Белые ночи

      Молу чуть-чуть не дошло до двадцати, когда он во второй раз в своей жизни услышал эти невообразимые вопли с орбиты.       Подсчитав в уме, он подтвердил. Саважу сейчас должно было быть пятнадцать. Фералу тринадцать. Край-край, но они оба имели право пройти свою «последнюю охоту».       Рядом с площадкой его уже ждал Визир. Мол немного лучше узнал его за эти годы. Со времени своей первой сольной миссии в качестве младшей Тени Мол завершил огромное количество миссий, одна из которых на месяц закинула их вместе на Иридонию. Именно поэтому он решил, что может взять своего друга на еще одну «последнюю охоту».       — Как рука?       Визир показал протез из-под мантии и поигрался пальцами:       — Не знаю, как я раньше жил без этой штуки?       — Настолько удобная?       — Никакой боли в запястьях, не нужно сосредотачиваться на письме, пальцы не устают, плюс куча примочек для нарезания и взлома.       — Полезная штука, — одобрительно хмыкнул Мол.       — И встроенный виброклинок, — заговорщически прошептал Визир, — из фрика.       Глаза Мола поползли на лоб.       — Это тебе за какие заслуги такую ценность отдали?       Визир плотоядно оскалился, но не ответил.       Челнок приземлился, выплюнув из своего чрева двоих забраков. Саваж, как и предполагал Мол, в свои пятнадцать почти не уступал Молу в росте, в то время как Ферал, казалось, остался самым тощим из них. Но его хватка нисколько не уступала хватке Саважа, когда он полез обниматься к старшему брату.       — Раздавите, — кряхтел Мол почти не преувеличивая.       На этот раз они так же отправились на Фелуцию, в уже знакомые им места. Мол был доволен, как обожравшийся нексу, лениво наблюдая за тем, как его братья профессионально организовывают лагерь, не упуская ни единой детали. Когда подошло время, он отдал им давным-давно заготовленные одежды из кожи терентатека. Благодаря общим выкройкам и завязкам он мог не беспокоиться, что тот или иной элемент не подойдет. И, по доброй памяти о его мастере, он сделал своим братьям небольшие кожаные чехлы для световых мечей.       — Покажите? — поинтересовался он, как те все еще не похвастались ими.       — Когда вернемся, — высунул язык Ферал. За что тут же получил по рогам.       Когда все речи были произнесены (на этот раз Визир расщедрился на ужасы и возможность невозвращения), а дети были отправлены в сумеречный лес, Мол откинулся на землю у костра и уставился на ночное небо.       — Ладно, теперь пришло время узнать, что твориться по эту сторону ритуала, — он обернулся к Визиру. Тот прихлопнул руками по бедрам и поднялся на ноги:       — Ну, в целом ничего особенного, — он порылся в своих вещах и вытащил оттуда флягу. Мол поймал ее, отвинтил крышку и понюхал.       — Фу, господи, что это? — скривился он.       — Тихар, — усмехнулся Визир. — Слышал когда-нибудь о таком?       Мол помотал головой.       — Мандалорское пойло. Крепкая вещь, но не настолько, как маластарская настойка. На раз отбивает все вкусовые рецепторы.       — Из-за крепости?       — Попробуй.       Мол сделал аккуратный глоток. И понял. Это была настойка на перце. Настолько жгучем, что лава Мустафара была ничем, по сравнению с ним. Но было уже поздно. Визир ржал над ним.       — Понять не могу, что заставляет разумных создавать и употреблять подобное, — скривился Мол, возвращая флягу владельцу.       — Подрастешь, поймешь, — улыбнулся мечтательно Визир. — В жизни ведь, знаешь, разное бывает. Где-то с другом поссорился, а через декаду узнаешь, что он умер. Где-то непростительную мерзость сделал, а самоубиться вот совсем никак нельзя.       Мол скривился сильнее.       — Вот сейчас например. Сидим тут с тобой, пока мелкие неразумные еще дети по лесу шастают в поисках опасных тварей. Архаизм жуткий, цивилизованного ребенка в такую ситуацию помести — моральным уродом обзовут. И будут правы. А мы ничего, сидим, ждем. Пока этих двоих дерут на части дикие звери. Пока какой-нибудь ранкор перемалывает их кости своими зубами…       — Заткнись, — стиснул челюсти Мол, — я понял.       — Не-а, Мол. Нихрена ты не понял, — улыбнулся Визир. — И не поймешь, пока на твоих руках не окажется непростительная кровь. Пока ты не сможешь жить дальше зная, что ты сделал. Или не сделал, — пожал плечами Визир, глотнув тихара и не поморщившись. — Всякое ведь бывает.       Мол рассердился не на шутку. Попытался успокоить дыхание, но не мог. Дети. Его дети были там. В опасности. Мол зарылся пальцами в землю. Гнев на себя начал бурлить в Силе вокруг него.       — Вот по этому, Мол. Вот поэтому.       Мол вдруг замер. В тот раз Сила спасла его. Научила, как убить терентатека. Мол почти не знал своих братьев. Не знал, чем они живут, чем дышат сейчас. Не знал, слышат ли они Силу так же хорошо, как и он. Но он по-прежнему доверял Силе. Если бы что-то было не так, она бы обязательно ему сказала. Как сотни раз во время его миссий, когда он шел не туда, говорил не то, доверял не тем людям. Тьмою ли Светом она всегда предупреждала его.       Но а что если… Что, если для Силы будет нормально, если его братья умрут? Что, если они не важны дня Нее? Что, если…       Мол выдохнул и попытался отпустить. Как учили его целители душ.       Он разговаривал с ними. И о пауках тоже. Он делился своими переживаниями. По поводу того, что никто во всем храме не мог увидеть, есть ли они у него. И что сам он не мог работать с собой, потому что не получалось концентрироваться одновременно на себе и на процессе. И Сила не помогала ему в этом, строгим голосом Аяны отчитывая «не играйся с собственным свечением».       Что если он тоже не важен для Силы?       Что будет с ним, если она решит, что он ей больше не нужен?       Мол поднял руку и взглянул на комковатую влажную грязь. В ней виднелись частички мха и споры, — неотъемлемая часть Фелуции. Они умрут, перегниют и станут питательной средой для чего-то другого. Кого-то другого, кто будет после Мола.       Мол поднял взгляд к звездам. Когда-нибудь он тоже умрет. Его прах станет частью мира, а все его намерения и усилия растворяться в Силе, став безмолвным потенциалом, ожидающим, пока его направят.       Мол обернулся к огню. Сухие ветви грибо-древа пожирались языками пламени. Мертвое дало жизнь, — это естественный процесс. Мол призвал Силу, направил огонь выше, к звездам. Тонкая струя пламени вилась и изгибалась, подвластная его воле.       Ему было интересно, радовались ли те, чьим потенциалом он пользовался сейчас. Было им вообще дело до этого? Или у них другие заботы?       — О чем задумался?       Мол растворил свои потуги, отпустив пламя:       — О смерти и Силе.       Визир криво улыбнулся ему:       — Что-нибудь придумал?       — Ровным счетом ничего, — пожал плечами Мол. — Хотя… ты когда-нибудь вообще задумывался, почему Сила работает?       Визир усмехнулся:       — Ну и вопрос ты задал, конечно.       — Почему кто-то может двигать предметы своей волей, а другие нет? Как Сила выбирает одаренных? Какие у нее вообще мотивы?       Визир хлебнул еще тихара и тоже уставился на огонь:       — Я мало чем могу тебе помочь. Но пара мыслей у меня есть, если желаешь.       Мол кивнул.       — Вот есть моя рука, — он поднял здоровую руку. — Я могу ей пошевелить, как пожелаю. Это проявление моей воли.       Мол снова кивнул.       — Свобода воли есть у всех, мы знаем ее проявления в себе и в других. У джедаев же есть еще один… источник, — усмехнулся Визир.       Мол обернулся к нему.       — Сила. На все воля Силы. Как Она решит, так и будет.       Мол знал это, как никто другой.       — Но если Сила — это что-то большее, то есть и кое-что меньшее, чем даже конкретный разумный.       — Что?       — Наши клетки. Мы привыкли думать, что они действуют по определенным законам.       — Ну, это ведь так, — нахмурился Мол.       — Как и общество, — кивнул Визир. — Только в наличии свободы воли у разумных ты не сомневаешься. А у клеток тоже есть свои выскочки, которые идут против системы. Даже если рассматривать один организм: есть множество различных систем, пространств; кто-то не пересекается всю жизнь; кто-то находится так близко, что почти стал одним и тем же органом.       — Я понял аналогию. — Перебил его Мол. — Ты хочешь сказать, что у клетки тоже есть свои мотивы?       — Почему бы им не быть? — пожал плечами Визир. — Тем более тебе лучше, чем больше их на одной с тобой стороне, — улыбнулся он, салютнув флягой.       — Хочешь сказать, я лишь клетка в теле Силы?       — Хочу сказать, что за Силой может стоять еще кто-то.       Мол охренел от перспективы.       — И за ним. И так до бесконечности в обе стороны. И чья бы воля в данный момент не исполнялась, ты можешь быть либо один против всех, либо един со всеми. — Он хлебнул еще. — Хотя, по такой логике, даже выскочки нужны.       — Зачем? — нахмурился Мол.       — Вирусы делают иммунитет сильнее. Препятствия укрепляют тело. Сила государства — это сила каждого его жителя. Сила сильна, только пока мы таковы.       — Мощь не может быть самоцелью, — отмахнулся Мол.       — Почему нет? — улыбнулся Визир.       — Потому что, — Мол задумался, вспоминая свои сны о будущем. Что, если он увидел это, потому что однажды, где-то на том конце Силы кто-то осознал, что мощь ради мощи — это движение в никуда, — это опустошает. В итоге.       Визир усмехнулся:       — Ну, ты можешь принять позицию Совета в данном вопросе.       — Пфф, нет. Это что угодно, но не баланс.       — А как тогда это назовешь ты? — хитро улыбнулся Визир.       — Не знаю, — пожал плечами Мол. — Типа как путь. Просто дорога без цели.       — И с одним направлением, — скривился Визир.       — Это не отменяет того факта, что ты не знаешь, что там.       — А я, может быть, и не стремлюсь это узнать.       — Ты сам сказал, что ты либо со всеми, либо против всех, — усмехнулся Мол.       Визир закатил глаза:       — Мелкий паршивец.       — Учусь у лучших.              Когда Визир заснул, Мол еще долго смотрел на звезды, пытаясь решить для себя.       «Если братья выберутся оттуда, я наверное еще поживу. Если нет…»       Он прислушался к Силе вокруг себя. Все вокруг было спокойно. Он прислушался к своему телу, коснулся груди, почувствовал шрамы своих ребер, родной, тянущий зуд.       — На все воля Силы, — тихо прошептал он и попытался уснуть.       

***

      Утром третьей ротации Саваж и Ферал прокрались в лагерь, пока Визир и Мол еще спали. Они на цыпочках добрались до вещей и начали их перебирать. Их шушуканье и разбудило Мола:       — А я говорю, они здесь. Я видел их.       — Да мне все равно, что ты видел, я чувствую, что они в другом рюкзаке.       — Давай сам ищи, если такой умный.       — Может просто скажем ему? Он ведь… он должен понять.       — Нет. Так нельзя, это не по правилам, так что…       Мол перевернулся на бок и невпечатленно уставился на них.       — Давай помоги мне, — договорил Саваж, обернувшись к Фералу и замер. — О, Мол… ты уже не спишь? Доброе утро.       Ферал примерз, не оборачиваясь. От них пахло кровью, хотя ее и не было видно.       — Вы уже вернулись? Как прошло?       — Эм, да, — продолжил лепетать Саваж, — ну, почти. Там… возникли кое-какие проблемки, нам нужна веревка и…       — У вас с собой было десять метров, зачем вам еще?       — Она, порвалась? — развел руками Саваж.       Ферал наконец-то отмер и развернулся. Его серьезный взгляд хмуро уставился в землю перед Молом:       — Нам нужна помощь. Одни мы не справимся.       Мол вскинул бровь:       — Вы можете просто поискать другого, вы знаете?       — Не убить, — мотнул головой Ферал и посмотрел прямо в глаза брата, — спасти.       Сердца в груди Мола сбились с ритма. Он моргнул, а потом не торопясь поднялся на ноги. Сунув руку в рюкзак, он выудил пару мотков веревки и, пнув Визира перед уходом, ушел вслед за братьями.       — Что случилось? — спросил по дороге он. Братья вели его знакомыми тропами к каньону на краю угодий.       — Мы гнали одного, — принялся Саваж. — Старый, больной, уставший. Отгоняли дичь, не подпускали к водопою.       Мол кивнул. Это была хорошая тактика.       — В результате загнали его к каньону, а там…       — На скале застрял его ребенок, — продолжил Ферал. — Он не подпускал нас, пока я не убедил его, что помогу.       Мол вскинул бровь.       — Мы пытались помочь, — поправил его Саваж, — но… эм… веревка оборвалась.       Мол кивнул. Они как раз добежали до каньона.       Рядом с обрывом стояла здоровенная туша ранкора. Еще несколько лет назад это был могучий воин. Его история была написана шрамами на его теле. Но сейчас… это был всего лишь дряхлый старик, слепой на один глаз. Он грыз какие-то кости, зло поглядывая здоровым глазом.       — О, уже дожевал, — усмехнулся Саваж, выступая вперед и махая ему рукой, — привет. Мы вернулись с подмогой.       Ранкор встал в защитную стойку и начал низко рычать. Саваж отступил назад. Ферал же, к ужасу Мола, побежал прямо к нему и начал… успокаивать?!       Он что-то шептал ему, предостерегая Мола и Саважа от приближения.       — Он слишком устал, чтобы охотиться, так что я завалил для него нексу, пока Ферал уговорил его сходить на водопой. Уж не знаю, как ему удалось. Но, когда он вернулся с водопоя и увидел Ферала, охраняющим его ребенка, он даже не посмел рычать на него. — Пояснил Саваж. Это объясняло и запах крови.       Мол кивнул. Ферал подозвал их к себе. Мол, не обращая внимание на рычащего хищника, подошел к самому краю и взглянул вниз. Там, на небольшом уступе ютился детеныш ранкора. Рядом с ним была обглоданная туша нексу. Мол с удивлением обернулся к костям у ног ранкора. Кажется, родитель решил обойтись сухим пайком.       — Интересно, как давно они здесь? — вслух задумался Мол, пока вытаскивал из-за спины мотки с веревками. — Ладно, как вы действовали в прошлый раз?       — Я с помощью когтей спустился вниз и обмотал его, но… — Ферал скривился. — Он порвал их, едва мы начали тащить.       Мол кивнул:       — Ты самый легкий из нас, так что давай снова вниз. Я скоординирую и помогу Силой.       Ферал кивнул и буквально с места рванул вниз, порядком испугав Мола. Чтобы отвлечься, он приказал Саважу помочь с узлами.       Они скрутили небольшую сетку, которую сбросили вниз, чтобы Ферал смог закрепить ее вне досягаемости когтей ранкора. Благо, уступ казался достаточно прочным, чтобы можно было проводить такие манипуляции.       — Теперь ты, — подошел он к родителю, протягивая веревки.       Тот рыкнул на него в ответ.       — Послушай, — зло начал Мол, — или это, или я снимаю с себя ответственность. Я, знаешь ли, не так хорош в манипулировании, могу его нечаянно уронить.       Зверюга явно не поняла его, но больше не двигалась. И не сопротивлялась, пока Мол обвязывал ее, изредка порыкивая.       — Так, хорошо, все готовы?       Ферал страховал снизу, Саваж и родитель тянули, Мол помогал Силой.       — На счет три. Раз-два-три!       Все дружно потянули детеныша, со скрипом и треском вытянув его на плато. Как только детеныш выбрался, мама тут же кинулась избавляться от веревок, чтобы прижать свое чадо, зло огрызаясь на чужаков.       Мол разозлился, встал между ней и братьями, и тоже зарычал.       Ранкор… испугалась?       — Проваливай нахрен, тварь неблагодарная, — ткнул он пальцем в сторону. — Скажи спасибо, что сегодня Сила была на твоей стороне.       Родительница отступила на шаг, подгоняя детеныша и очень быстро ретировалась в грибные кущи Фелцуии.       Мол сплюнул.       Саваж и Ферал притихли у него за спиной.       — Ладно, думаю… на этом все, — выдохнул он, успокоившись.       — Все? — уточнил Саваж.       — Возвращаемся в лагерь.       — А как же охота?       — Это была ваша последняя охота. Наша. — Поправился он. — Больше никаких архаичных ритуалов. Это не приносит пользу никому. Идем.       — Я же говорил, — тихо прошептал Ферал Саважу, пока они следовали за спиной Мола обратно в лагерь, — он поймет.