***
Тот самый момент – они в бассейне вдвоём. Всё было бы просто великолепно, если бы не чёртов ящер, маячащий перед глазами уже около получаса и не дающий спокойно вылезти и согреться. Хрупкий парень держит на себе тушку тяжёлого оборотня в холодной воде, и единственное, что всё ещё помогает ему оставаться на плаву – это осознание, что Дерек жив. Медленное и тихое дыхание Хейла не даёт Стайлзу сдаться и опустить руки, он лишь крепче прижимает тело к себе, чтобы согреться, и отдаёт приказ мозгу не разжимать своеобразные объятия, несмотря на то, что сам он дрожит, как осиновый лист. Именно поэтому они всё ещё живы. Не из-за того, что скоро придёт Скотт. Не потому, что дома ждёт отец. А из-за того, что Дерек ещё хоть чуточку тёплый. Кровь медленно стекала по шее, образуя красное облако в воде, скоро яд должен выйти полностью, и всё наладится. Вдруг кто-то спугивает Кэнэму, как ожидаемо, это Скотт. Дальше всё происходит быстро, а следующее воспоминание уже из дома, из тепла. Но не его тепла.***
Большая мужская ладонь медленно проводит вниз, вызывая мурашки и холодок по позвоночнику. Губы нежно и, в то же время, страстно целуют шею, медленно спускаясь всё ниже по ключицам, выступающим рёбрам и животу. Он заставляет трепетать, растягивая удовольствие от ожидания близости. Это начинает надоедать, но парень не в силах отказать, потому лишь прогибается навстречу влажным поцелуям, томно выдыхая. От этого сдержанного стона, мужчина останавливается и смотрит парню прямо в глаза, заставляя смущаться и краснеть, закрывать лицо руками и волосами. Однако через секунду он вновь впивается в желанные губы, быстро расстёгивая ширинку. Стайлз просыпается в холодном поту – простуда даёт о себе знать, напоминая о больной голове, кашле и температуре. Стилински точно не ожидал, что его "больным кошмаром" станет сон о... Дереке. Он всё ещё пытался осознать и принять этот факт, полусидя в мятой постели. В комнату зашёл отец и, застав парня в потерянном непонимающем состоянии, спросил: — Как ты себя чувствуешь? — он присел на край кровати, — получше? Юноша откинул неловкость, успокоив отца, что всё в порядке, и направился в душ. Вода была тёплой.***
Жизнь часто становится непредсказуемой, принося новые яркие события. Однако так случается далеко не у всех. Как говорят, либо всё, либо ничего. Либо ты лежишь в загородном доме с любимым человеком и попиваешь вино, либо же в очередной раз смотришь на девушку своей мечты, которая идёт, держась за руку с другим, и пишешь проект по грёбаной социологии. Как можно понять, Стайлзу не повезло родиться на Майами в семье лихих богачей, поэтому он думал о вечном. А именно о несправедливости судьбы, постоянно поворачивающейся к нему явно не лицом. Снова отведя взгляд от всё ещё пустых листов, Стилински заметил его. На безжизненном поле, с которого, скорее всего, ученики уже ушли на уроки, стоял Дерек. Стайлз выпрямился, сидя на жёсткой деревянной скамье, и машинально поправил причёску, сам не понимая, зачем делает это сейчас. Хейл медленно обводит взглядом притоптанную траву и останавливает орлиный взор на парне. От этих зелёных глаз, подчёркнутых бровями идеальной формы, которые смотрят на тебя оценивающе и заставляют лезть в голову неприличные мысли, кровь стынет в жилах. Мурашки пробежали по рукам подростка, когда он увидел, как прекрасный, да просто идеальный, мужчина направляется к нему. Волчьи глаза, на секунду загоревшись красным, пристально оглядывали любого встречного. Заметив Стайлза, сидящего на скамье и слегка нелепо поправляющего складки одежды и волосы, на лице Хейла непроизвольно появляется улыбка. Возможно, со стороны она выглядит немного пугающей или даже похотливой (хотя, может, и этот смысл был в неё вложен), но для парня она казалась самой милой на свете. Стилински сам до конца не понял, когда вместо того, чтобы продолжать спокойно и мирно жить влюблённым в Лидию, которая, к слову, явно не горела желанием его замечать, он перешёл к тому, что буквально раздевает Дерека взглядом, разглядывая его бицепсы, проступающие сквозь рукава облегающего джемпера. Пока происходил процесс заталкивания совестью в дальний угол проносившихся в голове грязных мыслишек, Альфа уже стоял перед парнем и выжидающе на него смотрел, характерно приподняв одну бровь и усмехаясь над тем, как Стайлз уставился в его пресс. — Т-ты что-то спросил? — нервно сглотнув, парень взглянул на волка, пытаясь не возвращать взгляд ниже глаз и вспомнить, какие слова сорвались с тонких губ. — Да, и жду ответа. Ответом может быть «да» или «нет». Выбирай, а я потом озвучу вопрос, — с хитрой ухмылкой Дерек присел рядом на скамью, отодвигая кучу белых листов, из которых выпадает один, то ли исписанный, то ли изрисованный карандашом. Стайлз сразу забирает его и прячет в рюкзак, всем своим видом пытаясь показать, что там нет ничего интересного. — Д-да. Мой ответ – «да», — отодвигая портфель как можно дальше от Хейла, отвечает старшеклассник, — и какой был вопрос? — Ты пойдёшь со мной на вечеринку? — улыбка мужчины становится обычной – он много раз одаривал ею проходящих мимо девушек в коротких юбках. Возможно, это защитная реакция, а может, Стайлз сам надумал больше, чем есть на самом деле. От такой мысли сердце юноши сжалось, вопрос оказался банальным и до боли не таким, какой он ожидал услышать. Дерек заметил изменения в лице Стилински и по-волчьи, как он любит, нахмурил брови. Так он выказывал своё непонимание, которое возникало довольно часто, учитывая сложные социальные конструкции человеческого общества. Вроде он не сказал чего-то обидного или разочаровывающего, но в глазах парня, сидящего напротив, читалась вселенская печаль, раздирающая душу волка на миллион мелких осколков. Хейл взял подбородок Стайлза и поднял его голову так, чтобы их взгляды встретились. Это произошло всего на секунду, после чего юноша отвернулся, скрывая наполненные слезами глаза. Однако оборотень успел заметить их. Его лицо стало ещё более тёмным и хмурым, казалось, что он вызовет дождливую бурю своим видом. Стилински стал торопливо складывать вещи в рюкзак, постоянно бормоча, мол «всё в порядке» и «ему просто нужно бежать». Пока он запихивал кофту в итак полный рюкзак, тот самый единственный исписанный листок снова вылетел наружу. Дерек успел схватить его прежде, чем тот упадёт на сыреющий от начинающегося дождя асфальт. Парень уже не хотел выхватить рисунок, решив скрыть слёзы, текущие ручьями по щекам. Поэтому он просто развернулся и побежал вдоль поля для лакросса, бросив тихое «пока». Хейл наконец рассмотрел рисунок, который тщетно пытался скрыть Стайлз. На нём был изображен профиль Дерека по грудь, он выглядел, казалось, как обычно – та же обтягивающая водолазка, что и всегда, те же густые чёткие брови. Однако, из-за чувств, с которыми рисовался этот набросок, он был просто невероятным – обычные карандашные линии сливались в идеальные контуры, лицо не было застывшей картинкой, оно двигалось; смотря на это произведение можно было представить, как парень на нём лучезарно улыбается и смеётся под светом полной луны невероятной красоты. Наконец-то Дерек понял. Оборотень в две секунды догнал Стайлза, остановил его, упершись рукой парню в грудь, прижимая худое тело к кирпичной стене. Тот всё ещё отводил глаза, стараясь не контактировать с предметом своего обожания и готовясь к агрессии и насмешкам. После нескольких секунд бездействия Хейла, юноша всё же осмелился поднять взгляд. Дерек изучал его лицо, но уже не выглядел таким суровым, на губах даже играла милая успокаивающая улыбка. Волк медленно опустил свою руку с груди непонимающего парня и взял его изящную ладонь, накрывая её полностью. Затем он с трудом оторвал свой взгляд от тонких и всегда холодных пальцев, смотря ему прямо в глаза. Большим пальцем другой руки он нежно и аккуратно вытер слезу с щеки Стилински, отчего тот приопустил дрожащие веки. Но сразу же открыл, чтобы насладиться изумрудом блестящих глаз. Наконец, Стайлз перестал плакать и задержал дыхание, чтобы не вырвался вздох, способный нарушить этот великолепный момент. Хейл произнёс, смотря прямо в глаза, прямо в душу юноше: — И ты мне нравишься, — сердце перестало биться буквально на мгновение, а затем застучало с бешеной скоростью, будто ожив и встрепенувшись, как проснувшаяся птичка, расправляющая свои мягкие крылышки. Стилински привстал на носочки и, взглянув в ставшие красными глаза, примкнул губами к губам, которые так давно желал, которые так страстно, но тихо обожал. Дерек тоже был неимоверно счастлив, потому что его душа прояснилась так же, как и небо над их промокшими головами. Их языки слились в жарком танго, Стайлз приобнял мужчину и провёл руками по мускулистой спине. Наконец, они оба свободны. Свободны от внутренних переживаний, от ночных бессониц, от преследовавших всегда и везде мучений. Наконец, они нашли своё счастье.***
Дерек приобнимал его за плечи. Стайлз же в свою очередь уютно устроился на оголённой груди своего парня, медленно обводя пальцем кубики его пресса. Горячая вода расслабляла мышцы и снимала всё напряжение, а коктейль с перчинкой согревал тело изнутри. — Прямо так всё и было? А-ха-ха-ха, — по комнате раздавались женские и мужские смешки, люди общались и беззаботно проводили летнее время. Выйдя из своих мыслей, Стилински наконец озвучил их: — А ведь знаешь, всё началось с воды, — голос звучал тихо, но Хейл обладал превосходным слухом. — О чём ты, солнце? — несмотря на то, что они встречаются уже несколько месяцев, каждый комплимент и подобные слова заставляют тепло разливаться уже внутри души. — Я понял, что люблю тебя, когда мы были в том злосчастном ледяном бассейне. Хотя, может, не такой уж он и злосчастный, — он нежно улыбнулся и взглянул во всё такие же прекрасные глаза. — …что любишь меня? — подкалывающая, но в то же время такая добрая и родная ухмылка, — ты говорил лишь, что я тебе нравлюсь. Стайлз слегка покраснел, но быстро взял себя в руки и, поставив почти пустой бокал на край джакузи, сел сверху на Дерека. — Да, я люблю тебя, — он с вызовом посмотрел в загорающиеся глаза, — и понял это именно тогда, когда надрывался, чтобы спасти твою шерстяную жопу. — Теперь я не уверен, спасёт ли кто-то твою, — Дерек слегка хищно рыкнул, но парень проигнорировал это, хоть в душе и оценил фразу на 10 из 10. Стайлз медленно опускает руки ниже и шепчет прямо на ухо Дереку, задерживающему дыхание в ожидании: — Хорошо, что сейчас вода теплее, и ты не умираешь…