Белые ночи

      Сайфо-Диас и Оби-Ван пригласили их с Дуку на новоселье.       Хотя Сайфо-Диас и не переехал далеко, ему все-таки нужны были покои сдвоенные с комнатой его нового падавана. И, так как Дуку был лучшим другом Сайфо-Диаса, а Оби-Ван по праву считал Мола — своим, они оба были вынуждены прийти на теплые вечерние посиделки.       Мол категорически не представлял, что делают на таких посиделках, поэтому планировал действовать по ситуации. Впрочем, мастер его успокоил. Ничего кроме еды и легких разговоров не предполагалось. Мол был мастак в еде, так что, если ему не понравятся разговоры, он сможет себя занять.       Но, как оказалось, еду еще нужно было приготовить.       Гостиная, в которую они с Дуку вошли, отличалась от общей лишь размерами: кухня была миниатюрной, диван был всего один, стеллажа всего два. Небольшой журнальный столик и два стула явно были не из местного интерьера. Мол подозревал, что их принесли специально по случаю.       Оби-Ван уже шумел миксером, явно получая от процесса куда больше позитива, чем в свое время Мол. Мастер Сайфо-Диас «можно просто Сайфо» протянул Дуку нож с миской фруктов, а сам взял противень и несколько формочек. Молу досталась ступка с целой горой специй, которые нужно было перемолоть. И, хоть мол и не любил готовить, ему по-настоящему нравилось наблюдать, с каким мастерством Дуку вырезал из фруктов различные цветы, в то время как мастер Сайфо «ладно, и так сойдет», учил Оби-Вана лепить из теста лот-котов и поргов.       В итоге на противни развернулся целый зверинец, украшенный фруктовыми цветами и закорючками с кремом. А потом он был безжалостно отправлен в адское пекло духовки.       И пока Мол с Оби-Ваном наблюдали за процессом живосжигания песочной живности, мастер Сайфо забрал ступку и начал заваривать из перемолотых специй какой-то напиток. Через двадцать минут на журнальном столике расцвело великолепие запахов.       — Не знал, что из еды тоже можно делать скульптуры, — разглядывал фигурное печенье Мол.       — У такой скульптуры есть одно неоспоримое преимущество, — пояснительно заметил мастер Сайфо.       — Оно же ненавистный минус многих ценителей искусства в ордене, — добавил Дуку и продемонстрировал. — Его можно съесть. — Маленький порг исчез в его рту и с хрустом отправился в Силу.       Мол с Оби-Ваном переглянулись, взяли по животинке, понюхали и попробовали.       Мол не видел себя со стороны. Да и не обращал он внимания на такие мелочи сейчас. В его рту играла феерия вкуса, нежа своей сладостью и пикантностью чуткие рецепторы.       Дуку же с Сайфо умилялись с того, как похоже вели себя их ученики.       — Весьма несправедливо, что они не станут братьями, — хлебнув настоя, улыбнулся в чашку Сайфо.       — Я верю, что все к лучшему.       Мол, прислушавшись к их разговору, нахмурился. Никто не знал, что Мол чувствовал в Оби-Ване брата. Дуку же обещал, что никто не полезет к нему в душу без его разрешения, он…       — Квай-Гон несправедливо обошелся с этим юношей, — поспешил добавить Дуку. — Но, честно говоря, я был ненамного лучше.       Мол окончательно запутался:       — Простите, мастера… я не совсем понимаю…       — Квай-Гон был падаваном Яна, — поспешил пояснить Сайфо. — И Ян конечно же забыл тебе об этом рассказать.       Мол моргнул.       Квай-Гон был падаваном Дуку. Оби-Ван был падаваном Квай-Гона. Мол был падаваном Дуку, а значит Оби-Ван и Мол были бы… ну почти братьями. Родственниками по меркам храма. Одной ветвью.       Но не теперь.       Мол обернулся к Оби-Вану. Тот криво улыбался в ответ.       — Я ж говорил тебе, что ты пожалеешь, — нашелся что заметить Мол.       Оби-Ван фыркнул и закатил глаза.       — В общем-то, я решил научиться на ошибках моего старого падавана, — вернул внимание Дуку. — Я решил последовать вашему примеру и переехать в общие покои.       Сайфо несдержанно присвистнул.       — Мол, я восхищен.       Мол испуганно уставился в ответ.       — Давно не видел от Яна такой решительности. Ты пленил сердце моего дорогого друга. Прошу, будь с ним аккуратнее, — шутливо улыбнулся он.       Мол принял это за чистую монету:       — Я буду.       — Не пугай мне ребенка, Сай. Если ты не забыл, они буквально только что вернулись с передовой.       Оби-Вана передернуло. Мол отреагировал спокойнее. Он взял крошечную ящерку и протянул ее Оби-Вану. Тот повертел ей в руках:       — Интересно, как там Сераси с Нильдом?       — Я не знаю подробностей, — вновь взял слово Дуку, — но по моим данным целители все еще остаются на планете. Кроме того, некоторая часть Агрокорпуса решила обосноваться там, чтобы проверить плодородность земли. Не стоит переживать, орден больше не оставит эту планету без присмотра, хотя за подробностями лучше все же обратиться к архивистам. Они получают все отчеты после того, как их просмотрит Совет.       Мол и Оби-Ван переглянулись. В скором времени им нужно будет увидеться с Бэнт.       Вечер продолжился в мирном ключе. Больше ни Дуку, ни Сайфо не поднимали горячих тем. Ни специально, ни случайно…                     — Как он тебе вообще? — вчера вечером Мол побоялся спрашивать так открыто. Но сейчас, когда их мастера были заняты своими задачами, а оба падавана наконец-то освободились от дневных дел, у них было немного свободного времени на личные разговоры.       — Мастер Сайфо? — уточнил Оби-Ван, задумался, а потом улыбнулся. — Мы с ним всего три дня пара… но он уже разительно отличается от мастера Джинна.       — Да? Как?       Оби-Ван пожал плечами:       — Он внимательный. Мастер Джинн редко вспоминал про меня, мне кажется, он иногда пугался, когда видел меня, — усмехнулся Оби-Ван. — А мастер Сайфо всегда спрашивает, как я себя чувствую, не голоден ли я, не болит ли что-то, не хочу ли я поговорить. Сегодня он прислал мне на комм два сообщения, что не сможет пообедать со мной и спросил, что я хочу на ужин. Причем, я редко его вижу, но такое ощущение, что он всегда рядом. Это… приятно.       Мол улыбнулся.       — Благодаря ему я почти не ощущаю разрыва с мастером Джинном.       — Ты прости меня, но ты не должен так убиваться по этому говнюку.       — Мастер Джинн не говнюк, — скривился Оби-Ван.       — В этом ты меня не переубедишь.       — Больно надо, — отмахнулся Оби-Ван, — но я и не о том. Я о связи.       Мол вздрогнул.       — У вас была связь, — сглотнул он ком в горле.       — Едва начала формироваться, — пожал плечами Оби-Ван. — Но даже такая маленькая, она поддерживала. Было неприятно оказаться без нее…       — Ты… ты тоже ее вырвал?       — Что? — ужаснулся Оби-Ван. — Нет! Зачем?! Сила, она просто расплелась, потому что мастер Джинн не хотел за нее держаться. Я пытался, но понимал, что ничего не выйдет, если тянуться только с одной стороны. Вот связь и расплелась, — пожал плечами он. — Но это все равно неприятно. Как потерять небольшую уверенную частичку себя. Мастер Сайфо помогает мне справиться с этим. Наша связь не такая, какая была с Джинном, но тоже теплая. Это сложно объяснить тем, у кого связи нет.       Мол криво улыбнулся.       — Я так понял, что у тебя нет связи с мастером Дуку. Прости, если это не мое дело, он просто рассказал, когда ты застрял в той комнате с Силками.       — Да, мы с ним не… сформировали связь.       — Почему? Хотя, прости, это же не мое дело.       Мол вздохнул:       — Я не хочу…       — Не хочешь? А почему?.. — Мол краем глаза заметил, как посерело лицо Кеноби. Он замер на месте, с ужасом глядя на Мола. — Ты же не… не вырывал… скажи мне, что нет… пожалуйста? — как-то совсем жалко пропищал Оби-Ван.       — Чего раскис, Олух-Ван? — храбрился Мол.       — Я слышал ужасные вещи о насильных разрывах. Если хоть часть из них правда, это ужасно! Мол, это намного больнее чем вывихнутая коленка или прищемленный палец.       — Терпимо, — пожал плечами Мол.       — Нет! Это нестерпимо! Мастер Джинн вырвал из себя связь со своим прошлым учеником. Именно поэтому он не говнюк! Ему просто до сих пор нестерпимо больно! Когда тебе больно ты не осознаешь, когда причиняешь боль другим. Это… это ужасное горе. Я лишь мельком видел разум мастера Джинна, но там скрыто столько печали.       — Он вырывал свою связь?       — Ксанатос, — грустно подтвердил Оби-Ван. — Так звали его предыдущего ученика. Он… Пал.       — Пал? — вскинул бровь Мол.       — Поддался влиянию Темной стороны. — Пояснил Оби-Ван. — Стал жестоким и кровожадным.       — И Квай-Гон принял это на свой счет?       — А ты бы, будь ты мастером, не принял бы?       Мол задумался.       — Не знаю.       — Вот и я не знаю. Поэтому и не виню его. У мастера Джинна просто были свои причины так поступить.       — Я так понимаю, он ничего не делал с… со своим разрывом?       Оби-Ван пожал плечами.       — Я потерял лишь тоненькую ниточку, и мне уже тоскливо. Не представляю, насколько больно ему.       Мол вздохнул. Он все еще считал Квай-Гона говнюком, но теперь кое-что понял про себя. Чтобы не стать таким же говнюком, ему нужно хотя бы попытаться сделать что-то с этой раной внутри него.       Возможно, не с помощью целителя, иди хотя бы не сразу с помощью целителя. Все-таки мысль пускать кого-то в свой разум его пугала. Но почитать что-то об этом было можно.              Благо для его изысканий у него была Бэнт. За время своего маленького приключения они сдружились. Бэнт была младше, но обладала недетским упорством и храбростью, при том что была невероятно стеснительной и непритязательной девочкой. Она легко поделилась с ними отчетами с Мелида/Даан, а так же выискала для Мола информацию по свойствам ментальных связей у тренировочных пар, а так же основам ментальной закалки.       — Ты очень ловко разбираешься в архивах, — заметил Мол.       — Это по большей части не я, — отмахивалась краснеющая мон-кало.       Мол удивился, и Бэнт поспешила объяснить:       — Благодаря нашей с мастером Тал связи я могу быстро ориентироваться в потоках проходящих по архивам информации. Я не знаю какие запросы нужно делать, но мой мастер знает. Поэтому все, что мне нужно сделать, это обратиться к знаниям у нее в голове. Со временем я, конечно, и сама научусь. И перестану все время отвлекать ее. Тогда я сама стану тем, кто сможет поддерживать великую библиотеку. Может быть, мне даже дадут свой зал на попечение, — мечтательно вздохнула она.       — Ты роешься в мозгах своего мастера? — ужаснулся Мол.       — А как еще учиться тайным техникам? — пожала плечами Бэнт. — Ты ведь никогда не узнаешь правильное ощущение от движения Силы, пока не прочувствуешь, как оно должно быть.       Прочувствовать!       Не посмотреть и попытаться повторить невидимое!       Прочувствовать на себе!       Да Мол бы всего себя с потрохами продал за возможность обучаться так! Ему же равных не будет! А если он еще и сразу с двумя связь сформирует. Хотя… тут, конечно, нужно будет отгородить одного мастера от другого, но если такое возможно, он сможет подсматривать их воспоминания!       И они его… нужно будет пустить их в себя, — напомнил себе Мол.       «Кажется продать себя с потрохами нужно будет буквально», — осадил свою радость Мол. Впрочем, кто говорил, что будет легко.       «Пока это легче, чем молнии, я могу хотя бы попробовать», — успокаивал себя он.       

***

      Иметь свою собственную комнату было роскошью. Неоценимой роскошью. Особенно когда Мол понял, что без стука и разрешения к нему никто не войдет.       — Только в экстренной ситуации, — предупредил его Дуку и оставил обживаться.       Иметь собственную комнату означало иметь некоторое безопасное личное пространство, которое можно настроить так, как тебе удобно. Поэтому Мол сразу же отказался от кровати в пользу большого количества одеял и подушек. В мастерской он соорудил жесткий каркас для своего гнезда в самом далеком от входа углу. В каркасе был потайной отдел со сложным замком, в который он может спрятать самые ценные вещи.       В остальном у него остался стол, стул, шкаф, тумба и личный рефрешер. И тот был больше, чем на его корабле. Огромное пространство для такого маленького Мола. В его воспоминаниях бывало и больше, особенно когда он управлял Дозором Солнца и Черной Смертью. Или наоборот. Воспоминания становились все более расплывчатыми, а новые ведения уже почти не посещали его. Прежний ужас ушел, оставив место новому дню и новой судьбе.       На тумбу, как на пьедестал, Мол водрузил свой «шедевр». От этого дракона воняло Тьмой, но он служил ему напоминанием о том, кем он не хотел становиться: врагом своим близким. Да, Мол был достаточно честен с собой, чтобы признать, что Оби-Ван стал для него семьей.       Скупой старик, не проливший слез над его смертью там, в пустыне, слабо вязался с тринадцатилетним сопляком перед ним. Но чем больше они были знакомы, тем меньше Мол хотел видеть слезы Кеноби. Тем более над собственным телом.       Чтобы прогнать наплывшую меланхолию, Мол погрузился в чтение.       Читать о ментальных техниках было интересно. Но очень, очень, ОЧЕНЬ сложно. Словно переводишь с незнакомого языка без переводчика. Треть определений Мол понимал интуитивно, треть думал, что понимал, треть не понимал вообще. От слова к слову он ощущал себя в тернистом темном лесу, однако каждая понятая им мысль казалась ему драгоценным сокровищем.       Во-первых Мол понял, что читать его мысли никто не мог. Ну, точнее могли, но только очень узкие специалисты с редким даром к этому ремеслу. При том, чтобы принимать именно мысле-образы с их осознанием нужно огромное сосредоточение и отсутствие напряжения со стороны читаемого.       Во-вторых, любой мало-мальски одаренный в силу своей высокой чувствительности с самого детства умел инстинктивно закрываться от других. Соответственно Мол, живший среди одаренных сестер и братьев ночи научился этому искусству и умел контролировать входящий и исходящий поток мысле-эмоций как собственную речь. Мол даже попробовал найти внутри себя этот механизм, и был весьма удивлен обнаружив-таки у себя «двери», пусть и ведущие в руины. Он редко пользовался этим механизмом, однако механизм был. Это радовало.       Было еще много мелких озарений, которые он тщательно конспектировал, однако осознания того, как именно лечить свою ментальную рану, не произошло. Да и не знал, нужно ли это вообще.       Чтиво о связях лишь укрепило его понимание о том, что связь сформировать нужно. Если Мол правильно понимал, то для передачи действительно сложных техник разум падавана переноситься в разум мастера и наблюдает за всем происходящим с первого ряда. Начиная с движений, заканчивая потоками Силы, проходящими внутри тела. Такое показательное упражнение намного эффективнее тысячи взглядов со стороны. Мол понимал это. И боялся того, что кто-то может также проникнуть в него.       Связь — это ключ от его дверей. И даже если он двери закроет, внутрь все равно сможет попасть человек с ключом.       Послушав Оби-Вана, почитав об описаниях чужих опытов, Мол понял, что то, что произошло с ним было как минимум неправильным. Чем-то злым, как подобает ситхам. Но его бывший Мастер отличался тем, что любил причинять Молу боль. И Мол допускал, что с другими мастерами, тем более джедаями, боли может не быть. Но он не мог рисковать попусту.       Поэтому за информацией он пошел к Аяне, а не к Дуку.              Их занятия по-прежнему проходили под предлогом акробатики. Мол не достиг многого на этом поприще, и не представлял, как бы он мог. После Дьявольских силков он ощутил, насколько его тело напряжено. Растянуться значит расслабиться. А расслабиться он мог только под огромным давлением. У него было пару идей на эту тему, но в любом случае, сейчас ему нужно было разрешить другой вопрос:       — Мне нужен список всех целителей разума, которым вы доверяете.       Аяна притормозила.       — Под какой запрос?       Мол сглотнул.       — Я… мне… мне нужен целитель, который поможет исцелить разум.       — Это весьма расплывчатый запрос.       Мол сжался:       — Я не закончил. Разум… из которого вырвали тренировочную связь…       Аяна побледнела. Она догадывалась, но знать наверняка — это совершенно другое.       — Которую создали насильно.       Лекку непроизвольно зазмеились на ее плечах. Мол физически ощутил эманирующую от нее ярость. Аяна хотела убивать. Мол не понимал почему и поэтому закрылся за своими дверями, только чтобы не слышать. Ему было страшно, что эта ярость может быть направлена на него. Благо, Аяна очень быстро поняла свою оплошность. Выдохнув эмоции в Силу, она окутала закрывшегося за семью печатями Мола коконом рассудительного покоя.       — Никто не должен знать об этом, Мол.       Тот резко кивнул, вновь чувствуя себя сжатой пружиной.       — Ты понимаешь, почему?       — Меня могут счесть таким же сумасшедшим, как Джинна?       — Что? — удивилась она. — Сила, нет. — На ее губах появилась снисходительная улыбка. — Попробуешь еще раз?       — Никто не должен знать, что со мной был связан ситх?       Аяна грустно улыбнулась и кивнула.       — Твои секреты только твои, Мол. Никто не собирается лезть тебе в душу. Но… твоя связь с ситхом — это мощная карта против него.       Мол с ужасом уставился на Аяну.       — Вы же… не хотите сказать…       — Ты уверен, что выдрал ее, Мол?       — Да… Да! Крифф подери, ДА! Вы представляете, на что это было похоже? Вы думаете, что имея что-то подобное в своей голове, я смог бы подойти к своим братьям? Вы в своем уме?       — Но ты больше не знаешь, где твои братья.       Мол осекся.       — Буду с тобой откровенна, Мол, в храме нет целителя, которому я могу доверить твой разум. Среди них есть те, что могут тебе помочь, но ни один не справится со знанием о ситхе. Единственное, что я могу сделать для тебя — стать проводником для твоего исцеления. Но, скажи мне честно, Мол, ты действительно готов отказаться от секретов своего бывшего мастера только из-за страха?       «Она не понимает, — подумал про себя Мол, — эта женщина не понимает, что значит насильственная связь. Она думает, что я преувеличиваю. Да и откуда бы ей знать, на что это похоже…»       — Да, — честно ответил Мол. — «Ей не понять. Нет смысла объяснять то, что не было пережито».       — Понимаю, это может быть страшно или сложно, но ты не будешь один, Мол!       — Это не сложно, — мотнул головой Мол. — Это невозможно. У меня не было ни грамма доступа к его разуму. Я был пленником внутри своего. Знаете это отвратительное чувство, — начал злиться он, — когда все самое светлое внутри вас делают объектом насмешек и издевательств над вам? Он делал мне больно через то, что мне дорого. И единственным шансом сбежать от этого — вырвать свое сердце из груди и выбросить его в космос. Это не равноценный обмен как вы привыкли, это рабство.       Аяна слишком уверенно кивнула:       — Хорошо, что ты это понимаешь, Мол.       — Но, — насторожился он.       — Никаких «но», — мотнула головой она, — мне просто нужно было, чтобы ты озвучил это. Это то, почему я разозлилась и у меня не было иного шанса показать тебе свои чувства, кроме как спровоцировать тебя ощутить их.       — Какого хатта? — взорвался Мол.       — То, что ты понимаешь всю бесполезность и опасность — это хорошо. То, что у тебя нет соблазнов — это так же хорошо. Но лучше всего то, что ты отстаиваешь свое право. Как минимум эти части тебя разрыв не повредил. По поводу ситха можно опустить. Назовем ее сестрой ночи. Отступницей со своими безумными идеями. Именно ее отныне ты и будешь называть бывшим мастером.       В его голове тут же возник образ одной из самых ненавистных сестер ночи. Он не помнил ее имени, только холодные пальцы на его шее и ледяные глаза из-под капюшона.       — Так все это было сарлоковой проверкой?       — Ты сам говорил — лучше злиться, а не бояться. Это дает контроль над собой, а не отбирает его.       — А как же «джедаи не злятся»?       — Ты не джедай, — мотнула головой Аяна, — познав Тьму ты уже никогда не будешь джедаем, даже если постигнешь все наши секреты.       — Тогда зачем вы тренируете того, кто никогда не будет джедаем?       — Потому что опасностью для любой Тени является Падение. Настоящее, без возвращения к Свету. У тебя же, Мол, есть пожизненная прививка от этого.       — Вам не карманный убийца нужен… — ужаснулся Мол. — Вы себе карманного ситха хотите.       Аяна не ответила.       Мол не знал, как быть. Впервые в жизни он задумался о цели своего существования. Просто потому, что нарисованный ему образ ему не понравился.       — Я не хочу.       — Чего не хочешь, Мол?       — Я был учеником ситха. Я… я называл лордом ситхов себя. Я больше не хочу иметь ничего общего с… этим…       — Тогда чего ты хочешь, Мол?       Он посмотрел на собственную руку.       Ради чего все это?       Братья его могли быть давно мертвы. Единственный друг был пристроен.       Мол не хотел иметь ничего общего с Тьмой, что оставил позади, даже если сейчас она составляла большую его часть.       Свет? Так ли он отличается?       Есть ли вообще разница?       Сила, если во всем этом не было смысла, тогда зачем он вообще здесь? Что он тут делает? Кто вообще такой он?       Мол моргнул и сжал ладошку в кулак.       — Я не знаю.       — Чего ты хочешь прямо сейчас, Мол? — повторила свой вопрос Аяна, но на него почему-то ответ уже был.       — Я хочу быть.       Аяна щелкнула пальцами. Мол отключился. Его тело не успело упасть на пол, подхваченное заботливыми руками младшей Тени.       — Это было великолепно, мастер, — улыбнулась дуроска, поднимая забрака на руки. — Я правда не совсем уловила последние манипуляции. Не могли бы вы пояснить?       — Путем применения Силового внушения мне пришлось вывести его на уровень бессознательного. Я хотела проверить, как глубоко его бывший мастер впился в его жизненные приоритеты. Нужно сказать, что этот ситхов засранец настоящий умелец. Он забрал почти все, кроме базового стремления жить.       — А что было бы, если бы ситх забрал и их? — Они вновь двинулись в залы целителей.       — Тогда вырвав из себя эту связь мальчик бы начал стремиться к саморазрушению. Похожим примером неудачно вырванной связи является печально известный Джинн.       — Но разве это не было бы логично для лорда ситхов — избавиться от своего неудачного ученика?       — И действительно. В таком случае что мы имеем?       Дуроска задумалась:       — У мальчика есть иные задачи и закладки, о которых мы не подозреваем?       — Или? — улыбнулась Аяна.       — «Ситхов засранец» это он, — посмотрела она на мальчика в своих руках. — Он смог вырезать из себя все, кроме базового стремления жить, — ахнула дуроска.       — И на чтобы ты поставила?       — На первое? — удивленно оветила та. — А вы?       — На то, что его мать была лучшим менталистом своего племени на протяжении последней сотни лет.       — Мать Талзин?! — ужаснулась дуроска, чуть не выронив юношу из своих рук. — Кошмар!       — А у нас таких еще двое, — фыркнула Аяна себе под нос.