Одиннадцать минут

Марко выбежал на тротуар и махнул рукой, подзывая такси. Он не планировал оставаться здесь даже на ночь, поэтому из багажа у него был портфель с документами, кожаная куртка и разрывающийся мобильник. Буквально через минуту возле него плавно припарковался серебристый Мерседес, Марко ответил на не перестающий звонить телефон и сел на заднее сиденье, предварительно закинув на него куртку и портфель. — Да. Да, я приземлился. Да, уже в такси, — он зашуршал в сумке, пытаясь что-то отыскать. — Дирк, что я сделаю? Рейс задержали! С другого конца раздавался гулкий голос собеседника. — Перестань на меня орать! Я притащился в гребаный Мюнхен из уважения к тебе, хотя вообще не понимаю, что я здесь делаю и к чему эта клоунада! Свое решение я уже озвучил, и оно не изменится, — Марко раздраженно потер лоб. — Я спокоен. Все, буду минут через тридцать. Он наконец вытащил какой-то листок из портфеля, снял кепку, повернутую козырьком назад, бросив ее на сиденье. Запустил руку в длинную рыжую челку и закрыв глаза, откинулся назад. Многочисленные цепочки на груди тихо звякнули.  — Поезжайте по Зайцштрассе, через Айсбах, сверните на запад у Дома искусства и остановите у отеля Vier Jahreszeiten. И побыстрее, пожалуйста, я опаздываю, — все также не открывая глаз. — Через Принцрегентенштрассе быстрее, — прозвучало с водительского сиденья. — Что? Нет… Прошу, поезжайте по маршруту, который я указал. — Вы сказали, что опаздываете, и если мы поедем вашей дорогой, то не доедем и за сорок минут. А если моей — будем на месте через одиннадцать, — настаивал водитель. — Простите, — Марко усмехнулся, — что у вас за акцент? — Думаете, если я разговариваю с акцентом, то плохо знаю улицы Мюнхена? — Нет, я… не это имел в виду, — стушевался пассажир, хотя в голове уже пронеслось шаблонное «понаехали». — Но от Альштадта в центр, через Принцрегентен, бесконечные пробки вне зависимости от времени суток, я посмотрел… в навигаторе. — Въезд на Зайцтштрассе запрещён, поскольку там недавно произошла авария, а на соседней Брудерштрассе образовались пробки похуже Принцрегентена. Я тоже посмотрел. В навигаторе, — Марко не видел, но водитель явно улыбался. — Так что, до Английского сада шесть минут, а дальше — водительские хитрости. Можно срезать через переулок новостроек и доехать до вашего отеля за оставшиеся пять минут. Марко фыркнул. — Бессмыслица какая-то… И почему тогда не десять или пятнадцать минут? А именно одиннадцать. Таксист пожал плечами и улыбнулся слегка смущенно. — Просто... Одиннадцать — мое любимое число. Марко округлил глаза и еле успел поймать, чуть не вылетевшее изо рта «моё тоже». — Хотите пари? — Водитель настроил зеркало заднего вида так, что в нем отразились его красивые голубые глаза. — Какое еще пари? — Марко заерзал на сиденье под этим пристальным взглядом. — Обыкновенное. Если выиграю я, то вы заплатите четыре цены. А если вы… придумаете свое желание, — водитель улыбнулся и чуть развернувшись назад, протянул пассажиру руку. — Роберт. Марко замешкался на секунду, на самом деле против этого спора у него не было аргументов. Все расходы по поездке взяла на себя принимающая сторона и он ничем не рисковал. К тому же, пари сулило хоть какое-то поднятие настроения. Он всунул длинные пальцы в теплую водительскую ладонь: — Марко. Водитель, коим оказался молодой человек, едва ли старше самого Марко был хорош собой и отлично сложен. Он довольно улыбнулся, демонстрируя приятные ямочки на щеках. — Что ж, Роберт, — Марко сощурился, приглядываясь к лицензионной карточке водителя, — Ле-ва… — Левандовски, — опередил таксист, дабы избавить пассажира от прочтения длинной фамилии и чуть сильнее сжал тонкие пальцы в своей ладони, — Можно просто Леви. «Поляк» пронеслось в рыжей голове. — Что ж, Роберт Левандовски, — особенно тщательно выговорил Марко, — Приготовьтесь к проигрышу, — и тонкие губы расплылись в ассиметричной улыбке. — О, что вы, — мягко, словно Чеширский кот, отозвался водитель, — Я никогда не проигрываю. Роберт обворожительно улыбнулся и подмигнул пассажиру, отпустив наконец его руку. Шея Марко моментально покраснела от такой самоуверенности. Ему это понравилось. Ключ в зажигании повернулся и мотор под капотом отозвался приятным рычанием. Машина плавно тронулась, когда Марко включил на телефоне секундомер. Они выехали на оживленную улицу и пейзажи запестрили за окном, демонстрируя нелюбимый Марко город во всей красе. Он сполз ниже на сиденье, шире расставив длинные ноги и еще сильнее оголив острые коленки, торчащие сквозь рваные дыры на черных джинсах. Роберт сразу поправил зеркало заднего вида, чтобы не прерывать зрительного контакта со своим пассажиром. — Что ж, гер Марко… — водитель сделал вопросительную паузу, пристально глядя на собеседника большими голубыми глазами. — Ройс. Марко Ройс, — мягко отозвались с заднего сиденья. — Какими судьбами в Мюнхене, Марко Ройс? Надолго планируете остаться? Марко сложил руки на груди и недовольно поморщился. — Сам не знаю, зачем приехал, — он устало вздохнул и повернул голову к окну, продолжив после небольшой паузы: — Конкуренты. Хотят, чтобы я перешел в их компанию, даже подобрались к моему юристу, — Марко выругался себе под нос. — Я сказал, что никогда на это не пойду, но они настояли на встрече. Так что скажу им все это лично, в десятый, и надеюсь последний, раз. Поэтому нет, задерживаться я однозначно не намерен. Роберт не перебивал, понимая, что задел пассажира за живое, но и лезть с расспросами в душу не стал. Но собеседник недовольно засопел, поджав губы, поэтому он решил разрядить обстановку более нейтральным вопросом. — Откуда приехали, если не секрет? У вас нет баварского акцента. — Из Дортмунда. — О, Дортмунд! Я прожил там четыре года, — Роберт широко улыбнулся и поймал в зеркале оживившийся взгляд Ройса. — Надо же! Почему же решили уехать? — Дортмунд прекрасный город и мне там было хорошо, но как по мне, в Мюнхене больше перспектив и возможностей для карьерного роста. Марко чуть слышно цокнул, стараясь не выглядеть слишком осуждающим. Последнее время он чересчур часто слышал эту фразу и она набила уже нехилую оскомину. Они остановились на светофоре уже в третий раз, явно попав в неудачную волну движения. Кожа на руле скрипнула от сильного сжатия, а костяшки пальцев водителя побелели. Лицо, а вернее та часть, которую Ройс видел в зеркале, показалось ему очень серьезной, черные брови нахмурились. Видимо человек за рулем действительно не любил проигрывать. Марко глянул на секундомер и довольно ухмыльнулся. — Kurwa! — Выругался еле слышно Левандовски и Марко показалось это слово очень забавным. Но буквально через секунду руль скрипнул снова, Роберт прикрыл веки и протяжно выдохнул, будто усилием воли заставляя себя расслабиться. Он открыл совершенно изменившиеся глаза и пристально уставился в зеркало. Руки мягко заскользили по рулю. Марко стало как-то неудобно под этим взглядом, он заелозил на месте, чувствуя себя словно выставочный образец, который придирчиво рассматривают покупатели и решил, что нужно как-то подобраться, а не разваливаться так расхлябано, как он себе позволил. От этих глаз в зеркале футболка прилипала к спине. — Ну а вы, — начал Ройс, — давно за рулем? — Кажется, всю мою жизнь, — и по голосу было понятно, что ему действительно нравится это дело. — Понимаю… — Не представляю себя без машины, могу ездить сутками напролет, немецкие дороги просто идеальны! Особенно автобаны — едешь себе и ни о чем не думаешь. Вы не водите? До Дортмунда же рукой подать. Или предпочитаете самолеты? — Ненавижу. В смысле самолеты ненавижу, тоже люблю ездить за рулем, но сейчас это невозможно, — Марко немного замялся, — меня лишили прав. Левандовски присвистнул. — Нарушаете, гер Ройс? — Ну как лишили… Прав у меня никогда и не было, — Марко смущенно заулыбался. — Охохо! — И Роберт присвистнул еще громче, — Да вы опасный человек! Машина наполнилась непринужденным смехом. — Да, пришлось заплатить огромный штраф, потом обязательное обучение в автошколе и годовой запрет на вождение автомобиля. Вот такая история. — Вот уж не думал, что везу злостного нарушителя! — Весело воскликнул Левандовски, — А вы интересный человек, Марко Ройс, жаль мы не встретились с вами в Дортмунде. Марко немного засмущался, подумав о том, что это действительно было бы интересно. Но не успел как следует прочувствовать эту мысль, потому что, свернув после Английского сада, Роберт видимо решил наверстать упущенное на светофорах время и такси понеслось по полупустым улочкам, среди новостроек. — Оу, оу! — Марко схватился одной рукой за ручку над своим окном, а второй вцепился в спинку переднего сиденья. — Полегче! Водитель лишь коварно улыбнулся и сверкнул небесно-голубыми глазами в отражении. — Ну а эти, — Роберт посигналил пареньку на тротуаре, чтобы тот не сунулся под колеса, — конкуренты. Наверное, предлагают хороший контракт, раз так хотят заполучить вас? — Осторожно! — Они чуть не окатили водой старушку, но Роберт ловко объехал лужу, размазав Ройса по заднему сиденью. — Контракт более чем хороший, но не все в этой жизни решают деньги, Леви. После этих слов Марко поник, как сдувшийся шарик, тоскливо глядя в окно. А Роберт посмотрел на него в зеркало глазами нашкодившего щенка и поджал губы, как будто Ройс отчитал за что-то лично его. Что-то напряженное повисло в воздухе, заставляя каждого задуматься о чем-то своем. Наконец-то высказав, застрявшие до этого где-то в горле, как рыбная косточка мысли, заметно облегчили Марко душу и перестали выглядеть такими ужасными. На секунду даже пронеслось «А может?..». Что, если и правда? Даже Мюнхен уже не казался ему таким ужасным, когда тут есть такие таксисты. Но мысль пропала также быстро, как и возникла и Марко тряхнул головой, окончательно сбрасывая в никуда, нашедшее на него наваждение. Он решил. И делает все абсолютно правильно. С минуту они ехали молча, как за окном появились знакомые очертания Vier Jahreszeiten отеля. Машина замедлила ход и тихо шурша шинами, припарковалась неподалеку от входа. Пока Марко сгребал свои вещи с сиденья, Роберт вышел из машины и обойдя ее спереди, открыл ему дверь. Пассажир вытянулся перед ним, оказавшись почти одного роста, было приятно видеть Роберта лицом к лицу, а не в маленьком отражении зеркала. Чтобы разгрузить руки, Марко надел кепку козырьком назад, заставляя рыжие прядки непослушно выбиваться через отверстие с застежкой, а ремень от портфеля перекинул через плечо. Роберт, наблюдая за его телодвижениями, облокотился спиной о пассажирскую дверь, сложив руки на груди, демонстрируя плавный рисунок мышц. — Четырнадцать с половиной, — довольно улыбнулся Марко, демонстрируя собеседнику замерший на экране телефона секундомер. — Похоже вы все-таки проиграли, Роберт Левандовски. И он протянул изящную ладонь, которая тут же утонула в теплоте и мягкости польской руки. — Похоже на то, — Роберт наигранно свесил голову и улыбаясь закусил нижнюю губу. Ямочки оказались еще симпатичнее, чем в отражении. — Но проигрывать вам, Марко Ройс, мне даже понравилось. Марко вспыхнул, чувствуя, как против воли краснеет шея и уши. — Чего же ты хочешь, Марко? — А? — Ройс чувствовал, что краснеет еще больше, совершенно не обращая внимание на то, что они как-то внезапно перешли на «ты». — Желание, — уточнил Роберт, - ты же выиграл. — Ах, да, — Марко задумался на секунду, — можно твой номер телефона? — Все также не разжимая руки. Левандовски вскинул брови, а глаза заблестели, будто он ждал этого вопроса пол жизни, и не забыл при этом порозоветь щеками. Свободной рукой пошарил в кармане брюк, доставая визитку. — Без проблем. — Столь долгое рукопожатие явно не казалось излишним им обоим. — Спасибо, — Ройс принял свободной рукой карточку. — Хочу предложить тебе работу, раз права мне светят еще нескоро. Не думал вернуться в Дортнуд?..