Белые ночи

      Оби-Ван стер пот со лба.       Это действительно стало сложным предприятием, но он справился, покинул Камино и теперь в относительной безопасности летел обратно на Корусант.       Поигрались в войнушку и будет. Пора вернуться к обязанностям главы «Черного солнца», а то без его присутствия сразу все как-то пошло наперекосяк.       Он уперся ногами в угол ящика, пытаясь размять их хотя бы немного.       Да, он сидел здесь всего несколько часов, а он привык находиться в неудобных позах ротациями, но тем не менее это не отменяло того факта, что его тело затекло.       Снаружи послышались шаги. Крышку ящика безцеремонно открыли, проливая внутрь яркий свет. Оби-Ван поморщился, пытаясь понять, кто раскрыл его маскировку.       — Тебя не учили стучать? — саркастично уточнил он у собственноручно спасенного клона. Оби-Ван мог узнать его в любом из этих болванчиков, сколько бы из них не были похожи на него матово-серой броней и сигнатурой в Силе.       Его клон навсегда останется его. Он приложил частичку себя, когда сотворил его из мертвого тела и вернул ему жизнь, высосанную из его павших братьев.       — Все в порядке, сэр. Весь офицерский состав сейчас на совещании. Я подумал, что бы можете быть голодны.       — Ясно, — произнес он, с тихим стоном выбираясь из ящика, — спасибо…       Оби-Ван всегда порывался назвать его специфичным именем, но сдерживал себя. Не было смысла привязываться к телу. Вместо этого он спросил:       — Куда мы направляемся?       — К медицинской станции пятой секторальной армии. Оттуда пересядем до транспорта на Корусант.       Оби-Ван сделал пару движений, разминая свое тело.       — Какой продуманный план, — усмехнулся он, — я начинаю думать, что не зря прихватил тебя с собой.       — Я думал, сэр, что вы взяли меня с собой, так как я… не стандартный образец?       — Да уж, — скривился Оби-Ван, по памяти двигаясь из грузового отсека к столовым. Клоны вокруг не обращали на них никакого внимания, что даже при всем понимании ситуации заставляло Оби-Вана тихо ежиться, — после того, как Фетт увидел свое лицо, меня и так ждет много неприятных вопросов.       — Тогда для чего вы оставили коммуникатор?       Оби-Ван с усмешкой уставился на клона:       — Любопытство?       — Стратегический интерес.       Оби-Ван улыбнулся шире:       — Баш-на-баш, Коди, — все-таки вырвалось у него, заставив его поморщиться.       — Простите, сэр, я не знаком с этим определением.       — Это значит, что я отвечу на твой вопрос, если ты ответишь на мой. Максимально честно.       Шлем кивнул.       — Я оставил коммуникатор Арле. Когда мы с… одним человеком кодировали ее в прошлом, мы поняли, что скорее всего ее кодировка слетит к криффу или совершенно ее запутает. А скорее всего и то, и другое. Совершенно уникальный случай! Никогда не видел такой уникальной ментальной защиты. Она самоочищается, путем воспроизведения в разуме совершенно бредовых идей, и последующей проверкой их на, — Оби-Ван заткнулся и искоса зыркнул на шлем. Он кашлянул, — что-то я заговорился… это не существенные подробности…       — Мне интересно, — передернул его клон. — Если вы, сэр, не против.       Оби-Ван уже беззастенчиво уставился на скрытое забралом лицо:       — Серьезно?       Шлем кивнул.       — Я был бы рад, если бы вы пояснили мне процесс ментального самоочищения тренера Арлы Фетт.       Оби-Ван удивленно поджал губы, но, пригладив бороду, пояснение продолжил.       Когда он закончил, они как раз подходили к столовой:       — Резюмируя все выше сказанное, — подытожил Оби-Ван, — можно сказать, что она лучше всех мандалорцев осведомлена о текущей ситуации. И единственная, кто в состоянии помочь нам мирно урегулировать назревающий конфликт.       Шлем кивнул, и занял место в очереди за едой прямо за Оби-Ваном. Пайки были стандартные, так что выбирать было нечего. Оби-Ван просто ждал, пока очередь дойдет до него, чтобы получить свои протеиновые кубики с витаминными добавками оптимальные для человеческой расы.       Клон получил такой же паек, даже не снимая шлема.       — Теперь твоя очередь, — обратился он к клону, когда они получили свои пайки. Им не пришлось долго искать свободное место. Клоны единым порывом освободили два места на одном из ближайших к ним столов. Оби-Ван уже привык к подобному, но сейчас… это даже немного умиляло.       — Что вы хотите знать, сэр? — уточнил клон, когда они устроились друг на против друга. Он снял шлем и поставил его рядом на столе.       Оби-Ван судорожно вздохнул. Коди получил свой шрам до знакомства с ним. И Оби-Ван всегда считал его неотъемлемой частью личности Коди.       На этом лице шрамов еще не было.       «Даст Сила, не будет», — подумал он, а в слух произнес:       — Что это было? Я имею в виду там, в лаборатории. Ты уже… стала собой. Зачем ты… — он пальцами изобразил выстрел из бластера себе в голову.       — Потому что вы сказали, что должна умереть или девочка, или Энакин. Было принято стратегическое решение, в результате которого произошло досрочное списание юнита. Кем бы ни был Энакин, списанный юнит все равно был бы списан. Смерть Энакина не была целесообразна, когда могла быть так просто отменена. Кроме того, когда вы говорили о нем, казалось, что он важен для вас, сэр.       Глаза Оби-Вана округлились. А потом неприлично выпятились:       — Так ты помнишь все?! — прошептал он. — Все, что было… с каждым из них?! -взмахнул он.       — Моя очередь, сэр.       Оби-Ван, не готовый к такому откровению, выставил палец, безмолвно попросив минутку. Это нужно было переварить.       Спустя минутку он мотнул головой. Тут минутки явно не хватит, поэтому, чтобы отвлечься, он махнул рукой, давая разрешение.       — А как научится видеть ментальную защиту другого существа?       Оби-Ван глупо моргнул. Потом еще раз:       — Так ведь… клонам вроде должны были рассказывать про одаренных.       — Базовая боевая подготовка дает информацию о возможных боевых умениях генерал-джедаев. Расширенная боевая подготовка дает информацию о разведывательных умениях теней-джедаев, что включает в себя ментальные практики. Элитная боевая подготовка учит, как подстраиваться под эти умения, но не учит использовать их.       — Тебе не говорили, что одаренным можно только родиться?       Код… клон не показал этого, но легкий дух разочарования опустился на всю столовую. Оби-Вана шибануло.       — Отвечая на ваш прежний вопрос, думаю это весьма очевидно, что юниты имеют память всех юнитов. Так что вы можете задать другой вопрос, если хотите.       — Тебе больно? — за попытками осилить существо перед собой (да и вокруг себя тоже), Оби-Ван вдруг вспомнил, что это всего лишь маленькая, четырехлетняя девочка, родители которой думают, что она мертва.       — Больно? — уточнил Код… клон.       — Столько… юнитов сейчас там, на полях сражений, подвергаются насилию… умирают.       — Я… — Коди задумался ненадолго. За то время, пока Оби-Ван успел съесть половину, он произнес. — Юниты, знакомые с медициной сообщили, что состояние… базового юнита было таково, что она не могла чувствовать боль. Атрофия нервной системы. Любая информация воспринималась как… как топливо.       Оби-Ван представил себе, как бедная, покинутая всеми девочка, раз за разом чувствующая все меньше и меньше, отчаянно цеплялась за крохи любой новой информации, которые попадали в ее восприятие.       — Сейчас юнитов больше. Они двигаются, чувствуют. Но… смотрящая… все еще болеет. Чувства почти не ощущаются. Но у юнитов есть вся информация! — довольно усмехнулся Коди.       «Он не Коди!» — молча ругнулся на себя Оби-Ван.       — Моя очередь, сэр?       — Прошу.       — Кто такой Коди?       Оби-Ван с усмешкой раскрыл было рот, но осекся.       Его связь с Молом натянулась до предела, грозясь порваться в любую криффову секунду.       Что-то хотело забрать у него его брата. И не просто растворить в Силе. Что-то, словно потустороннее тянуло Мола в бездну, из которой нет выхода.       Оби-Ван прикрыл глаза и доверился Силе.       Он не знал, что вся его жизнь, все его обучение, каждая гандаркова ситуация вела его к этому моменту, чтобы сейчас распустить свои Силовые руки во все стороны, вдоль каждой его связи, созданной им когда-либо с какой-либо целью. Он запутался в них, как в страховочных ремнях, а потом направил все свои Силы на укрепление одной единственной связи. Связи с Молом.       Сделав ее прочнее бескара, он предложил Молу одну единственную мысль:       «Не один».       

***

      Ар-Кейт, спрятав свое присутствие в происходящем вокруг хаосе, проявил свою истинную ситхскую суть и нанес удар исподтишка. И ему почти удалось столкнуть Мола в бездну и занять его тело самому. Но…       «Не один», — уже знакомая до боли мысль заставила его улыбнуться и распустит собственные Силы, прося о помощи у тех, кому он был не безразличен.       Тысячи шелковых паучих ниточек обхватили Мола нежным одеялом, создавая нерушимую поддержку. Вся паутина связей, что он создал за свою жизнь нежно звенела в его сознании единственной мыслью: «Ты не один!»       Мол должен был сгинуть в Отсутствии, исчезнуть вслед за Сидиусом и Орис, но тонкие связи удержали его. Тогда как самого Ар-Кейта, провалившегося следом, держала лишь связь с самим Молом. И Мол без сочувствия, но и без злобы отпустил ее, позволив Ар-Кейту исчезнуть вслед за своим перерожденным «я».       Теперь Сидиус действительно был мертв. Мол чувствовал это как никогда ясно. И не потому что, Корусант вдруг очистился от его гнилостного присутствия, не потому, что не ощущал Силового отпечатка того, кого боялся всю свою жизнь. Нет, дело было в другом.       Дело было в наследии Бэйна. Проклятии всего рода стихов, которое Мол со всей ясностью ощутил в себе.       Вернувшись в себя, он чувствовал, что получил ровно то, чего добивался буквально несколько минут назад. Способ разрушить Силу. Уничтожить Ее, обнулить все Ее решения.       Способ изменить все.       И с этим осознанием Мол посмотрел на то единственное, что действительно хотел изменить сейчас. Практически растворившееся в свете тело Энакина.       Мальчика не было внутри, поэтому его тело и растворялось. Нужно было освободить место. Да так, чтобы он не был привязан к Молу.       Было. Мол вспомнил кое-что, что было связано с Силой и что могло ему помочь. Осколки кайбер-кристалла, что застряли внутри мальчика и стабилизировали его.       Мол сосредоточился в Силе. Его ощущения были странными. Слишком яркими и насыщенными. Словно все чувства выкрутили на максимум, почти до болезненного. Но его это не остановило. Он нашел маленькие сияющие точки в растворяющемся теле и по одному вытянул из них Силу. Черная ментальная рана внутри него без труда проглотила то, что Мол предоставил ей, заразив кристаллы в груди Энакина своим засасывающим Отсутствием.       — Энакин, — позвал он, — я не настаиваю, но я воспитывал тебя лучше, чем уходить без прощания.              Находясь там, в «верхнем» мире, Энакин знал, что без поддержки «нижнего» мира никогда не сможет вернуться в «проявленный» или «средний» мир. Он знал, что возможность существовала. Но ему оставалось лишь верить в то, что Мол найдет ее самостоятельно. Ну или не найдет. И тогда Энакин навечно останется в этом блаженстве. Не самая паршивая судьба, хотя будь у него выбор, он бы предпочел вернуться. Здесь у него будет вечность всезнания. А там… самая интересная игра в его жизни, которую, он точно знал это, он возненавидит с первых мгновений возвращения.       И все же там был его дом. Его мама. Его учителя. Его Падме. Целая куча приключений, которые он был бы рад пройти.       И вдруг он услышал голос. Обратил внимание на свое тело и с улыбкой нырнул обратно.              Возвращение было болезненным. Но не столько физически, он уже привык к этому, сколько ментально.       Мол что-то сделал с его телом, позволив ему вернуть сюда намного больше воспоминаний, чем он думал. И эти воспоминания заставили его взглянуть на своего учителя, не обращая внимание на потрепанный вид, лужу крови, что натекла под ним и запах гнили, исходящий в Силе.       Энакин просто вспомнил события, которые предстоят им в будущем. И расплакался, не сдерживая себя. Чисто и искренне.       Мол сначала удивился, а потом с нежностью посмотрел на мальчика. Он Силой отстегнул его путы, поддерживая его тело и легко приобнимая:       — Ну-ну, не плачь, — приговаривал он. — Все хорошо.       — Не хочу! — навзрыд взвыл мальчик, — я не хочу!       Мол понял эти слова по-своему и на мгновение крепче обнял Энакина:       — Ничего страшного, Эни. Я понимаю, — прошептал он. — Я не держу тебя. Думаю, Оби-Ван тоже поймет.       — Нет! — взбрыкнул Энакин, отталкивая от себя Мола. — Ты не понимаешь! Я не хочу убивать тебя!       Мол отшатнулся от силы толчка. Усталость, которую он игнорировал все это время, дюракритовой плитой рухнула на его плечи. Ему внезапно стало очень сложно стоять. Но нужно было. Еще немного. Ради Энакина.       — Это как-то связано с этим? — он невольно потер свою грудь. Именно там, меж двумя сердцами, он ощущал незримое присутствие ментальной раны, которая после всех манипуляций стала ощущаться как натуральная черная дыра.       — Ты забрал наследие Бэйна. Ты ситх, а я твой ученик! — несдержанно распалялся Энакин, хватаясь за волосы.       — О, я вижу, — улыбнулся Мол, все-таки не сдерживая себя и оседая на пол. — Тебе не обязательно.       Энакин подскочил к нему, придерживая и помогая опуститься на колени.       — Обязательно, — с горечью прошептал он. — Это больше тебя и меня. Ты просто… ты пока не понимаешь…       Мол усмехнулся:       — Ты должен сделать это сейчас?       — Что? Нет! — взвизгнул Энакин.       — Значит мы решим этот вопрос позже, — уже проваливаясь в транс, пробубнил Мол. — Доверься мне. — И он отключился.