За окном лето

Арс, просыпается по среди ночи, в холодном поту. Ему снилось, что кто-то пел ему под окном, посреди ночи, не то чтобы это плохо, просто он испугался, что этого горе певца могут услышать его родители. Не прошло и секунды, как Арс понял, что реально, из приоткрытого окна звучит песня, и довольно громко. Вооружившись тапком, чтобы отпугнуть этого недоромантика, он подошёл к окну. Выглянув из окошка второго этажа, его глаза округлились, словно бабушкины антикварные блюдца. - Антон! Ты совсем!? - Арсений увидел, как на лавочке стоял его друг, а по совместительству любовь всей его пока что малой жизни, потому что они только недавно закончили десятый класс. Антон не услышал его, так как был в самом эпицентре шума, держа в руках магнитофон, который выглядел прямо, как из американских фильмов про музыкантов и рэперов. Но он заметил, что Арсений проснулся, Антон смотрел на него влюблёнными глазами, и глупо улыбался во весь рот. Не успел он насладиться переглядками с Арсом, как получил прямо тапком в лоб. Арсений меткий стрелок. Ойкнув, Шастун отключил магнитофон, и аккуратно положил на землю, около своих ног, не хватало еще сломать папину вещицу, не видать ему тогда своего велика, на котором он сюда и примчался. - Арс ты чего? А если б я его уронил? – сказал Антон, театрально охая, и стряхивая несуществующую пыль с магнитофона. - Уронил бы, и поделом! Ты чего припёрся, - Арс быстро оглянулся на свои настенные часы, и почти переходя на крик снова высунулся из окна, - в три часа ночи! Антон, что это за ночные рандеву? - Ну я это... - бубнил Шастун, опустив голову, словно провинившийся ребенок. Смотря на то, как его горе-романтик стоял, неловко потирая ладошки о джинсы, Арс наконец сжалился и присвистнув жестом указал на дверь дома. Антону не нужно повторять дважды, он уже помчался к двери, держа в руках злосчастный магнитофон. Вот, он уже стоит у двери, а вот, Арс вышел на террасу, и щелкает замком открывая любимому дверь. - Оставь её здесь, не хватало ещё споткнуться об неё где-то в доме, - шепотом сказал Арсений. Антон сделал, как велено, и быстренько снял свои кроссовки, проходя в дом. Арс шел впереди, держа Антона за руку, являясь проводником в этом мрачном коридоре летнего дома его бабушки. Кстати о ней, она спала как убитая, тьфу тьфу тьфу! Но родители Попова младшего, были куда более чуткими на слух, особенно отец Арсения. Вот, они уже почти дошли на цыпочках к лестнице, которая вела на вверх, в комнату Арса, как из кухни донёсся тихий шорох пакетов, и звяканье ложки об чашку. Арс сначала даже подумал, что ему показалось, но когда, он даже не успел поставить свою ногу на первую ступеньку, из-за спины послышалось «кхм-кхм». Двое парней синхронно обернулись, и увидели, как из другого конца коридора на них грозно смотрит отец семейства. Они бы и дальше стояли, как вкопанные если бы Попов старший не сказал бы: - Если услышу, как вы шумите или беснуетесь, сразу разбужу твою матушку, понял? Арсений молча кивнул, и переглянулся с Антоном, который уже успел покрыться холодным по́том, и представить свои похороны. Попов старший исчезает где-то во мраке коридора, идя бесшумными шагами, чем заставляет подтвердить теорию Антона, о том, что семья Поповых, точно вампиры. Он думал об этом ещё тогда, когда в первый раз, в начальных классах, увидел Арса, стоящего в тени школьной беседки, пока остальные дети резвились вокруг, под палящим солнцем. Арс был очень бледным, а его ровная осанка и его голубые, как небо глаза невольно провели ассоциацию с чем-то аристократичным или графским, а кто обычно аристократы? Верно, вампиры! Вот, такая, вот, была цепочка мыслей у Антона. Парни поднимаются на второй этаж, и добираются до комнаты Арса без каких либо происшествий. Дверь комнаты немного скрипит, словно приветствуя хозяина и гостя, а открытое окно одаривает прохладным дуновением. Арс спокойненько проходит в комнату, шлепая по полу босыми ногами. На ходу снимает футболку, потому что жарко, и швыряет одежду в открытый шкаф напротив, оставаясь в одних пижамных шортах. Около шкафа стоит одинокий стул, на него, и приземляет свою пятую точку Шастун. Попов садится на кровать, и та немного измученно поскрипывает. Антон смущённо отворачивается, стараясь не смотреть на грудь и живот Арса. Хотя казалось бы, чего тут стесняться? Но Антон, просто забывался, когда смотрел на многочисленное количество родинок и маленьких царапин, хотелось сидеть, и часами вырисовывать узоры и созвездия, или выцеловывать все эти родинки. Шастун всеми мыслимыми и немыслимыми способами пытался придумать, как скрыть свой румянец, ну насколько это вообще возможно. Его любовь к Попову Арсению Сергеевичу, перестала быть не только невинной, лёгкой и воздушной именно, в тот момент, когда год назад, Арс напившись решил в шутку приметить мамины сапоги и корсет. Сапоги были на высоком каблуке и из настоящей кожи, мама Арса их больше не носила, но очень дорожила, и если бы её драгоценный сын, каким-то образом сломал, или испортил ей её сапожки, ему бы, ой как, непоздоровилось. На удивление, Арс очень хорошо продефилировал до открытого шкафа, где взглядом зацепившись за черный корсет быстренько зашнуровал его на себе. Как же хорошо, это всё на нем сидело. И пока двое их друзей, Матвиенко и Позов смеялись до потери пульса, Шастун быстренько капитулировался в туалет, приговаривая про себя, что он точно извращенец. Вспомнив этот образ в голове, Антон ещё пуще прежнего покраснел. Он сидел, и проклинал свой пубертатный мозг, который подкидывал всё больше смущающих воспоминаний. Например, то как Шаст поймал Арсения прямо, как в фильмах, когда тот чуть не упал, или то, как после того, когда Поз и Матвиенко ушли, Антон остался помогать Арсу прибраться, и снять все эти очень идущие Арсу вещи. От всех этих воспоминаний отвлёк Арсений. - Шаст, ты чего там как одинокий призрак сидишь, сядь сюда. – Арс сел по турецки, и похлопал по кровати рядом с собой. Антон встал и деревянным шагом промаршировал к кровати. - Что случилось? Попа болит что-ли? - Арс хихикнул, и схватив за запястье Антона потянул вниз к себе. Шастун, из-за неожиданности свалился всем телом на Попова, а тот, зараза, был и не против. Арс высвободил руки и ноги из под Шаста и обнял эту шпалу, шепча прямо на ухо «Спи, дуралей.» Они пролежали в приятном молчании несколько минут, прежде чем, Антон полностью обмяк, в нежных объятьях, и стараясь утихомирить сердце начал: - Арс, я... Ты это, извини. Я припёрся черт знает во сколько, наверное я с дуба рухнул, типа, реально. Я до этого говорил с Позом, он сказал, что это будет хороший сюрприз, наверное он стебался. Да, скорее всего, он стебался. Арс, ты слушаешь вообще? - Шастун тихохонько приподнялся на локтях, и увидел, что Арсений уже успел уснуть. Антон застыл, и вдруг вспомнил, какой час за окном. Он попытался выйти из объятий, чтобы закрыть это самое окно, но руки Арса были сцеплены в крепкий замок, и явно не хотели отпускать. Ну и ладно, подумал Шастун, за окном лето, поэтому и можно поспать и с открытым.