Глупости

Кудри подросли сильно. Вару давно не мыл их. Это бесило. Бесило и то, что они как маленький ребёнок. Растут не по дням, а по секундам. И Вару тоже… Вару тоже как маленький ребёнок. Славное утро, похожее на карамель. Занавески должны были не давать свету проникать… но в комнате всё равно светло. Пик взрывался, видя эту картину. Он становился, как бомба на таймере. Таймер короткий… как его волосы. Но не волосы Вару. Он просит что-то сделать с ними.  — А что я с ними сделаю? Пик из тех, кто быстрее придумает, что сделать с тобой. Добиться покупки тебе чёрного пакета. Добиться твоей агонии и криков от боли. Добиться идеального, красивого, красного оттенка. Но Пик не художник… Иногда он думал: «Я действительно родился, чтобы решать эти проблемы по жизни?» Иногда он думал: «Я родился для чего-то большего.» Это что-то даже больше, чем причёска Вару. Хоть она и действительно гигантская. В отличие от мечты и надежд Пика… Она здесь и в этом моменте. Пик вздыхает. Всё, что здесь, и в этом моменте, а это как правило — ни его мечты, ни его надежды, заставляет его думать: «Может быть на самом деле я совсем обычный.» Обычного Пика просят сходить в магазин. Обычный Пик моет посуду. Обычный Пик ковыряется гаечным ключом в трубах. Хотя дело всё равно всегда остаётся за Куромаку. Ну, Куромаку тоже обычный. Он же ковыряется в этих трубах. Хоть и чинит их по итогу. Так вот, обычный Пик вспоминает, какое печенье там нравится Феликсу. Тащит тяжёлые пакеты вверх. Устал от жары. Не правит всем миром. Игрушки Зонтика на полках возвращают его в реальный мир. В сейчас. В этот момент. Где Вару, что ведёт себя как ребёнок, говорит ему привет. Где Вару, что ведёт себя как ребёнок, улыбается ему уже чуть не злопакостной улыбкой, а просящей. Милой. Может быть лживой, но Пику без разницы. Это бесит. Бесит и то, что избранный — это Пик. Он избран смотреть ту же утреннюю передачу, что и Вару. Хотя у него нет возможности смотреть. Скорее слушать. Но это не лучше. Передача жутко глупая. Он избран слышать смех Вару. Его искренний смех вызывает чувство, что что-то обязательно случится. Но это не предвкушение приключений. Это страх. Вару боятся. Только не Пик. Пик считает, что Вару ведёт себя как ребёнок. Пик никогда не испугается какого-то ребёнка. Пик не испугается ничего. Может поэтому он и избранный? Он избран ковыряться в новых местах.  — Ну, поковыряйся там, поверти, покрути. Вару прикусывает язык.  — Хоть раз помоги. Делает глупую рожицу.  — Распутай это дело, Шерлок! Пусть распутает Ватсон в строгом костюме и галстуке. Но он не избранный.  — Ради меня. Ради кого? Почему Пик всегда находился здесь? Он не может уйти. Почему остальные всегда находились с ним? Они не могут уйти. Ради чего Пик ходил в магазин, поддерживая сохранность ресурсов для их выживания, мыл посуду, заботясь и чистоте и их комфорте? Ради них. Кто они? Неужели какая-то там семья? Как это страшно звучит… Вару стоит в дверном проёме. Он проснулся рано утром. По ночам он смотрит сны. Сейчас он ждёт решения касательно своих волос. Густых и грязных. Запутанных и сальных.  — Когда ты в последний раз мыл голову? — Пик ведёт себя, как взрослый. Пику приходится вести себя, как взрослый.  — Ээ. неделю назад. Или, может, две. Иногда слова Вару могут поразить.  — Мне правда, правда, правда нужна помощь.  — Ну конечно, правда, правда.  — Правда. Пик натянул водолазку. Приятно шуршит по коже. Приятное утро. Вкусный кофе. Без разговоров. Только Вару. С запутанной шевелюрой. Пик залез в джинсы. Любопытный шов, от пояса до пяток, весь день будут согревать его ноги, не дадут замёрзнуть в этой зимний день. На ветках иней. На голове Вару чёрт знает что. Пик забывает, что сначала стоит надевать носки. Но всё хорошо. Он верит в себя. Больше никакого ощущения пола. Пальцы спрятались. Солнышко светит в окне. А иней искрится.  — Пик, это срочное дело! Кто бы мог подумать, что Вару интересует красота… Но, с другой стороны, он тоже не прочь взглянуть на искорки. Большое кресло принадлежало Хелен.  — Сядь. Нет, не Вару повезло. В кресло уселся Пик. Бедной жертве он приказал опуститься на полу. Вару хочет вести себя, как ребёнок.  — Давай, я хочу быть красавцем! Пик не знает, что ответить. «Будет больно» — Я буду нежен.  — Что? — не расслышал Вару.  — Это и есть вся расчёска, что у нас есть? Как-то глупо чуть не получилось… Это и есть вся расчёска, что у них есть. В пучине зелёного мха виднеются жёлтые червячки. Пику хочется огрызнуться. Пальцы тонут. Вару сходит с ума. Вару безумен. Пальцы случайно коснулись головы. Вару дёрнулся. «Помогите, помогите…» Солнце всё ещё светит. Наверное оно должно потухнуть. Но оно всё ещё светит. «Тебе стоит посетить психотерапевта» — Тебе стоит посетить парикмахерскую.  — Может быть.  — Не может быть. Всё может быть.  — Вару, я дам тебе денег.  — Это и приятно, и странно.  — Сходи подстричься на них.  — Как же я подстригусь?  — Это уже как тебе захочется.  — Мне ничего не пойдёт…  — Так тебя это волнует? — спрашивает Пик, которому всегда было наплевать на всё, кроме удобства. — Подстрегись как угодно, лишь бы мне больше не пришлось иметь с этим проблемы. Волосы тянутся, скорее всего больно. Пик держит одной ладонью у самых корней.  — Боже мой…  — Пик, не дери так… Потерпит. Ради красоты за дверью… Всё потерпит. Скоро ребёнок будет готов, чтобы идти в школу. Скоро пальцы отдохнут. Скоро ждёт ещё вкусный кофе. И красота за дверью. Зима такая прекрасная.