Цветок

Почему же так тяжело? Синдзи ненавидит в себе всё. Начиная с вытянутого лица, обрамлённого тёмными прядями, заканчивая худощавым телом. Он с презрением смотрит на своё лицо и хочет разодрать его, превратить в кровавое месиво. Эти дрожащие губы, неровный подбородок, уродливые синяки под глазами, которые хотелось выжечь собственными руками. Он нервными движениями опускает взгляд к рукам, смотрит на шрамы, кровавыми нитями обвивающие его ничтожную шелуху. Где-то шрамы неровные, где-то длинные. Синдзи ненавидит эти шрамы, но ничего не может сделать. Он лишь вздрагивает, когда в голове всплывают воспоминания, о том, как он судорожно кричал и задыхался в чужих руках, пока эти руки тушили окурки сигарет об его запястья. Каору. Синдзи судорожно закашлялся, опускаясь на пол. Снова лепестки с кровью... Руки нашарили лезвия, уже заляпанные кровью. Один надрез, другой. Синдзи знает, что скоро умрет. Его пожирает болезнь, что иссушает его с каждым днем ещё сильнее. – Синдзи, – робкие шаги, и тихий голос мог принадлежать только одному человеку. Мисато-сан. – Ты в порядке? Можно войти? – Н-нет, не надо. Всё хорошо, – постарался выдавить парень, вновь ощущая, как лепестки сжимают его внутренности. Их надо откашлять, но не при Мисато-сан. – Хорошо, я не буду тебе мешать. Только будь осторожен, хорошо? И помни, что ты всегда можешь со мной поговорить. Ведь здесь твой дом. Синдзи зажал рот руками, ощущая отвратительную влагу, что текла из глаз. Когда шагов Мисато-сан стало не слышно, парень позволил наконец-то прокашляться, выплёвывая лепестки цветков, мешавших ему дышать. Синдзи не знал, что будет так больно. Цветы окутывали сердце, препятствуя должному функционированию. Парень никогда не думал, что погибнет от неразделенной любви. Особенно к человеку, который его ненавидит и презирает. Каору... Синдзи слабо улыбнулся. Наверное, он и правда сопливый пидор, который надеется, что к нему наконец-то прикоснутся ласково и нежно... Как же хотелось успокоиться в этих белых руках, доставляющих столько боли... Рука потянулась к грудной клетке, сжимая кожу. Но хотелось сжать сердце. "Когда-нибудь ты замолчишь глупое сердце, и я смогу избавить этот мир от своего присутствия. Нужно лишь потерпеть. Пожалуйста, потерпи..." *** Иногда Каору приходит ему во снах. Садится на край его кровати, смотрит своим ласковым взглядом, изучает. Во сне Синдзи глаза Каору не холодные, а прикосновения мягкие и местами шероховатые. Он спускается к его шрамам, касается их, рассматривает, а затем укоризненно качает головой, говорит: – Ну, и зачем ты это сделал? Ты же знаешь, что я переживаю за тебя. Синдзи плачет. Плачет, сжимая белые пальцы в своих ладонях, и надеется не просыпаться. Наутро он снова выблёвывает цветы, и режет в истерике запястья. *** В другом сне Каору стоит на крыше. Ровная, белая спина, острые плечи, и белые взъерошенные волосы, плавно развевающиеся на ветру. Каору оборачивается, смотрит на Синдзи пронизывающим взглядом. Синдзи становится не по себе, но глаз он не отводит, смотрит прямо. – Что ты делаешь? – Тихо спрашивает Синдзи, ощущая то, как бешенно бьётся его сердце. Хочется подойти и обнять, но что-то мешает... – Прыгаю, – просто отвечает Каору. В его взгляде нет и толики страха или сожаления. Ему просто всё равно. – А как же я? – Синдзи опускает голову, смотрит себе под ноги в надежде не разрыдаться снова. Почему так больно? – Тебе будет лучше без меня. Ты ведь знаешь, что моя любовь причиняет тебе страдания, – холодно отвечает Каору, и Синдзи слышит звук ломающихся костей. Синдзи кричит, обхватывая дрожащее тело руками. *** – Ты в порядке? – робко спрашивает Рей, касаясь лёгкими движениями плеча Синдзи. – Ты в последнее время выглядишь очень уставшим. Аянами Рей. Тихая, скромная и спокойная девочка, ставшая для Синдзи кем-то вроде старшей сестрёнки, которая может быть излишне заботливой и переживающей. Они познакомились, когда Синдзи в очередной раз избила шайка Каору и сломала ему нос. Амаями тогда осторожно опустилась рядом, спокойно заглядывая ему в глаза. Как раз после этого между ними образовалась связь. Аянами хорошо знала, что Синдзи болен. Болен неразделённой любовью к человеку, который издевается над ним и ненавидит его. Она всякий раз хмурила брови, не понимая, как можно любить такого человека, но ничего не говорила. И за это Синдзи был ей благодарен. – Ты опять режешь запястья? – снова спросила она, указывая на длинные шрамы. Синдзи вздрогнул, убирая руку. Эти шрамы были чем-то личным. Тем, что связывало его с тем Каору, который являлся ему во снах. – Прости, – прошептала Рей, складывая руки на тонких коленях. – Я просто очень люблю тебя и переживаю. Ты можешь мне ничего не говорить, но хотя бы не закрывайся... Синдзи молчал. Он смотрел на Каору, что стоял и улыбался очередной девушке, которая, кажется, была их старостой... Он улыбался. И от этой улыбки у Синдзи сводило скулы, сжималось сердце. Он с горечью прикусил губу, после чего почувствовал привкус крови на языке. В груди снова что-то зашевелилось, и Синдзи вздрогнул, прикрыв рот рукой. – Мне надо отойти, – сказал он молчаливой Рей, на что та понимающе кивнула. Синдзи судорожно пытался откашлить лепестки, что застревали у него в районе горла. Рука инстинктивно метнулась к груди, сжимая ворот рубашки. Колкая боль пронзила сердце, заставляя сжаться в комочек. - Что с тобой? Сзади послышался тихий голос, а затем рядом опустились, и чьи-то руки легли на плечи мальчика. Синдзи приподнялся, потеряно смотря перед собой. - Каору? Синдзи тяжело вздохнул, пытаясь отодвинуться, но Каору сжал сильнее, не давая этого сделать. - Ты не слышал, что я у тебя спросил? Что с тобой? Взгляд уперся на кровавую слюну с лепестками, что стекала по подбородку Синдзи. Синдзи опустил голову, пытаясь отдышаться и трусливо убирая за собой следы своего позора. Красные глаза точно могли видеть сквозь кожу и кости, заставляя чувствовать стыд за свои эмоции. - Отпусти. Пожалуйста. - попросил Синдзи. Просто попросил. Ему не хотелось ничего делать, как-то отбиваться и что-то говорить. Он знал, что для Каору это попытка всего лишь поиздеваться над ним, но какое у него было удивление, когда холодная рука на шее привлекла его к себе, заглядывая в глаза. - Ты хрупок, как стекло, - произнёс он, чувствительно касаясь чужих губ. Тепло разлилось по телу, и Синдзи неуверенно потянулся вперёд, зарываясь пальцами в жёсткие волосы. Пусть он насмехается, издевается, но пока он здесь, Синдзи чувствует себя живым, настоящим. Когда его пальцы касаются его щеки, Синдзи ощущает, что боль в сердце немного отходит. Каору отстраняетя. Он смотрит на Синдзи, который сбивчиво дышит, а затем произносит: - Я тоже вижу тебя в своих снах.