Когда ветер разгонит тучи

      Всякий раз когда Нефритовое Равновесие сталкивается с бедным цилинем, её обуревают странные эмоции. Девушка смотрит и не может понять, что же её так влечет к этому человеку. Или, может, не человеку? Определенно это было так, но она крайне не хотела этого разделения, ведь выглядела девушка весьма... неплохо. Кэ Цин, как ни крути, а считала её привлекательной. Даже когда все мысли были посвящены одному лишь образу, она не переставала думать о том, насколько Гань Юй была величественной.       Однако была одна маленькая деталь. Каждый раз, стоило адепту заговорить с ней, она тут же находила способ уйти от этого разговора. В первый раз это случилось когда по завершению спасения Ли Юэ, они вместе отправились на террасу Юйцзин. Тогда, после боя, Кэ Цин выглядела измученной и немного подавленной, а внешний вид оставлял желать лучшего. Поэтому Гань Юй, со всей только ей присущей лаской, нежно заправила прядь выбившихся пурпурных волос за ухо девушки.       — Кэ Цин, я хотела бы...       Прозвучал тихий голос над самим ухом и Кэ Цин, будто бы её бросили в чан с кипящей водой, отскочила на приличное расстояние. В глазах Гань Юй сразу стало заметно волнение, поэтому девушка не смогла придумать ничего лучше, чем просто выкрикнуть:       — Извини, я забыла о важном деле!       И броситься прочь с террасы и поля зрения Гань Юй. Жаль, тогда она не заметила как поникли плечи девушки, как губы сжались в тонкую линию и она, оставив по себе лишь тяжелый вздох, удалилась восвояси.       Кэ Цин тогда бежала до самого порта, и только глядя на синеву моря и тонкий серп луны, который ясно отражался на спокойной водной глади, смогла трезво оценить ситуацию. Сердце всё ещё норовило вырваться из груди, но то ли от долгого бега, то ли... Нет, она больше не хотела об этом думать, предпочитала забыть, отмахнуться, сказав “Да мне просто показалось!”. Но сердце и пылающие щеки ещё долго напоминали ей об этом случае.       С тех пор всё и началось. Кэ Цин тихо наблюдала за девушкой с нежными фиалковыми глазами и пыталась разобраться в себе. Она совсем недавно признала тот факт, что Гань Юй ей далеко не безразлична, но сказать ей это напрямую или столкнутся с ней тет-а-тет она просто не могла. Каждый раз при виде даже краешка её платья, она уже не могла сдержать себя. Кэ Цин боялась. Боялась всё испортить как в первый раз, боялась что ей всё же показалось и нежная цилинь всё же воспринимает её только как коллегу или друга.       Поэтому в рабочие часы, когда подлая Нин Гуан требовала их совместной работы, Кэ Цин со всех сил старалась держать себя в руках и не заострять внимание на порой дрожащих руках или хрипящем голосе, когда следовало зачитать документ или попросить кого-то принести нужный свиток.       Гань Юй вела себя сдержанно. Улыбалась на все просьбы девушки, на пачки новых документов и поручений, и всего лишь несколько раз могла нарушить тишину робким голосом, который изрекал просьбу подать документ о прибывших кораблях или убытках на сельских полях, принесенных неугомонными хиличурлами. Но так было не всегда. Иногда, видя серьезное и сосредоточенное лицо Нефритового Равновесия, когда та читала что-то о доходах за последние пол года, адепт предпочитала сама встать и взять нужный ей документ.       — Почему ты не попросила меня? — Кэ Цин, не отрывая глаз от свитка, задала столь странный вопрос, что Гань Юй даже отвечать не стала. Только улыбнулась проследовала на своё место.       Кэ Цин стало не по себе.       Может она, всё таки, переборщила с избеганием неформальных встреч с девушкой напротив? На сердце лег камень, весом, примерно, с спящего Аждаху, который был рад раздавить хрупкие девичьи надежды. Стало так тревожно и неспокойно, что Кэ Цин подняла свои глаза цвета молнии и украдкой взглянула на адепта. Та всё так же улыбалась, перелистывая страницы какой-то книги, написанной весьма аккуратным почерком Нин Гуан.

***

      Позже Кэ Цин познала ревность.       Когда вечером она прогуливалась по набережной, заметила весьма неприятную ей картину. Янь Фэй, местный адвокат, мило хихикала сидя на скамье, а рядом с ней сидела она, чьи нежно голубые волосы слегка дразнил ветер. Устремив взор на море, которое дрожало волнами и билось о высокую кладку, она слабо улыбалась, иногда пропуская пару фраз под бурный рассказ другого адепта. Кэ Цин стало больно. Настолько, что подол платья вскоре был сжат рукой в нежной темной перчатке, а глаза наполнились отчаянием.       Раздался тихий шепот приближающегося грома, небо понемногу стало скрывать мириады звезд за занавесом тяжелых грозовых туч. Наверное, Архонты вняли её боли и ниспослали успокоительную прохладу и дождь, который намеревался смыть из сердца остатки разбитых надежд.       — Тебе следует поговорить с ней.       — Она избегает меня, а я не хочу на неё давить. Может, я ей и вовсе безразлична.

***

      Когда на следующий день Кэ Цин снова заглянула в её кабинет, она так и осталась стоять на пороге, не проходя дальше. За столом, подперев рукой щеку, сидела совсем измученная Гань Юй. Взгляд померк, успокаивающая всех улыбка не сияла как раньше, а в уголках глаз блестели капли. Дождя или слез, было не ясно.       — Почему... ты такая грустная? — спросила Кэ Цин стоя все так же в дверном проеме. Только бумаги, которые она плотно прижала к себе, чуть смялись по краям от напряженных пальцев.       Гань Юй на момент прошиб холодок. Она не слышала как девушка пришла, поэтому тут же растерялась: — Я...       — Разве ты вчера мало навеселилась с Янь Фэй? Почему сегодня грустишь? — адепт замерла, а тревога в её глазах только усилилась. — Знаешь, я думала, что не безразлична тебе, особенно после того случая... — Нефритовое Равновесие вспомнила террасу, легкое, как утренний туман, касание к волосам и нежный голос, и тело её содрогнулось.       Гань Юй опешила. Конечно... Конечно она не была ей безразлична. Она была для неё как свет в полнейшем мраке, в который адепт погружалась с каждым днем все больше, глубже. Тонула в пучине своих переживаний, тревог, боли от потери стольких близких людей. Но когда появилась она, Гань Юй, как мотылек на свет, сразу же пошла к ней. Кэ Цин иногда была груба в своих высказываниях, пренебрегала учениями их Архонта, но почему-то Гань Юй никогда за это на неё не злилась.       А сейчас, этот мотылек всё же обжег свои нежные крылья о столь яркий свет, как оказалось, от больно ранящих молний.       Но Гань Юй не собиралась отступать. Холодный разум и рассудительность, не зря её элемент - крио.       — Она просто мой близкий друг и товарищ, — девушка поднялась и неспеша, боясь спугнуть заметно дрожащего человека напротив, медленно приблизилась к ней.       — Вы так мило улыбались друг другу, — усмехнулась Кэ Цин, — что, боюсь, это довольно трудно назвать дружбой, — она подняла взгляд, встречаясь с легкой, как весенний ветерок и нежные солнечные лучи, улыбкой, и застыла.       Гань Юй подошла уже совсем близко, теперь их разделяли не километры, как считала адепт, а лишь сантиметры и столь ярко выраженная ревность девушки напротив.       — Глупая, — Нефритовое Равновесие уже готова была возмутиться, высказать всё, что копилось все эти месяцы и, особенно, вчерашний день, но так и не смогла. Ведь последнее, что она почувствовала до того как её разум отключился, это нежное касание чужих губ к её.       Это было похоже на сон, в котором она не убегала от Гань Юй, а сразу приняла её любовь и доверилась ей душой и сердцем. Было сладко, а еще пахло очень приятно. Это ведь... глазурные лилии? Или, может, свежие цветы циньсинь?.. Хотя, какая уже разница. Главное теперь - не открыть глаза, и с горечью в душе не понять что это был всего лишь сон.       — Прости...       Гань Юй улыбнулась и притянула девушку в свои объятия, теплые, уютные и такие ласковые. Тогда на стол упал маленький несмелый лучик уже заходящего солнца, и адепт поняла - наконец тучи рассеялись.