promise

      Люмин уже начинает просыпаться, но все ещё находится в полудреме. Волосы лезут в рот, лежать неудобно, на ней что-то лежит, платье сдавливает грудь, дышать тяжело, но разлеплять глаза всё равно не хочется, потому что все эти неудобства каким-то магическим образом не чувствуются и становятся просто до жути комфортными. Но простой мечте девушки доспать не было суждено сбыться, так как откуда-то сверху послышалось кряхтение. Люмин придавило конкретно. Девушке стало тяжело дышать, и она упёрлась ладошками в накачанную (вроде бы грудь) часть тела Тартальи. — Ниже, малыш, твои ручки там пригодятся, — низким полусонным голосом произносит Чайлд, усмехаясь и приобнимая девушку. Он утыкается носом ей в волосы, но они попадают ему в рот, из-за чего начинает отплевываться. — Фу, извращуга, изыди, — безуспешно пытается противостоять парню Люмин, толкаясь сильнее. — Это я извращуга? — Тарталья продолжает говорить низкким бархатным голосом, вызывая у девушки миллион мурашек. — А не ты ли, прости, хотела первой же стянуть с меня штаны в библиотеке? — парень опирается на локти и заглядывает в янтарные глаза девушки.       Люмин (она сама не знала, что так умеет!) краснеет. Розовый оттенок разливается, доходит даже до ушей. Чайлд издаёт какой-то непонятный звук, похожий то ли на стон, то ли на выдох умиления. Его лицо приближается ещё сильнее — ещё немного, и они соприкоснутся носами. — Ты слишком прекрасна, — выдыхает парень девушке в губы и накрывает их своими. Люмин пораженно открывает глаза, пытается оттолкнуть Тарталью, но парень не реагирует и лишь перехватывает её руки, сжатые в кулачки, заводит их над её головой и продолжает жадно целовать.       Люмин со стоном сдаётся, принимает свое поражение в этой битве и начинает отвечать парню на его ласки. Она то покусывает, то посасывает его нижнюю губу, случайно прокалывая её клыком. Девушка принимается слизывать капельки крови, уходя своими поцелуями на подбородок и шею молодого предвестника. Тарталья постанывает, когда девушка находит чувствительную точку там, где бьётся под кожей венка.       Он отпускает её руки, принимаясь оглаживать идеальную фигуру Люмин, сжимает её грудь, выбивая из девушки очередной стон.       Они захлебываются друг в друге, каждый из них не может в полной мере ощутить партнёра. Люмин сначала кладёт свои руки на плечи парня, потом охватывает его за шею, притягивая ближе — хотя куда ближе, если между ними и так отсутствует пространство. Девушка погружает одну руку в длинные, немного вьющиеся рыжие волосы парня.       Они мягкие, во имя Бездны, очень мягкие.       Второй рукой Люмин принимается расстегивать какое-то странное подобие одежды Тартальи, развязывая непонятные шнурочки, но в конце не выдерживает и просто разрывает этот балахон. Девушка издаёт восхищенный вздох, когда видит подкачанный торс парня. Но насмотреться не получается, так как Чайлд берёт инициативу в свои руки и аккуратно раздевает девушку, причём делает он это так незаметно, отвлекая Люмин с помощью поцелуев в шею и ключицы.       Платье улетает в неизвестном направлении, а тёмная библиотека наполняется стоном девушки, когда Тарталья прикусывает возбужденный сосок Люмин, а после начинает кружить вокруг него языком, снова покусывая. Второе полушарие парень то сжимает, то кружит вокруг него, то вообще выводит известные только ему узоры. И сводит Люмин с ума. Ей не нравится то, что он до сих пор наполовину одет, но девушка ничего не может с этим сделать, так как как только она дотягивается до пряжки ремня, Чайлд отводит её руки снова наверх, наклоняется, чтобы поцеловать в шею и прошептать что-то вроде: «Я обязательно разденусь для тебя, подожди немного, малыш».       И девушка слушается. Впервые принцесса Бездны разрешает кому-то доминировать, причём отдавая бразды правления целиком и полностью, без остатка. Да, у неё было много любовников, но ни одного, который был хоть немного похож на Чайлда. Парень не даёт ей даже секунды, чтобы подумать, владеет её телом, мыслями, ощущениями, даря восторг и невероятный, непередаваемый, чистейший кайф.       Она задыхается от собственных чувств, когда Тарталья опускается ниже, выцеловывая каждый миллиметр, становясь особенно нежным в области пупка. — Ты такая чувствительная, — шепчет рыжеволосый, не прекращая своих действий, — мне это нравится, очень, — произносит он на выдохе, глядя девушке в глаза и снимая с неё последний предмет одежды — тоненькие кружевные трусики молочного цвета. Парень поднимает их над головой, как знамя своей победы и ухмыляется. — Почему я чувствую себя с тобой долбанной девственницей? — выдыхает Люмин, а после заходится стоном и выгибается, когда Тарталья опускается поцелуями к самому сокровенному и начинает посасывать, полизывать, не прекращая зрительный контакт. — Просто я невероятно хорош, а ты очень вкусна, — произносит он без зазрения совести и принимается работать языком и пальцами ещё усерднее. — У тебя слишком длинный язык, — Люмин задыхается очередным стоном, — так используй, его, пожалуйста… Ах! Чайлд!.. по назначению, — она еле заканчивает фразу, запускает руку в густые волосы парня, направляя его.       Парень больше не произносит ни слова, погружая в девушку один палец, начинает легонько им двигаться. Люмин принимает его, снова выгибается и стонет. — Малышка, ты слишком мокрая… Я, признаюсь, ожидал, что возбуждаю тебя, но чтобы настолько… Мне очень приятно, спасибо, — он дарит девушке очаровательную улыбку, а после вводит в неё два пальца на манер ножниц, растягивая.       После нетерпеливого вздоха девушки парень убирает пальцы, оставляя после себя пустоту. Люмин поднимается на локти, чтобы лучше рассмотреть, что собирается делать Тарталья. Не зря она поднялась. Чайлд, как самый настоящий искуситель медленно, очень медленно принимается расстегивать свои штаны, сквозь которые очень хорошо просматривается возбужденный член. Люмин сглатывает и, не отдавая отчёт в собственных действиях, поднимается, принимаясь помогать парню снимать штаны. Она нетерпеливо сдергивает их до колен, а там Тарталья справляется сам, откидывая предмет гардероба в ту же сторону, куда полетело и платье. — Ты что, всё это время ходил без трусов?! — выходит как-то и возмущённо и облегчённо одновременно.       Чайлд решает не отвечать на этот незначительный риторический вопрос, обхватывает девушку за затылок и притягивает к себе за новым поцелуем. Люмин, решая показать всё своё возмущение, пару раз пытается укусить парня за язык, но после сдаётся и решает довести начатое до конца. Одну руку она снова погружает в его волосы, начиная легонько массировать кожу головы, вызывая очередной стон удовольствия. А вторую руку она ведёт вдоль шеи, ключиц, легонько касается пальчиками груди и подтянутых мышц пресса, быстро опуская её ещё ниже и обхватывая уже давно набухший член.       Парень легонько содрогается, стонет вновь, когда Люмин размазывает по головке выступившую смазку и начинает, пока что очень медленно, водить рукой вверх и вниз. Тарталья приобнимает девушку крепче за талию и кладёт голову ей на плечо, не переставая целовать бархатную кожу там, куда достают губы. Парень проводит рукой по спине Люмин, опускается ниже и сжимает упругие ягодицы, заставляя девушку выдохнуть. Пользуясь её секундным замешательством, он вновь перехватывает инициативу в свои руки, укладывает Люмин на спину и разводит её ноги, занимая позицию между ними. Тарталья пару раз проводит рукой по влажным складочкам и, больше не медля, аккуратно вводит свой член в лоно девушки полностью.       Одновременный вздох-стон, полный наслаждения.       Никому из них не хочется двигаться и портить этот момент единения. Они оба чувствуют, насколько идеально подходят друг другу, пытаются это отрицать, но потом посылают все сомнения в Бездну. В этой тёмной, тайной, никому неизвестной, забытой богами библиотеке им хочется только одного — быть рядом друг с другом, не думать ни о чем и просто наслаждаться этим моментом.       Тарталья отмирает первым, начиная понемногу двигаться внутри девушки, постепенно ускоряясь. В воздухе витает запах секса и природной смазки, а тишину темноты прерывают шлепки двух разгоряченных тел друг об друга, да тихие постанывания обоих. Люмин начинает подмахивать бёдрами в такт, а парень закидывает её ноги себе на плечи, немного меняя угол входа, погружаясь ещё глубже.       Девушка начинает стонать всё громче, приближаясь к пику, да и Тарталья чувствует то же самое, продолжая совершать всё более жёсткие толчки.       Тишину древней библиотеки нарушает очередной совместный стон. Чайлд и Люмин кончают одновременно, и парень еле успевает выйти из девушки. Он обессиленно падает рядом с ней, прижимая к себе как можно крепче и укрывая обоих оставшимся незадействованным куском огромной скатерти. — Чайлд, я тебя когда-нибудь прибью, — выдыхает запыхавшаяся Люмин, ощущая, будто она убила сотню хилличурлов, устраиваясь поудобнее в объятиях парня и укладывая руки ему на живот. — Аякс. Моё настоящее имя Аякс. Зови меня так, пожалуйста, — произносит рыжеволосый, целует девушку в макушку, а после чего погружается в сон.       «Вот же… Аякс!» — думает про себя девушка, отключаясь.