Мы должны быть заодно

Гарри Поттер - мальчик-который-выжил, герой. Никто не видит, что в первую очередь, он самый обычный парень. В свои одиннадцать лет он только узнал, что он волшебник, когда о нем уже знали все. Сейчас он сидел, в Большом зале, смотря на однокурсников, иногда он задавался вопросом, а правильный ли он выбрал факультет? Посмотрев на Гермиону, он ухмыльнулся, это была единственная подруга, которая его не предавала, всегда была рядом с ним. Гермиона, увидев, что на неё смотрит друг улыбнулась. — Привет, Гарри, Гермиона, малыш Ронни, — к ним подошли близнецы, садясь, с ребятами. Фред, рядом с Гермионой, а Джордж, рядом с Гарри. — Чего вам? — спросил Рональд, с недовольным лицом. — Рон, — девушка нахмурила брови, смотря на друга, — они просто сели с нами, то что, ты сказал не прилично, особенно это твои братья, — сказала девушка, возвращаясь к чтению, не обращая внимания, как на неё смотрел, один из близнецов. — Не занудствуй, Герм, — девушка ещё больше нахмурилась, ей не нравилось, когда её так называют. — Вообще-то, она права, Рон, — поддержал Фред, девушку, на что Джордж, ухмыльнулся. — Это и вправду неприлично. — Спасибо, Фред, — сказала она, смотря на близнеца. — Ой, — рыжий, закатил глаза, на что Гарри, нахмурился. Ему не нравилось, поведение друга. Гермиона посмотрела на преподавательский стол, кого-то ища. — Странно, что учителя, по защите от темных искусств, ещё не наблюдается, — сказала девушка. — Может они не смогли кого-то найти? — обеспокоенно спросила девушка. — Не переживай Герм, с твоими знаниями, нам и учитель никакой не нужен, — сказал Рон, за что получил, злой взгляд, со стороны старшего близнеца. — Очень смешно, Рональд, — девушка, посмотрела на Снейпа. — Я думала, профессора Снейпа, поставят на это место, — пожала плечами, Грейнджер, смотря на профессора зельев. — Согласен, — признался Гарри, — в прошлый раз, он нам помог, с оборотнями, — сказал Поттер, подперев руку, о подбородок. — Друг, он же нас ненавидит, — удивился Рон. — Прекрати, Рон, — сказала, подошедшая Джинни, — профессор Снейп, не такой уж и злой. — Ага, конечно, — фыркнул Уизли шестой, Гарри, поджал губы, не решаясь, говорить, Рону. Сириус, рассказал всю правду, про Мародеров. Как Снейп, помогал его маме; как над ним издевались, но кое-что он недоговаривал. Что? Ему не известно. Выдохнув, парень вспомнил, как на них напали ПСы, он тогда вспомнил слова Малфоя. Он предупреждал, чтобы они были осторожны и следили за Гермионой, которая является магглорожденная. Тогда он не обратил на это внимание, но сейчас... Гарри, прослушал всю торжественную часть, его вывел из мыслей голос Рональда. — Ох, да скоро уже, закончится? Я с голода умру, — простонал он. — Тихо ты, — шикнула на него, Герми, внимательно смотря, на распределение первокурсников. Ник о чём-то разговаривал с Роном, пока Макгонагалл, произнесла последнего ученика. И отправилась убирать табуретку и шляпу на место. Поднялся профессор Дамблдор. Он улыбнулся всем студентам, приветственно раскинув руки. — Скажу вам только одно, — произнес он, и его звучный голос эхом прокатился по всему залу. — Ешьте. — Верно, верно! — с неподдельным чувством закричал Рон, на что Гермиона, закатила глаза, но принялась за еду. Почти Безголовый Ник со скорбным видом наблюдал, как Гарри, Рон, Гермиона и близнецы, нагружают свои тарелки. — А-а-а, от эфо лушше, — пробормотал Рон с ртом, набитым картофельным пюре, на что получил недовольный взгляд от Гермионы — Вам повезло, что банкет поздно вечером, знаете ли, — продолжил беседу Почти Безголовый Ник. — Тут немного раньше на кухне были неприятности. — Почему? В чем было дело? — поинтересовался Гарри, отпивая тыквенный сок. — Разумеется, дело в Пивзе. — Ник сокрушенно покачал головой, и та опасно заколебалась. Он осторожно передвинул воротник чуть повыше. — Обычная склока, легко можно представить. Пивз выразил желание присутствовать на банкете — тут все ясно, вы его прекрасно знаете — совершеннейший дикарь, не может смотреть на тарелку с едой без того, чтобы не швырнуть ею куда-нибудь. Мы собрали Совет призраков — Толстый Монах был за то, чтобы предоставить ему шанс — хотя, на мой взгляд, куда более мудрой была позиция Кровавого Барона — тот решительно воспротивился. Кровавый Барон — это слизеринское привидение, долговязый молчаливый фантом, покрытый серебрящимися пятнами крови. В Хогвартсе он был единственным, кого по-настоящему боялся Пивз. — Мы так и поняли, что Пивз чего-то переел, — мрачно отозвался Рон. — И что же он натворил на кухне? — О, все как обычно, — пожал плечами Почти Безголовый Ник. — Учинил разгром и скандал. Повсюду раскиданы горшки и кастрюли. Все плавает в супе. Домашние эльфы чуть с ума от страха не посходили, — когда они услышали, про эльфов, они посмотрели на Гермиону. Девушка, опрокинула свой золотой кубок. Тыквенный сок, разлился по скатерти, сделав несколько футов белого льняного полотна желтым, но Гермиона даже не обратила внимания. — Здесь есть домашние эльфы? — Она ошеломленно уставилась на Ника. — Здесь, в Хогвартсе? — Гарри прикусил губу, чёрт, Нику нужно было бы помолчать. — Разумеется. — Почти Безголовый Ник был порядком удивлен ее реакцией. — Одна из самых больших общин в Британии — около сотни. — Но я никогда ни одного не видела! — поразилась Гермиона, смотря на еду. — Вероятно, потому, что днем они почти не покидают кухни, — ответил Ник — Они выходят только ночью, для уборки… присмотреть за факелами, то да сё… Я хочу сказать, вы и не должны их видеть… Это ведь и есть признак хорошего домашнего эльфа что вы его не замечаете, не так ли? Гермиона вперила в него негодующий взгляд: — Но им платят? У них есть выходные? А отпуска по болезни, пенсии и все такое? Почти Безголовый Ник фыркнул с таким изумлением, что его воротник соскользнул и голова свалилась, повиснув на том дюйме призрачной кожи, что все еще удерживал ее на шее. — Отпуска и пенсии? — переспросил он, водружая голову обратно на плечи и еще раз подпирая ее воротником. — Но домовики вовсе не желают получать отпуска и пенсии! Гермиона посмотрела на свою тарелку с едой, к которой едва успела притронуться, и отодвинула ее от себя, положив нож и вилку. Фред нахмурился. — Гермиона, ты должна это съесть, — сказал парень, на что девушка, посмотрела на него. — Ты шутишь? — близнец выдохнул, пока его брат посмеивался. — Я понимаю, ты за защиту эльфов, но если, ты умрёшь, от истощения, то уже никто не спасет, эльфов, — сказал Фред, на что его сокурсники, смотрели на него с улыбками. Они давно, заметили, что любимец, почти всех девушек, запал на всезнайку и подружку Поттера. Девушка, выдохнула, всё-таки принялась за еду, с одной стороны, он прав, с другой, она всё равно, будет защищать эльфов. Гарри посмотрел на друзей, а после начал подсовывать подруге пирог. — Ешь, — сказал он, даже приказал. Когда были уничтожены и пироги, а со вновь заблестевших тарелок пропали последние крошки, Альбус Дамблдор снова поднялся со своего места. Гудение разговоров, наполнявшие Большой зал, сразу же прекратилось, так что стало слышно лишь завывание ветра и стук дождя. — Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен еще раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает, — близнецы, переглянулись. Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продолжил: — Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет. — Что? — ахнул Гарри. Он оглянулся на Фреда и Джорджа, своих товарищей по команде. Те беззвучно разинули рты, уставившись на Дамблдора и, похоже, онемев от шока. Даже Гермиона, была удивлена, она знала, как значит для ребят, эта игра. — Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе… Но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Еще одна молния озарила потолок. Гермиона охнула, и было от чего. Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Таких лиц Гарри еще не доводилось видеть. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой. Этот голубой глаз неперестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза — а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки. Незнакомец подошел к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Директор пожал ее, негромко сказав при этом несколько слов, которые Гарри не расслышал. Похоже, он что-то спросил у вошедшего — тот неулыбчиво покачал головой и тоже вполголоса что-то ответил. Дамблдор кивнул и жестом пригласил его на свободное место по правую руку от себя. «Неужели, новый учитель?»