Королевская лиса

      Ночь для Хаями закончилась весьма быстро. Сама того не заметив, лисица уснула на кухне за столом. Когда девушка открыла глаза, первым, что увидела была размеренно вздымающаяся мужская грудь. Сначала Хаями впала в ступор. Она весьма отчётливо помнила все вчерашние события и ночи страсти в них не было. Девушка осторожно подняла голову вверх и увидела мирно спящего Тоцуку. Также обнаружила, что укрывала мужчину своими хвостами вместо одеяла. Хаями попыталась осторожно подняться с места, но эта попытка не увенчалась успехом. Тоцука, ощутив движение, прижал девушку к себе ближе и открыл глаза. — Хаями-сан, ты уже проснулась? — Да, как видишь. Не мог бы ты отпустить меня? — Ой прости, я просто ощутил движение и подумал, что ты падаешь с дивана. — Благодарю за беспокойство, но не скажешь, как мы оказались на диване? — А, об этом. Не волнуйся, ничего противозаконного не случилось. Ты уснула прямо за столом на кухне. Я хотел отнести тебя в кровать, но подумал, что это будет не очень красиво с моей стороны, заходить в комнату девушки без разрешения. Поэтому мы спали на диване. — Значит, спать с девушкой без её разрешения красиво? - хихикая, спросила лисица. — Ничего такого не подумай. Когда я положил тебя на диван, ты ухватилась за мою руку и как-бы сказать правильнее… положила рядом с собой. Сначала я хотел выбраться, а потом ты укрыла меня хвостами и, в общем как-то так. — Ясно. Значит по большей части виновата я.       Хаями аккуратно встала с дивана и сладко потянулась. Тоцука поежился от накатившего минутного холода, возникшего из-за исчезновения одеяла в виде хвостов. Лисица тихонько подошла к комнате сына и приоткрыла дверь. Юме вместе с Анной тихо посапывали на кровати, держась за руки. Взгляд на эту картину заставил сердце матери наполниться приятным теплом.       Буквально в следующую секунду девушка быстро подошла к входной двери и открыла её. На пороге стояли Кусанаги и Микото. Хаями вымучено улыбнулась и пропустила гостей в квартиру. Следующие несколько минут прошли в тишине. Девушка заваривала всем кофе, а мужчины молча сидели на диване в ожидании начала разговора. Когда Хаями поставила чашки, ребята удивились. В комнате их было четверо, но приготовленное кофе было рассчитано на восемь человек. На вопросительные взгляды лисица улыбнулась и опять пошла к двери. Через минуту в гостиной уже сидели Фушими, Ята, Авашима и Мунаката.       Вся эта огромная компания смотрела на мило улыбающуюся Хаями. Теперь девушка уже не скрывала своих звериных ушей и хвостов. — Разве основная сила Скипетра может распивать здесь кофе, пока в штабе сидят опасные преступники? — с улыбкой спросил Кусанаги. — Уже не сидят, — отпивая кофе, ответила Хаями. — Я права капитан? — Абсолютно. Именно поэтому я и пришёл к вам, госпожа Такахаси. — Такахаси Хаями, мы пришли с целью получения информации, в случае оказания сопротивления будем вынуждены задержать вас. — Авашима-сан, в скором времени вы узнаете, где сейчас задержанные вами охотники. — Тц, может прекратите уже говорить загадками? Надоело. Что вчера, что сегодня — ничего не понятно. — Заткнись Шут Гороховый, прояви уважение к старшим.       Пока Ята и Фушими препирались, остальные спокойно пили кофе. Вдруг ссору прервал странный звук. Хаями поставила чашку и с улыбкой подошла к центру гостиной, где лежал мячик-тама, которого раньше там не было. Девушка стала на колени и подняла игрушку. Сразу после этого в воздухе материализовались три фигуры. Мужчина и женщина с ребёнком на руках. Все трое были одеты в странные одеяния, которые встречаются разве что в японском фольклоре. Отличительной их чертой были львиные уши и собачьи хвосты. Все трое смотрели на лису с неким превосходством во взгляде. — Приветствую уважаемых Комаину, — сказала девушка, касаясь лбом пола. — Такахаси Хаями — проклятая лиса. Вчера ты, вместе с присутствующими людьми, нарушила прописанные в договоре законы, — холодным строгим голосом оповещал мужчина. — Уважаемый Ками-сама хочет, чтобы ты пришла на его суд вместе с соучастниками, — безразлично проговорила женщина. — Как будет угодно Его святейшиству. Но у меня будет просьба. — Просьба? — заинтересовано спросил ребёнок. — Да. Среди здесь присутствующих имеется человек никак не причастный к событиям прошлой ночи, — Хаями крепче сжала в руках тама и, подняв голову, уверенно сказала. — Я желаю чтобы Татара Тоцука остался здесь.       После этих слов тама засветился, а Дзис на секунду замерли. Ребята поднялись и стали рядом с Хаями. — Хорошо, Татара Тоцука может не идти. — Но погодите, Хаями-сан, почему я не могу пойти? — Кто-то должен остаться присмотреть за детьми.       Хаями поднялась с колен и протянула тама его обладателю. В следующую секунду интерьер гостиной резко изменился. Компания из семи людей оказалась возле подножия старого храма. Ребята с любопытством вглядывались в тайную тропу. Красные тории едва виднеются из-за деревьев, а за ними находится подножие каменной лестницы. Скорее всего она ведёт глубже в лес, граничащий с этой дорогой. — Говорят, тории служат рубежом между духовным и земным и, проходя сквозь них, человек покидает физический мир, — с натянутой улыбкой рассказывал Кусанаги. — Не знаю почему, но от вида этих торий у меня складывается впечатление, что в физический мир мы больше не вернёмся. — Не волнуйся Кусанаги-сан, все будет хорошо, — деревья вдруг зашелестели от порыва ветра, и у всех присутствующих пробежали мурашки по коже. — Надеюсь, — тихонько добавила Хаями.       После секундной нерешительности девушка выдохнула и, подойдя к тории, склонилась в глубоком поклоне, после чего зашагала по лестнице, которая начиналась сразу за воротами. Остальные ребята последовали примеру лисицы. Дорога была пологой, сандо вела через священный лес к храму. Хаями, как и остальные, внимательно держалась ближе к обочине тропы, так как центральная её часть предназначалась для Ками. Первое, что ребята замечают — это тишина. — А здесь точно живёт этот Ками? — пренебрежительно спросил Фушими. — Вынужден согласится с Шутом. Судя по состоянию ворот и лестницы, здесь давно никто не молился. А от этой тишины у меня по рукам и загривку мурашки бегают. — Хотя это безлюдное и заброшенное место, у меня почему-то странное ощущение, будто за мной кто-то наблюдает. — Я согласен с Сери-чан. Тем более эти трое ребят исчезли.       После короткого диалога ребята пошли дальше. Иногда было слышно, как шелестит листва и звуки шагов, издаваемые ими, когда они ступали по пыльным камням заброшенной дороги.       Спустя несколько минут в поле зрения показался храм, окружённый абсолютным спокойствием, на который падали стрелы солнечных лучей. Он выглядел также естественно, как и все вокруг него, и скорее походил на семечко проросшее здесь, чем на искусственное сооружение. Даже воздух был безмятежным, словно никто тут не бывал на протяжении многих веков.       Слева от главного входа находился тёдзуя, возле которого был расположен незамысловатый деревянный павильон. Ребята подошли к нему чтобы умыться, но в пыльном умывальнике не было и капли воды. — Либо нас не туда доставили, либо мы нежеланные гости, — попытался пошутить Кусанаги.       В следующую секунду в тёдзуя появилась вода. Умывшись, ребята двинулись дальше. Их внимание привлекли две статуи, расположенные по бокам возле входа в святилище. — А вот и те трое, — с улыбкой сказала Хаями. — Комаину — слуги Ками. Исполняя его приказы, они принимают форму людей, а по завершении возвращаются в свои сосуды. С правой стороны мужчина, он держит лапой тама, который является символом знаний, несёт свет во тьму и может исполнять желания. Слева — женщина придерживает лапой львенка. В парной скульптуре обычно пасть одного хранителя открыта, а другого закрыта. Это воспринимается как символ жизни и смерти, открытия к добрым помыслам и непринятия злых. Но в целом, открытая пасть должна отпугивать злых демонов, а закрытая — удерживать и защищать добрых. — А вы много знаете, госпожа Такахаси, — со скрытым подтекстом прокомментировал Мунаката.       Ребята ещё раз посмотрели на статуи Комаину. Их мордочки, вырезанные из камня, со временем запылились и покрылись мхом. Ребята подошли к главному зданию и обнаружили, что раздвижные двери внутреннего храма закрыты. — Не очень-то гостеприимно, — сказала Авашима с озадаченным лицом.       Старые деревянные половицы громко скрипели под ногами, пока ребята шли к ящику для подношений. Затаив дыхание, Ята протянул руку к верёвке колокола и потянул за неё, сообщая о своём присутствии. Ничего не произошло. Ята подумал, что колокол заржавел из-за того, что им никто не пользуется, поэтому решил потянуть сильнее. Во второй раз раздался жуткий треск и колокол полетел вниз, ударяя парня по лбу. Ята упал, а рядом с ним приземлилось железное изделие, которое разбило в щепки и без того ветхий пол. — Что это было? — раздался голос из храма.       В следующее мгновение дверь распахнулась, перед ребятами стоял молодой мужчина привлекательной наружности, одетый в шёлковые одеяния. Волосы цвета солнца были заплетены. На не прикрытых одеждой участках кожи виднелись красные рисунки. Он испепелял взглядом холодных аквамариновых глаз сидящего на полу парня. — Простите, я сломал колокол. — Что? — Я могу все оплатить. — Оплатить?! Вы, люди, то и дело ломаете все и думаете, что получится это исправить деньгами. Тц, противно слушать. Молчите и идите за мной.       В следующую секунду ребят ослепила уже третья вспышка за этот день. Открыв глаза, все начали рассматривать пространство вокруг. Ребята стояли на какой-то голубой дорожке, что зависла в воздухе. Она была окружена множеством парящих золотых платформ, шесть из которых находились ближе всего к центру, а остальная пустота пространства переливалась всеми цветами радуги. Все места были заняты различными существами. Хаями прошла к центру круга и повела за собой ребят. На ближайших четырёх платформах препирались между собой мужчины. — Мне кажется, ещё не время… Я не хочу снова разочароваться, — твердил мужчина одетый в ханбок, на голове которого красовалась шляпа катккын. — Тебе стоит сохранять надежду, сомнения ни к чему нас не приведут, — ответил ему парень в чешуйчатом доспехе. — Обязательно ли нам спорить о таких тривиальных вещах? Я голоден… — пытался отвлечь товарищей молодой парень, кимоно которого уже сползло с плеч. — Мы должны быть терпеливыми и продолжать мыслить практично, — пытался вразумить друзей парень в синем дэли. — Не начинай эти мантры… — перебил его мужчина в корейской одежде.       За препираниями этой четвёрки наблюдал уже знакомый нам блондин, который явно был не в восторге от поднятого шума, и симпатичная молодая девушка, чьи волосы переливались всеми цветами пламени, облаченая в весьма откровенный белый хитон. Заметив стоящих в центре ребят, молодой парень в кимоно переключил на них свое внимание. Ята, находясь в этом месте, чувствовал себя неловко, поэтому постоянно зыркал на всех вокруг. — Ой, да не волнуйся ты так.       Голос прозвучал за спинами компашки. Все, как один, обернулись. Позади стоял парень в разноцветном кимоно, которое сползало с плеч. В когтистых руках он держал дымящуюся трубку. В длинных белых волосах выделялась красная прядь. Жёлтые глаза с любопытством осматривали ребят. Но самое первое, что бросилось в глаза, это девять хвостов и лисьи уши. Ребята были слегка удивлены тому насколько быстро этот парень переместился со своего места к ним. Мужчина вальяжной походкой подошёл к недовольному блондину и оперся рукой о его плечо, будто закадычный друг. — Не позволяйте нашему асоциальному божеству напугать вас. — Что ты делаешь, Сирогицунэ? — спросил Ками, сбрасывая с себя руку лиса. — Кагура, неужели ты не знаешь? Сам ведь меня позвал, — Сирогицунэ пытался пошутить, но столкнувшись с взглядом холодных глаз, громко вздохнул. — Я просто хотел немного разрядить обстановку, а то здесь совсем невесело. — Суд — это тебе не развлечение с девушками… — Эй, мы вам двоим не мешаем? — вклинился в разговор, досели молчавший, Микото. — Меня притащили сюда против воли, а теперь заставляют слушать разговор асоциального Ками и ветреного кицунэ. — Ух ты, вот это смелость, — с ухмылкой говорил Сирогицунэ, — но как-бы она тебе боком не вылезла. — Прошу прощения у уважаемых господ за вспыльчивость своего друга, — пришла на выручку Хаями. — Он не хотел вас оскорбить, но все мы на взводе из-за предстоящего разбирательства, поэтому хотим быстрее начать. — Милая лисичка, а у тебя язык подвешен. — Заткнись Сирогицунэ и вернись на свое место.       Кагура материализовал в руках огромный посох и ударил им о платформу. По всему пространству разнесся гулкий звук, после чего воцарилась тишина. Всё присутствующие внимательно смотрели на Ками и ждали его слов. Хаями взглядом подала знак дабы ребята стали на колени, как это полагалось во время суда Ками. Нехотя, но все семеро склонились перед Кагурой. Хотя Хаями ожидала, что с Микото будут проблемы, но он на удивление не сопротивлялся. — Проклятая лиса, Такахаси Хаями, ты и те кто позади, тебя были замешаны во вчерашнем инциденте между демонами и людьми. Я хочу услышать объяснения. — Уважаемый Ками-сама, вчера вечером находясь в компании людей именуемых Хомрой, я учуяла запах крови демонов и магии истребителей. Как и полагается любой другой уважающей себя личности, я бросилась на выручку своим сородичам. По прибытию туда моему взору открылась весьма неприятная картина. Истребители, в лице людей, со всей беспощадностью чинили расправу над демонами среди которых был ребёнок. Я открыто заявляю, что не признаю вины в случившемся, как своей, так и этих людей.       Присутствующие начали перешептываться. Откуда-то доносились недовольные и гневные возгласы в сторону лисы. Хаями смотрела прямо в глаза Ками и не отводила взгляд и на секунду. Кагура поднял руку призывая к тишине, которая воцарилась незамедлительно. — Я тебя услышал. Суо Микото, ты будешь отвечать за действия Хомры в этом инциденте.       Услышав свое имя, Микото встал с колен и отряхнулся. От такого поступка шум снова поднялся. Одни гневно кричали о наглости, другие восхищались такой храбрость, а третьи, в лице Сирогицунэ, заливались смехом. — Тишина! — рыкнул Кагура. — Ками-сама, прошу… — начала было Хаями, но её перебили. — Молчать, я не давал тебе слова.       Кагура злобно зыркнул на лису, от чего её бросило в дрожь и перехватило дыхание. Хаями начала судорожно хватать воздух и вцепилась руками в горло. Микото вышагнул вперёд, загородив собой девушку и отправил в сторону Кагуры мощный поток пламени. Присутствующие завопили с ещё большей силой, пока голос Суо не прошёлся волной по пространству. — Молчать! — демоны замерли. — Я не знаю, как принято вести суд у Богов, но среди людей без проявления должного уважения ничего не получится. — В кои то веки я с тобой согласен, — Мунаката поднялся с места и встал рядом с Микото.       Следуя примеру королей, вассалы встали с колен и гордо подняли головы, смело встречая осуждающие взгляды демонов. От ярости у Кагуры сузились зрачки. Он хотел ответить на удар и запустил в сторону людей луч золотого света. Но заклинанию было не суждено долететь до цели. — Довольно этого, — вклинилась в разговор девушка в греческих одеяниях, прерывая полет луча. — Финикс, что ты делаешь? — Спасаю ситуацию. — Люди проявили неуважение и обязаны за это поплатится. Если не держать дисциплины на суде, то что нас ждёт дальше? — Приди в себя, Кагура. Перед тобой не одна из семей истребителей, храмовников, колдунов или связных. Это обычные люди, которые только вчера узнали о существовании демонов и прочих существ. Да даже если бы они и были в курсе всех этих тонкостей, не думаешь, что это несправедливо? — В каком смысле? — Наша Финикс имеет ввиду, что суд не может проходить там, где у обвиняемых нет защиты, — вмешался Сирогицунэ. — Лис прав. Здесь собралась всякая нечисть, но все, то и дело, обвиняют их без возможности защиты. Этот случай и это время отличается от того, что было много веков назад. Думаю, этот поступок можно спустить им с рук. Тем более прошу учесть и тот факт, что среди слушателей нет ни одного человека, что не соответствует закону равенства, поэтому действия и приговоры суда могут быть опротестованы со стороны обвиняемых. — Если даже ты, Мелос, так говоришь, то хорошо.       Кагура взмахнул рукой, и Хаями наконец смогла нормально дышать. — Теперь говорите. — Думаю, в данной ситуации вы можете сказать гораздо больше, — отозвался Мунаката, поправляя очки. — Хомра подтверждает и поддерживает все сказанное лисой. — Это касается и Скипетра. Несмотря на то, что у нас весьма неожиданно забрали заключённых, мы смогли понять главную причину инцидента: нападающие были лишены ума и действовали по принципу — цитирую: «Между расами не может быть мира, среди троих должна остаться одна — главенствующая». — Мы не можем знать наверняка, так ли это. — Ваше святейшество!       В зале прозвучал хриплый голосок девочки, которая со всех ног бежала к центру платформ. Присутствующие встретили её заинтересованными взглядами. Девочка была с головы до ног в синяках, порезах и ссадинах. Одета в один лишь халат, который почти слетал с неё. Под единственным предметом одежды были заметны тугие бинты, сквозь которые уже просачивалась кровь. Девочка упала на колени, прижала кошачьи уши к макушке, подмяла под себя хвост и сказала: — Уважаемый Ками-сама, моё имя Лилет, я одна из тех на кого вчера ночью было совершено нападение. Група истребителей ворвалась в наш дом, прокричала: «الموت للشياطين», — после чего они напали. Мы не применяли силы до того момента, пока не оказались загнаны в угол, меня сильно ранили, из-за чего ребятам пришлось не сладко. Не знаю, как насчёт вон тех четверых, но госпожа лиса и эти двое мужчин спасли меня и моих друзей. Поэтому прошу, смените гнев на милость! — Слушайте мой приказ, — начал Кагура стальным голосом. — Всё, кроме хранителей, убирайтесь отсюда и не смейте распространятся о том, что услышали, а если считаете, что ваши языки слишком длинные, я с радостью сделаю их короче.       Дважды повторять не пришлось. Демоны и духи один за другим покидали пространство. Кагура устало потёр переносицу и спустился к людям. Хранители последовали его примеру. — Давайте для начала познакомимся, — предложил лис. — Я – Сирогицунэ – японский Кицунэ, — засмеялся парень. — Финикс — греческий Феникс. — Мелос — монгольский ветреный конь Хиимори. — Ао — китайский дракон Лунг. — Хён Бин — корейский пылающий пёс Булгаэ. — С нашим асоциальным Ками вы уже знакомы. — Рот закрой, Сирогицунэ, а иначе отправлю к Момосе. — Я молчу. — Погодите, а почему вы назвали их хранители? Это ведь свободные существа, — недоумевала Хаями. — Если бы все было именно так, — с печальной улыбкой ответила Финикс.       В следствии дальнейшего разговора открылась шокирующая правда. Где-то два столетия назад этих ребят обманом сделали хранителями. Их души привязали к нефритовым статуэткам и заставили служить людям. Уже некоторое время они живут без хозяина и позорно прячутся во владениях Кагуры. Статуэтки, которые являются символом власти над ними, сейчас находятся где-то в Японии, но где именно никто не знает. Для освобождения демонов нужно разорвать связь с клятвенными камнями, что сделать не так-то просто.       Затем Кагура признался, что уже некоторое время люди по всему миру проявляют негативную в отношении демонов активность, которая в худшем случае может преобразоваться в кровавую резню. — У меня есть вопрос. — Да милая Хаями, говори. — Кроме вас, есть ли в мире и другие обманутые демоны, которые служат людям? — Конечно есть, но кто признается в этом? — ответила Финикс, пожимая плечами. — Я лично знаком с такими несчастными. — Хён Бин, не начинай. — Ао, ты тоже помолчи. — Ух ты, Мелос злится, какая редкость. — Я уже отправляю письмо Момосе. — Да молчу я! — Прошу прощения, могу я сказать? — спросил Мунаката. — Конечно. — Я ничего не знаю об этом договоре между расами, но полагаю, что если следовать ему, то пленение демонов людьми запрещено, верно? В таком случае, если обнародовать подобного рода информацию с вещественными доказательствами, то можно будет заняться освобождением и других жертв. — В ваших словах есть истина, но это не так легко, — начал Хён Бин. — Верно. У каждого контракта есть цепочка условий, которых надо придерживаться, — информировала Финикс. — И эти условия весьма неприятны, — уже без улыбки ответил Сирогицунэ. — Всё мы поклялись на нефритовых камнях, что не причиним людям вреда и будем исполнять их сокровенные желания, — Ао дернулся и продолжил. — Но эти желания не всегда радужные. — Для того чтобы разорвать контракт, надо уничтожить нефритовые статуэтки, но никто кроме людей не способен к ним прикоснуться.       В зале воцарилось молчание. Кто-то размышлял над решением глобальной проблемы, кто-то пытался уложить у себя в голове огромное количество информации, а кто-то хотел убедить себя в реальности происходящего. — Значит они могут это сделать? — вдруг спросила Хаями. — Чисто в теории — это возможно, — рассуждал Мелос. — Но чтобы это сделать, надо найти статуэтки, а такие вещи явно не в магазине за углом продаются. — Да, я с вами согласна, но должен же быть выход, — подключилась Сери. — И он есть, — вдруг щёлкнул пальцами Кусанаги. — Вы сказали, что статуэтки не может отследить ни один бог или демон, потому что они созданы для служения людям, в таком случае может стоит использовать человеческие методы поиска? — Это может сработать. Фушими как думаешь? — Капитан, вы серьёзно? — Абсолютно, разве будет плохо заручиться поддержкой столь могущественных существ в обмен на статуэтки? — Тц, если иметь на руках информацию о том, как выглядят эти статуэтки, а также характеристики всех предыдущих владельцев, то конечно, можно попытаться, но это не точно.       Демоны были в растерянности. Они не могли поверить в то, что двести лет пыток и ада, возможно, вот вот закончатся стараниями этих людей. Финикс, которая все это время была либо подстилкой, либо девочкой для битья. Мелос, знания которого использовали для создания болезней, оружия и стратегий войны. Хён Бин, чей меч купался в крови невинных. Ао, который собственными руками убил всех кровных родственников для предоставления материала для опытов и изготовления всяких вещей. И всегда улыбчивый Сирогицунэ, который из-за приказов хозяев лишал чести невинных девушек, чем доводил их до самоубийств.       Никто из них не желал такой участи невинным, но кто в это поверит? Всякий раз, когда скованный контрактом демон исполнял приказ человека, вслед за ним бежали охотники и в лучшем случае отправляли на суд к Ками, а в худшем — убивали на месте, оправдывая свои действия нарушением договора. А что мог сделать обвиняемый? Раскрыть хозяина? Конечно нет, ведь это запрещено контрактом.       И вот, когда появился шанс получить долгожданную свободу, ребята оживились и начали вспоминать все мелочи за последние двести лет. Всё эти обсуждения затянулись на целый день. В конце концов, Кагура отправил людей обратно домой.       Оказавшись в квартире Хаями, ребята ощутили резкую боль в животе. — Что происходит? Такое чувство, что мне в живот с вертушки дали, — хриплым голосом стонал Ята. — Это побочный эффект от пребывания в пространстве Богов. Пока ты находишься там, то не чувствуешь ни холода, ни голода, а когда возвращаешься, все это давит на тебя. Так как мы пробыли там целый день и ничего не съели, то сейчас чувствуем последствия, — объясняла Хаями, корчась от боли. — А я думал, что демонам не нужна человеческая еда для жизни, оказывается и вы от голода можете мучиться, — сквозь боль, с ехидной улыбкой, сказал Микото. — Видит Кагура я собиралась сказать тебе и синему королю спасибо за то, что заступились за меня там, но сейчас желание резко пропало. — Заткнитесь оба, — процедил сквозь зубы Кусанаги. — Сейчас наша главная проблема — отсутствие еды и её приготовление. Поэтому, будьте так добры, направьте все свои силы на эту задачу. — Скажите — «голод», — прозвучал рядом голос, вслед за которым последовала яркая вспышка. — Дядя Тоцука, взгляни, какой хороший снимок получился.       Хаями приподнялась на локтях и посмотрела в сторону. Юме стоял на диване и показывал Анне и Тоцуке сделанный снимок. Все трое улыбались и явно получали удовольствие от мучений лежавших на полу. — Юме, сладкий, с каких пор ты научился смеяться при виде чужого горя? — А это не я смеюсь, это дядя Рио. — А при чем тут этот петух общипаный? — Сейчас объясню.       Юме отдал камеру Тоцуке, спрыгнул с дивана. Он стал так чтобы всем в комнате было хорошо видно каждое его движение. Мальчик поставил ноги на ширину плеч, сложил руки на груди. Он медленно закрыл глаза и громко выдохнул перед тем как начать говорить. Выражение лица мальчика резко изменилось со спокойного на раздраженное. Юме распахнул глаза, зло оскалился, выставил правую руку с указательным пальцем прямо на Хаями и начал кричать: — Как только эта глупая, безнадежная, безответственая мать-лиса вернётся, морите её голодом до обморочного состояния и не давайте спуску! Это ж насколько должны быть маленькие мозги, чтобы отправиться в пространство Ками, выпив перед этим половину чашки кофе?! — лицо Юме стало прежним. — В таком духе дядя Рио проклинал тебя целый час, пока готовил вместе с дядей Тоцукой еду.       Услышав последнее слово, ребята, как ужаленные, подорвались с места и двинули на кухню, где стол был забит едой. Никто из них не думал, что когда-либо будет настолько рад обычным онигири и такояки. Все уплетали за обе щеки, а такие как Ята и Фушими едва не подрались.       После сытного ужина, вся компания решила вернуться обратно в гостиную и обсудить некоторые вопросы. — И так, госпожа Такахаси, вы не хотите рассказать нам всю эту историю про демонов, Богов и договор? — Мунаката-сан, давайте договоримся так, сейчас мы обсуждаем то, что касается нефритовых статуэток, а когда это дело разрешится, я с радостью посвящу вас в историю создания мира сего. Идёт? — Не все сразу, да? Я согласен. — И так…       Обсуждение сильно затянулось. В результате Анна и Юме снова заснули вместе, а взрослые смогли более менее упорядочить информацию, которую имели в данный момент. Этой ночью Тоцука, Ята и Кусанаги ушли, а Микото остался ночевать, ибо будить Анну никто не хотел.       Хаями мыла посуду, а Суо сидел в гостиной, откинув голову назад, он наблюдал за лисой. — Ваше величество, дыру во мне прожжете. — Будто ты позволишь это сделать. Но я удивлён. — Почему? — Ты всегда выглядела весьма гордой, сильной и уверенной, а когда стояла перед Ками дрожала, как осиновый лист. — Какой бы сильной я не казалась, в мире много существ, которые будут сильнее меня. Кагура — могущественный бог, который контролирует весь этот город, несмотря на то, что люди практически забыли дорогу к тому храму, он продолжает там оставаться и слушать их просьбы. Таков настоящий Ками. А я всего лишь лиса с четырьмя хвостами, которая едва смогла справиться с кучкой одержимых истребителей. Как-то так.       К концу этого монолога плечи Хаями опустились вниз. Микото поднялся с дивана и подошёл к девушке. Он положил ей руку на голову и немного взъерошил волосы. Девушка захихикала и проделала такие же манипуляции с королём. — Это смешно. Мне уже давно за триста лет, а меня успокаивает тот, кто в праправнуки годится.       Микото завис. Конечно, в тот момент, когда узнал, что Хаями демон, он понимал, что она старше, чем кажется, но не ожидал, что ей за триста. — Бабушка, испеки мне пирог. — Суо Микото, опасно шутить с возрастом девушек. — Может ты и прожила больше трехсот лет, но осталась тем ещё ребёнком. — Кого это ты ребёнком назвал? Я взрослая лисица-искусительница, которая подмяла под себя кучу мужчин. Хочешь сказать, что это тело детское?       Хаями демонстративно сложила руки под грудью. Девушка хотела казаться серьёзной, но улыбка выдавала её с потрохами. — А меня подмять сможешь? — спросил Микото, по-доброму ухмыляясь. — Ч-чего? — Вот чего.       Микото наклонился и поцеловал девушку прямо в губы. Он не углублял поцелуй, не напирал, просто коснулся. Мужчина отстранился и посмотрел на краснеющую лису сверху вниз. — Кажется в этот раз лиса превратилась в кролика, — хитро улыбаясь, сказал Микото. — Ничего подобного. Тем более это было нечестно. Я была не готова. И вообще…       Хаями потянула мужчину за кулон, который выбился из-под футболки, и поцеловала в ответ. Микото был слегка удивлён, но быстро пришёл в себя и прижал девушку за талию к себе. Только когда обоим стало катастрофически не хватать воздуха, они отстранились друг от друга, тяжело дыша. — И кто из нас теперь кролик? — Всё ещё ты. — Да с какой кстати?! — Угадай. — Что? — Я уже имею некоторые предположения на твой счёт, теперь твоя очередь угадывать. — Ты странный, но хороший. — А ещё сильный, поэтому помогу тебе, если будет надобность.       Микото вернулся обратно к дивану и умостился на нем. Хаями с улыбкой на лице закончила с посудой. Девушка принесла из своей комнаты одеяло для короля и уже хотела возвращаться, когда один из её хвостов оказался в крепкой руке мужчины. — Тоцука сказал, что у тебя хвосты теплее одеял будут, — не открывая глаз, говорил Микото. — Думаю, стоит проверить.       После этих слов мужчина потянул Хаями в свою сторону и спустя секунду она лежала у него на груди, прикрывая хвостами ноги. — Ты самый горячий из всех королей, думаю, в одеяле вообще не нуждаешься. — Это прозвучало двусмыслено, но ладно. Хотя отпускать я тебя не собираюсь. — С каких пор я в собственном доме стала пленницей? — ворчала Хаями в грудь короля. — Мне надо внимательно тебя исследовать, чтобы разгадать, а без телесного контакта здесь никак. — И кому из нас больше подходит прозвище Лис?       Хаями максимально удобно устроилась на груди Микото и провалилась вместе с ним в пучины сновидений.