***
Это последний раз, говорит себе Венти и пихает два пальца в глотку. Точно-точно последний. Безбожно врёт самому себе, лишь бы не сталкиваться с очевидной проблемой напрямую. Да и вообще, какая проблема? Разве у него есть проблемы? Подумаешь, пару раз проделывал такое, это же мелочь. Показуха. У такого человека, как Венти, проблем быть не может: он же просто пустой мальчик, которому подай алкоголь и побольше секса. Ему просто не хватает внимания — опять; раньше вызывал его с помощью бесконечного флирта направо и налево, а теперь нашёл способ поинтереснее. Это точно не проблема. Иногда обмануть всех на свете куда проще, чем самого себя. Слёзы катятся по щекам, и Венти молится, чтобы никто не заходил в туалет, потому что ему действительно не хотелось лишних проблем, он просто вдруг сорвался. Всего пару шоколадных кексиков — эй, он обожает сладкое, — но в животе вдруг стало так тяжело и противно от самого себя. Ты некрасивый, говорит отражение. Ещё немного — и люди перестанут тебя любить, особенно с таким телом, говорит отражение. И лицом, напирает оно. Чистая ткань чулок пачкается ещё в тот момент, когда Венти падает на колени перед унитазом, но это не беда: если кто и заметит, подумает, что он снова нашёл себе кого-то и не успел дотащить до дома — это же Венти. Глупый пустой мальчик. Что ему вообще ещё надо в жизни. — Эй, — говорит слишком знакомый голос, и Венти хочется смеяться от злой несправедливости судьбы. — Всё в порядке? Сяо создаёт впечатление того, кто прошёл бы мимо, не сказав ни слова. Сяо, оказывается, куда более робкий и мягкий, чем хочет делать вид. Внутри снова что-то противно ломается, надрывается, режет прямо по рёбрам. — Ты просил прекратить, а сам как будто ищешь меня, — тянет Венти, утирая уголок рта рукой, думая, что неплохо было бы привести себя в порядок, но выходить в таком виде желания нет — сразу ведь всё станет очевидно, кристально ясно. — Венти? — Нет, Брюс Уэйн, — закатывает глаза Венти. — Ты в порядке? Сяо даже не пытается сделать вид, что ему хоть каплю забавно от вымученной шутки. Венти не знает, раздражен он или благодарен. Забавно: Венти хотел задать тот же самый вопрос Сяо. — А что, переживаешь за меня, эмо-мальчик? По ту сторону раздается усталый выдох. — Забудь. Делай что хочешь, мне плевать. — Постой! — и выходит, наплевав на все «привести себя в порядок», потому что удержать рядом Сяо кажется отчего-то важнее, будто от этого зависит его чёртова жизнь. Венти буквально хватает чужое запястье и смотрит так испуганно, что самому тошно. — Подожди… У Венти едва получается собрать мысли воедино, они всё ускользают, не желая собираться в единое предложение, но Сяо покорно ждёт, не пытается уйти или хотя бы вырвать свою руку из цепкого захвата длинных бледных пальцев. Это, кажется, должно облегчать ситуацию, но Венти почему-то становится только сложнее, он окончательно путается в себе, своих чувствах и том, кто же такой Сяо в его жизни — просто короткий интерес, мальчик для поебушек или кто-то более важный. — Почему ты тут? — спрашивает севшим тихим голосом, совсем не похожим на тот веселый тон, каким он пару минут назад дразнил Сяо. — Потому что тебе плохо, — слышится в ответ, и Венти догадывается: черт, Сяо знал, кто в этой кабинке, с самого начала. Венти тянет Сяо к себе — ближе, как можно ближе. — Я не заслужил, — кажется, Венти впервые говорит так честно с кем-то. Фразы получаются короткими, немного оборванными, но в них так много чувств, что голова идёт кругом. Венти не привык к тому, что кто-то хочет его выслушать; Сяо не привык к тому, что кто-то обращает на него внимание. Всё у них — не как у нормальных людей. Сяо обнимает его. Неловко обвивает руками, потому что не привык к физическому контакту — Венти знает об этом на личном опыте. Прижимается к живому телу в ответ. — Иногда необязательно заслужить чего-то, чтобы получить это, — шепчет ему в ухо Сяо. А Венти хочется так много сказать. «Прости, что в тот раз всё вышло так». «Я так сильно влюблен в тебя». «Пожалуйста, хватит резать себя, я же видел все эти шрамы». «Не бросай меня никогда». — Мне нравится тебя обнимать. Всё, что может сказать Венти вместо этого. На этот раз хотя бы честно. Сяо смеётся — почти вымученно и грустно, но искренне, и от этого в груди разливается приятное тепло. — Кто ещё кого обнимает. Венти забывает о том, что они находятся в пустующем университетском туалете, где минутами ранее он пытался выблевать все свои внутренности. Забывает — потому что чувствует себя так хорошо и на своём месте, что это ощущается как другой мир или кино, будто Венти вдруг попал в книгу про самого себя. Ощущение нереальности происходящего теснит тепло в груди. Кажется, будто быть нормальным для Венти — несбыточная мечта.***
Они уже встречались до этого — на глупой студенческой вечеринке, куда Венти выбрался в поисках — вау, неожиданно-то как — алкоголя, а Сяо, если верить его полубессознательному шёпоту той ночью, пришёл, чтобы хоть немного выбраться из бесконечной апатии. Не было никаких пропущенных ударов сердца или влюблённостей с первого взгляда, только короткое помутнение рассудка, сильное желание и огонь, так много огня. Для Венти стало открытием то, что тот горячий эмо-мальчик, с которым он переспал в чужом доме, находясь на грани сознания (впрочем, как и сам этот мальчик — они друг друга стоят), оказался его однокурсником. Тогда Венти впервые за две с половиной недели появился на парах, чтобы обнаружить подозрительно знакомое лицо в первых рядах. Не то чтобы он действительно много помнил, а уж тем более не пытался намеренно запомнить этого мрачного сэдбоя, но его причёску сложно не узнать из сотни. И, возможно, глаза, но это ведь клише, правда? Хотя глаза у Сяо действительно красивые: светлые, словно выжженные солнечным светом, и блестящие, но большую часть времени затуманены бессмысленным взглядом в никуда. Венти глушит в себе чувство голода сигаретами и мятной жвачкой, сидя на холодном бетоне у стены университета. Они с Сяо неловко разошлись после этих странных объятий, но Венти успел — успел зацепить своими пальцами край плотной толстовки на тонких запястьях и потянуть вверх. Ему просто нужно было подтверждение — и он его получил, а затем получил чужой испуганный взгляд. Сяо тогда аж дёрнулся. Сбежал так быстро, словно в него вдруг попала молния. В смысле, Барри Аллен, посторонись, у тебя, кажется, появился конкурент, потому что Венти не видел, чтобы люди в реальной жизни настолько шустро сбегали. А Сяо — дурак, дурак, каких поискать. Хотел помочь Венти, а сам не меньше нуждался в помощи, но отрицал это в жалких попытках закрыться от мира. Перед глазами беснуются тёмные точки — мушки, к которым Венти привык. Кажется, последний раз он нормально ел пару дней назад.***
Дома холодно и мрачно; Венти бросает пустой рюкзак у двери и плетётся на кухню, где заваривает себе чай. В одноразовых пакетиках с кофе обычно есть сахар, а дорогой в банке стоил слишком много, чтобы его можно было позволять покупать достаточно часто, поэтому Венти просто делал слишком крепкий чай, от которого на языке оставалась терпкая горечь. Раньше на пустой желудок уснуть удавалось едва-едва, но Венти так наловчился за эти пару лет, что тут же отключился прямо на диване, в одежде и с желанием прямо тут и сейчас просто умереть, раствориться, перестать существовать. Ему снились объятия с Сяо, их бесконечные разговоры той ночью и чья-то тёплая квартира, ставшая вдруг домом на несколько часов.***
Сяо снова нет на первой паре (которая у них совпадает вообще-то, и Венти об этом прекрасно осведомлён): наверное, не нашёл в себе сил вставать с кровати, лениво думает Венти, поправляя свои косички. Он внезапно осознает, что эта мысль приносит ему настоящие страдания, хотя сам Венти забыть забыл, когда в последний раз чувствовал хоть что-то — кажется, вместе с завтраками-обедами-ужинами он однажды выблевал и все свои чувства, даже не заметив этого, а когда понял это, стало слишком поздно. Мелькает следующая мысль: третьей парой будет история, на которую Сяо непременно явится, потому что историю он ещё ни разу не пропускал. Венти едва соображает, но даже так ему хватает сил действительно искренне улыбнуться. Сегодня всё будет как и всегда: сначала Сяо с недовольным лицом сядет в первые ряды, затем Венти подсядет к нему, скажет что-нибудь очень глупое, попросит конспект, а Сяо снова сделает максимально раздражённое лицо, но всё равно отдаст на минуту свою тетрадь. Потому что Сяо, как бы ни пытался делать вид, что ему не нравится компания Венти, не мог скрыть заинтересованные взгляды. За собственными фантазиями о недалёком будущем Венти прямо так и уснул — усталость от долгого голодания взяла своё, и он покорно прилёг головой на сложенные руки, думая, что прикроет глазки буквально минут на пятнадцать, а в итоге отрубился под тягучий голос их преподавательницы на оставшиеся часы. Проснулся с тяжестью в голове — от того, что кто-то трогал его по плечу. Не Сяо, нет (а жаль), но какая-то девчонка с подозрительно знакомым лицом. Знакомым, потому что оно слишком уж похоже на лицо Итэра, но Итэр, кажется, не был девчонкой, по крайней мере несколько дней назад — точно не был. Возможно, у Венти уже начались галлюцинации. — Ты плохо выглядишь, — оповещает девчонка, но Венти слушает ее вполуха: оглядывается на первые ряды только для того, чтобы никого там не увидеть. — Может, сходишь посидишь на свежем воздухе? — А? Наверное, да, — отвечает он, чувствуя, как сильно гудит голова и скручивает узлом желудок. — Я, я пойду. Спасибо за беспокойство. Кажется, девчонка что-то говорила про то, что её зовут Люмин. Венти едва её слушал, на этот раз не по своей воле, а потому, что мир вокруг вдруг немного поплыл и начал тускнеть, а звуки стали доноситься как из-под толщи воды. Он еле дошёл до выхода из аудитории на своих двух, а уже в коридоре почувствовал, как резко ударило в голову и участилось сердцебиение. Вокруг — ни души, даже попросить о помощи не у кого, жаль, эта Люмин с ним не пошла, но с другой стороны… Нить мысли затерялась: земля ушла из-под ног, и Венти упал, но не почувствовал этого, слышал только гудение вперемешку с шумом и чей-то испуганный голос, окликающий его так громко, что кто-то начал выходить из аудиторий, но этого Венти уже не знал — только слышал этот голос. «Держись за меня!» «Господи, что с тобой?» «Нет-нет, давай, не падай, просто хватайся за меня, да, вот так». «Венти…» Венти слышал это — но уже ничего не понимал.***
Он отключился буквально на две минуты, и всё же этого хватило, чтобы почувствовать ледяное дыхание смерти в затылок. Он отключился буквально на две минуты, и всё же этого хватило, чтобы прошло часов десять — по ощущениям так точно. — Венти? Ты как? Слышишь меня? Гудение стихало, но звуки всё ещё были приглушены. Ну, теперь он хотя бы мог различать силуэты и окружающую обстановку. — Слышу, — слабым голосом ответил Венти и… И с ужасом осознал, что был почти на руках у Сяо, который выглядел так, словно сам сейчас отключится в любой момент от страха. И голос его звучал так же — по-настоящему перепуганно и не по-привычному эмоционально. Рядом стояла обеспокоенная Люмин и Чжун Ли — остальных они, вероятно, разогнали, но сил думать о таких мелочах уже не было. — Я отведу его домой, — заявил Сяо, помогая Венти немного выпрямиться: ноги всё ещё были ослабевшими и заметно подкашивались. Чужие голоса Венти снова пропускает мимо ушей, потому что обрабатывать лишнюю информацию ему не хочется — сил нет вообще, поэтому он только цепляется за Сяо и покорно ждёт, пока тот не возьмёт его за руку (как маленького, думает Венти, но не возражает: без этого он бы точно свалился), когда все лишние вернутся в аудиторию, только потом сжимает ладонь покрепче и поднимает уже взгляд на Сяо. Глаза красивые. — Ты как? Сильно устал? Венти мотает головой. — Спать хочу, но дойти до дома смогу, — даже не пытается выдавить из себя колкости или какие-то глупые шутки. — Сначала зайдём в магазин, выдержишь? Сяо кажется таким заботливым прямо сейчас, постоянно задаёт вопросы и явно готов в любой момент снова поймать Венти, чтобы тот не упал на пыльный линолеум в универе. Венти вообще-то совсем-совсем не достоин такого бережного обращения с ним, хочется, вроде, скрыться от этой заботы, а вроде — ластиться ещё больше, выпрашивать эту заботу по максимуму. — Зачем тебе?.. Договорить сил не было. — Не мне, а тебе, — сказал как отрезал Сяо, становясь вдруг грозным, но тут же смягчаясь: он в очень-очень непривычном жесте погладил волосы Венти, которые все уже растрепались, а две косички и вовсе были скорее похожи на веники. Минивеники… Венти прикрыл глаза и сильнее уткнулся носом в сильное плечо. — Думаешь, я не понял, чем ты там в туалете занимался? Сколько ты не ел? Венти жмурится. Сплетает свои пальцы с чужими. — С пятницы, наверное. Тогда же и произошла эта дурацкая непонятная ситуация. Сяо вздохнул и, вновь убедившись, что короткий поход в магазин напротив Венти сможет выдержать, повел его за ручку по назначенному пути, а вот Венти всё это время боролся одновременно с желанием уснуть и опять как-нибудь свалиться в обморок, потому что от запаха настоящей еды его вдруг начинало подташнивать. Он пытался отвлечься от этого бессмысленными размышлениями ни о чем, но в итоге все они сводились к одному единственному вопросу: зачем это Сяо с ним так возится, если всё, что между ними было, — это очень хороший пьяный секс примерно месяц назад, полуночный разговор, длившийся до самого рассвета, и слишком упорные попытки Венти флиртовать (которые, к слову, почти всегда оборачивались полным провалом)? Эти мысли только сильнее утомляли и без того уставшего Венти, а ведь он наоборот хотел как-нибудь согнать сонливость. Хотя скорее не утомляли — нагружали вообще-то, потому что в голове всё рисовался дурацкий ответ «он просто хочет ещё раз тобой попользоваться и свалить, такое уже было, выдохни и делай, что должен», но рациональная часть Венти прекрасно осознавала, что с теми, кого хочешь ещё разок выебать, ты не будешь возиться точно с малолеткой, да и в таком случае на жалкие попытки Венти заигрывать он бы давно ответил. А так — странно выходит. А так — выходит, что Венти кому-то нравится. А так — выходит, что Венти нравится Сяо (читайте как хотите: в любом случае правда ведь). Поход по магазину как-то проходит мимо Венти; кажется, пара человек бросают на них осуждающие взгляды, когда Венти, чувствуя, как слабость снова накатывает небольшой волной, тянется повиснуть на Сяо, но никто хотя бы не высказывает свои возмущения вслух, поэтому — плевать. Хочется домой. И спать. И Сяо с собой утащить. Только Венти боится его с собой затаскивать: вдруг засосёт и его в эти дебри, а Сяо-то со своими проблемами не разобрался — вы только посмотрите на руки этого красивого мальчика! Да там же будто атомная война прошлась, а он даже не обрабатывает ничего! — Эй, — тихо шепчет Сяо, — я… не совсем помню, куда дальше. Венти чуть фокусирует взгляд и понимает, что они на пешеходном переходе. Ещё минут пять — и покажется нужный дом, а там и до квартиры чуть-чуть совсем. Он лениво указывает Сяо дорогу, пока тот одной рукой крепко сжимает ладошку Венти, а во второй — держит пакет с тем, что накупил. Там явно не особо много всего, но Венти мутит при мысли, что он не сможет незаметно отойти проблеваться. Только если Сяо не уйдёт сразу после того, как доведёт его до пункта назначения, но, судя по горящим (и вдруг действительно живым) глазам, делать этого он не собирается. В квартире, кажется, почему-то не так холодно, как в выходные. Венти сразу стягивает свои кеды и идёт прямо к дивану — он ближе, — чтобы туда же лечь и уснуть, полностью доверив Сяо себя, свою жизнь и эту чёртову квартиру. Всё-таки он ужасно (ужасно) устал.***
По комнате витает аромат чистоты (то есть средства для мытья полов и той дряни, с помощью которой обычно оттирают зеркала), а ещё запах еды и порошка. Венти поднялся на локтях и с удивлением осознал, что был укрыт легким пледом, который он обычно складывал у края кровати за ненадобностью. Было одновременно плохо, как после сильного похмелья, и хорошо — от того, что он наконец выспался. И тепло. Было так тепло. Венти неловко причесал рукой косички (хотя толку в этом было всё равно мало: они безнадёжно растрепаны), гадая, не ушёл ли Сяо после того чуда, что сотворил с его квартирой, но долго гадать не пришлось — явился из кухни, с ещё более растрепанными волосами, чем у Венти, но по-прежнему с живыми глазами. Внутри всё перевернулось. На этот раз ничего не хрустит в груди. — Сделал с твоим хламом всё, что мог. Ничего не выкидывал, даже то, что похоже на мусор, хотя очень хотелось. Венти хлопает глазками. Весь его напускной образ мальчика-однодневки вдруг слетает слой за слоем, а Сяо этого будто и не замечает, только смотрит-смотрит-смотрит этими своими глазами-омутами. — Не хочешь в душ сходить? — спрашивает Венти первое, что приходит в голову. Тут же хочется мысленно себя ударить. А потом это желание пропадает: у Сяо так забавно меняется выражение лица с абсолютно равнодушного на полное непонимание сказанного, что ради такого и дурачком побыть не жаль. — Волосы, — объясняет Венти, полностью поднимаясь с дивана, — грязные. Плед падает на пол, но ему плевать — он подходит к Сяо всё ближе ближе. А квартира была слишком маленькой, чтобы подходить долго. Сяо хмурится. Венти встает совсем рядом с ним и склоняется, чуть наклонив голову и заглядывая в глаза-омуты с весёлой ухмылкой. — Или мне тебе помочь? — вопрос подразумевался как шуточный, провокации ради, но Венти точно знал, что это сработало: глаза-омуты вспыхнули раздражением. — Ну-ну, чего ты, просто услуга за услугу… — Ты мне зубы не заговаривай, — вдруг снова вернулся к прохладности в тоне Сяо и отвел взгляд, — еда на кухне. Не особо много, тебе надо понемногу начинать снова, маленькими порциями. Венти выпрямился обратно. Как он и думал: ему тут не дадут отойти быстренько в ванную после ужина. Или обеда? Что Сяо там вообще приготовил? Хотелось узнать как можно скорее, но сначала Венти снова ухмыляется и быстро-быстро чмокает бледную щеку, будто они были в детском саду, а не на втором курсе универа. Детский поступок, а как согревает — хотя бы из-за реакции Сяо: тот дёрнулся, отстранился и слабо, но всё же покраснел. Детский сад, штаны на лямках — это про них сейчас, да? Венти хотел было ловко проскользнуть за Сяо, чтобы тот ничего не успел осознать, но мир вдруг снова сначала замер, а затем — закружился. Он бы так и свалился, если бы вовремя не вцепился в всё того же родного (родного? они ведь знакомы месяц от силы?) Сяо. По инерции чужие руки помогли ему удержаться в равновесии. — Тебе надо нормально поесть, — немного печальным голосом заключил Сяо. Эта внезапно свалившаяся забота будто из ниоткуда была точно выигранная лотерея: Венти совершенно без понятия, что же делать с тем, что он всё-таки нравился Сяо, а потому терялся от неизвестности. Может, поэтому он так легко уснул сегодня, не беспокоясь о том, что впустил в свою квартиру человека, которого почти не знал; Сяо ведь мог что угодно сделать, а всё равно предпочёл осторожно накрыть его пледом, убраться в квартире и приготовить еду, словно они были знакомы целую вечность. Наверное, он просто такой же одинокий, как сам Венти. На кухне не было никакой твёрдой пищи — только бульон и какие-то соки без сахара, и Венти чуть закусил губу. Сяо даже позаботился о том, чтобы выйти из этой дурацкой голодовки осторожно и без лишних последствий. Ох, этот день определённо не может стать ещё страннее.***
Венти и правда хотел бы помочь Сяо помыть голову, даже без всех этих грязных подтекстов, он просто представлял, как приятно касаться намыленных мокрых волос Сяо, отчего тут же плавился. Фантазии в жизнь воплотить не удалось: Сяо сбежал, как только выждал полчаса после окончания обедоужина. Даже ничего не объяснил, не попрощался и не сказал ни слова — вот так взял и ушёл по-английски после того, как оттопил заледеневшее сердце Венти. Или, ох, сердца у него нет, точно ведь, но что-то продолжало то неприятно хрустеть, как сломанная ненароком ваза, то биться так быстро, словно у Венти вдруг обнаружилась тахикардия. Венти только вечером, заправляя дурацкий диван, обнаружил на нём маленькую цветастую бумажку для заметок, специально склеенную вдвое, чтобы ткань пледа не пострадала от липкой задней части. Одиннадцать цифр и нелепо закрашенное в уголке солнышко, которое Сяо явно пытался скрыть, однако ничего у него не вышло. Уж этот почерк он из тысячи узнает: не зря так часто просил конспекты, пускай даже и смотрел на них по одному разу на каждый во время того, как фотографировал. Конечно, он не упустил возможности и тут же написал сообщение, какое-то полуфлиртующее и дразнящее, чтобы Сяо там у себя дома (или где бы он ни был в принципе) весь проникся возмущением, покраснел бы почти незаметно и внутренне начал причитать. Ответ прилетает почти незамедлительно, и Венти даже на какое-то время забывает о том, что вообще-то заправлял свой диван, потому что очень уж его увлекает то, как серьёзно Сяо цепляется к словам и пытается его переспорить в каком-то до нелепого глупом вопросе. Засыпал Венти с гудящей головой после дневного сна, но зато с внезапно потеплевшим чувством в груди. Квартира ведь и правда больше не была такой холодной.***
Они встретились на входе в университет; в воскресенье — выходной, так что никакой учёбы на сегодня, только одно милое свидание и (как надеется Венти) чмоки в щеку (а лучше — в губы). На Сяо красивый черный шарф, градиентом спускающийся в темно-зелёный, и Венти тут же хватается руками за его концы, глядя с восхищением, пока Сяо в это время только тихо стоит, пытаясь понять, что происходит. — Это что, не полностью чёрная вещь? — удивлённо восклицает Венти со всей артистичностью, на какую только способен, ловя на себе пару взглядов прохожих. Сяо дёргается. Выглядит сбитым с толку, но по-прежнему милым. Венти пользуется возможностью: дёргает шарф на себя, пока Сяо ничего не понял, и тут же ловит чужое тело в свои объятия. Впервые не думает о том, что объятия — слишком интимно, слишком энергозатратно, ведь, стоя так плотно к человеку, несомненно придётся втягивать живот по очевидным (нелепым) причинам. А рядом с Сяо на такие мелочи становится плевать — они даже кажутся глупостями. Они стоят у входа в университет и обнимаются, подумать только, у Венти при мысли о том, что он может делать так, кружится голова. В хорошем смысле. Отстраняются друг от друга нехотя и только спустя несколько минут, но Венти тут же хватает руку Сяо, чтобы увести его в парк в паре километров отсюда: там обычно не особо людно, особенно ближе к узкой чистой реке. Они болтают всю дорогу; вернее, Венти рассказывает много-много историй или каких-то бесполезных глупых фактов, задаёт периодически вопросы, на которые получает ответы, а затем снова продолжает болтать. Не то чтобы он был эгоистичным, наоборот — по Сяо явно было заметно, как тот ещё слишком не привык находиться в компании едва знакомого Венти, особенно без алкоголя это давалось с трудом, но зато он точно был рад не меньше самого Венти: покрасневшие щеки и слабая улыбка выдавали его с головой. Свежий осенний ветер немного дует в лицо. Венти вдыхает его полной грудью и понимает, что лёгкие впервые настолько чисты, впервые он может дышать так свободно — и ему это нравится; а ещё ему нравится Сяо, первый взявший его руку в свою, при этом пытаясь делать вид, что он тут не при чем. Венти улыбается и сжимает его ладошку крепче. Ему так хорошо, спокойно и одновременно свободно, что забываются вообще все переживания. К вечеру они возвращаются в кафешку рядом с университетом, чтобы отогреться, потому что с закатом температура сразу пошла на спад и они оба уже заметно дрожали, но расходиться по домам (что означало — расстаться, пускай и всего на оставшиеся несколько часов, ведь в понедельник они снова встретятся) хотелось в последнюю очередь. Сяо немного ослабил свой шарф и расстегнул куртку. Всё такие же чёрные мрачные вещи, будто сейчас был две тысячи седьмой. Ну хотя бы не черно-розовые, думает Венти. Хотя, конечно, он лукавит: Сяо ему нравится любым — даже (особенно) таким мрачным эмо. Кофе в картонных стаканчиках и какие-то пирожные на одноразовых тарелках — максимально дёшево, но как вкусно, и дело тут вовсе не в том, что это чудо-кафе, где всё самое вкусное непременно будет по низким ценам; дело, скорее, в Сяо, который тоже немного разговаривается и в перерывах между глотками кофе рассказывает что-то о себе. Крупицы информации, никаких эмоциональных окрасов или серьёзных историй, но это уже большой шаг. Венти под столом сплетает свои ноги с чужими — раз уж они сидят на противоположных сторонах и придумать ещё какой-нибудь способ касаться Сяо сложно, то почему нет. Тем более… Сяо с неожиданной охотой тоже немного поглаживает его ноги. Может, поцелуев у них и не было, зато ощущение доверия оказалось для Венти куда ценнее.***
Утром Венти неосознанно пытается нарядиться получше, специально берет самые узкие джинсы и любимый цветастый свитер, понимая, что (и для кого) делает это только на выходе из дома, но не особо сожалеет о том, что ему вдруг захотелось выглядеть лучше ради Сяо. Он, значит, выряжается, а Сяо, будто назло, даже не приходит на первую пару. Сначала Венти думает: «ладно, может, он немного опаздывает, в конце концов мы вчера довольно поздно разошлись по домам». Потом: «неужели я что-то сделал не так?» К середине пары: «а что если с ним что-то случилось?» Сразу после: «нет, он бы и с отрубленной рукой пришёл на историю… наверное». К концу пары: «я опять всё проебал, он точно меня ненавидит». Навязчивые мысли то и дело пытаются выесть кору головного мозга, но Венти, оттягивая свитер в неосознанном беззащитном жесте, находит в себе силы написать Сяо и тут же обещает себе, что если ему не ответят, то Венти не будет никого донимать — пускай он и говорил, что просто так не отвяжется, а всё же по-настоящему наседать на Сяо не хотелось. Наверное, ему просто не понравилось инфантильное поведение… Для Сяо действительно нужен кто-то более взрослый и рассудительный; кто-то, кто не уговаривает себя поесть каждый чертов раз и не втягивает (несуществующий) живот при объятиях из-за собственной паранойи. Навязчивые мысли прерывает короткая вибрация телефона, который Венти всё это время нервно крутил в руке. Сяо. «Со мной всё в порядке». «Наверное». «Почти». Ладно, если он отвечает — это уже хороший знак, не так ли? Ха, попробуйте доказать это внезапно проснувшейся паранойе Венти. Наверное, сейчас Сяо скажет, что Венти ему надоел. Наверное, сейчас Сяо кинет его в чёрный список. Наверное… «Думаю, я заболел». «Не переживай, просто лёгкая простуда». «Немного скучаю по твоим глупым шуткам». Последнее сообщение бьёт особенно сильно — прямо по сердцу (пожалуй, у Венти оно всё-таки есть). Разливается горячим теплом и заставляет руку, зажавшую край свитера, ослабить хватку. Да и Венти вдруг понимает, что его полностью всего отпустило: никаких больше навязчивых мыслей или желания просто запереться дома и всех игнорировать. Зато вот беспокойство за самого Сяо выросло в разы. Он пишет, что может прийти после пар (каков лжец — вы только посмотрите), просит кинуть геолокацию. Сяо отвечает сразу, но уже с опечатками — явно засыпает. Говорит, дверь будет не заперта. Благодарит и пишет имя Венти в конце. Без опечаток. Почему-то это тоже греет. Венти отсылает сердечко и тут же ускользает из аудитории, надеясь, что однажды прекратит так много прогуливать. Аптека на пути приходится очень кстати, и Венти скупает всё что только можно, без особого сожаления прощаясь с деньгами (для Сяо — не жалко). Два пакета в руке мерно покачиваются: один полностью белоснежный, из аптеки, второй — из продуктового, с ярким логотипом. Там в основном всякая мелочь вроде фруктов или шоколадок (всё-таки Венти был не особо умен, когда дело касалось лечения больных, зато сладкое любил ужасно). Уже на входе в многоэтажный дом он думал о том, как вообще выглядит квартира Сяо… и дверь. Вернее, если Сяо написал, что она уже открыта, значит, он либо поднялся не в лучшем состоянии, чтобы её открыть, либо не запер ночью, и Венти даже не знает, какой из этих вариантов хуже, поэтому быстро спешит на нужный этаж. Робко берётся за ручку и с глубоким вдохом открывает. Нет никаких жутких скрипов или злодейского логова. Обычная дверь в обычную квартиру. Венти выдыхает и запирает за собой ту самую обычную дверь, надеясь, что он сейчас вошёл в правильную квартиру, а не в чью-то чужую, а то будет совсем уж неловко. В смысле, с ним и не такое случалось, так что Венти уже привык рассматривать всевозможные варианты развития событий. Квартира не особо большая, и дверь в спальню видно сразу, поэтому Венти, снова глубоко вдохнув, стучит в неё. Такую же обычную. И там точно Сяо, а не какая-нибудь пожилая женщина, которая на старости лет тоже забывает запирать входные двери. К счастью, раздавшийся по ту сторону сильный кашель, давал понять, что всё-таки по ту сторону находится именно простывший Сяо. — Ты же говорил, что придёшь после пар, — ослабшим сиплым голосом говорит он. — А может я какой-нибудь грабитель? — входя в спальню, заявляет Венти. Тут всё, как и ожидалось, было в тёмных тонах, даже шторы были такими плотными, что едва ли пропускали солнечный свет, а развешенные по стенам плакаты с разукрашенными мужиками ни капли не впечатлили Венти. Сяо точно застрял в две тысячи седьмом: плакатов с Джерардом Уэем было даже больше, чем остальных. — Грабители не стучатся перед тем, как начать грабить, — справедливо замечает Сяо и тут же снова заходится в приступе сухого кашля, явно доставляющего боль. Да и выглядит он так, будто вот-вот совсем откинется. Венти вздыхает и оставляет пакеты прямо тут на полу, чтобы подойти к Сяо и уложить ему ладонь на лоб. Затем — только для подтверждения — губами касается того же места, нависая над Сяо. — Температуры нет, но с кашлем надо что-то делать, — заявляет он, отстраняясь, — я принес кое-что, думаю, это должно помочь, но в крайнем случае отвезём тебя в поликлинику. — Не надо никаких поликлиник, я же просто, — он снова начинает кашлять и отворачивается, чтобы не заразить Венти, — простудился. Венти осуждающе качает головой. — А что бы сделал ты на моём месте? — спокойным тихим (и очень непривычным для самого себя) голосом спрашивает он. Со стороны кровати слышны шорохи; Сяо вдруг снова поворачивает свою голову к нему и чуть приподнимается на локтях, отчего одеяло чуть сползает и оголяет шею с ключицами. Он что… даже без пижамы? В другой ситуации Венти бы непременно пошутил бы, может, даже действительно бы возбудился в два счета, но сейчас, когда Сяо выглядит таким больным, хотелось разве что поправить его мягкое одеяло. Светло-карие радужки блестят так, что кажутся даже позолоченными. — Спасибо. Венти вздыхает. Подходит ближе, чтобы поправить-таки несчастное одеяло, а уже после, хватая пакеты снова в руки, выходит обратно в коридор, где стягивает кеды (спасибо тебе, боже, что они чистые). Их с Сяо отношения как будто становятся всё страннее с каждым днём.***
Сяо исправно глотает все таблетки, которые даёт ему Венти, а после запивает их горьким чаем без сахара, на что Венти непременно морщится, потому что… — Как ты пьёшь эту мерзость? — и снова кривит лицо. Сяо, выглядя вдруг удовлетворённым от того, что смог вывести Венти на эмоции (а ведь это была фишка самого Венти: раздражать других и радоваться этому; в любом случае не то чтобы Сяо его бесил — наоборот вообще-то), пожимал плечами и продолжал мелкими глотками пить свою бурду без сахара, отказываясь от любой другой еды. Только к концу дня Венти осознает, что он делает это потому, что дерёт горло — маска полного спокойствия Сяо треснула, когда он в очередной раз отхлебнул из своей кружки и тут же болезненно поморщился. Венти тут же потребовал открыть рот и высунуть язык. Покрасневшие щеки Сяо были весьма красноречивы, сообщая, что и он иногда думал не о том, но Венти прикинулся, что это только из-за болезни (хотя температуры у Сяо точно не было), не давая никаких комментариев. Фонарик в телефоне оказался весьма кстати. И — к великому счастью Венти — горло Сяо выглядело вполне приемлемо, но вот сам Сяо явно был не очень-то в восторге, когда Венти заставил его подтянуться к спинке кровати и сесть, а сам перекинул бедра через его ноги. А может наоборот был слишком рад — просто не хотел этого показывать. Венти надеялся на второе. — Я завтра зайду ещё, — сообщил он, слезая обратно на пол и выключая фонарик на телефоне, — от горла там тоже есть таблетки, после них нельзя есть. — Спасибо, мам, — закатив глаза, просипел Сяо. — Завтра хотя бы с пар не сбегай. — А ты двери запирай, сынок, — хихикает Венти и в который раз за день поправляет чужое одеяло, словно оттягивая момент прощания на как можно дальше. — Серьёзно, будь осторожнее. И одевайся теплее, если ты так легко начинаешь болеть. Ну вот теперь он точно был похож на мамочку. — Венти? — неловко позвал его Сяо из коридора, когда Венти уже завязывал шнурки на своих кедах. — Спасибо. Правда. Тихо, едва ли слышно. И отвернувшись головой в другую сторону. Улыбка Венти сама собой стала ещё теплее. — Не за что, эмо-мальчик. Выздоравливай! Он поспешил покинуть эту квартиру — иначе там бы и расплылся лужей прям у двери в комнату Сяо. Такая себе перспектива. Единственное, о чем он молит богов по дороге домой, — это то, чтобы Сяо закрыл-таки несчастную входную дверь. Уже в своей комнате Венти удаётся в полной мере кое-что осознать. Он влюбился. Сильно и безнадёжно. Скорее всего взаимно, но в грустного мальчика с синяками под глазами и шрамами на руках. Зато у Сяо красивый смех.***
Где-то неделю они живут в этом странном ритме: Венти впервые ходит на все пары (потому что Сяо сказал, что не хотел бы, чтобы он вылетел), а после них сразу протаптывает запомнившуюся тропинку к яркой (странно, что такой человек, как Сяо, так легко согласился жить в этом доме) многоэтажке, ждет у двери пару минут после того, как постучит в дверь, чтобы затем оказаться лицом к лицу с Сяо. Сегодня воскресенье — и тот самый Сяо выглядит уже куда лучше, его голос больше не сипит, а нос не заложен, но кашель всё ещё слишком пугающий для нежного Венти, который испуганно дёргается от громких звуков. Его комната наконец-то выглядит ещё лучше: заправленная кровать, никакой пыли и очень уж придирчиво разложенные по своим местам вещи могли бы раздражать хаотичного Венти, но почему-то ничего из этого его даже не возмущает. Может, потому что это дело рук Сяо. Может, сегодня он просто чуть больше, чем обычно, занят разглядыванием светлых карих глаз. Уже заметно вечерело; Венти, устроившийся на полу у кровати, потянулся и зевнул, понимая, что они весь день сегодня просто занимались абсолютно бесполезными делами — сначала приставка, потом какие-то настолки (Венти настолько разозлился, когда в очередной раз проигрался в карты, что просто разбросал их по полу под звонкий смех Сяо; спойлер: карты всё ещё на полу) и в конце концов они начали разговаривать обо всём на свете под монотонный бубнёж телевизора на фоне. Сяо, сидевший плечом к плечу, зевнул. — Можно ли считать это нашим вторым свиданием? — искренне спросил вдруг Венти, поворачивая голову в чужую сторону. Сяо дёрнулся. — А было первое? — ухмыльнулся он. Венти легонько стукнул его кулачком по ноге. — Конечно! Я имею в виду, что это было, если не свидание? Мы ходили среди деревьев, а затем сидели в кафе. Это определённо было свидание, ты не можешь отрицать настолько очевидный факт, Сяо. Почему-то после этой недели, проведённой почти полностью у Сяо, Венти стал куда смелее. Не то чтобы до этого он особо трусил. — Хорошо. Таким образом, у нас было уже два свидания. Достаточно ли этого, чтобы я мог… Он вдруг замолк. Венти с любопытством поднял глаза на лицо Сяо, не заметив, как тот начал неловко перебирать свои же пальцы в попытке унять нервную дрожь. — Поцеловать тебя? Ха. Трижды ха. Венти специально молчит пару минут — Сяо так боится, что глаз не поднимает, — а затем сам подхватывает цепкими пальцами его острый подбородок и настойчиво целует. Кто кого, мальчик, кто кого, думает Венти, прикрывая глаза и скользя языком по мягким губам Сяо, отчего тот заметно дергается, но не отстраняется и не возмущается — пытается ответить с тем же желанием. Скорее всего, он не до конца вылечился и это было немного глупо — целовать больного человека, но это не просто человек, это Сяо, ради него (и его поцелуя) не жалко пролежать в постели недельку, решает Венти и целует ещё настойчивее. Он опускает ладонь на заднюю часть шеи Сяо, чтобы осторожно сжать её, а вторую перемещает с подбородка на щеку, пока Сяо в это время хватается сначала за его плечи, а после — за мягкие волосы на затылке, чтобы попробовать прижать Венти к себе ещё ближе (хотя куда ближе-то, господи). Они отрываются друг от друга спустя неизвестное (но очевидно долгое) количество прошедших минут, оба запыхавшиеся, с красными щеками и влажными припухшими губами; Сяо поражённо сжимает пряди Венти и смотрит своим самым чистым в мире взглядом. Взгляд не сквозь — взгляд чётко на Венти. Ещё месяц назад не было и этого. Венти счастливо улыбается и снова целует, а Сяо снова отвечает, хоть и удивлённо стонет поначалу прямо в поцелуй (а оторваться даже не пытается — вот какой он на самом деле, хах). В какой-то момент Венти, сам того не замечая, перелазит на колени к Сяо, оседлав его бедра, а сам держится за его плечи и в очередной раз проводит языком по нёбу Сяо; лезет глубже — касается своим языком чужого, что абсолютно точно является антонимом слова «гигиена», но об этом они оба как-то забывают, особенно в тот момент, когда Сяо робко (но хоть так, боже) хватает бедра Венти и сжимает их, после чего снова стонет в поцелуй. — Ого, — поражённо произносит Сяо, когда они всё-таки отрываются друг от друга. Венти хихикает и тут же лижет языком открытую шею, прихватывая зубами кожу на линии челюсти. Сяо снова сжимает пальцами бедра, на этот раз даже не так робко — следы точно останутся, но Венти этого и добивается: кусает, лижет, оставляет засосы и целует, лишь бы получить в ответ как можно более живую реакцию — и получает; Сяо рычит и жмётся к нему, не дает себя снова укусить, но зато на этот раз целует первым. Это ещё не ого, думает Венти. Вот это — ого. Проезжает бедрами по паху — положение позволяет. Сяо почти хнычет. — Ну и как оно? — шёпотом спрашивает Венти с горящими возбуждением глазами. — Что ты делаешь, боже… Венти снова елозит и довольно стонет, когда стояк упирается именно туда, куда надо. Ему очень жарко, очень хорошо и очень удобно, впервые в жизни он собрался трахаться не под ксанаксом или водкой, вопрос лишь в том, насколько Сяо действительно хочет этого… Что ж, минусы быть трезвым: ты начинаешь заботиться о других. Хотя, пожалуй, о Сяо Венти заботился бы в любом состоянии. Именно поэтому он всё-таки находит в себе силы оторваться от покрасневших влажных губ, чтобы, тяжело дыша, уткнуться лбом в костлявое плечо. Сяо тут же кладёт свои ладони на его спину в ласковом жесте, будто это не его стояк прямо сейчас очень даже отчётливо касается внутренней стороны бедра Венти. — Ты в порядке? — серьёзно спрашивает Венти, поднимая голову, чтобы заглянуть в эти до невозможности красивые глаза. — Да, — выдыхает Сяо, — просто… немного неожиданно. В хорошем смысле. В хорошем смысле… Венти прикрывает глаза. Как же ему хотелось продолжить. — Это отлично, и, боже, как я тебя хочу, но перед тем, как заниматься сексом, нам надо… — Он снова укладывается головой на плечо. Выдыхает кисловатый аромат лекарств и утыкается носом в шею в попытке хоть как-то заглушить собственное желание быть ближе. — Не знаю. Научиться доверять друг другу. — Но я… доверяю тебе. Выходит… — Нет-нет, Сяо. Я о твоих шрамах, — тут же перебивает Венти, что не очень вежливо, но сама мысль о том, что Сяо мог даже краем сознания подумать о том, что это Венти ему не доверяет, причиняет ужасную боль. А уж высказанное вслух предположение, наверное, разбило бы ему сердце. — Я видел порезы на руках. Не похоже, чтобы они были свежими, но и зажить они не успели. Ты смог уговорить меня есть, а сам как будто не видишь, что не я один был в, хм, странном положении. Говорить об этом вслух странно. Тело Сяо под ним явно напрягается, но нежность из осторожных касаний не исчезает — он продолжает гладить Венти по спине. — Я просто, — короткая пауза должна ощущаться напряжённой, однако Венти впервые не хочет перекричать тишину своей бессмысленной болтовней. Ему хочется дать время Сяо на раздумья. — Не хочу на тебя это всё… Не хочу тебя обременять, да. У тебя и своих проблем полно. Венти целует его шею. Без намёков — просто короткий поцелуй, потому что хочется коснуться, хочется показать, что он рядом, хочется, чтобы Сяо не чувствовал себя таким одиноким. — В таком случае я бы тоже не хотел, чтобы ты обо мне беспокоился, — говорит он, пытаясь объяснить Сяо самую очевидную вещь в мире, — но это так не работает. Я не могу силой мысли сделать так, чтобы ты в тот день не отводил меня домой. Точно так же ты не можешь заставить меня перестать думать о тебе, понимаешь? — Но это другое… Ты мне нравишься, а… — Сяо. — А я тебе… — Я тебя сейчас ударю. — За что? Венти отрывается от его шеи и охватывает лицо ладонями, что должно быть скорее угрожающим жестом, но покрасневшие щеки Сяо намекают на то, что он чувствует явно не угрозу. — Ты мне нравишься, — говорит Венти с расстановкой, — очень сильно. Без «тоже» — просто нравишься, вне зависимости от любых обстоятельств, даже если бы я не нравился тебе, это чувство никуда бы не делось. Может, я даже люблю тебя. Каким образом сначала от видеоигр они перешли к намёкам на петтинг, а от этого — к серьёзному разговору? Венти не уверен. По крайней мере они наконец-то нормально поговорили, потому что, если исходить из удивлённого выражения лица Сяо, он и не подозревал, что может нравиться Венти, хотя для самого Венти это казалось глупостью: как вообще можно не заметить всех его очевидно влюбленных взглядов? — Я не знал, — честно отвечает Сяо. Венти прикрывает глаза и целует его — на этот раз не горячо, а скорее нежно, без языка и ёрзаний, просто невинное касание к губам, но и этого хватает, чтобы Сяо почти растёкся под ним лужицей. Как, оказывается, мало надо, чтобы разрушить всю его непробиваемую маску мрачности. — Теперь знаешь. И теперь ты должен понимать, почему я думаю, что ты мне не доверяешь, но также я не заставляю тебя говорить, если ты не хочешь. Они смотрят друг другу в глаза, и Венти видит, как начинают блестеть глаза Сяо — от слез или ещё от чего, но они действительно вдруг искрят бликами и становятся жёлтыми, чего в природе быть обычно не должно, но, видимо, Сяо — любимец богов, ведь он от макушки до кончика среднего пальца идеален и красив, по крайней мере, точно так видит его Венти — прекрасным и невозможным. — Наверное, мне просто сложно бросить, — говорит Сяо; его голос звучит разбито и виновато, и Венти тут же начинает поглаживать его щеки своими пальцами, потому что меньше всего на свете ему хочется, чтобы Сяо чувствовал себя виноватым за это. — Причин нет уже… достаточно долго, но я просто привык. Хотя бы раз в неделю. Как будто я не достоин… Он не договаривает, но Венти понятно без слов. Не достоин любви. Не достоин нормальной жизни. Не достоин чистой кожи. Болезненный выдох сам собой срывается с губ. — Для меня всегда будешь достоин. Кажется, они обнимались всю следующую вечность.***
Венти просыпается от того, с каким грохотом распахивается окно в комнате Сяо: ветер на улице к ночи стал совсем уж беспокойным, отчего приоткрытое окно окончательно сдалось под напором ледяного потока. По коже побежали мурашки. Как только Сяо не проснулся? Лучше бы, конечно, было так и оставить его спящим — может, так бы он быстрее избавился от кашля, но они каким-то образом уснули прямо на полу, чего делать в больном состоянии явно не рекомендуется, поэтому Венти осторожно коснулся плеча Сяо, пытаясь его разбудить. Тот лишь протестующе мычал, на что Венти недовольно нахмурился. И лизнул бледную щеку Сяо. Вот теперь-то он удивлённо распахнул глаза и захлопал ими, явно не понимая, что только что произошло. — Доброе утро, солнышко, — сладко протянул Венти. Ситуация уж точно не становилась лучше, если учитывать тот факт, что Венти всё ещё сидел на чужих коленях. Да и вообще — это ведь реально удобная поза, они с Сяо как кусочки пазла: сложились так же легко и просто. — Что ты… — Он коснулся рукой влажной щеки. — Сделал… — Всего лишь разбудил тебя, иначе ты бы мог умереть от переохлаждения. — Ох, ну спасибо за заботу, — пытаясь рукой стереть слюну, пробурчал Сяо. Они ещё минуты три в шуточной форме продолжали пререкаться, не желая уступать друг другу, но в один момент Венти едва ли не силой заставил Сяо подняться с пола. Ради этого, конечно, пришлось пожертвовать полюбившейся позой, но Венти тут же окупил свою бескорыстную жертву: как только Сяо встал, тут же оказался атакован щекоткой — Венти повалил его на кровать и, приподняв домашнюю футболку, долго-долго водил своими пальчиками по животу Сяо, наслаждаясь звонким смехом. Он пытался сопротивляться, но Венти оказался куда сильнее и умнее, чем мог выглядеть, потому что он быстро предугадывал, что же там хотел сделать Сяо. Наверное, Венти мог бы обратить внимание на множество мелких (и не очень) шрамов, тянущихся по торсу Сяо паутинкой, но он не стал заострять на этом внимание: смысл, если они уже поговорили сегодня? Да и Сяо явно бы не хотел сейчас говорить о чем-то серьёзном — его искренний весёлый смех (ого, он так умел, ещё и смеётся так долго, пусть и из-за щекотки) намекали на то, что по крайней мере сегодня в их предыдущем разговоре стоит точка. Ну, и раз уж всё окончательно встало на свои места… Венти опустил голову к рёбрам Сяо, чтобы оставить там укус — небольшой, не особо сильный, но заметный. Смех тут же был прерван тягучим стоном, потому что щекотать Венти тоже прекратил. — Нечестная игра, — только и может сказать Сяо, опустив взгляд на него. А у самого щеки мигом окрасились в тот же оттенок красного. И глаза затуманились возбуждением. — Ты против? Я могу перестать. — Нет, продолжай. Пожалуйста. Мелькнуло воспоминание, как ещё в начале осени Сяо, сидя напротив в аудитории с самым сломленным видом, наоборот молил прекратить. Что ж, их отношения определённо вышли на новый уровень. Венти задрал футболку ещё выше и принялся осыпать грудную клетку короткими поцелуями, чувствуя, как Сяо снова схватил его за бедра, сжимая на этот раз куда крепче — как минимум следы точно должны остаться, на что Венти удовлетворённо замычал. Ему бы хотелось, чтобы Сяо оставил как можно больше своих следов, потому что они бы стали гарантией того, что эта ночь — не выдумка больного мозга Венти. Кожа была немного солоноватой — от пота, потому что Сяо всё ещё болел, — но пахла его гелем для душа, и Венти с удовольствием прикрыл глаза, втягивая этот чудесный аромат, желая как можно лучше его запомнить. Языком очертил линии ребер, которые начинали выпирать слишком уж явно каждый раз, когда Сяо изгибался; на влажные следы тут же рушился холодок от дыхания Венти — он начинал дуть, лишь бы снова и снова срывать с чужих губ эти тихие смущенные поскуливания. Помнится, в их первый раз Сяо был не таким робким. Проехавшись бедрами по паху (ого, как быстро начало твердеть, боже, да Сяо явно не слишком часто занимается сексом, даже как-то неловко), Венти отрывается от его ребер, но только для того, чтобы помочь окончательно стянуть футболку, а затем перейти с поцелуями на шею, пальцами играясь с сосками. Сяо поднимает ладони выше — забирается под мягкий пастельный свитер Венти, щупая его талию, и впервые в жизни Венти не чувствует себя уязвленным или униженным, ему всё нравится, хочется только больше касаний, хочется тоже избавиться от этой лишней ткани, но пока Венти не торопится этого делать: сначала всё-таки нужно закончить оставлять засосы на шее Сяо, которая, казалось, именно для этого и была создана. Ногти Сяо с силой впиваются в кожу Венти, он это вряд ли сейчас осознает, но у Венти начинает кружиться голова от удовольствия, потому что это одновременно немного больно и приятно, в голове сразу рисуется картинка того, как выкрашенные в чёрный ногти продавливают до красных лунок талию — Венти не выдерживает и со стоном ещё сильнее давит пахом на пах Сяо, желая получить ещё больше тесного контакта. Ему в итоге приходится самому снять свитер, скинув его на пол, на что Сяо мычит и только сильнее сжимает пальцами кожу. — Ты, — тяжело дыша, говорит он. Смотрит голодным волком. Венти теряет счёт времени, перестаёт осознавать реальность — сейчас есть только он и Сяо, который ведёт ладонями выше, пытаясь сформулировать предложение. — Ты такой красивый. Толкается бедрами вверх, и Венти выпрямляет спину, откинув голову назад, одной рукой опираясь сзади о колено Сяо. Точно знает, что это только сильнее раззадорит Сяо. Это работает — толчки бёдер снизу становятся быстрее и жёстче, а сильные руки снова оказываются на бедрах в том же месте, сжимая так хорошо и правильно, что Венти громко тянет имя Сяо. Венти с трудом удаётся взять себя в руки, чтобы слезть с чужого тела, устроившись между разведенных бёдер — так стягивать домашние штаны было куда проще, а посмотреть на голого Сяо казалось вопросом жизни и смерти, поэтому Венти дрожащими руками принялся расстегивать пуговку и молнию, а затем кое-как стягивать черную растянутую ткань. Сяо пытался помочь, но его попытки были не то чтобы особо полезными, хотя Венти понравился его горящий энтузиазм, поэтому в знак благодарности он, стянув штаны окончательно, тут же припал губами к влажному пятнышку на ткани нижнего белья. Солёное. Венти обхватывает губами головку прямо через ткань. Сяо закидывает на его плечи ноги и хватается руками за волосы, растрепав красивую причёску, но Венти не спешит возмущаться — он отрывается от своего ужасно интересного занятия и всё-таки стаскивает нижнее белье, чтобы взять член в рот без каких-либо преград. Ноги снова оказываются на его плечах. Венти мычит, зная, что из-за этого по стволу пройдётся вибрация (и, конечно, получает в ответ на это действие ещё более крепкую хватку в волосах), а затем заглатывает до основания, пропуская в самое горло — он в этом мастер, как и в куче других штук, касающихся секса, и хочется верить, что этим сможет принести максимальное удовольствие Сяо. Будто он всю жизнь так много трахался только для того, чтобы в итоге прийти к Сяо — и только к нему. Головка упирается в глотку, и Венти сжимает её горлом. — Стой-стой, что же ты!.. — шепчет Сяо сорванным (как же быстро) голосом. — Погоди, Венти, я так… Он задыхается — почти буквально, поэтому Венти действительно отстраняется, вытирая влажные губы тыльной стороной ладони. Так быстро заканчивать он не планирует. Сжимает основание пальцами, а убедившись, что Сяо точно не кончит, тут же разжимает и поднимается к лицу Сяо, чтобы глубоко его поцеловать. — Мне нравится, когда ты стонешь моё имя, — признается Венти, оторвавшись. Чужие руки уже цепляются за край его джинсов в попытке стянуть, и Венти охотно помогает, одной рукой расстегивая молнию; они управляются вместе за пару минут, и вместе же бросают трусы Венти к его свитеру и остальным вещам на пол. Венти тут же соединяет их члены, потому что думал об этом, кажется, всю прошлую вечность. Сяо стонет и изгибается, когда он начинает двигать рукой. Это приятно. Даже больше, чем приятно. Венти никогда не было так хорошо: жар заполняет всё его тело, особенно сильно плещется где-то внизу живота, заставляя желать ещё большего. — У тебя тут есть… Он даже не успевает договорить; Сяо тут же спешно шепчет в перерывах между стонами: — Ящик в тумбочке. Верхний. Венти приходится убрать свою ладонь и немного перегнуться, из-за чего его грудь касается груди Сяо, и это тоже оказывается очень приятным, но у Венти нет времени думать о таких мелочах: он быстро тянет ручку ящика на себя, потираясь о тело Сяо, потому что не может отказать себе в удовольствии в очередной раз услышать эти сдавленные стоны, и нашаривает рукой тюбик с парой презервативов в упаковке. Интересно, как давно Сяо приобрёл всё это? Судя по тому, что тюбик был полупустой, смазка явно не была новой, а вот презервативы вполне могли быть куплены накануне. Венти снова выпрямляется. — Ты будешь мне помогать, эмо-мальчик, — решительно заявляет он, понимая, что сейчас точно смотрится не слишком-то серьёзно: голый, с покрасневшими щеками и сбитым дыханием. — Мы собираемся потрахаться, неужели хоть сейчас необязательно обойтись без этого глупого прозвища? — Ты что-о, считаешь его глупым? — тянет Венти, откручивая крышечку тюбика и при этом продолжая ёрзать. — И к тому же, не надо мне тут, мы не трахаемся, а занимаемся любовью, как настоящая сладкая парочка. — Венти, — тянет Сяо так, будто всякая надежда покинула его, — я очень тебя люблю. Венти хихикает и заводит свои влажные пальцы за спину, переставая наконец двигать бёдрами. Впрочем, его слабый смех тут же срывается в стон, потому что, боже, он обожает чувствовать пальцы внутри себя, это действительно приятно, особенно, если делать это медленно. В голове всё плывёт. Сяо держит его одной рукой, а второй гладит поясницу, явно желая помочь, но Венти пока только качает головой и насаживается на свои пальцы глубже. — Подожди, — шепчет он дрожащим голосом, — две минуты, дай мне две минуты, а потом можешь… Он стонет. Найти простату всегда выходит довольно легко, после стольких-то лет опыта, хаха. Мельком вспоминается, что Сяо использует ту же смазку, когда растягивает себя, и почему-то это заводит только больше. — В следующий раз ты будешь на моем месте, — обещает Венти. Не проходит и двух минут, как Венти кивает, и тут же к его двум пальцам добавляется третий — чужой (или не совсем); теперь хнычет уже он, потому что такое удовольствие раньше было не доступно, а теперь от жара внутри хочется плакать, слезы почти текут по щекам, но пока пальцев недостаточно. Венти подозревает, что в конце концов он всё-таки не выдержит такого. Сяо пытается подстроиться под его темп, но они всё равно двигаются в рассинхрон. — Чуть глубже, Сяо, — молит Венти и смотрит прямо на него — почти в самую душу, потому что хочется действительно как можно глубже, как можно сильнее, а Сяо будто боится сделать лишний шорох, хотя явно хочет того же, что и Венти, — давай же, пожалуйста. И Сяо проталкивает палец по костяшку. Вытаскивает его — добавляет ещё один. Снова толкается так глубоко, как только может, чтобы получить в ответ ничем не сдерживаемый громкий стон, и, боже, его соседи точно будут не в восторге, но Венти плевать, он снова издаёт тот же долгий громкий звук и двигает бёдрами, будучи на грани сознания, на этот раз не из-за алкоголя — из-за чистейшего удовольствия, чувства наполненности (а это только пальцы) и внезапно накатившей любви; он вдруг осознал, что ни с кем ему не было так хорошо, как с Сяо. С виска скатывается капля пота. Сяо снова вытаскивает свои пальцы, чтобы разорвать упаковку презерватива, пока Венти глядел на него умоляюще и продолжал растягивать себя пальцами — на этот раз тремя. — Венти, — горячий шёпот раскаляет воздух; член Сяо достаточно большой, чтобы у Венти тут же начала кружиться голова от удовольствия: он всегда любил побольше. — Венти… — Да, да, — отвечает он таким же сиплым голосом и упирается своими ладошками (одна из которых была вся влажная из-за смазки) в грудь Сяо, — мне так хорошо с тобой, ты даже не представляешь. Сяо рычит. Хватает его за бедра и насаживает на себя. С Венти слетают все маски, одна за другой, он понимает, что рядом с Сяо ему не хочется корчить бессмысленные рожицы и флиртовать только из старой привычки; может, это и была мысль, навеянная отчасти хорошим сексом, однако Венти не мог перестать думать об этом с тех пор, как они впервые действительно нормально обнялись. Сейчас их отношения как будто подошли к кульминации: Венти перестал прятаться от себя и своих чувств; Сяо наконец-то перестал прятать шрамы — наоборот, кажется, он и вовсе забыл о них, полностью отдаваясь тому, чтобы толкаться в ритм с Венти, игнорируя то, как сам Венти скользил руками исключительно по местам, где были шрамы. Они такие красивые. Кислород будто жёг лёгкие — но это было даже приятно. По щекам всё-таки начинают катиться слезы от перевозбуждения, потому что то, как ощущается каждый толчок, — это будто вознесение к чёртовому раю, иначе почему ещё Венти чувствует весь этот всплеск эмоций? Он сам насаживается на член Сяо (чертчертчерт, ну почему они трахаются с защитой, это несправедливо), желая поскорее кончить и при этом довести до оргазма самого Сяо. В конце концов Венти не выдерживает держаться прямо и почти полностью заваливается на Сяо, отчего угол проникновения немного меняется — это вполне ожидаемо, но дрожь всё равно проходится по спине крупными мурашками, и Венти, хватаясь ладошками за крепкие плечи, стонет Сяо прямо на ухо, ещё не до конца осознавая реальность, но зато прекрасно понимая, чем он занимается и с кем. Он сжимает член внутри, хныча, потому что всё ещё хочется поскорее кончить, но в то же время заканчивать так быстро кажется почти кощунством. — Сяо… — В его голове становится совершенно пусто, нет никаких других мыслей, кроме как обожемнетакхоршо и СяоСяоСяо. — Пожалуйста… Ты же любишь меня? Скажи, что… — Я очень тебя люблю, Венти, ты такой хороший, самый лучший, — отвечает Сяо, а его руки движутся выше, от бёдер они поднимаются к талии, сжимая так крепко, что тут тоже останутся тёмные следы, — ты… Венти прерывает его — смазано целует в губы и снова сжимается внутри, на что получается стон прямо в поцелуй; теперь Сяо стонет ещё громче. — Я тоже люблю тебя, — говорит Венти и наконец кончает. В голове всё взрывается фейерверками. Венти не уверен, что когда-либо в жизни кончал так быстро. В любом случае Сяо не лучше: сразу за ним сдавленно стонет, ещё больше усиливая хватку на нежной коже. Усталость накатывает тёплыми волнами, двигаться не хочется совсем-совсем, ни одному, ни второму, поэтому они вместе лежат вот так: на влажных от пота простынях и с лужицей спермы Венти между ними (что вообще-то довольно мерзко, но вставать, чтобы смыть всё это, действительно лень). Их первый раз Венти помнит не очень хорошо, но отчего-то уверен — даже тогда не было так хорошо. — Правда любишь меня? — сонно спрашивает он, выдыхая в чужое ухо. — Я сказал это уже дважды. — От третьего раза тебе тем более не обломится. — Я люблю тебя, Венти, — устало шепчет Сяо, — очень сильно. Венти ластится к нему, трется носом о плечо с явным удовлетворением. — Я тебя тоже, — засыпая, отвечает он с нежной улыбкой в голосе, — тоже люблю.***
На этот раз они просыпаются одновременно — глубокой ночью, когда становится уже совсем холодно из-за того, как напористо рвётся ветер в приоткрытое окно (снова). Венти всё же затаскивает Сяо в душ. Его мечта помыть голову Сяо исполняется. Волосы действительно мягкие, даже пережженные краской редкие пряди на ощупь кажутся натуральными; Сяо ухмыляется: — Бальзам, — объясняет с улыбкой, — без него всё очень плохо. Венти качает головой. Никакой магии — ну и ладно, Сяо так и так для него был самым лучшим, самым красивым, даже с жёсткими от краски волосами. Но что радует Венти больше всего: Сяо не пытается прикрыть свои бедра или ребра, на которых шрамов больше всего, он спокойно позволяет Венти гулять пальцами по каждому участку кожи, разве что иногда неуверенно кусает свои губы, но Венти в тот же момент тянется за поцелуем — лишь бы разогнать любые его сомнения. Постель они меняют в четыре руки, но больше дурачатся, потому что у Венти вдруг просыпается настроение дразниться, а Сяо, как всегда, слишком легко поддаётся на его мелкие шутки. — Может завтра не пойдём на пары? — умоляюще тянет Венти, когда они уже лежат в кровати, крепко обнявшись. Сяо выражает ленивое неодобрение тихим мычанием. — Отчисление, — говорит он одно единственное слово, и Венти вздыхает. По крайней мере, кажется, в их жизни хоть что-то начало налаживаться.