~
Шэнь Цинцю начал навещать свое окружение за несколько недель до Собрания Союза Бессмертных. Первым в его списке был лидер секты — Юэ Цинъюань. Он притворился, что просто навещал своего шисюна, и все для того, чтобы у него были более приятные вещи о его Сяо Цзю, которые можно будет вспомнить. Это было лишь наполовину ложью — их отношения во многом были мотивированы чувством вины с обеих сторон. Юэ Цинъюань винил себя…за что-то, Шэнь Цинцю так и не узнал, за что. Шэнь Юань винил себя за то, что он не был тем человеком, которого на самом деле Юэ Цинъюань хотел видеть. Тем не менее, Юэ Цинъюань всегда был самым стабильным человеком в этом мире. Твердый, уверенный и преданный. В каком-то смысле, он был в безопасности. Осознание того, что никакая совершенная Шэнь Цинцю ошибка, какой бы ужасной она ни была, не заставит этого человека возненавидеть его, послужило своего рода якорем. Он всегда будет на его стороне — конечно, пока не узнает, что он не его Сяо Цзю. Но в этом не было ничего особенного. Это касалось каждого человека в этом мире, настолько, что он давно привык к постоянному давлению притворства. Поэтому он пошел к Юэ Цинъюаню и выпил с ним чай, и ему даже не пришлось придумывать причину для того, чтобы остаться на день. Не то чтобы его шисюн поставил бы под сомнение его удачу. Затем, на следующий день после этого, он посетил Му Цинфана, демонстративно, чтобы спросить его о проведении курсов первой помощи на пике Цин Цзин. Затем Ци Цинци о происхождении некоторых ужасных весенних книг, конфискованных учителями. Он пригласил Жу Цинханя выпить, и активно обсудил брачные привычки Семи Зубчатых Змеиных Львов с Бен Цинти, что продолжалось до поздней ночи. Он навещал не только своих коллег — Шэнь Цинцю нашел время, чтобы увидеть каждого из своих учеников. Он показал Си Юэ путь к малоизвестным фолиантам, спрятанным глубоко в библиотеке, описывающим совершенствование через танец, что идеально соответствовало ее энергичной натуре. Он поговорил с Фу Цинчжуань о том, чтобы позволить Вэнь Дин брать дополнительные уроки по созданию талисманов с ее твердой рукой и безграничным творчеством. Он представил Хао Ци небольшой группе из Цянь Цао, занимающейся безопасной каталогизацией различий между бесчисленными афродизиаками этого мира. Ан Цюань он сказал заняться обеспечением перевода и сохранением древних текстов. Он позаботился о том, чтобы ни один ученик его пика не остался без его совета. Всего за несколько дней до Собрания Союза Бессмертных он позвал Лю-шиди для ежемесячной чистки его меридианов. Он не хотел, чтобы позже появились сомнения, что Лю-шиди недостаточно заботился о нем, он хотел, чтобы его неизбежную гибель в любом случае признали только его ошибкой. Лю Цингэ не походил на человека, который мог бы похоронить себя в чувстве вины, в отличие от Чжанмэнь-шисюна, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Дверь распахнулась, когда он заканчивал с одним из своих последних учеников. — Ах, Лю-шиди, — отозвался он. — Дай мне минутку, пожалуйста. Чжи Дао, ты должен найти Ген Суй, она сможет помочь тебе в этой области твоих исследований. Твои шицзе на пике Цюн Дин знакомы с такими вопросами… Чжи Дао поблагодарил его и тихо ушел, поклонившись ему и Лю Цингэ. Лю-шиди без особого беспокойства плюхнулся на освободившееся место, потянувшись к уже обнаженному запястью. Теперь у них это в значительной степени свелось к рутине. Свободной рукой Шэнь Цинцю налил пиалу чая для своего шиди, наполняя собственную полупустую пиалу, раз уж он все равно наливал чай. Он сдвинул пиалу в сторону Лю-шиди. Он сделал небольшой глоток. Хорошо, еще горячий. — Был ли шиди в последнее время на какой-нибудь интересной охоте? Лю Цингэ хмыкнул на него, но, тем не менее, начал увлекательную историю. Шэнь Цинцю улыбался, слушая описания липких чудовищ и отравленных лоз. Лю-шиди оказался на удивление хорошим рассказчиком, несмотря на свою прямолинейность, а может, благодаря ей. — Ты сентиментален. Хотя иногда ему хотелось, чтобы Лю-шиди был менее прямолинейным. — Нет, я не такой, — по-детски отрицал Шэнь Цинцю. — Такой, — отозвался Лю Цингэ. — Нисколько! — Абсолютно точно такой. — Нет, я не-- Я не могу переспорить тебя, не так ли? — Такой упрямый. Он мог попытаться продолжить спор с Лю-шиди, но ему казалось, что это будет пустой тратой времени. Лю Цингэ издал удовлетворенный звук. Шэнь Цинцю быстро обсудил сам с собой достоинства того, чтобы назвать Лю Цингэ самодовольным ублюдком, но решил, что это не стоит тех усилий. Он выдохнул. В этот момент, который он позже признает перед собой, как момент слабости, он сказал: — Я буду скучать по этому, вот и все. Пальцы Лю-шиди сжались вокруг его запястья. — Ты больше не хочешь меня видеть? — Нисколько. Шиди… — Тебе угрожают? — Взгляд Лю Цингэ был острым, когда он сверлил им его. — Нет! Просто забудь, что я сказал, правда. Я не имел в виду ничего такого… — Тогда почему бы нам переставать это делать? Он выдохнул. — Ах, ты такой умный, Лю-шиди. Ты, конечно, прав — у нас нет никаких причин. Лю Цингэ промычал, наконец отворачиваясь. — Я приду раньше в следующем месяце. — Оу, волнуешься об этом старике? — поддразнил Шэнь Цинцю. — Не волнуйся, я в порядке. — Он немного смягчился. — В любом случае спасибо за беспокойство, Лю-шиди. Я ценю это. Лю Цингэ хмыкнул, его уши залил легкий румянец.~
Шэнь Цинцю нахмурился, глядя на письмо, которое он написал. Какая формулировка обеспечила бы идеальный баланс между «я выполнил все свои земные обязанности» и «я определенно не планировал собственную смерть»? Конечно, с Ло Бинхэ, живым и счастливым на пике Цин Цзин, он мог положиться на него, чтобы тот взял на себя некоторые обязанности Пикового Лорда, но, конечно, не все. Он уже установил систему, чтобы разделить большую часть своей повседневной работы между другими лордами пиков, поскольку Бинхэ не мог преподавать уроки некоторым старшим ученикам. Каким бы талантливым ни был мальчик, ему все равно было только семнадцать лет. Вдалеке он услышал приближающиеся шаги, но отмахнулся от пришедшего. — Если это не срочно, вернитесь позже. — Этот ученик прошел более, чем тысячи ли, чтобы вернуться. Шицзунь, Вы откажете мне, даже не увидев меня? Шэнь Цинцю вскинул голову. — Бинхэ! — воскликнул он, быстро перетасовывая свои бумаги, чтобы наверху не было ничего компрометирующего. Он устроился и улыбнулся. — Ты вернулся раньше, чем я ожидал. Юноша шагнул вперед и сел рядом с ним. — Задание не было сильно сложным. — Его глаза озорно сверкнули. — Кроме того, заскучав по Шицзуню, я гнал лошадь обратно без остановки. И у него даже хватило приличия, чтобы так выглядеть: его волосы развевались идеальными завитками, словно в рекламе шампуня, а на коже не было ни единого пятна грязи. Такой позор, что он не увидит, как же Бинхэ выглядит во взрослом обличии, учитывая его нынешнюю красоту. — Шицзунь? Шэнь Цинцю моргнул. О, верно. Он что-то сказал. В какой-то момент перед ним появилась чашка чая. Бинхэ смотрел на него обеспокоенными глазами. — Я в порядке, Бинхэ. Не беспокойся о своем старом учителе. Шэнь Цинцю опустил глаза и сделал глоток. У чая был превосходный вкус, как и у всего, что выходило из-под рук Бинхэ. Продолжит ли он совершенствоваться в кулинарном искусстве? Счастливицей будет любая, кого он возьмет в жены. — Скоро состоится Собрание Союза Бессмертных, — сказал Шэнь Цинцю. Ни для кого из них это не было новостью. Ло Бинхэ кивнул, все еще не сводя глаз со своего Шицзуня. — Нужны ли Шицзуню копии документов, отправленных ему? — Нет, это… У этого учителя все готово. Он глубоко вздохнул и повернулся к Ло Бинхэ, сосредоточив все свое внимание на ученике. — Ты знаешь, что я горжусь тобой, верно? Глаза Ло Бинхэ немедленно наполнились слезами, как у юной девы, коей он и был в душе, заставляя их сиять, как будто они скрывали в себе галактику. — Шицзунь? Шэнь Цинцю не отводил взгляда. В самом деле, какое значение имеет стыд? Не то чтобы он собирался выглядеть как-то странно. — Ты вырос таким прекрасным молодым человеком, и я действительно не мог желать лучшего ученика, — откровенно сказал он. Рот Ло Бинхэ открылся, но он не мог подобрать слов. — Шицзунь, я… Поддавшись своим желаниям, Шэнь Цинцю протянул руку и нежно провел пальцами по его вьющимся волосам. Бинхэ вздрогнул и закрыл глаза, инстинктивно подставляясь под его прикосновение. Он заправил прядь волос за ухо Бинхэ и улыбнулся ему немного задумчиво. Да, это того стоит.~
Мобэй-цзюнь развернулся и ушел, как будто его миссия по раскрытию демонической печати Бинхэ была не сложнее похода за продуктами. Эмоций он проявил ровно столько же. Переживая ожесточенную битву, Ло Бинхэ стоял на коленях посреди руин, взгляд его казался пустым, но в нем таилась готовность в любой момент что-нибудь разорвать. Разум его был похож на вулкан, что дремал двенадцать лет и внезапно разом извергся; кровь текла по венам, подобно магме. Даже думать об этом было больно. Шэнь Цинцю бессознательно шагнул вперед, намереваясь успокоить его, но Бинхэ отшатнулся от него, в его пустых глазах появился страх.【 Предупреждение! Новая важная миссия: Бесконечная Бездна и Бесконечная Ненависть официально началась! Пожалуйста, сделайте шаг вперед и сбросьте Ло Бинхэ со скалы. Эта Система обещает, что для этого не потребуется никаких усилий! 】
Глаза Шэнь Цинцю на мгновение сузились, тут же распахиваясь назад, как только он увидел, как Бинхэ съежился от его холодного лица. «Не выдумывай. Ты уже знаешь, что я этого не сделаю».【Если Ло Бинхэ пропустит сюжетную линию «Бесконечная Бездна», уровень крутости упадет на -10 000. Разве Вы не желаете, чтобы главный герой был крутым? 】
«Я знаю, я знаю! Он никогда не сможет достичь того же уровня крутости без своего Прикосновения Мидаса*». Шэнь Цинцю ответил лаконично. «Но он, кажется, был счастлив в последние годы. Разве это не все, что я когда-либо хотел для него?» Монотонный голос Системы почему-то начал звучать отчаянно.【Пользователь будет возвращен в свое прежнее тело. В свое мертвое тело. В труп. Это Ваш последний шанс жить. Хост не прислушается? 】
«Хост это очень хорошо знает, пожалуйста, и спасибо», — отрезал Шэнь Цинцю.【Чувство самосохранения у хоста явно отсутствует. Эта система исправит эту проблему.】
【Начать загрузку: Матрица личности — Шэнь Цзю】
【Ожидаемое время до интеграции:
6 минут 43 секунды… 42 секунды …】
Ох, это было плохо. Очень плохо. Что ж, если он собирался умереть в любом случае либо здесь, либо из-за наказания Системы, либо из-за того, что его личность и душа будут захвачены, тогда лучше пойти по тому пути, где Бинхэ не упадет в Бездну, пока его метафорическое тело не остыло. Верно? Верно. Тогда перейдем к делу. Первый шаг — отвести Бинхэ от края этой самой Бездны. — Бинхэ, пойдем, — сказал он самым авторитетным голосом. Черт, это не сработает, Бинхэ не был собакой, и Бинхэ… делает шаг вперед. Один, два шага, и он рухнул без сил, рыдая. Шэнь Цинцю без труда поймал его. — Хэй, шшш, все в порядке, — вполголоса сказал он. — Шицзунь здесь. Шицзунь не боится тебя. Он провел руками по спине мальчика, посылая волны успокаивающей ци в его тело. Его пальцы зацепились за спутанные волосы Бинхэ, конский хвост которого спутался во время боя, и он начал распутывать узелки. Бинхэ вздрогнул от успокаивающего прикосновения и зарылся головой в плечо Шэнь Цинцю. Он чувствовал, как ткань его мантии пропитывается влагой. Шэнь Цинцю ни разу не прекращал свою бесконечную цепочку успокаивающих слов, заверений, что нет, его Шицзунь не ненавидит его, что все будет хорошо, подожди еще немного, Шицзунь остановит это. Шаг второй: взять кисть и чернила. …У него не было с собой чернил. Почему у него не было чернил?【Ожидаемое время до интеграции:
4 минуты 37 секунд… 36 секунд …】
Пришлось импровизировать. Ух, никакого уважения к моменту драмы. — Хэй, Бинхэ, — прошептал он, снова пробегая руками по волосам Бинхэ. — Ты можешь сделать кое-что для меня? Этого казалось достаточно, чтобы Бинхэ наконец собрался с силами. — Шицзунь? — слезливо спросил он. Шэнь Цинцю оторвал свой левый рукав. — Укуси прямо здесь. Достаточно сильно, чтобы полилась кровь. Бинхэ колебался, даже когда он обвил рукой обнаженную кожу своего предплечья, с некоторым удивлением в своих глазах. — Поверь мне, Бинхэ, — настаивал Шэнь Цинцю. Это все, что было нужно Бинхэ, чтобы обнажить свои заостренные зубы и укусить мягкую плоть. Шэнь Цинцю зашипел от внезапной боли, но не дал себе ни секунды для того, чтобы зациклиться на ней. Небольшая часть его мозга была посвящена его непрекращающимся попыткам успокоить Бинхэ бессмысленными словами, но гораздо большая часть его уже наметила, с чего ему придется начать. Он окунул кисть в красную каплю с полукруга зубов, теперь выгрызенного на его руке, и позволил себе сосредоточиться. Шаг третий: убедиться, что Бинхэ сможет покинуть это место, не подвергаясь немедленной атаке всех заклинателей вокруг. Постепенно печать начала формироваться. Совершенно симметричная, она кружила вокруг пылающей отметины на лбу Бинхэ, вбирая в себя энергию, чтобы, как Шэнь Цинцю надеялся, поддерживать иллюзию совершенно человеческого молодого заклинателя.【Ожидаемое время до интеграции:
2 минуты 15 секунд… 14 секунд …】
Он нарисовал последний круг, и печать при активации испустила небольшой импульс энергии. Полностью сформировавшаяся иллюзия обосновалась вокруг фигуры Бинхэ, не только скрывая его более демонические черты, но и высасывая всю демоническую энергию, чтобы подпитывать себя. Единственное, что выдавало Бинхэ, что-то, что отличало его от полностью обычного человека, — это оставшиеся следы демонической энергии, все еще цеплявшиеся за его тело. Шаг четвертый… Попрощаться. Он глубоко вздохнул и схватил Бинхэ за плечи. — Послушай меня, Бинхэ, — подчеркнул он. — Это очень важно. Бинхэ немедленно сосредоточил на нем все свое внимание, которое на самом деле не сильно отличалось от его обычного отношения к Шэнь Цинцю. — Эта печать может продержаться максимум неделю. После этого ее придется переделывать. — Шэнь Цинцю протянул руку и провел пальцем по тому месту, где была скрыта демоническая метка Бинхэ. — Если ты решишь, что хочешь продолжать скрывать свою демоническую часть, в бамбуковом домике, прямо на моей прикроватной тумбочке, лежит стопка книг. Возьми их все, они помогут тебя научиться самоконтролю. Внутри первой сверху лежит бумажная копия печати. — Шицзунь сам не сможет сделать это? — спросил Бинхэ, его лицо было странно напряженным. Ох, поверьте, он бы сделал это, если бы мог. Но либо это, либо Бездна, и это наверняка был более добрый вариант развития событий? Таким образом, Бинхэ не будет страдать годами напролет, так он останется счастливым. — Нет, этот мастер… — Шэнь Цинцю сглотнул. — Этого мастера не будет рядом для этого. Он закрыл глаза и наклонился вперед, прислонившись лбом к лицу Бинхэ. Его там ни для чего не будет. Он не увидит, как Бинхэ овладевает своей демонической энергией, он не увидит, как он вырастает до своих последних дюймов, и не почувствует вкуса любого из его будущих кулинарных творений. Он не будет там ни ради его будущих браков, ни вообще каких-либо его достижений. На какое-то мгновение всего этого стало слишком много. Сомнения возникли из тьмы его разума, как будто они подстерегали этот момент слабости. Конечно, у него был способ остаться? Чтобы он увидел, как Бинхэ растет? Это его поразило — он не хотел снова умирать. Было больно. Было больно, и он был один, один и напуган, и, боже, он не хотел проходить через это, только не снова! Монотонный голос, прорезавшийся сквозь тьму, безжалостный и равнодушный.【Ожидаемое время до интеграции:
29 секунд… 28 секунд …】
… Ах. Выхода действительно не было, не так ли? Ну что ж. Он открыл глаза и расправил плечи, сидя прямо и гордо. Бинхэ смотрел на него широко раскрытыми глазами, осознание всего этого только начало формироваться где-то на подкорке. Шэнь Цинцю улыбнулся ему, тепло, уверенно и бесконечно грустно. Подобно обрушению огромной плотины, волна духовной энергии хлынула в тело Ло Бинхэ, сжигая все оставшиеся следы демонической энергии, которая могла выдать его происхождение. Бинхэ прерывисто ахнул, все его тело содрогнулось от вторжения очищающей энергии. — Шицзунь! Дыхание Шэнь Юаня прерывалось, его тело содрогнулось, лишенное какой-либо духовной энергии, которая могла бы сдерживать действие Неисцелимого. — Этот мастер извиняется… — сумел прошептать он. Он почувствовал вкус металла на своем языке. — Я… Бинхэ придется… найти дорогу обратно… самому.【Загрузка приостановлена. Обнаружено повреждение сосуда. Запуск тестов …】
【Сосуд поврежден безвозвратно. Загрузка прервана.】
【Пользователь умирает. Отключение… Отключение…】
【Спасибо за использование Системы! Пожалуйста, наслаждайтесь своей смертью.】
Он почувствовал, как руки обвились вокруг его верхней части тела, теплые и твердые, схватившие его, когда он упал. Последний акт доброты, завершающий эту главу жизни Бинхэ. «Эта глава была хорошей», подумал он отстраненно, а потом он не думал ни о чем.~
В романе о жеребце, таком как «Путь гордого бессмертного демона», было несколько путей, по которым могла пройти жизнь. Если вы женщина, для вас нет другой судьбы, кроме как оказаться в гареме главного героя (или, если вы его семья, трагически погибнуть). Если вы мужчина, есть еще варианты. Либо вы ужасны по отношению к Главному герою и мучительно умираете в отместку, либо вы добры к Главному герою и трагически умираете, чтобы поднять его на вершину. Другого пути действительно не было. Его судьба была предрешена с того момента, как он проснулся в этом мире.~
Было холодно. Он услышал ровный голос Му Цинфана, парящий над ним, твердые пальцы сжимали его руку — единственный кусочек тепла, который он чувствовал. У него не было времени удивляться прикосновению, прежде чем его разум снова ускользнул.~
Его горло массировали, его рот наполнялся странным сладко-горьким вкусом. Он рефлекторно сглотнул, а затем мысленно вздрогнул из-за комка, пробивающегося через его пищевод. Блеск чего-то яркого пытался заполнить его вены, но не набирал силы и вскоре растворился во тьме, унося его с собой.~
А потом он проснулся. «Я не должен был просыпаться», — подумал он, нерешительно смаргивая сон. Кровать под ним ледяная, грубая и твердая. В какой-то момент ночью его подушки, должно быть, упали в сторону, да и одеяла тоже. Он вздрагивает от ощущения, как камень впивается ему в затылок. Вероятно, это была не его кровать. — …цзунь? Шицзунь? Он сонно промямлил: — Бинхэ? Который сейчас час? Прежде чем ему ответили, он напрягся. Погодите-ка. Бинхэ. Бинхэ, чей голос стал ниже с последней встречи. Бинхэ, на глазах у которого он трагически погиб, что соответствовало его статусу доброго старого наставника. Шэнь Цинцю не подскочил резко, нет. Вместо этого он осторожно, спокойно поднялся и сел. Ему потребовалось мгновение, чтобы собраться с духом, прежде чем он поднял глаза и посмотрел на своего ученика. Тот каким-то образом стал еще выше, пока… пока он был… где-то. Его лицо выглядело так, будто оно было вырезано из нефрита, гладкое и красивое, что можно было создать только с любовью и заботой. Его глаза были подобны темным мерцающим бассейнам, полным звезд, и на них отражалась постоянная печаль. Укол вины пронзил Шэнь Цинцю при виде этого зрелища. Зеленые одежды пика Цин Цзин красиво облегали его мускулистое тело, подчеркивая его широкую фигуру. — Бинхэ, — выдохнул он. Он поднял тонкую руку и прижал ее к щеке своего ученика. — Посмотри на себя. Ты так вырос. — Шицзунь, — заскулил Бинхэ. Было ли это единственное слово, которое он знал? Шэнь Цинцю прищурился, глядя на крысиного ублюдка, прячущегося за немалым телом Бинхэ. — Что он здесь делает? Шан Цинхуа вздрогнул. — Ничего такого! — пискнул он. — Моральная поддержка? Я вообще ничего не знаю! Бинхэ не бросил ни единого взгляда на мужчину, пристально наблюдая за Шэнь Цинцю. — Шан-шишу был тем, кто рассказал мне об этом месте. Краем глаза он мог видеть, как рот Шан Цинхуа произнес «предатель». Ну не лицемерие ли? Бинхэ плавно соскользнул со своего сидения и встал перед мужчиной, скрывая того от взгляда своего наставника. Шэнь Цинцю ни на секунду не обманулся, что это произошло из-за какого-либо желания защитить. Напротив, Бинхэ терпеть не мог, когда хоть на малейший момент не оставался центром его внимания. «Ах, — подумал он с ностальгией, — все еще такой же липучий, как всегда». — А где это место? — спросил он, хотя из-за грязных каменных стен и ощущения чего-то зловещего в воздухе он уже чувствовал себя так, будто он тонет. — Это место называется Священный Мавзолей, — сказал Бинхэ, не вдаваясь в подробности. Затем он добавил с оттенком защиты в голосе: — Больше ничего не работало. Хотя он играл всего из себя такого уверенного, его нерешительность была легко заметна Шэнь Цинцю. Боялся ли он выговора? Отвержения за использование своей демонической стороны? Конечно, он знал, что ему не нужно бояться? С другой стороны, Шэнь Цинцю скончался вскоре после того, как происхождение Бинхэ было раскрыто. У них не было времени поговорить о глубоко укоренившейся неуверенности Бинхэ. Хоть Бинхэ и не стал продолжать свои объяснения, Шэнь Цинцю не нуждался в этом. — Спасибо, Бинхэ, — просто сказал он. — Я не ожидал, что ты… Он слишком поздно осознал свою ошибку. Лицо Бинхэ побледнело. — Шицзунь знал. Шицзунь знал о происхождении этого ученика, и он знал… — Бинхэ сглотнул, мгновенно сопоставив все факты. — Он знал о своей неминуемой смерти. Шицзунь планировал это. Сердце Шэнь Цинцю разбилось от скрытого вопроса, от остатков отрицания того, что, конечно, его Шицзунь не отправился туда, зная, что это будет его конец. Он ненавидел то, что ему пришлось разочаровать Бинхэ. — Этот знал, да, — серьезно подтвердил он. Было тихо. Где-то в глубине души Шэнь Цинцю осознал, что теперь они были одни в этой холодной комнате, а крыса убежала в безопасное место. Вопреки его ожиданиям, Бинхэ не спросил его, откуда он узнал. Каким-то образом именно этот факт придал ему смелости рассказать об этом, по крайней мере, частично. — Бинхэ, позволь сказать тебе одну вещь — я никогда не хотел оставлять тебя. — Но Вы это сделали, — сказал Бинхэ, даже не обвиняя его. — Я это сделал, — подтвердил Шэнь Цинцю, взяв на себя всю вину, которую Бинхэ отказался возложить на него. — Я не… Шицзунь не должен мне ничего рассказывать, но… могу я спросить… — сбивчиво сказал Бинхэ, запинаясь о собственные слова. — Повторится ли это снова? Шэнь Цинцю сказал это вместо него. И даже когда он сделал это, Шэнь Цинцю думал обо всем этом, о Бинхэ, который действительно совсем не выглядел счастливым, не таким, как Шэнь Цинцю убедил себя, каким он должен был быть. Который стал неуверенным в своем общении с ним там, где раньше он был таким наглым, таким уверенным в своем месте в его сердце, и теперь казалось, что он думал, что если он скажет хоть малейшую вещь неправильно, его Шицзунь снова исчезнет. Он также думал о том пустом пространстве в глубине души, где раньше располагалась Система. Шэнь Цинцю ответил на свой вопрос: — Нет, я этого не допущу. Бинхэ отрывисто кивнул, снова заплакав. Шэнь Цинцю бессознательно наклонился вперед, и это было все, что Бинхэ нужно было, чтобы броситься на него, вокруг него, схватив его в свои объятия, удерживая крепко, очень крепко, как будто он мог помешать ему снова ускользнуть от него с помощью одной лишь силы своих объятий. Он шептал «Шицзунь» снова и снова, пряча лицо в волосах. И если Бинхэ был не единственным, у кого глаза прослезились? Что ж, некому было его обвинить в этом.