***
Ужимки Хаширамы и тонкий флирт Мито, который Наруто понимала на чисто интуитивном уровне, сопровождал их всю дорогу все эти несколько суток. Наруто даже устать успела, наблюдая за этим. Хотелось даже подойти, столкнуть их лбами и сказать: "Да целуйтесь уже!". Они выглядели приторно-сладкими и до безобразия милыми. Между ними прям искрило от чувств и эмоций. Джинчуурики кожей чувствовала - их чакра из-за новых и таких непривычных эмоций искрилась и выходила из-под контроля. Но они упрямо держали дистанцию, оставаясь на грани разумного и дозволенного. Наверное, тут так нельзя - просто взять и поцеловать наследницу клана, в гуще леса, малознакомому шиноби, хоть и благородного происхождения. Аканэ с ней беседы почти не вела. На вопросы про Узушио напряжённо отмалчивалась, а когда взгляд той совсем потемнел, Наруто поняла, что тема запретная, лучше не лезть. В Узушио их не пустили. Встретили в рыбацкой деревушке на берегу моря. А Наруто так хотела увидеть деревню! Ее разочарованию не было предела. Но всем, как правило, было плевать на чувство пришлых гостей. Прием им оказали теплый и сердечный, но все же кидали настороженные взгляды. Особенно в ее сторону, после того, как Хаширама побеседовал с главным этой делегации наедине. Теория о том, что ее сюда потащили неспроста, начинала подтверждаться.***
— Наруто, идём, — к ней в комнату гостевого дома, любезно предоставленного им по просьбе Узумаки, вошла Аканэ. Спутница Мито смотрела на Наруто так, будто бы увидела впервые. Такое пристальное внимание вызывало дискомфорт. — Не похожа, да? — Наруто улыбнулась, скрывая свою панику. Аканэ покраснела и поспешно отвела взгляд, тем самым подтвердив догадки Наруто. Они уже знали, что она наполовину Узумаки, и от этого как-то становилось не по себе. Ее отвели в центральную комнату, где уже присутствовал Хаширама, Мито и ещё какой-то старик. На его лбу красовался хитай-ате со спиралью. У Узушио уже были протекторы, возможно, Коноха позаимствовала их идею, отстраненно заметила Наруто, чувствуя, какое напряжение повисло в этой комнате. — Меня зовут Ашина Узумаки, я глава клана, — представился неизвестный. Наруто внутренне задрожала, а внешне улыбнулась, делая вид, что ее не напрягает сложившаяся ситуация. Хоть он выглядел достаточно старым и улыбался ей добродушно, но Наруто не верила в его доброту и немощность. От него веяло силой. — Наруто, по матери Узумаки, по отцу Намиказе. Вроде как теперь шиноби Конохагакуре, — Наруто взглянула мельком на Хашираму, сомневаясь в том, что она принадлежит Конохе. И Конохе ли? Вроде ещё официально не утвердили название деревни. Сенджу же был серьёзен как никогда, растеряв все свое добродушие. Обижаться на него за то, что он опять подвергнет ее проверке, было глупо. Он действует в целях безопасности, а она уж очень подозрительная личность. Как говорится, доверяй, но проверяй. — Кто твоя мать? — Узукаге явно желал знать кто из Узумаки стал отступником клана, сбежав из селения и породив ее в смешанном браке. Ему была необходима ее история. — Не знаю, — слукавила Наруто. По факту она ее не знала. Лишь только имя. — Мои родители погибли почти сразу после моего рождения, — твердо произнесла Наруто. — Я сирота. О них слышала мало что. Ашина задумчиво молчал, не спуская глаз с Наруто. Ее напрягала его заминка. — Подойди, — попросил Ашина. Но попросил так, что возражения можно было и не высказывать. То, что скрывалось в его тоне, несколько пугало. Вроде и попросил, но как будто бы приказал, не давая возможности выбора. Наруто покорно подошла. И присела напротив старика, опустившись на колени. Сейчас будут проверять ее барьер. Тут и думать нечего. По спине заструился холодный пот. Держать лицо и не выдавать свою панику становилось все сложнее. Сердце то и дело испуганно замирало. Глава клана аловолосых положил свои сухие морщинистые ладони ей на виски. Наруто, не моргая, смотрела на лицо старика, чувствуя неприятное покалывание чужой чакры. Волнение начинало перерастать в полноценный страх. Кажется, ее лоб покрылся испариной, а мышцы тела свело. Гнетущее молчание вперемешку с напряжением всех окружающих заставляли ее сердце учащенно стучать, а кожу покрываться липким потом. Такая атмосфера лишь усугубляла ее моральное состояние. Наруто уговаривала себя сидеть смирно, потому что кто, как не Узумаки, разбираются в фуиндзюцу лучше других? Возможно, они скажут, что это за барьер на ней стоит. На что он действует? Они просто посмотрят барьер, возможно смогут снять, они не мозгоправы как Яманака, они не будут ковыряется в ее мозгах. Не узнают ее тайн. Но… Откроют дорогу другим. Спустя какое-то время голова начала гудеть. Гудеть так, будто бы ее черепушку долбили молотками со всех сторон. По ощущениям казалось, что процедура затягивалась. От давления, распространяющегося от висков к затылку, хотелось выть. Складывалось ощущение, что ещё чуть-чуть, и голова просто треснет. Наруто до побелевших пальцев вцепилась в собственные колени, стараясь перетерпеть возникающую боль. В горле начинал зарождаться крик. Все было настолько плохо и болезненно, что вот-вот, и она не вытерпит. Не ожидала она настолько неприятных ощущений. Все закончилось внезапно. Стальные тиски отпустили голову. Тело тут же обмякло, и Наруто чуть не завалилась на бок, едва удержав ускользающее равновесие. Тяжело сглотнув, до нее дошло, что она прокусила губу. Или щеку. Солено-металлический привкус во всей своей отвратительной красе расцветал на языке. Ашина опустил свои руки и с интересом посмотрел на нее. Его силуэт перед ней безбожно расплывался. Наруто не могла сфокусировать зрение. Руки на коленях дрожали. Как и вся она. — Всего лишь барьер, скрывающий воспоминания. Не все. Выборочно. И мне его не снять. Но он скрывает не только память. Он не даёт восстановиться ее силе. Черпает чакру из ее очага на свое поддержание, — Наруто едва его слышала, хотя и сидела напротив Ашины. В ушах все еще шумело и стучало. А ей необходимо было слышать. Ей тоже нужно понимание, что за фуин у нее стоит. Надо же начинать с чего-то работать. — Дитя, кто тебе его поставил? — блеклые глаза старика вновь посмотрели на нее. — Не знаю, — едва выдавила из себя она, покачнувшись. Спина не хотела держать ее в вертикальном положение, перед глазами вновь все поплыло и смазалось, мир вокруг закрутился. — Это неизвестный для меня стиль фуиндзюцу. Я едва угадываю основы печатей Узумаки, — глава клана задумчиво погладил бороду, цепко всматриваясь в вероятную родственницу напротив. Он видел ее плачевное состояние, но не торопился как-либо помочь. Наблюдал. Выжидал чего-то. — Поговаривали, что мой отец изучал фуиндзюцу. Моя мать его обучила. Он не только смог понять его и использовать, но и преуспел в этом, — Наруто попыталась помассировать виски, чтобы угомонить свербящую головную боль. Комната перестала расплываться, образ старика напротив стал более четким и статичным. — Скорее всего это отец сделал. Да, — аккуратно произнесла она откровенную ложь. Не на мозгах у нее стоит отцовская печать, не на мозгах. Тут кто-то другой постарался. Суровое испещренное морщинами и шрамами лицо озарилось улыбкой. Радушной и дружелюбной. За ее спиной кто-то облегчённо выдохнул. — А кто твоя мать, дитя мое? — поинтересовался он снова. — Не знаю. Знаю что Узумаки была. А отец Намиказе. Они умерли, когда я родилась. Сирота, — спокойной повторила она, не вдаваясь в подробности. Наруто потихоньку расслаблялась, больше не испытывая откровенного недоверия от окружающих ее людей. Единственное, что такой ярый интерес настораживал. Не ляпнуть бы чего не того. — Хм… — Ашина снова задумался, внимательно щурясь, ощупывая взглядом ее лицо. Будто бы искал в ней знакомые черты, присущие их клану. Но… Наруто была натуральной копией отца. От матери только резерв чакры и Кьюби внутри. — Была у меня внучатая племянница, да сбежала. Лет двадцать назад. Тебе сколько? — Двадцать, — выпалила Наруто, запоздало поняв, что можно было бы и соврать, омолодить себя на год-другой. Вот и мать бы нарисовалась для более правдоподобного прошлого. Да и обзавелась бы покровителем в клане Узумаки. — И у Шото дочь с миссии не вернулась лет двадцать пять назад, — он протянул к ней руку, и взяв за подбородок, прокрутил ее голову из стороны в сторону. Узумаки на такое действо лишь удивленно выпучила глаза. А потом ее настигло такое оцепенение. Если в ней сейчас признали Узумаки и размышляют, чьей же она может быть дочерью, то это значит, что ее заберут в клан? Потому что в ней кровь Узумаки? Так вот ещё одна причина, по которой ее сюда привел Хаширама. Воссоединение семьи! Нет! Так не пойдет!!! Она не даст так просто себя увести! Не даст! Ещё и как назло на нее такая слабость накатила! И как ей отбиваться, если ее силком, против ее воли, потащат в Водоворот? — Простите что вмешиваюсь, Ашина-сама, но она шиноби Конохи, — неожиданно встрял Хаширама. Ему казалось, что Ашина, учуяв в ней Узумаки, захотел забрать девушку в клан. Да и вдруг сейчас ее родственники тут отыщутся. А у Хаширамы планы. Да и нечего у него дееспособные боевые кадры отбирать. Тем более, если факт ее принадлежности к клану аловолосых демонов подтвердился… А вот теперь Наруто испугалась. Испугалась так, что страх невольно проступил на лице. Она же не сможет оказать должное сопротивление. — Пускай и остается у твоей деревни на службе. Она наполовину Узумаки. В фуинах, поди, ничего не смыслит, а если и видела когда-либо тайны наши, то они у нее за семью замками, даже нам не вскрыть эти самые замки, — Ашина наконец разжал пальцы и отпустил ее многострадальную голову. — А родственников у нее тут можно и не счесть. Бывало, пропадали у нас девицы. То на миссиях. То по велению сердца бежали. Она может быть дочерью любой из пропавших. Наруто облегченно выдохнула. Пронесло! — Ну и славно, — весело протянул Хаширама за ее спиной. Первый вопрос на повестке дня был решен. — Аканэ, помоги этой девочке пересесть, — ласково он подозвал аловолосую спутницу его внучки, видя как Наруто храбрится и упрямо держит спину ровной, хотя она испытывала недюжую слабость после того, как он попытался все же вскрыть барьер. Безбожно грубо, без какой-либо осторожности, проверяя как девчонка выдержит такую нагрузку. Она и правда была Узумаки, слишком уж выносливая. И Наруто даже протестующе пискнуть не успела, как ее схватили под руку, дернули на себя и, мягко обхватив за талию, повели в сторону. Ноги у нее и впрямь были ватными. *** Узумаки витала в своих мыслях, в пол уха слушая как творится очередной виток истории, а конкретнее - как налаживаются мосты между Конохой и Узушио. Ее клонило в сон. Голова гудеть хоть и перестала, но ощущение усталости лишь множилось. А монотонность разговоров о политике и сотрудничестве утомляла. Ей бы наоборот, уши навострить, да на ус мотать, практики, так сказать набираться, а она… внимательно выслушала лишь только ту часть, где им с Хаширамой выразили благодарность за спасение химе клана. Как долго все это длилось, она не могла сказать. Кажется, Наруто и задремать успела, за что тут же получила от Аканэ локтем в бок и замечание, любезно прошепченное на ухо. Зачем тут они - непонятно, если беседу ведут только Хаширама и Ашина. Тут еще пару человек сидели со стороны клана Узумаки, но Наруто они мало волновали. За окном уже начало темнеть. У Наруто затекли ноги и заурчало в животе. Беседа переросла в дебаты. В какой-то момент без предупреждения, видимо, заранее было оговорено время, мужчины прервались, ибо в помещение внесли низенькие столики, на которых тут же расставили свитки. Аканэ, Мито и парочка неизвестных ей Узумаки раскрыли свитки, приложили к ним ладони - хоп и перед ними еда. — А можно и нам такие? — Хаширама с восторгом осматривал тонкий пергамент с вязью фуинов. — А для чего вы ещё их используете? — Конкретно эти - для еды. Есть для оружия. В такие можно запечатать любую вещь, — Ашина снисходительно улыбался, видя восторг на лице Хаширамы. Наруто же этим было не удивить. В ее времени эти свитки были почти у каждого шиноби. Особенно для хранения оружия и лекарств. — Мы обязательно обговорим эти условия после ужина, — мягко проговорил старик. — А человека? Ну, живого. Или животное? — глаза у Хаширамы блестели. Наруто, посмотрев на него, вспомнила Тобираму. Он бы тоже пребывал в восторге. Правда не таком явном. Скорее всего, он более внимательно постарался бы изучить фуин. Интересно, как бы отреагировал на научный интерес Сенджу-младшего Узумаки? Тот, наверняка вооружившись блокнотом и ручкой, принялся бы что-то писать. Или зарисовывать. Максимально детально, чтобы разобраться после. — Можно, — такой восторженный интерес со стороны бога шиноби явно льстило главе клана, судя по его довольной улыбке. Взяв палочки в руки, он начал трапезу, пожелав всем приятного аппетита. Нестройный хор голосов вторил ему. Это вывело Наруто из ее мыслей о Тобираме. В ее фантазиях Тобираму отчитывали за то, что тот пытается вынюхать клановые секреты мастеров печатей. — Ашина-сама, — внезапно Хаширама стал снова серьезным. Наруто подняла голову от чашки с рисом и посмотрела на Хашираму. В первый и последний раз она его видела таким серьезным лишь тогда, когда Мито была при смерти. — Говори, — старик дав тому добро обратится с явной просьбой, продолжил заниматься едой. — Возможно это немного поспешно, но… — Хаширама слегка запнулся на миг растеряв былую уверенность. Наруто вновь оторвала взгляд от еды. Оставшуюся часть дня она решила быть наблюдателем. Тем более, ей все ещё сопутствовала усталость. — Прошу вашего благословения на брак с Узумаки-химе, — и бац - Хаширама старший резко отодвинулся и согнулся в таком глубоком поклоне, что едва не сшиб своим лбом столик. Наруто услышала хруст в собственной шее, когда резко повернула голову. Палочки из ее рук чуть не выпали. До слуха донеслось чье-то шокированное "ах". Что? Так скоро? Они всего неделю знакомы! — Хаширама! — укоризненно воскликнула она, чувствуя во всем этом поспешность. И как-то вдруг забылось, что да, они должны быть мужем и женой. У них любовь была. Но не так же прям сразу! Почти с ходу! Так же это не делается! Или делается? А потом… потом она поняла, почему Сенджу-старший набивался на эту миссию. И дело было даже не во флирте с Мито и побыть с ней подольше. Он просто хотел заключить помолвку. Без нотаций Тобирамы и Мадары. Светловолосая Узумаки тут же представила, как Тобирама отчитывает Хашираму за его горячность и поспешность. — Да! — звонкий девичий голос почти на грани визга разбил наступившую звенящую тишину. Все это время молчавшая и бывшая невидимкой упомянутая химе ожила. — Да! — и снова. Громко так и счастливо, что у Наруто в голове снова зашумело, загудело. А Мито может быть… истинной Узумаки. — Мито! — строго и укоризненно. — Не у тебя спрашивают, — пожурил ее Ашина. Аловолосая принцесса тут же стушевалась, покраснела и, спрятав свое пунцовое лицо за красную челку, замерла в напряжение. В напряжение замерли и все вокруг. Это было неожиданного. Такого поворота событий не ждал никто из присутствующих. Ашина смерил долгим и пристальным взглядом все еще находящегося в низком поклоне Сенджу. Потом медленно перевел взгляд на свою внучку. Нахмурился, отчего Мито сжала в ладонях ткань кимоно в напряжении. — Благословляю, — растягивая тонкие губы в улыбке, радушно произнес он. — Условия обговорим завтра, — и как ни в чем не бывало глава клана Узумаки снова приступил к трапезе. — Тобирама его убьет. И меня, — прошептала себе под нос Наруто, но при этом счастливо улыбаясь, видя как смуглое лицо Хаширамы расплывается в широкой улыбке. Все же, она рада за него. Очень. Вот только чует она, все не так радужно, как хотелось бы.