Луна и солнце

Луна. Одинокая и холодная, но красивая и гордая. Светит в ночи, местность тускло озаряя своими магически-притягательными еле заметными лучами — красоту свою другим неся. Дополнения — далекие печальные звезды. Освещают все вокруг, служат проводниками в ночи для путников, помогают ориентироваться. Отдают всех себя, не требуя ничего взамен — благородно, но никто не оценит по-должному. Грош цена помощи маленьких ночных светил — смертным все равно на это. Мол, фонарь — отличная замена. Слепо верят в собственные силы — не боятся темноты, по крайней мере старательно делают вид. Обратить внимание на красоту звезд и не пробовали. Главное ночное светило также осталось не замечено — никому не нужно. Будь оно живым, точно бы пролило немало слез. Но нет — мертва, каменную маску безразличия ко всему на себе держит. Словно человек. Только у луны она настоящая, в отличии от людей. — Скажи, Эи, неправда ли луна сегодня красива? — в бок голову склоняет, мило улыбнувшись и взглядом сестру обводя, но поза неизменна — ноги, согнутые в коленях, на мягкой траве покоятся мирно, зонт в левой руке, правая заправляет выбившуюся прядь за ухо. Вельзевул стоит около дерева рядом, спиной на него оперевшись и руки на груди скрестив. Взгляд прикован к прекрасной луне, далекой и манящей к себе — но та шанса на встречу ни единого не дает, словно живая. Эи вздыхает, голову поворачивает к сестре и криво улыбается, кивнув. Чувствует одиночество ночного светила на себе. — Ты права, Макото. — глаза прикрывает, на лице отражается лишь печаль, но лунный свет хорошо скрывает это от цепких глаз другого близнеца. — Она такая далекая и холодная, отстраненная. Они с солнцем отлично дополняют друг друга. Жаль, что никак не могут встретиться. — К сожалению, это так. — взор на небо устремляет, правой рукой на траву оперевшись. — Луна словно тень солнца. Эи опускает глаза на землю и мрачнеет — она сама тень Макото, также как луна — солнца. Кагэмуся, вынужденная вечно быть неизвестной. Но ей даже нравится это. Помощь сестре в военных вопросах Инадзумы вознаграждается вниманием и постоянным проведением времени вместе — лучшая награда, о которой Вельзевул может лишь мечтать. Близнецы противоположности друг друга. Что не сможет одна — сделает другая. Удобно. Нрав Макото более мягкий и добрый, она настоящий дипломат. Решать без конфликтов большинство важных вопросов Инадзумы, как независимого от других государства — её призвание, Богом данный чудесный дар с выше. Эи искренне восхищена этим, в тайне преклоняет свою голову перед мудрым Сёгуном, в мыслях — кланяется в ноги, преданность истинную показывая. Осуждения не боится. Кроме Макото и их общих друзей, никто не знает о существовании второго Сёгуна, теневого и скрытого. Баал и сама осознает силу свою в вопросах дипломатического характера — в глубине души широко улыбается, радуясь достигнутым большим и маленьким победам. Не всегда Макото удается решить все мирным путем. Тогда в дело вступает Эи. Хладнокровная и в какой-то степени жестокая. На поле боя Вельзевул равных уж точно нет, её боятся и уважают многие. Никто не хочет навлечь на себя гнев правителя Инадзумы. И Эи отлично справляется с задачей главного живого оружия сестры — легко расправляется с врагами государства, подавляет бунты и усмиряет самых лихих бандитов. Макото хвалит её — большего не нужно. Плевать, что кагэмуся. Так даже лучше — убеждения Вельзевул. Характер её специфический: крепка духом, строга и в меру агрессивна, не привыкла решать мирным путем. Эи не дипломат. Она и не стремилась к этому. Главное, Сёгун довольна и в хорошем расположении. Она улыбается нежно и оставляет легкий поцелуй на лбу — сердцебиение Вельзевул учащается, стоит как вкопанная и боится шевельнуться. Руки сами тянутся к Баал — миг и та в крепких объятиях. Макото усмехается, кладет голову на плечо и отвечает тем же — обнимает трепетно, даря тепло свое. Но краток этот миг, не долго длится, чем и печалит Эи. Как бы она хотела продлить это мгновение. Но хорошее рано или поздно заканчивается — сестры отстраняются друг друга. Вельзевул возвращается из мира воспоминаний, своей собственной маленькой эвтюмии, и очи переводит на Баал — изучает черты лица. Небольшой лоб — хочется поцеловать. Среднего размера притягательные глаза — поймать бы их взгляд. Аккуратный нос — вот бы коснулся щеки Эи. Тонкие соблазнительные губы — накрыть бы своими и не отстраняться, быть так вечно. Островатый подбородок — перехватить бы рукой и повернуть лицо к себе. Небольшие щечки — обхватить бы их и погладить. Сама голова — прижать бы к себе и никогда не отпускать, нежно поглаживая спину сестры руками. Вельзевул понимала, что это не сбыточные мечты. Влюбиться в собственную сестру — глупо и нелепо. Но как быть, если это произошло? Эи готова унижаться перед ней — стоять на коленях, ниц лицом. Только бы одобрение заработать и потешить свое самолюбие выдуманным данным шансом, которого возможно никогда и не будет. Но Эи верит, что сможет растопить сердце сестры. У той нет никаких отношений — не до этого. Почему бы не согласиться обрести их с любящей, понимающей и готовой жизнь за Сёгуна отдать Вельзевул? Баал по сути одинока, хоть и не показывает этого никому. Но Эи понимает это — всем сердцем чувствует тоже самое. Вот и полюбила ближнюю свою. И плевать, что бы подумали друзья. Если бы могла Вельзевул поверить в призрачную иллюзию любви, в голове своей построенную, то попробовала бы действия предпринять хоть какие-то. И она правда поняла, что это не просто внушение из-за долгого одиночества. Эи надеется на понимание и хоть небольшую каплю взаимности со стороны сестры — большего и не просит. Солнце. Яркое и лучистое, но до невозможности прекрасное. Красотой своей других чарует и теплом своим греет — безвозмездно. Дневное светило может и больно обжечь, нужно быть аккуратнее. Но находятся ещё те, кто не боятся той боли — надеются на примирение и понимание. Вдруг солнце даст шанс луне?