***
Линда любезно приняла Хлою в своём кабинете. Заочно они уже были знакомы, и, честно признаться, Мартин представляла девушку немного иначе. Люцифер никогда не говорил, как она выглядит, не описывал её, но какое-то своё представление женщина всё же имела. Ей казалось, что Деккер будет чем-то похожа на Сабрину: чёрные кудрявые волосы до колен, красные губы как у Белоснежки, карие глаза и чёрные накрашенные брови. Она сразу поняла, что эта девушка не подходит ему, и Хлою представляла такой же, но увидела она полную противоположность той, кто разбил сердце самому дьяволу. И была даже приятно удивлена. — Присаживайся и чувствуй себя так, как будто говоришь об этлм с тем, кто тебя поймёт и поможет, — Мартин садится на свой стул, перекилывая одну ногу на другую, в её руках небольшой блокнотик и ручка, и первое, что она в нём отмечает — теребение пальцев рук. Хлоя нервничает и очень стесняется рассказывать о том, что с ней произошло. Люцифер предупреждал, что её проблема связана с прошлым и её сильно обидели — сильнее, чем его. Хотя, если честно, доктор не могла представить, как можно ещё сильнее кого-то обидеть, пока не увидела её в лицо, — Давай начнём издалека. Ты должна расслабиться, я ведь не кусаюсь. Деккер поднимает губы и кивает, расправляя плечи. Она делает глубокий вдох и протяжно выдыхает, как учил её Морнингстар. В любой ситуации он говорил ей дышать. — Скажи мне, твой обидчик был тебе знаком? Быть может вы были друзьями или это кто-то из твоих родственников? — женщина решает задать ей вопрос первой. Она не понимает, пока что, как к ней подходить, чтобы не задеть старые раны, но и говорить первой Хлоя не сможет. — Нет, никто из них, — честно отвечает она, — я видела их впервые во дворе своего дома. — Угу, — кивает доктор, — Значит их было несколько? — Их было пятеро, — перед глазами всплывает картинка, как она возвращается домой и видит их на скамейке. Они провожают её взглядом и присвистывают, а она бежит за соседом с собачкой в подъезд, чтобы не пересекаться с ними вообще ничем, ни взглядами, ни словами, — Я вернулась с работы и увидела своего мужа в постели с другой женщиной. Наверное мне стоило просто выгнать её и остаться дома до утра, потому что было уже слишком поздно и эти пятеро у подъезда уже заметно поднабрались. Было похоже, как будто они пили с самого утра, — у неё слишком быстро бьётся сердце и она продолжает теребить свои пальцы ещё сильнее, а вместе с ними кусать губы. Линда слушает внимательно и надеется не услышать того, что предполагает. Когда Люцифер сказал, что у неё проблема, она и не думала, что настолько серьёзная. В любом случае, она готова ей помочь, но то, что она уже увидела, меняло всё отношение к ней напрочь. Если раньше она считала, что она будет такой же как Сабрина и долго они с ней не продержатся, то сейчас она не хотела отпускать её просто так, — Хотя я точно уже не помню, сколько их было, — Хлоя мотает головой и Линда прерывает её. — Давай возьмём паузу, хорошо? — она придвигается ближе и кладёт руки на её холодные ладошки, что тоже несомненно отметит в своей записи. — Значит твоих обидчиков было пять или больше, — Деккер кивает головой, отвлекаясь от того, что говорила и на мгновение даже забывая об этом, — Они были больше тебя? — Хлоя кивает. — Один из них — доктор Салемон из психиатрической лечебницы, в которой я работала под прикрытием, — отвечает она. — Да, Люцифер говорил, что ты работаешь в полиции, — спокойно продолжает женщина. — А он говорил Вам, что он… это… Не тот, кем его все привыкли считать, так скажем? — Дьявол? Да, говорил, — как будто это не новость вовсе, отвечает та и по-доброму улыбается, — Он не многим это рассказывает, только мы с тобой об этом знаем — больше никто. Даже Сабрина не знала. Я удивлена, что он рассказал об этом тебе. — Это случайно получилось. Он говорил об этом всегда, но я думала, что это какие-то метафоры, его расстройство, пока не увидела всё своими словами в кабинете доктора Салемона. Он был очень злым и должен был пугать меня, но в тот момент боялась я только врача, — она прикрыла глаза, пытаясь вспомнить тот момент. Тогда ей показалось, что ей даже понравилось, как яро Люцифер пытался защитить её и отстоять то, что у неё отняли — её достоинство. — То есть с Люцифером у вас доверительные отношения? — улыбается Линда, раскрепостившись. Она уже и забыла, что ведёт сеанс с Хлоей, потому что в какой-то момент ей стало так интересно узнать об их отношениях. Понимая, что оба закрыты в себе и вряд ли откроются первому встречному, ей нужно было знать всё, чтобы с этим как-то работать, но и человеческий фактор, в виде любопытства, тоже играл свою роль. — С самого начала, как только я вошла в эту палату, я подумала, что он может быть одним из подозреваемым, и он тоже как-то странно ко мне относился, но на следующий день мы уже общались так, будто знаем друг друга всю жизнь. Он вселял в меня веру и надежду, что хоть кому-то можно рассказать о том, что произошло? — А что произошло? — продолжила Мартин. Они как раз уже подошли к тому моменту, когда она должна была выплеснуть всё, что копилось так долго внутри. Сказать об этом чётко и осознать, что она это сказала. Таким образом это будет их ещё один шанс к признанию проблемы. — Меня изнасиловали, — выпалила Хлоя и тут же закрыла рот рукой, словно сказала что-то лишнее. — Этого я и добивалась от тебя, — поясняет доктор, чувствуя, как внутри всё перевернулось. Её догадки подтвердились, но сейчас она хотя бы знает, как дальше продолжать свои разговоры с ней, — Не нужно стесняться об этом говорить, когда тебе это нужно. Я добивалась полного твоего ответа, чтобы ты сама поняла, что произошло, чтобы ты это признала… — Но я признала это ещё шесть лет назад, — Деккер пытается сдержать рвущиеся наружу слёзы и Линда грустно ей улыбается. — Хлоя, ты до сих пор этого не признавала, — говорит она, — Ты должна поговорить об этом, если не со мной, то с кем-то другим. Рассказать всё, как было и осознать все свои возможности в тот момент. Ты не первая девушка, с которой я работаю после изнасилования, и все они до одной винят себя в том, что не смогли справиться, ища какие-то глупые вылазки. Но ты должна понять одну вещь — ты не могла справиться в одиночку с пятью мужиками, которые, как ты сказала, ещё и больше тебя. Хлоя не знала, что ответить. В принципе, ничего нового ей не сказали, потому что это всё было одной большой правдой — жертвы изнасилования никогда не виноваты в том, что произошло. Они не могли справиться со своим насильником и это физически нормально, потому что женщины, вообще, слабый пол. Но её не отпускал тот факт, что она коп. Сколько раз до того случая она ловила таких же уродов, убийц и других преступников? Скручивала их в два счёта, укладывала на лопатки, даже если их было несколько. — Их было пятеро, Хлоя, — повторяет Линда, — Не двое или трое, хотя даже при таком раскладе было бы нормальным, если бы ты не справилась с ними. Это всё очень ужасно и я сожалею о том, что это произошло с тобой, правда. Но сейчас ты должна понять, что тебе нужна не жалость, а поддержка. Ты должна рассказать обо всём мне или Люциферу, чтобы осознать всё самой. Так тебе будет легче принять это. Не забыть, как хотелось бы, такое, к сожалению, не забывается, но с принятием того, что это произошло и в этом нет ничего страшного и грешного, что ты осталась той же Хлоей, что и была раньше, ты сможешь жить дальше. — Это слишком сложно сделать, — Хлоя всхлипывает, понимая, что больше не контролирует свои слёзы, которые стекают по её щекам. Она обещала Люциферу, что больше не будет плакать, но не может сдержать своё слово. — А кто сказал, что будет легко? — с сожалением продолжает Линда. — Это очень тяжело и кажется нереальным, но это реально. Твоя жизнь сейчас реальна и ты должна понять это. А я помогу тебе в этом. Люцифер поможет. Главное, что ты уже сделала два больших шага — пришла ко мне, хоть я и понимаю, как это было сложно для тебя, и ты рассказала об этом. Ты признала то, что произошло. А это, поверь мне, уже многое. Это говорит о том, что ты хочешь с этим бороться. Главное желание, а с остальным мы разберёмся, — она ободряюще сжимает руки Деккер, сложенные в замок, а потом добавляет, — У тебя всегда такие холодные руки или тебе просто холодно? Потому что это очень важный признак, который тоже влияет на тебя и твоё здоровье. — Так было и до изнасилования, — отвечает девушка и Линда снова улыбается. Это больше не звучит, как то, что она пытается скрыть. Это звучит так, как то, что она говорит прямо и не боится признаться в этом. — Хорошо, но мы ещё вернёмся к этому позже. На сегодня, я думаю, с тебя хватит этих разговоров. — Спасибо, — искренне признаётся Хлоя, поднимаясь на ноги. Хоть она до сих пор и ревёт, но уже точно чувствует какое-то лёгкое облегчение. Ей действительно нужно было выговориться, признаться самой себе в том, что её изнасиловали, и ей точно ещё предстоит принять то, что она не могла сопротивляться. И она была уверена, что справится с этим. Хлоя вышла их кабинета на негнущихся коленях. Сеанс с психотерапевтом вымотал её и сейчас она чувствовала себя как выжатый лимон. Люцифер ждал её на улице, возле здания. Когда она уходила, он сидел на скамейке, а сейчас ходил в разные стороны и мерил асфальт шагами. Ей хотелось посмотреть на него со стороны подольше, но он не вовремя обернулся и, увидев её, тут же побежал к ней. — Ты плачешь — это плохо, — он вытирает с щёк её слёзы и крепко прижимает к себе, — Она ведь не обидела тебя? — Нет, наоборот, — Деккер облизывает пересохшие губы и понимает только сейчас, как сильно хочет пить, — Я тебе всё расскажу, но сейчас я очень хочу пить, мы можем зайти в магазин? — Конечно, — не раздумывая отвечает Морнингстар, отпуская её от себя. Она улыбается сквозь слёзы и он начинает понимать, что было на сеансе. Линда докопалась до самой сути проблемы и сейчас ей просто нужно было успокоиться.***
Салемон в ярости заходит в кабинет своего босса, когда тот сидит в своём кожаном кресле, повернувшись к двери спиной. Мужчина проходит к столу и громко стучит по нему кулаками, отчего другой поворачивается. Его глаза невероятно чёрные и так и кричат о зле, которое он в себе хранит. Чёрные волосы, недельная щетина и жуткая улыбка, от которой становится не по себе. Он сидит, сложив руки в замок и наблюдает за своим подчинённым, в ожидании, с какими претензиями он явился на этот раз. — Когда вы связали меня с этой девчонкой, вы не говорили, что она тоже может контролировать меня! Вчера я испытал всё, что испытывала она. И, если изначально всё было приятно, то потом у меня что-то сильно кололо в груди. Я не мог нормально дышать, будто задыхаясь, — жалуется Салемон и босс усмехается. — Это называется боль, — спокойно говорит он, — Ты причинил вред этой девочке, и теперь чувствуешь всё, что чувствует она. Не думал же ты, что я связал вас только для твоей выгоды? — Её может сбить грузовик и я умру! — кричит он. — Также, как и тебя. Ты никогда не думаешь о других и о последствиях. Ты хотел контролировать ситуацию, но не подумал о том, что ситуация также сможет контролировать тебя, — его хитрая улыбка расплывается по лицу и доктор Салемон, вдруг, понимает, что влип по самое не хочу. — Тогда я хочу вернуть всё обратно. Уберите эту связь, — просит он. — Это так не работает, — отвечает ему мужчина, сверкая глазами, — От связи можно избавиться лишь одному, и это точно будешь не ты. Ты не способен признать свои ошибки, а вот она — может. Ты сам обрёк себя на это, доктор Вальтер Салемон. Даже имя у тебя отвратительное. О чём мы можем говорить дальше? — Эта девчонка получит с полна за всё, что сотворила с моей жизнью! — плюётся Вальтер. Бос лишь усмехается и качает головой в разные стороны. — Она сломала жизнь мне — я сломаю жизнь ей.***
Люцифер с Хлоей прогулялись по парку и он пытался отвлечь её всеми способами, но она не могла не думать о словах Линды. Психотерапевт права и ей нужно просто принять это и жить дальше, но чем дольше она думает, сколько по времени это всё займёт, тем хуже ей становится. Люцифер сказал, что будет ждать столько, сколько понадобится, но она не может заставлять его ждать вечность. Сколько займёт времени её терапия? Год? Два? А может пять? И он всё это время будет ждать? Конечно будет, и она прекрасно это знает, только от этого лучше никак не становится. Ждать, терпеть, хотеть и не иметь возможности воспроизвести свои желания в реальность. Зато потом насладится. А будет ли это потом? Что будет, если она никогда не сможет смириться? Не сможет привыкнуть к его прикосновениям и не сможет позволить быть в ней? Что, если она всегда будет зажимать ноги и реветь ему в грудь из-за этого? Когда-нибудь ему это надоест и она просто снова останется одна. — Хочу попробовать ещё раз, — она останавливается слишком резко, из-за чего он сильно дёргает её за руку, когда делает ещё пару шагов вперёд, — Я не хочу, чтобы ты отказывал себе в своих желаниях из-за того, чего я боюсь. Мои страхи могут никогда не исчезнуть, а ты… Я боюсь, что потеряю тебя рано или поздно. — Ты что несёшь? — восклицает он, поднимая на неё голос, но потом успокаивается и сжимает её ладони в своих. — Сколько раз повторять тебе, что моя любовь к тебе никуда не пропадёт? Два, три, десять лет… Пятьдесят. Сколько понадобится. Да, даже если ты никогда не решишься. Я люблю тебя не за секс, а за то, что ты такая… любимая. — И от этого мне ещё хуже! — теперь кричит уже она. — От того, что ты остаёшься таким милым и заботливым несмотря ни на что. Меня связали с моим насильником — ты жалеешь меня! Мне снятся кошмары и я бужу тебя своими криками — ты снова рядом! А я? Что я сделала для тебя? — Ты подарила мне себя, — спокойно отвечает он. Хлоя долго моргает, не говоря больше ни слова. Да ей и нечего ему сказать, — Разве ты ещё этого не поняла? Ты подарила мне ещё один шанс на счастливую жизнь с тобой, и ты сделаешь меня ещё счастливее, если больше никогда в жизни не будешь сомневаться в себе. А ещё лучше, если доверишься Линде и мне. Я обещаю, что всё у нас с тобой будет хорошо, и ты сможешь со всем этим справиться. Потому что ты не одна. Никогда не будешь одна. — Обещаешь? — она поднимает на него взгляд и он видит в нём неподдельный испуг и надежду, как у ребёнка, которого собираются отдать в детский дом. Его прошибает током с ног до головы. Это же сколько нужно будет пройти и открыть барьеров, чтобы она снова начала доверять людям? Сколько всего нужно пройти, чтобы страх остаться одной исчез навсегда. И дело тут даже не в том, что она не доверяет ему. Ему она как раз доверяет. Она не доверяет себе, потому что считает, что уже, однажды, предала себя, перестав бороться. — Обещаю, — говорит Морнингстар, оборачиваясь на запах сладкой ваты, у которой они остановились. Хлоя качает головой в знак протеста, но о не слушает её и идёт к женщине у тележки. Она только прикладывает руку ко лбу, поражаясь тому, как быстро может измениться его настроение. Ей даже завидно. Сладкая вата. Кто бы мог подумать, что сплошной сахар может принести столько радости. Сладкое, вообще, поднимает настроение, и Хлоя знала об этом, но никогда не думала, что настолько. Казалось бы, что никаких проблем нет, никаких Салемонов, которые контролируют тебя, также как и ты его, но от этого лучше не становилось, никаких проблем с доверием, в первую очередь самой себе, лишь только он и она. С каждым днём он заставляет её всё больше и больше верить в то, что всё хорошо. И каждый день она в это верит. Но бывают моменты, такие как полчаса назад, когда она снова сорвалась на него, потому что он всегда слишком добр к ней. А ей кажется, что она не заслужила такого внимания и доброты. Домой они приходят поздно, около одиннадцати вечера. О том, чтобы отвезти её к себе, речи вообще не шло, потому что единственный раз, когда Морнингстар привозил её в её дом, было тогда, когда ей нужно было переодеться. Сейчас она находилась в его пентхаусе, словно жила здесь вместе с ним всю жизнь. Они рано уходили, поздно возвращались, она надевала его одну из многочисленных рубашек, которая подходила ей, как платье и не боялась разгуливать перед ним с голыми ногами, потому что знала, что он ничего ей никогда не сделает против её воли. А ему это нравилось. Он ловил её за ноги, когда она поднималась куда-нибудь, целовал её ступни, лицо и шею, и никогда не заходил ниже живота. Это было их правило, и они оба надеялись, что временное, которое не задержится надолго, потому что с каждым днём она, как будто бы приходила в норму. — Я так хочу спать, что готова уснуть прямо в душе, — смеётся она, когда они вместе заходят в ванную. Она скидывает с себя свои джинсы и садится на ванную, вытягивая ноги, чтобы он смог стянуть их с неё. ей кажется, что, если они смогут вместе принять душ, то это будет большим прорывом, потому что она уже была перед ним голым, и он обещал, что не будет нарушать её границы. Они раздеваются вместе и залезают под тёплые струи воды, которые смывают с них всё напряжение. Морнингстар мнёт её плечи, осторожно, так, будто боясь сломать что-нибудь и она откидывает голову ему на плечо. — Ты помнишь, что, если что-то пойдёт не так, то мы всегда можем это прекратить? — спрашивает он, пока это всё не зашло слишком далеко. Хлоя кивает, как может и ему приходится держать её за талию, чтобы она не упала. Он чувствует пальцами тот самый шрам, оставшийся от пряжки, а сбоку ещё один, полученный от падения на арматуру. Он обводит каждый из них, вспоминая, как впервые узнал о них. Тогда он и думать не мог, что когда-то сможет снова увидеть её обнажённый живот, не то, чтобы вместе принимать душ. Деккер разворачивается в нему лицом и обнимает, гладя по спине, обходя те места, где растут его крылья. От прикосновения к ним, он стонет от удовольствия и на мгновение понимает, что стоило бы немного отойти, пока он не упёрся в неё и не испортил всё. — Ох, дорогая, давай ты всё же развернёшься обратно, — шепчет он на ухо. Она кивает и он тянется за мочалкой, которой тут же начинает тереть ей спину. Ему всегда раньше казалось, что дойти до оргазма можно только при помощи секса, но, по всей видимости, она меняет все его мнения об этом, потому что он готов кончить прямо сейчас, даже не находясь в ней, просто обтирая ей спину. Она выхватывает мочалку из его рук и просит развернуться к ней спиной, чтобы она могла сделать тоже самое, и он подчиняется. Ему хочется так стоять вечность, лишь бы чувствовать её присутствие и понимать, что сейчас ей с ним хорошо. Вода стекает по их лицам и он стирает капельки с её щёк, когда она ухмыляется. Ему приходится наклониться, чтобы поймать её губы и он больше не может сдерживаться, подхватывая её на руки. По-началу всё идёт так, как будто ничего не произошло, пока он не чувствует, как напрягается её тело. Она хнычет ему в губы и пытается оттолкнуть и он отпускает. — Прости, — шепчет он, но она мотает головой. — Всё нормально, — честно отвечает Деккер. По крайней мере она так думает. Она не смогла зайти дальше, но, определённо, её это не испугало, поэтому они смывают с друг друга пену, а потом он вытаскивает её из ванной, завёртывая в огромное полотенце. За окном уже давно темно, а из открытого окна дует прохладный ветерок и Люцифер спешит его скорее закрыть, пока она переодевается в его рубашку. Они ложатся рядом друг с другом, она снова закидывает на него ногу, а он на неё, притягивая к себе настолько сильно, словно оберегая от всего мира. Возможно, так оно и есть, и ей нравится так думать. — Сладких снов, — желает он ей. — Сладких снов, — отвечает она.***
Салемон бежит по дворам того района, где когда-то поимел ту противную девчонку. Вся его жизнь пошла ко дну после того дня, и он проклинает Хлою Деккер за это каждый божий день. Он бежит вперёд от кого-то, лицо которого даже не видел, но понимает, что ничего хорошего не произойдёт, если он остановится. Ему нужно только добежать до того злосчастного подъезда, чтобы там спрятаться. Пот стекает по спине крупными каплями, а сердце стучит с невероятной скоростью. Ему больно дышать от того, как сильно сдавливаются и болят его лёгкие от воздуха и бега. В какой-то момент он понимает, что за ним бежит он же сам, и, когда он сворачивает к подъезду, запинается на ровном месте о вторую ногу и падает, разбивая колени. Его копия нагоняет его и… — Чёртова девчонка! — орёт он, просыпаясь посреди ночи в холодном поту. Теперь то, что видит она во сне, видит и он. За одним лишь исключением, что сейчас её успокаивает Люцифер, а у него до сих пор сердце стучит так, будто сейчас выпрыгнет из груди. — Будь ты проклята, сука!