводит итог Чифую, и как-бы ему не хотелось отрицать — он всё-таки привыкает к нему.
— Чё рожа такая довольная? — серьезно замечает Баджи и теперь уже от раздражения, на виске блондина напрягается венка, ведь он только что
мысленно возвёл этого парня на пьедестал — хороших людей, но после этих слов,
опять же мысленно, дал ему хороший пинок под зад, и вернулся в мирскому.
— Мы часто бывали здесь с мамой. — Сказав это Мацуно задумчиво смотрит вдаль, словно в голове его сейчас стаями птиц, разлетаются воспоминания.
Брюнет отлично понимает, что не стоит ворошить прошлое, лучше не спрашивать о таком, ведь это не совсем приятная тема, и потянувшись к рукам Чифую, пока тот задумался, Кейске ловко открыл пакет и готов был отломать добрый кусок хлеба, как взгляд кристально-холодных глаз пронзил его сердце:
— Это для уточек, — строго выдал парень.
— Но, это я его купил, — парирует Баджи.
— Для уточек. — Чеканит блондин и сейчас Кейске видит в нём упёртого ребёнка и это забавно, поэтому решив подразнить парня ещё больше, он пользуется эффектом неожиданности. Сначала резко придвигаясь, останавив свой взгляд напротив глаз Чифую, смотря в них с абсолютной серьёзностью, и пока тот пытался понять в чем дело, Баджи метнулся и откусил кусок, показывая самое довольное своё выражение лица.
Чифую не доволен, он скорее возмущен. Его только что перехитрили, и
это, просто так — нахальному Кейске с рук не сойдёт.
С ним он порой забывает, о том, что стоит придерживаться своего статуса, и даже его прежняя прыть вся испарилась. За всё время, пока они знакомы он перешёл от —
раздражения, к —
принятию факта, что этот парень не так плох. Мацуно не ищет друзей, но их связь крепнет сама собой.
— Какого хрена? — Парень резко притягивает брюнета к себе за воротник рубашки, практически упираясь своим лбом в его, — я же сказал, — но Кейске лишь невинно разводит руками, дав понять, что уже поздно.
— Неужели обязательно было это делать? — угрожающе наступает на него Мацуно, и Баджи лишь успевает схватить того за локоть, по инерции, стараясь удержаться, но споткнувшись о бордюр — всё равно падает в пруд.
Несколько секунд, а после шум и всплески воды пугают всех обитающих в нём птиц. Хлеб плавает на поверхности, а Баджи вынырнув, понимает, что это было слишком неожиданно. Спустя ещё пару секунд из-под тёмной водной поверхности появляется светлая макушка и волосы его так забавно спадают, мокрыми прядями застилая глаза.
Чифую смотрит на Кейске, который ровно так же до нитки промок и его тёмные волосы касаются плеч. Он должен быть недоволен, но вместо этого —
на лице какая-то детская улыбка, а после Кейске начинает смеяться.
— У тебя на рубашке птичий помёт, — стараясь удержаться на воде, но сбивая дыхание смехом, произносит Кейске, и уже старается подплыть в преградке, через которую они только что свалились.
— Какого черта? — возмущается Чифую, прекрасно замечая, что тот не врёт и рубашка его не из дешёвых, как и костюм, а если учесть, что и туфли промокли, и возможно теперь будут в лучшем виде —
(особенно если походить в мокрых) — то вообще крах.
Он уже мысленно представляет вычеты со своей кредитки на новую одежду, потому что на работу нужно одеваться строго.
Выбравшись первым, Баджи протягивает Мацуно руку и тот следом вылезает из воды.
— Мне кажется они тебе благодарны, — замечает Кейске, обращая внимание парня на двух милых коричнево-черных особ, которые нашли угощение и сейчас разделяли его на двоих. — Так романтично, не правда ли? — Баджи естественно шутит.
— Но не так, как поплавать с вами в вонючем пруду, Баджи-сан, — Чифую смеётся. Сейчас он, кажется, впервые за долгое время снова
чувствует себя — собой. Тем, кто может не скрывать эмоции и быть немного ребёнком, а после осознание настигает его. — Отец не поймет, если мы заявимся в таком виде.
Баджи мрачнеет на минуту, понимая, что вещам теперь, как минимум нужна химчистка.
— Поедем ко мне.
— Что? — удивившись, переспрашивает Чифую.
— Надо переодеться, — подводит итог, снимая свой пиджак и немного выжимая его от воды, — раздевайся.
— С чего бы? — Чифую возмущен.
— Если испортим охренено-дорогую обивку в машине, обоим не поздоровится. — И это самая верная истина.
— В машине, — оглядываясь, решает Чифую, ещё не слишком темно и кое-где гуляют люди.
Он смотрит на Эдварда и светлая рубашка парня, местами кажется прозрачной, ткань настолько тонкая, что вода словно растворила её и он заостряет внимание на груди.
Баджи показательно прикрывается, уловив это любопытство.
— Извращенец, — наигранно произносит Кейске, — не стоит пожирать меня взглядом.
— Пожи…рать? — светловолосый юноша завис, сейчас его выставили не в лучшем свете, — да если бы на всей земле не осталось
ни одной девушки, я бы никогда не посмотрел на тебя! — возмущённо выдает Чифую и щеки его краснеют от злости и чего-то ещё.
— А что насчёт парней? — пытается прояснить Кейске, ведь Мацуно так явно пытался
показать свое либидо, указывая на любовь
лишь к девушкам,
и в этом он, естественно, его понимает.
— А?
— Я говорю, если бы остались только парни, что тогда?
— Я не думал об этом, — как-то озадаченно подмечает Чифую.
— Кого бы ты выбрал? — Мацуно задумывается всерьёз:
— Такемичи? — его ответ больше похож на вопрос.
Баджи вспоминает это нелепое лицо с ясными невинными глазами и детскую футболку, взъерошенные светлые волосы и жуткую неуверенность в себе. Хотя в принципе — парень показался ему хорошим.
— Почему именно он? — недоумевая, интересуется Кейске.
— Он бы мне не отказал. — Лицо Чифую спокойное, видимо он воспринял этот вопрос всерьёз. А после, Баджи сурово смерив его взглядом, положил руку на плечо, чтобы тот уяснил — кто тут главный:
— Я бы тоже не отказал. — Демонстрируя свою шикарную улыбку и вознося свой внешний вид, замечает Кейске, но его сразу спустили с небес на землю:
— Спасибо, не надо.
Сейчас его благие намерения разбили вдребезги.
— Какой же ты все-таки заноза в заднице, хоть бы раз подыграл, — шипит брюнет, обходя машину с другой стороны, — и штаны снимай уже, — буквально выкрикивает Кейске, заставляя проходящую мимо парочку обернуться, а Чифую просто залиться краской.
— Зачем так орать? — заваливаясь на заднее сидение, бубнит Мацуно, но одежду всё-таки снимает.
Так же покончив со своими штанами, оставшись лишь в мокрой рубашке — Баджи направляется в сторону дома, и повезёт если по пути их не остановят, чтобы спросить права, ведь Чифую сжавшись калачиком, был в одних трусах на заднем сидении.
Добравшись до места, Кейске с самым неприятным чувством одевал мокрые штаны, еле натягивая их на ноги, и вышел на несколько минут, вернувшись с домашним тёмным халатом, чтобы Мацуно мог добраться до его квартиры.
— Добро пожаловать в мою невероятную и шикарную обитель, — с ходу заявляет Баджи, но ничего невероятного, по мнению Чифую — здесь не было.
Бледные обои и местами слезшая краска с деревянного пола, и ещё старый телевизор, который скорее всего не работал, а на нём огромный слой пыли.
Мацуно, привыкший к «
немного» другой обстановке всё же тактично умолчал, ибо уже то, что Кейске привез его сюда и предложил помочь с одеждой —
много значит.
— Вернусь через пару минут, — предупредил брюнет, прежде чем скрыться за дверью, и Чифую остался в одиночестве.
Всё было бы отлично, но мокрое бельё как-то напрягало и он решил повесить его на ближайшую батарею — и пусть на нём только халат, —
во первых, он достаточно длинный и всё прикрывает, а во-вторых они оба парни и в этом нет ничего такого.
Усевшись перед столом он смотрел на кровать, которая на удивление была достаточно широкой, а после, заметив рядом на комоде лежащий фен — несказанно обрадовался. Направляясь прямо к нужной вещи он решил,
что не воспользоваться ей сейчас — будет как-то не правильно, и подогнув под себя ноги, включил прибор. Тёплые струи воздуха приятно растекались по телу, заставляя волосы рассыпаться и сохнуть. Из-за шума он не слышал хлопка двери, и когда чужая рука коснулась его — резко повернулся, выключая фен.
— Уже осмотрелся, — улыбаясь замечает Баджи и забирает фен из его рук, а после включая, начинает сушить светлые пряди, осторожно вороша их руками, чтобы быстрее просохли.
Чифую не отказывается, но такого для него ещё никто не делал, и пусть эта услуга — мелочь, ему она кажется тем,
что подтверждает их дружескую связь. Пальцы Кейске приятно касаются кожи головы, и после, почти закончив, он медленно ведёт тыльной стороной руки вдоль линии шеи, останавливаясь у основания.
— Свободен, — бодро поясняет брюнет, усаживаясь рядом.
Баджи уже успел переодеться в домашние, широкие, серые штаны, спортивного типа и облегающую чёрную футболку, и теперь напоминал обычного парня. Чифую впервые видит его руки, не скрытые светлыми рукавами строгой рубашки,
и не то, чтобы у него самого что-то было иначе — просто непривычно: еле заметные светлые волоски на предплечье, а от кистей плетёными нитями вверх тянутся выпуклые венки.
Баджи сушит свои волосы —
хотя по-хорошему, надо было бы их помыть сначала, но сейчас не до этого, и Мацуно естественно бы предложил свою помощь, —
что такого? — если бы это не было для него чем-то настолько
смущающим. Из собственных мыслей его вырывает противный звонок в дверь.
Баджи, удивившись откладывает фен, и судя по всему — он не ждал никого. Лениво поднимаясь с кровати, парень идёт к двери и не смотря в глазок, открывает ее.
В дверях стоит его старый друг и при встрече, естественно, на лице гостя появляется добрая улыбка. Уголки губ растягиваются и глаза в красивом прищуре, подчёркивают родинку, так идеально украшающую скулу парня.
Чифую, всё ещё сидя на чужой постели только в халате, слышит чей-то незнакомый голос, а после звук шагов. Он с любопытством смотрит на дверной проем, и в нём останавливается Кейске, складывая руки на груди, словно готов сказать что-то важное.
За ним, стоит незнакомый парень и взгляд его сейчас ещё более удивленный, чем у самого Чифую. Губы напряжены и весь он буквально застыл, как каменное изваяние.
Странная картина никак не укладывается в голове Казуторы —
в комнате его друга, сейчас сидел какой-то парень, в халате хозяина квартиры, и волосы его всё ещё были немного влажные, словно тот только что из душа, и Баджи, который так же не досушил свои — и теперь уже Ханемия складывает картинку воедино.
— Извиняюсь, если помешал. — Произносит он до того, как Кейске успел начать говорить что-либо, отчего брюнет поворачивается, бросая вопросительный взгляд и Казутора чувствует себя ещё более неловко.
— Ты о чём вообще? — всего на секунду залипает Баджи, а после начинает как-то нервно смеяться. — О чём ты подумал? — его взгляд становится серьезным, а одна бровь плавно поднимается вверх. — Это, —
теперь уже настает очередь Кейске задуматься кто они друг другу, — Чифую, — коротко выдает он.
— Приятно познакомиться, — машет рукой Ханемия, и в глазах Мацуно — он уже не выглядит таким напряжённым.
— Приятно, — поднимаясь с кровати, проговаривает блондин.
— Мы, в общем, вещи все в стирке, — как-то невнятно пытается объяснить Баджи, — а домой ему так нельзя.
Казутора понимающе кивает, ему не обязательно вдаваться во все подробности.
— Я тут принес кое-что, — будто вспомнив, замечает Ханемия, показывая на тёмный пакет и уверенно следует на кухню.
Чифую же подцепив на ходу домашние тапки Баджи, идёт за ними. Обстановка между этими двумя кажется ему очень уютной, словно они знакомы слишком давно.
— Присаживайся, — обращается к нему Баджи, отодвигая один из стульев, и Чифую не отказываясь садится.
Тем временем Казутора в вежливом жесте протягивает ему одну бутылку, и поднося свою, чтобы стукнуться, произносит:
— За знакомство. — Его голос настолько гладко звучит, что Чифую думает о том, как бы хорошо он пел, а после улыбнувшись, делает один глоток.
В последнее время у него просто не было возможности вот так посидеть и расслабиться, и эти парни кажутся идеальной компанией. Они так свободно болтают между собой, что Чифую даже немного тоскует по времени, которое он проводил с Такемичи.
Но, все же, есть ещё одно о чём не стоит забывать, и быстро достав из кармана халата сотовый, он набирает кому-то сообщение с текстом:
[Вы]: останусь у Такемичи. |²⁰: ³⁵|
Ответа не последует, да и он не ждёт, ведь хотя бы в свой выходной вечер, Чифую мог бы побыть с другом, но самое странное —
он не сказал правды, возможно потому, что это прозвучало бы это менее правдоподобно.
Спустя первые полчаса, разговоры между парнями уже складываются более непринужденно, и Ханемия жалуется на свою жизнь, ведь зарабатывать самому в восемнадцать не так-то просто. Мацуно не спрашивает почему он один и как так вышло,
ведь иногда лучше не знать, а после Казутора заводит шарманку о несчастной любви, о том как последняя девушка была недовольна его внешностью, и что в попытке найти себе хоть кого-то, ему чертовски не везло и поэтому он до сих пор один.
Алкоголь влияет на Чифую самым лучшим образом, и он уже настолько расслаблен, что готов выдавать все, что лежит на уме:
— Посмотри на своё лицо, — указывая пальцем куда-то на кончик носа, начинает разговор Мацуно, —
оно же невъебенно красивое, и если кому-то не нравится, то это их проблемы.
Казутора замирает на мгновение и смотрит на блондина, как в первый раз.
Баджи наблюдает за этим занимательным общением и он доволен, что два его друга смогли поладить.
— Спасибо, — неловко произносит Ханемия, — ты тоже ничего.
После этих слов Кейске всё же не выдерживает:
— Ну вы ещё засоситесь тут, — осуждая предлагает Баджи, недовольно прокручивая почти пустую бутылку в руке.
— Боюсь, тогда тебе будет некомфортно в нашем обществе, — обращается к нему Казутора, продвигаясь ближе к Мацуно и по-хозяйски закидывая руку ему на плечо.
— Не уверен, — сомнительно произносит Чифую, поднимая взгляд изумрудных глаз на Кейске, ведь как бы ему не хотелось — тот странный случай с поцелуем все ещё не выходит из головы.
И пусть объяснения этому он предпочел не искать — факт остаётся фактом, это было.
— Ого, тебе есть что добавить? — наклоняясь ближе спрашивает Казутора, прикрывая губы рукой, словно сейчас он шепнул Мацуно что-то личное.
Чифую не замечает ничего необычного, ему просто комфортно, он просто немного пьян и добавить ему нечего. Он лишь устало опускает голову на чужое плечо, выдав короткое:
— Баджи-сан такой идиот иногда.
Ханемию забавляет это, но он не может не согласиться, и переводя взгляд на Кейске, он лишь очередной раз убеждается, что предчувствие не обмануло его. Глаза — отражение души, и сейчас там в глубине карего — ревность.
***
После ухода старого друга, всё что остаётся уставшему за день Кейске — так это убрать пустые бутылки, и уложить Чифую.
Именно уложить, потому что сейчас тот играл пустой крышечкой от бутылки, катая её по столу.
— Иди спать, — предлагает ему брюнет, убирая мусор после их посиделок.
— У тебя всего одна кровать, — будто печалясь, произносит Мацуно.
— На неё и иди.
— А где ты будешь спать? — Баджи вздыхает, словно этот «
ребенок» его уже порядком утомил.
— На полу.
— Я буду спать на полу, и вообще мне стоило извиниться, — словно опомнившись начинает разговор Чифую, — у меня было не та-ак много друзей, и общаться непринуждённо я не привык. Изначально мне не понравилась твоя наглая манера общения, а после я подумал, что ты нормальный па-аре-ень, — протягивал Чифую, и не останавливаясь продолжал мямлить что-то в том же духе, и если Баджи мог уловить суть, то услышать каждое слово — навряд ли.
— Ты что никогда не пьёшь? — прерывая его тираду, интересуется Кейске, подходя ближе, чтобы заглянуть глаза.
— Крайне редко.
— Иди спать, — Баджи возвращается к самому началу их разговора.
— Вместе. — Сонно произносит Чифую, уже поднимаясь со стула и утягивая край футболки Кейске за собой.
— Ладно уже, — обессиленно вздохнув сдается парень, следуя за ним.
Мацуно, плюхается на кровать, словно на свою собственную, и возможно завтра всё это будет страшным сном — но сегодня он сам попросил Эдварда поспать с ним, —
хотя какой к черту Эдвард, когда так хочется тянуть это Баджи-сан?
Блондин укладывается под одеяло, и выключив свет Кейске делает то же самое.
Он нисколько не чувствует
своей вины в том, что сейчас в его кровати
другой парень — просто осознает, что это
немного странно, и укладываясь под одеяло ещё какое-то время ворочается, пытаясь найти идеально-удобную позу, и готовясь провалиться в сон, слышит неуверенный голос за спиной, который зовёт его привычным «
Баджи-сан».
Оборачиваясь, Кейске слегка поднимается в локтях, чтобы увидеть лицо напротив. Чифую расслабленно лежит на подушке, слегка прикрыв глаза и одну и рук держит под головой, но губы его подрагивают, словно он волнуется или хочет сказать что-то важное.
—
Зачем ты меня поцеловал?
Вопрос, который бьёт Кейске обухом по голове,
потому что он бы рад рассказать всё — но скорее не стоит, и Баджи медлит с ответом, потому что врать тоже не хочется.
— Мне было неловко с тех пор, и как бы я не старался, это чувство никуда не девалось.
Возможно сейчас Мацуно впервые в жизни открылся ему, и это так необычно, что Кейске испытывает боль в груди, словно его могли задеть эти слова.
— Извини, — короткая фраза,
которая абсолютно никогда и никому не помогала и Мацуно считает точно так же.
Возможно, его действия основываются
лишь на эмоциях, проснувшихся после выпитого алкоголя, или это вполне логично — хотеть заставить человека почувствовать то же самое, поэтому не сильно вникая, он делает абсолютно то же самое, что и Баджи однажды.
Когда его губы касаются чужих, Кейске ощущает, что
дыхание перехватило и самое странное —
он не может это остановить, ведь руки уже тянутся к чужому лицу, чтобы почувствовать больше,
чтобы проникнуть в него языком и прижаться всем телом, — и эти мысли приводят разум в трезвость, он испуганно открывает глаза, но видит перед собой лишь знакомое лицо, губы, которые по какой-то причине не останавливаются и рука, что лежит на его груди.
Он пытается сопоставить привычный ему образ Чифую и
вот это, и не может найти ничего общего,
хотя он и сам сейчас, словно другой человек.
Грубый и временами чёрствый Кейске, едва касается талии друга, проскальзывая телом ближе к Мацуно, чтобы закинуть его ногу на себя, и проводя рукой выше, замечает, что под халатом — ничего,
и в этот момент самые спонтанные мысли приходят в голову, но он все ещё старается противиться.
Максимум —
потрогаю его, — успокаивает своё не на шутку разыгравшееся возбуждение, Кейске, и сжимая пальцы на чужой заднице он получает самый неожиданный результат: Мацуно, всё же оторвавшись от губ, закинул голову, издав
самый блаженный стон, который сносит крышу парню, у которого
слишком давно никого не было.
Всё, чего он хочет — следовать своим инстинктам, поэтому с силой впивается в шею, оставляя на ней свой след, и
конечно, завтра это все выйдет ему боком, но он, как тот, кто знает — что такое причинять боль,
чувствует, что Чифую нравится его жестокость.
Он слишком терпел, поэтому настало время сдаться и Баджи, утыкаясь носом в мужскую грудь, желает всего — одного, быть в нём, —
но блять, этот сопляк потом ему точно не простит, хотя сам же виноват, — и перебирая все возможности, Кейске рычит от злости и необузданных чувств, и понимает, что слишком быстро
он утерял в себе того парня, которому нравятся невесомые прикосновения. Он сильнее прижимает к себе Чифую, чувственно вжимаясь своими бедрами в его, задевая промежность и чувствуя чужой стояк.
— Блять, — Кейске не выдерживает и сжимает парня в объятьях, двигаясь размашисто и поступательно, а после он снова целует его, прикусывая губы, потому что ему не по душе все эти нежности.
В штанах так не приятно разливается липкое тепло, и он вяло встаёт, чтобы направиться в ванную, и убрав остатки случившегося происшествия,
он возвращается, чтобы спросить какого хера это было? — но Чифую уже спит, невинно откинувшись на спину, и он, как следствие — тоже испачкал его халат, и
Баджи мысленно проклинает его, ведь тот сейчас так беззаботно спал, когда ему предстоит это убирать.
Ненужные мысли быстро покидают голову и Кейске засыпает, с чувством лёгкости и полного удовлетворения.
***
Утро добрым не бывает — понимает Чифую, оглядываясь по сторонам и держась за голову. Между ног слишком прохладно и он обращает внимание, что спал, раскрывшись из под одеяла, свободно раскинув ноги вместе с халатом и это смущает, но не так сильно, как лежащий рядом Кейске.
Тёмные пряди спадают на лицо и разрез его глаз идеально кошачий, не может оставить без внимания, губы слегка приоткрыты, и это мило, но, Чифую, к сожалею,
ловит жуткие флешбеки с прошлой ночи и потянув одеяло на себя, чтобы скрыть своё красное лицо, он все же будит Баджи и тот резко опомнившись, смотрит на Чифую.
Минутная тишина воцаряется в комнате, а после Мацуно с головой забирается под одеяло — выражая явное нежелаете что-либо обсуждать.
— Я не сплю с кем попало, так что сохраним это в тайне, — серьезно заявляет Кейске.
— Меня коробит от одной перспективы рассказывать кому-то о тебе, — честно признаётся Чифую.
