***
Несколькими часами ранее
— Построиться, — рявкнул Верховный Инквизитор и поудобнее перехватил свой «флэш» — огнемет, без которого не выходил ни на одно задание. — Заходим с четырех сторон, группа А за мной, остальные действуют как обычно. Ангел. — Верховный Инквизитор обернулся к Баки. — Ты приманка. — Да, сэр, — сглотнул Баки. Взгляд против воли упал на губы Верховного Инквизитора — полные, какого-то совершенно неприличного вишневого цвета, идеальной формы, как лук Купидона. Сейчас они были плотно сжаты, как и всегда перед операцией. Интересно, на них когда-нибудь появляется улыбка? Верховный Инквизитор хоть кого-нибудь целовал, или так и живет в одном лишь модусе бойца без изъянов и слабостей? Верховный Инквизитор, отряд его комиссаров и сам Баки стояли на холме, внизу виднелся старый особняк. Гнездо вампиров, ничего особенного. Главная сложность состояла в том, чтобы не дать уйти альфе. — Начинаем, — бросил Верховный Инквизитор. Баки привычно выдохнул, расправил плечи и шагнул вперед. Крыльев у него не было, хоть вертикальные шрамы на обеих лопатках и говорили о том, что когда-то он мог летать. Баки не помнил того момента, как пал, не помнил того, что было до, — никто из ангелов этого не помнил. Люди говорили, что именно с падения ангелов начался конец света. Но скорее всего, это случилось раньше, когда врата ада разверзлись. Или тогда, когда твари из старых сказок: вампиры, оборотни, призраки, даже тролли — внезапно обернулись реальностью. Для борьбы с ними была создана Инквизиция. Комиссары занимались в основном грязной полевой работой: уничтожением нечисти, любой, до которой только могли дотянуться. Высшие чины сидели в своих кабинетах за городскими стенами — все, кроме Верховного Инквизитора, который всегда был на передовой, будто от него и только от него зависело, настанет ли на измученной земле мир. Наверное у Верховного Инквизитора даже было имя, как и у остальных бойцов. Правда, его никто не знал. Верховный Инквизитор был как ангел, ангел смерти. И что-то внутри Баки дрожало сломанным механизмом каждый раз, когда они встречались глазами. Будь все по-другому, будь Баки кем-то другим, встреться они как-то не так… греховные мысли. Vade retro, Satana. Все равно ничего бы не вышло. ______________________________________________________________________ Vade retro, Satana (лат.) — Уйти прочь, Сатана. ______________________________________________________________________ Верховный Инквизитор был первым, кого увидел Баки после того, как пал. Просто открыл глаза, лежа на спине, и увидел прямо перед собой яркие синие глаза в обрамлении длинных ресниц, запыленное лицо со светлыми бороздками морщин, бело-коричневую арафатку, скрывающую нос и губы. Крупные ладони, одна из них сжимала рукоять мачете — в тот раз отряд охотился на пустынных джиннов, которых можно убить, просто отрубив голову. Так они и наткнулись на Баки. Баки тогда встал и попытался заглянуть себе за плечи — он был уверен, что там должны быть крылья, но ошибся, хотя спину и саднило. — Живой, — бросил, как позже выяснилось, Верховный Инквизитор. — Пойдешь с нами. Ангел. Последнее слово прозвучало с непередаваемым ехидством, и Баки только позже понял, почему: ангелов люди не любили. Вернее, любили, но только тех, что на небе — любили, как господа. А вот тех ангелов, что пали, люди терпеть не могли и считали вестниками беды. Ничего удивительного, ведь любая нечисть, начиная от высших демонов и заканчивая тупоголовым зомби, хотела полакомиться падшим. Они напитывали силой так, как не напитала бы и сотня человек. Нечисть чуяла падших за милю и, шагая к особняку, Баки знал, что засевшие внутри вампиры уже знали, что он здесь. Внешне падшие почти не отличались от людей, разве что шрамами на лопатках и радужкой глаз: серой, как ртуть. А еще падшие ангелы были очень глупыми, иначе как объяснить то, что Баки сейчас думал о Верховном Инквизиторе, а не о том, чтобы не дать вампирам себя сожрать. Лица коснулся порыв ветра, но Баки заставил себя идти вперед. Шорохи вокруг становились все громче, ветер поднимался все более сильный, закручивался вокруг Баки, по ногам полз туман. Пищали и кружили рядом летучие мыши, то и дело задевая коготками одежду и волосы. Запахло металлом, кровью, как и всегда, когда вампиры подбирались близко. Они были довольно глупой нечистью, в отличие от тех же демонов. Охотились стаями, как дикие звери, нападали, не раздумывая, если рядом оказывался кто-то достаточно слабый. Баки сейчас в эту категорию попадал: за его запахом вампиры физически не могли учуять комиссаров. Одинокий путник, который собрался переночевать в заброшенном доме. Легкая добыча. Баки шел вперед, краем глаза замечая носящиеся вокруг с головокружительной скоростью тени. Вдруг он замер, как вкопанный. На его пути оказался вампир: бледный, высокий, со светящимися красными глазами и голодно оскаленными клыками. Альфа. Кому еще позволят выйти навстречу ангелу и укусить первым? — Ложись! Баки рухнул, как подкошенный, его затылок и спину опалило жаром. Раздался визг, крик, похожий на звук, который могла бы издавать горящая заживо летучая мышь, запахло паленым. Баки лежал, ждал, пока все стихнет. Почему так долго? По расчетам Баки, альфа уже должен был трижды сгореть, а вместе с ним сдохнуть и все остальные. — Готово, — раздался полный сомнений голос. Баки встал, отряхнул колени. На земле лежали кучки пепла, бывшие когда-то вампирами, и Баки привычно перекрестился, моля бога о покое для их душ: когда-то они все же были людьми. — У кого-нибудь заряд остался? — Верховный Инквизитор возник как будто из ниоткуда рядом с Баки. — Мой «флэш» пустой. Что-то не сходится. — Что не сходится? — спросил Хифи, передавая Верховному Инквизитору свой огнемет. — Полегли твари, все как один. Хифи был самым мелким в отряде и почти никогда не бывал на передовой. Старался остаться в тылу и подчищать за остальными. Смельчак.. — Не сходится, — покачал головой Верховный Инквизитор. — Тот, что стоял перед Баки, не альфа. Иначе не пришлось бы всех по одному жечь. У кого еще остался заряд? Все как один, кроме Хифи, кивнули, покрепче перехватывая оружие. — Нужно проверить дом, — предложил Хифи. — Я побуду с Баки. Чтоб не сбежал. Он ухмыльнулся, как будто это было хорошей шуткой. Верховный Инквизитор тяжело посмотрел на Хифи. — Альфа все еще жив. Проверить дом, — рявкнул он остальным. — Если кого встретите, стрелять на поражение. Живо! Вскоре на лужайке остались только Баки, Верховный Инквизитор и нервно курящий, похожий на дрожащего от холода комара, Хифи. Баки молчал, и Верховный Инквизитор молчал тоже. Его присутствие Баки ощущал всей кожей, затылком. Он думал о том, каков Верховный Инквизитор на самом деле. О чем он думает, чего желает. Как жил бы, если бы война с нечистью вдруг закончилась. — Думали, отделались от меня, — раздалось у уха Баки шипение. Вокруг его плеч сомкнулись тяжелые ледяные руки, и в шею впились клыки. Тело пронзило болью, а еще — бессилием. Баки беззвучно застонал, пытаясь вырваться. Бесполезно: побочный эффект от укуса вампира — слабость, вплоть до полного обездвиживания и потери сознания. Хифи вскочил, поднимая мачете, и сердце Баки остановилось. Ну вот и все. Сейчас он снесет голову альфе, а вместе с этим и голову Баки. Верховный инквизитор оттолкнул Хифи, по-прежнему держа в руках огнемет, и Баки дорого бы отдал, чтобы отвести глаза. Он не хотел смотреть, как его убивает Верховный Инквизитор. Уж лучше Хифи. — Сожгите их! — возбужденно закричал Хифи. — Скорее! Но Верховный Инквизитор отбросил огнемет, а вместо этого достал из-под куртки серебряный нательный крестик. — Credo in Deum, — сказал Верховный Инквизитор. Ринулся вперед и обнял Баки вместе с альфой, вдавливая тому в лицо крест. ______________________________________________________________________ Credo in Deum (лат.) — Верую в Бога. ______________________________________________________________________ Кожа вампира зашипела, будто кислота, вцепившиеся в шею Баки клыки исчезли, болезненно рванув кожу. Верховный Инквизитор коротко застонал, сжал Баки еще сильнее, а затем тело альфы, которое Баки ощущал спиной, исчезло. Мимо пронеслась с писком стая летучих мышей, и Баки уткнулся прямо в грудь Верховного Инквизитора. Ноги его не держали. — Мы упустили его! Упустили альфу! — бесновался где-то бесконечно далеко Хифи. — Мы могли бы убить его, а из-за этого отродья упустили! Еще и ваша кровь! Вы ранены, сэр, и ваша кровь теперь у них, все пропало! И все из-за этого бестолкового ангела! Тело Верховного Инквизитора обнимало Баки бесконечно нежно и бесконечно бережно. Тяжело дышало в ухо и колотилось сердцем в грудную клетку. А потом вдруг отстранилось. Баки почувствовал, как его опускают на траву, а затем — почудилось? — легкое прикосновение к волосам. Лежа, Баки видел не очень многое. Вот Верховный Инквизитор подошел к Хифи, вот — с размаху ударил его в челюсть, а затем поднял за грудки с земли и приблизил его лицо к своему. — Замолчи, — рявкнул Верховный Инквизитор. — Еще одно слово, и я вырву тебе язык. Меня никто не ранил, моя кровь при мне. Скажешь хоть что-нибудь при остальных — убью. Понял меня?! Ты понял меня?! — Верховный Инквизитор встряхнул Хифи, и тот прозаикался, произнося что-то согласное. Потом Баки снилось, что с земли его поднял Верховный Инквизитор, да так и понес на руках до джипа. Еще Баки казалось, что он чувствует на себе капли крови Верховного Инквизитора, которого все-таки ранили. Но разве можно доверять своим ощущениям после укуса вампира?***
Оставлять после себя кровь — великая глупость. По крови вампиры могут человека отследить, зомби — запомнить, призраки — отнять силу, а демоны… ох, демоны умеют использовать человеческую кровь сотней отвратительных способов. Проведя ритуал, они могут наслать невыносимую боль, выламывающую кости, яркий морок, сводящий с ума, а могут — лишить человека воли и забрать его душу. Человеческая душа — высшая ценность для демона, ее потеря — хуже смерти, обречение себя на вечные муки. Баки знал, что Верховный Инквизитор не сломается даже под пытками, скорее умрет, чем расстанется с душой. Но если к демонам попадет его кровь… даже железной воли не хватит, чтобы сопротивляться проклятью. Тогда Верховный Инквизитор даже не умрет, хуже, чем умрет. Хоть бы Верховный Инквизитор сказал правду, и к альфе-вампиру не попало ни капли его крови. Так думал Баки, лежа в палатке лазарета. Глаза открывать не хотелось. Шея в месте укуса тупо болела, шрамы на лопатках привычно тянуло. Вокруг было тихо, откуда-то из-за угла слышался тихий звон, как если бы лекарь или его помощница за столом перекладывали шприцы и скальпели. Горько пахло антисептиком, резиной и тентом палатки. У входа послышалась тяжелая поступь, затем затихла, будто вошедший остановился в пороге. — Сэр, — раздался тихий женский голос, а затем мужской сказал: — Ты можешь идти, Мегги. — Но… — Ты. Можешь. Идти. Звон стих, тихие шаги просеменили к выходу. Наступила тишина, а затем Верховный Инквизитор направился к Баки. Постоял у кровати, опустился на стул, откинулся на спинку и вытянул ноги. Молчал так долго, что Баки казалось, будто тоже уснул. — Как ты себя чувствуешь, ангел? Верховный Инквизитор никогда не называл Баки по имени, хоть сам ему его дал. Всегда только «ангел». — Хорошо. — Баки открыл глаза. — Спасибо. Взгляд Верховного Инквизитора был тяжелым и темным, синева радужки почти превратилась в черноту. Баки приподнялся на руках и попытался выпрямить затекшую спину. Взгляд Верховного Инквизитора тут же прикипел к его обнаженной груди. — Ты должен мне, ангел, — сказал Верховный Инквизитор, и не думая поднимать взгляд. — Я спас тебя. Несмотря на все то зло, что ты мне причинил, сегодня я спас тебя, — наконец он посмотрел на Баки с такой усталой злобой, что тот вздрогнул. — И вот чем ты мне платишь. — Ч-чем, сэр? — Баки взялся за край одеяла, чтобы натянуть его повыше, но не успел. Верховный Инквизитор бросился к нему, схватил за шею и за плечо, заставляя запрокинуть голову, приблизил свое лицо к лицу Баки и прорычал: — Не притворяйся, что не понимаешь! — руки до боли сжали Баки. — Только благодаря мне ты еще не пошел на корм демонам, только благодаря мне ты все еще жив, а ты все равно продолжаешь испытывать на мне свои силы! Доводишь меня до хвори, одурманиваешь, портишь! «О чем вы?» — одними губами спросил Баки, и Верховный инквизитор внезапно отпустил его. Снова сел на стул, продолжая сверлить взглядом Баки. — Многие считают, что падших ангелов стоит казнить, как и любую нечисть, — медленно заговорил он, скрестив руки. — Сжигать на костре или лишать головы. Многие считают, что вы, изгнанные с небес, несете в себе только зло. Что вы вместилище порока. Когда-то я был не согласен с этим. Баки непонимающе смотрел на Верховного Инквизитора. Конечно, он знал об этом. Даже в их отряде были те, кто недолюбливал Баки просто за то, кто он такой. Таких было большинство, по правде говоря. Опасаясь гнева Верховного Инквизитора, они не вредили Баки открыто, но и подспудных гадостей хватало для того, чтобы чувствовать себя лишним, ненужным и нелюбимым. — Я молился, — фыркнул Верховный Инквизитор и обернулся к окну, закрытому прозрачной пленкой. — Но, видно, Господу не до моих просьб. — Он снова обернулся к Баки. — И тогда я решил, что сам решу проблему. Раз Он верит в меня настолько, что не спешит вмешиваться. Верховный Инквизитор снова встал и подошел к Баки. Положил руку ему на подбородок, заставив поднять лицо, погладил по щеке. Провел по губам большим пальцем, раздвигая их, проникая внутрь и касаясь плотно сжатых зубов. — Ты придешь сегодня ночью ко мне в палатку. Один. И никому не скажешь, куда направляешься. Разденешься, ляжешь. И станешь ждать меня. Вздрогнув, Баки отшатнулся. Он неверяще смотрел на Верховного Инквизитора, выискивал в его лице признаки лжи. В ушах шумело, может слух его обманывает? Может, он все еще спит и это ему чудится? — Говорят, что падшие ангелы как яд. Я приму этот яд и сделаю из него свое противоядие. Напитаю тобой свою страсть, и она утихнет. Возьму тебя, как трофей, который перестает быть интересным, как только оказывается в руках. Откажешься, скормлю тебя демонам или брошу вампирам. Попытаешься сбежать — накажу, — сказал Верховный Инквизитор, не делая попытки больше коснуться Баки. — Кивни, если ты понял. — Имя, — выдавил Баки хрипло и впился взглядом в лицо Верховного Инквизитора. — Мне нужно имя. — Тебе мало? — снова набросился на него Верховный Инквизитор. — Тебе мало?! Мало того, что ты со мной сделал, ты хочешь большего? — Иначе не сработает, — тихо сказал Баки, глядя ему в глаза снизу вверх. — Иначе у меня не получится вам помочь. Избавить от хвори и наваждения. Сделать так, чтобы вы обо мне забыли. Верховный Инквизитор молчал, тяжело дыша. Наконец выпрямился и отошел на шаг. — Стив. Опустив глаза, он поспешно одернул рукав куртки, но было поздно: Баки уже увидел на его запястье пропитанную кровью повязку. Сердце пропустило удар. Вампир! Все-таки смог укусить Верховного Инквизитора! Баки поднял на него глаза. — В твоих интересах снова сделать меня сильным, — сказал он. — Сейчас я слаб из-за тебя. Из-за той скверны, что ты в себе несешь, которой отравляешь меня. Избавь меня от этого. Прекрати. Развернувшись на каблуках, Верховный Инквизитор вышел из лазарета, а Баки еще долго смотрел ему вслед.***
Сейчас
Конечно, Баки соврал насчет имени. Он не насылал никаких чар, он сам был очарован. Но думать о Верховном Инквизиторе как о Стиве, хранить это имя на своем языке, как сладкий секрет, было приятно. Стив касался его внизу, смотрел, не отрываясь, а потом вдруг бросился на Баки, накрыл его своим телом. Сжал обеими руками голову и поцеловал — просто впился в рот, властно и грубо, сминая губы, стукаясь зубами и скользя языком внутрь. Баки хныкнул от навалившееся тяжести, боли в члене, оказавшемся прижатым к жесткой ткани брюк и пряжке ремня. Прижался еще теснее, обнимая Стива в ответ. Ему можно сегодня, сегодня ему все можно. Завтра его из этой палатки выгонят, а сегодня ему можно. — Так давно тебя хотел, — бормотал Стив как будто в бреду, прижимая Баки к себе, приподнимая над спальным мешком и оглаживая задницу. — Так хотел. Вместилище порока. Ангел. Проклятый. Хотелось ответить «Меня зовут Баки», но тут пальцы Стива коснулись ложбинки, и Баки вскрикнул, вцепляясь в его плечи сильнее. Его вело, боль, удовольствие и жадность мешались под кожей в гремучий коктейль, хотелось урвать для себя эту ночь и эту близость по максимуму. Баки поднял взгляд, встретился с синими пьяными глазами и поцеловал Стива. Верховного Инквизитора. Который отдал вампиру свою кровь, чтобы спасти Баки. На секунду Стив как будто растерялся, его губы были мягкими, вкусными, теплыми, и Баки трогал их языком, целовал, умоляя открыться. А затем Стив подхватил его под затылок и снова опрокинул на спальный мешок, целуя так, как будто хотел убить. Скользнул ниже к шее, к ямке между ключицами и к соскам, оставляя на своем пути болезненные укусы, от которых у Баки пальцы на ногах поджимались и член становился каменным. Наверное, это было грехом. Наверное, то, что происходило сейчас, что Баки делал сам и что позволял с собой делать, было подтверждением того, что с небес его изгнали не зря. Баки было плевать. Стив поцелуями добрался до его живота и сейчас кусал напрягшиеся под кожей мышцы, будто невзначай касаясь члена, проводя кулаком по головке, отпуская и сжимая. Он шептал что-то и, прислушавшись, Баки различил слова об изгнании скверны. — Скорее, скорее, ну давай же… — Баки приподнял бедра, почти ткнулся членом в рот Стива. Тот рыкнул, поднялся на колени и вытащил из кармана какой-то металлический тюбик. Потянулся к ремню, со звоном расстегнул пряжку, вжикнул ширинкой. Поняв, что сейчас произойдет, Баки испуганно замер. — Нет. Стой! — Он встал на колени и заглянул Стиву в глаза. — Тебе нужно раздеться. Иначе не сработает. — Что? — рука Стива сжала шею Баки. — Ты еще будешь мной командовать?! Баки молчал, и Стив молчал тоже. Он тяжело дышал, но наконец отпустил его. Уронил руки по швам. Баки сглотнул. Он не мог поверить в то, что это все принадлежит ему пусть и на одну ночь, что он может касаться Стива и раздевать его. Продолжая смотреть в глаза Стиву, Баки положил руки ему на жилет, дернул верхнюю липучку, потянул вниз молнию. Воздух сгустился, они оба тяжело дышали. У Баки стояло так, что было почти больно, и он мог бы поклясться, что Стиву сейчас не лучше. Но все-таки он ждал, покорно-каменный в руках Баки, горячий, возбужденный, с колотящимся сердцем. Дал стащить с себя жилет и куртку, дернул плечами, чтобы поскорее их сбросить. С рубашкой Баки не стал спешить. Огладил плечи, горячие и твердые под тонкой тканью, коснулся груди и боков. У Стива была удивительно гармоничная фигура: широкие плечи, тонкая талия и узкие бедра. Всего этого не было видно под тяжелой экипировкой. Баки расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и положил пальцы на ямку между ключицами. Хотелось прижаться к этому месту губами, но Баки сомневался, что ему можно. Потому просто гладил каждый открывающийся кусочек кожи, растягивая удовольствие, как только мог. У Стива на плечах была россыпь рыжих веснушек и несколько тонких белесых шрамов, мягкие светлые волосы на груди и темные — внизу живота. Тяжело сглотнув, Баки положил туда ладонь и тут же был сметен Стивом, который сжал его обеими руками и придавил к матрасу. Он завозился, приспуская штаны вместе с бельем, и к заднице Баки прижался тяжелый горячий член. Проехался между ягодиц, и Баки застонал. Раскрылся сильнее, пытаясь расслабиться. Стив нашарил на покрывале железный тюбик, открутил крышку и выдавил на пальцы немного чего-то прозрачного. Бесновато посмотрел на Баки, размазывая гель по члену. Баки тяжело дышал, ждал, но все равно оказался не готов к проникновению. Оно было болезненно неприятным, распирающим. Он тяжело задышал, уткнулся лбом в шею Стива. — Тише, — в шепоте Стива звучал растерянность, он касался губами уха Баки. — Тихо, тебе сейчас станет легче. Тише. Хороший. Хороший мой, такой хороший… горячий… Эти слова падали раскаленной лавой куда-то прямо в сердце Баки, и он выдохнул, разом обмякая, как будто его лишили воли и костей. Растекся бессмысленной лужей между руками Стива и тканью спальника, сжал талию Стива, направляя его в себя, вскрикнул. — Ты что, боже… Медленнее… — Стив задрожал всем телом, зажмурился, и между его бровей появилась тревожная складка. Баки не хотел, чтобы Стив тревожился, он хотел, чтобы ему было хорошо. Ему было больно внутри, но и хорошо тоже, а еще до безумия правильно, как будто он шел куда-то уже очень долго и наконец-то пришел. Баки двинул бедрами, дернул Стива на себя и впился губами в его рот, языком раздвигая губы и собственнически пробираясь внутрь. Стив застонал, оторвал Баки от себя и прижал его руки к земле. Несколько секунд смотрел, не двигаясь, и у Баки внутри все тянуло и пело оттого, каким тяжелым был этот взгляд. Когда Стив толкнулся внутрь, Баки не удержался от вскрика и подкинул бедра вверх. Стив тут же зажал ему рот, и Баки выгнулся, подаваясь навстречу сильнее. Тело как будто зажило своей жизнью, откликаясь на каждый толчок, Баки не понимал, где низ, а где верх, отчего ему больно, а отчего хорошо, чувствовал только Стива как часть самого себя. Смотрел на него, не отрываясь. На то, как зажмуриваются его глаза, как искривляется удовольствием лицо, как лихорадочно двигаются бедра, как перекатываются под кожей мышцы. Свет лампы огибал фигуру Стива, и казалось, она сияет сама по себе, а вокруг растрепанных волос виднеется ореол теплого желтого света. Баки застонал, и Стив схватил его за волосы, впился в губы, а второй рукой сжал член, мгновенно ослепляя вспышкой чистого удовольствия. Кажется, Баки кричал прямо в поцелуй, кажется, бился в объятьях Стива, как пойманная птица, кажется, изнутри его окатило волной огня. Баки излился, забрызгивая себя до самого подбородка, дрожа и всхлипывая. А потом долго лежал, не двигаясь, будто умер, а Стив продолжал обнимать его: кажется, он тоже успел кончить, хоть Баки, в погоне за собственным удовольствием, и не заметил этого. Глаза Стива были пораженными и растерянными. Взгляд прикипел к маленькой капле спермы, которая оказалась на подбородке Стива. Наконец тот сел, выскальзывая из Баки, и задница отозвалась болью. Осторожно, как каплю крови, Стив тронул сперму. Слизнул ее с пальца, а потом провел рукой по заляпанному животу Баки. Пробормотал что-то на латыни. Баки потянулся к своей одежде, взялся за пыльные штаны. — Куда? Баки вздрогнул. — Я хочу одеться. Чтобы уйти отсюда. — Нет. — Мягкое выражение на лице Стива исчезло, сменяясь жесткостью. — Ложись на бок. Ты останешься здесь. — Но я… — Ложись. На бок. — Можно мне помыться? Я… — Баки махнул рукой, показывая на свое тело. Стив смотрел на него, не мигая, а затем одним легким слитным движением поднялся. Как был, в расстегнутых штанах и с голым торсом, прошел к столу, порылся в ящиках. Достал пачку салфеток, взял себе одну, а остальное бросил Баки. Очищать себя от спермы под взглядом Стива, чувствуя влагу и жжение между ягодиц, было странно, щеки горели, но Баки смог закончить и гордился тем, что руки почти не дрожали. Стив кивнул, забрал у него использованные салфетки и пошел к столу. Вытер себя, приглушил свет и достал откуда-то шерстяное одеяло. — Ложись и спи. Он завернул Баки в колючее одеяло, а сам прижался сзади, завозился, заворачиваясь в спальник. Тихо шумел генератор, Баки быстро стало жарко, он заворочался, но Стив только сжал его сильнее. — Спи. Ты никуда не пойдешь. Не подчиниться такому приказу не получилось. Баки вздохнул, попытался расслабиться и как-то незаметно для самого себя сомлел от тепла, мерного дыхания Стива и обнимающих его тяжелых рук. Думать о том моменте, когда его разбудят и выкинут из этой палатки, не хотелось, и Баки уснул. Ему снилось небо, крылья и еще что-то хорошее.***
Проснулся Баки рано утром, которое тусклой серостью проглядывало сквозь затянутое пленкой окно. Стив так и не отпустил его, так что Баки опасался разбудить его, пошевелившись. От осознания того, как Стив близко, член снова стал наливаться тяжестью, и Баки выдохнул, пытаясь отвлечься. Лежа на животе, он принялся осматривать палатку. Вокруг царила скромная, даже аскетичная обстановка. Простой стол, грубо сколоченный стеллаж с какими-то папками, несколько положенных друг на друга спальников и одеяла вместо нормальной кровати. Верховный Инквизитор мог претендовать на лучшие условия. Даже здесь, в полевом лагере, одном из многих, разбросанных среди диких земель. Баки слышал, что когда-то здесь был большой город, с рынками, с каруселями и с многоэтажными домами. Но сейчас об этом говорили лишь кирпичные развалины, какие-то железные каркасы, похожие на клетки, торчащие из земли в нескольких милях от лагеря. Баки никогда не видел города, да и осталось их немного. Там было безопасно, они были колыбелью цивилизации, ее хранилищем. Большинство же людей жили в селеньях среди диких земель, и инквизиторы отправляли отряды в первую очередь туда, если получали сигналы бедствия. Стив завозился за спиной, приподнялся на локте, и Баки закрыл глаза. Некоторое время ничего не происходило, а затем по спине прошлась тяжелая рука, вверх-вниз, вниз-вверх. Баки тихонько выдохнул, и Стив коснулся его волос уже знакомым жестом. Откинул одеяло с его плеча, потянул вниз. Кожи коснулся холодный воздух, и Баки задрожал. Стив замер, и кончиками пальцев проследил шрамы на лопатках. — Они болят? — Нет. Помолчав, Стив снова коснулся их. — Красные. Воспаленные. И тут кровь. Запекшаяся. Ты что-нибудь?.. — Нет, — оборвал его Баки и обернулся. — Я ничего не помню. «Я не уверен даже в том, что ангел, как вы все, люди считаете. Меня зовут Баки. Ты меня так назвал». Стив был растрепанным и со следами от одеял на лице, с припухшим ото сна лицом, но смотрел внимательно и пристально, как будто они были на допросе. Его взгляд скользнул куда-то вбок и замер. Стив потянулся туда и поднял маленькое белое перышко, а затем еще одно. — Ты линяешь, ангел. Скоро зима? — не дождавшись ответа, Стив аккуратно сложил перышки на пол. — Выбились из подушки, должно быть. У тебя глаза как будто бы светятся, ты знаешь? Он потянул одеяло ниже, толкнул Баки в плечо, заставляя снова перевернуться на живот. Придавил шею рукой, как альфа-волки прикусывают более слабых товарищей по стае, обозначая их место. Стива, наверное, интриговали шрамы на лопатках Баки, как и его тело, тело не человека. Стив касался его ладонями, ощупывал, будто слепой, который изучает новый предмет. Баки вздохнул и поерзал, не зная, куда себя деть. Было неловко, он чувствовал себя слишком уязвимым, все сигнальные системы в организме кричали от тревоги, но ничего сделать он не мог. Против Верховного Инквизитора у него так же мало шансов выстоять, как и против огнемета. А Стив как будто не замечал ничего вокруг, полностью поглощенный тем, чтобы коснуться каждого участка тела Баки: спины, плеч, шеи, даже локтей и поясницы. Бедер и голеней. — У тебя волос на теле нет. Наверное, в этом было мало сексуального и возбуждающего, как и в медицинском осмотре, но Баки было хорошо и тепло. — Никогда не было, — Баки зажмурился и уткнулся носом в спальник, вдохнул запах Стива. — Я знаю. Я нашел тебя. Ты был без одежды. Стив скользнул рукой между бедер Баки, и тот без понуканий раздвинул ноги. Если Стиву хочется исследовать его тело, то он может это сделать. Никак не прокомментировав жест Баки, Стив провел линию от поясницы до кончика члена, а потом обратно. Положил пальцы на чувствительное местечко, название которому Баки затруднялся подобрать, прямо за яйцами, слегка надавил, вырывая удивленный всхлип. Баки прогнулся сильнее, пытаясь подставиться под руки Стива еще лучше, и тот следовал за телом Баки, касаясь его именно там, где нужно. Тонкая кожа между ягодиц, промежность, головка члена, а потом вдруг — внутренняя поверхность бедер, поясница, и Баки оставалось только загнанно дышать и ждать, пока Стив снова дотронется до него там, где Баки больше всего хотелось. Когда большой палец Стива, влажный, наверняка смазанный, коснулся дырки, крика все-таки сдержать не удалось. Баки дернулся назад, пытаясь насадиться, но Стив удержал его за бедра. Продолжал едва ощутимо круговыми движениями гладить вход, и из горла вырвался разочарованный стон. Баки с ума сходил от этих едва ощутимых прикосновений, тело била дрожь. Член стоял до боли, на кончике скапливалась смазка, но Баки едва ли думал о том, чтобы дотронуться до себя. Хотелось Стива внутри, снова почувствовать его, как и ночью, всем телом. Прижаться, и чтобы этот момент длился вечно, и чтобы никакого мира больше не было, а были только они вдвоем, сплетающиеся друг с другом. Наверное, со стороны он смотрелся смешно: раскинувшийся в бесстыдной позе, стонущий мартовской кошкой в ответ на легчайшее прикосновение. Но думать об этом не было сил, в крови кипело возбуждение и все силы уходили только на то, чтобы справиться со слабостью во всем теле и не рухнуть на спальник. Когда первая фаланга все-таки протиснулась внутрь, Баки застонал, а потом забормотал что-то благодарное, что сам не мог разобрать. Стив только довольно хмыкнул, продолжая его ласкать, а потом вдруг его палец коснулся внутри чего-то, отозвавшейся в теле яркой вспышкой удовольствия. — Еще… Баки все-таки упал грудью вниз, только расставил колени сильнее и прогнулся глубже. «Ну давай же, вот так, еще…» Не пытаясь больше играть с ним, Стив аккуратно погладил чувствительную точку, а услышав довольный стон, повторил движение, но уже более уверенно. Быстро понял, какое движение заводит Баки сильнее всего, и после этого мир для Баки исчез. Осталось только ослепительное удовольствие, бьющее по нервам. Он кончил, даже не коснувшись члена, и еще долго не мог прийти в себя, наслаждаясь тем, что Стив по-прежнему гладил его. Наконец Баки, собрав в кулак желе, в которое превратилось его тело, обернулся. Стив встал. — Ты останешься в палатке. Баки поспешно положил руку ему на бедро. Подполз ближе, заглянул в глаза. Штаны Стива стояли колом, дыхание было тяжелым и поверхностным. — У меня нет для этого времени, полно дел поважнее, — сказал он, шагнув назад. Его глаза были темными, налитыми возбуждением, как спелые вишни — соком, а раскрасневшееся лицо в один момент вдруг показалось таким юным и невинным в рассветных лучах. Интересно, сколько ему? Двадцать восемь? Тридцать? Вряд ли больше. Верховный Инквизитор. Полный решимости избавить себя от скверны, глотнув целебную дозу яда. Каждый день отправляющий на смерть людей и рискующий погибнуть сам. Стив, щеголяющий ярко-красной царапиной от вампирских зубов на запястье. Баки приблизился к нему медленно, как к дикому животному, с поднятыми руками и неотрывно глядя в глаза. Из окна начинали бить косые яркие лучи рассвета, они заставляли Стива щуриться и раскрашивали его теплыми желтыми пятнами. Баки коснулся выпуклости на его брюках, потянулся к ремню, и Стив выдохнул, будто разом сдаваясь. Справляться с застежкой с этой стороны было неудобно, она все никак не желала поддаваться. Тишину разрезало только их дыхание, шорох ткани, звук расстегиваемой пряжки ремня и ширинки. Стив не спешил помогать Баки, только смотрел на него, и Баки мог представить, что это оттого, что Стив тоже не хочет, чтобы все заканчивалось быстро, хочет продлить это мгновение, хоть и таким странным, неловким способом. Наконец член Стива оказался перед его губами — твердый, налитый, одуряюще пахнущий возбуждением. Касаться его губами было в новинку для Баки, как и все остальное, что произошло сегодня ночью и продолжилось утром. Он знал, что некоторые мужчины считали это унизительным. Они шутили об этом друг с другом во время привалов, предлагая отсосать тому, кого хотели за что-то наказать. Баки не знал, как это ощущал Стив, возможно, он таким образом тоже сможет немного наказать Баки? За то, что Баки, по мнению Стива, делает с ним? — Ты такой красивый, — тихо сказал Баки. На вкус Стив оказался горячим, пряным и соленым. По всему его телу прошла дрожь, такая яркая и беззащитная, что Баки усомнился в правдивости шуток, ходивших в отряде: большой вопрос, кто из них двоих сейчас более уязвим. Он одобрительно мурлыкнул, чувствуя руку Стива на затылке, которая подтянула его ближе, насадила на член сильнее. Стив гладил его голову, щеки и губы, стонал, дергал Баки на себя, то забывая об осторожности, то останавливаясь и судорожно переводя дыхание. Кончил он неожиданно, излился в рот Баки с громким торжествующим стоном и еще долго стоял неподвижно, не давая Баки встать, лаская его и прижимая к себе. А затем вверх, взял обеими руками за лицо, надавил на скулы большими пальцами, когда Баки попытался отвернуться. Весь его рот был влажным, на губах наверняка остались капли спермы, и выглядел Баки... Стив поцеловал его так, как будто хотел пить, а Баки был последним в этом мире родником. Баки принимал это, с удивлением понимая, насколько для него это желанно и правильно. Они стояли и целовались, и рассвет занимался все ярче, и звуки просыпающегося лагеря проникали в палатку. — Я должен идти, — сказал Стив в дюйме от губ Баки. — Ты останешься здесь. Сходи в столовую. Потом вернись. Для тебя будет задание, ангел. Баки кивнул и оторвался от Стива. Наклонился за штанами и вскрикнул от неожиданности. — Что такое? — Больно, — пораженно проговорил Баки. Поднял взгляд и пожал плечами, преодолевая желание схватиться за пострадавшее место. — Ничего удивительного. После того, что было ночью. Отвернувшись, Баки занялся одеждой, а затем услышал Стива у самого уха, когда тот сжал его плечо. — У тебя часто так было, да? Ты разбираешься? Баки обернулся к Стиву и улыбнулся, проведя рукой по его щеке. — Наверное, это все скверна, которой я отравил тебя. Скоро ты снова станешь сильным. А я ослабну. Несколько секунд Стив рассматривал Баки, а затем отошел. Взял лежащий на полу жилет и принялся проверять рассованное по карманам оружие. — В стеллаже хранятся папки. Разбери их. По датам. Рассортируй. — Зачем? — Стив нахмурился, и Баки поспешил пояснить: — Сегодня ведь запланирован поход к пятому месту захоронений, где поселился грим. Верно? Я могу... Гримы любят ангельский запах. — Неверно. Сегодня мы охотимся на альфу. — Альфу... — Да, — отрезал Стив, надевая свежую майку. — Альфу, которого вчера упустили. Дронам-преследователям удалось его отследить. Он не успел уйти далеко, присоединился к соседнему гнезду. В секторе Зет. — Хорошо, — осторожно проговорил Баки, уже полностью одетый. — Во сколько выход... сэр? — Для тебя — ни во сколько. Ты останешься здесь. — Но почему? — Ты осуждаешь мои приказы? — рявкнул Стив. — Забыл свое место? — Он приблизил свое лицо к лицу Баки и схватил его за волосы, заставляя запрокинуть голову. — Нет, сэр. — Вот и хорошо. Ты останешься здесь. Для тебя задание. Разбери стеллажи. В последний раз проверив экипировку, Стив покинул палатку, так ни разу и не оглянувшись.***
Лагерь уже проснулся, когда Баки вышел наружу. Со стороны столовой тянуло запахом костра и дыма, утренний холод пробирал до костей. Баки шел к общей палатке, стараясь не перекатываться с ноги на ногу, как утка. Между ног саднило, было не совсем больно, но... чувствительно, а еще ни на секунду не давало забыть о том, что произошло ночью. — А мы тебя не ждали, — из-за угла вышел навстречу Хифи, стрельнул на землю сигаретой и осклабился. — Выглядишь паршиво. — Ты тоже, — буркнул Баки, пытаясь пройти мимо, но Хифи дернул его за руку, разворачивая к себе. Показавшиеся из-за угла парни из отряда, Рик и Джефф, шагнули ближе. — Какого вурдалака лысого ты расхаживаешь здесь, Баки? — Иду в столовую. Чего тебе надо? — Баки сбросил его руку и с досадой поморщился. — Мне? Ничего. А вот что будет, если Верховный Инквизитор узнает, что ты шляешься здесь вместо того, чтобы сидеть в его палатке и ждать суда? Баки заморгал. — Хотя к чему таким, как ты, суд? Верховный Инквизитор мудр, к чему убивать тебя зря, если сегодня тебя и так разорвет альфа? Вот оно что... В лагере не было тюрьмы, и комиссары, которые нарушили военный устав, дожидались суда в обычных палатках под охраной своих бывших товарищей. В особо редких случаях — в палатке Верховного Инквизитора, одно присутствие которого давило настолько сильно, что мысли о побеге даже не могло возникнуть. — Я не иду с вами сегодня. — Сбежать решил, трусливый пес? Лицо Хифи побелело от ярости, и Баки оттолкнул его от себя. — Разошлись, — рявкнул голос за их спинами, и по коже Баки пробежала толпа мурашек. — Хифи, Рик, Джефф — на полигон. Баки — я, кажется, дал тебе задание? — Баки не идет с нами, сэр? Но как же?.. Хифи не закончил вопрос, но Баки отлично понял, о чем он хотел спросить. Глупо идти охотиться без приманки, когда вот она, здесь, бери и пользуйся. — У ангела другое задание, — сказал Стив. — На. Полигон. Быстро! "Трусливый пес", — одними губами произнес Хифи, удаляясь. — Почему ты стоишь здесь? Тебе нечем заняться? — С-сэр... — Уходи. И не попадайся больше никому на глаза.***
Баки сходил в столовую, как ему было велено, разобрал стеллаж со старыми и никому не нужными записями о миссиях, которые перетасовали как будто нарочно, потому что такой беспорядок в бумагах педантичного во всем остальном Верховного Инквизитора просто не мог возникнуть просто так. Баки тянуло на полигон, как магнитом, и в конце концов он сдался. Когда он вышел из палатки, уже вечерело — скоро отряд должен был выдвигаться. Наивные люди, которые никогда не сталкивались с работой инквизиции, могли подумать, что охотиться на нечисть лучше утром, но это было неправдой: нечисти без разницы, в какое время суток вцепиться в человеческую глотку, а поутру они могут быть еще и сытыми и полными сил после ночной охоты, если она была удачной. Полигон занимал большую часть территории лагеря. Здесь была полоса препятствий, мишени, несколько рингов, самое разнообразное оружие и все, что нужно для маскировки. Баки не разрешали ходить на полигон. В конце концов, он был всего лишь падшим ангелом, нечистью, приманкой, а не настоящим инквизитором или комиссаром. Учить Баки драться смысла не было. Он встал у ограждения и натянул пониже капюшон куртки. Огляделся и наконец нашел Стива. Тот упражнялся с мачете, на стойке ринга рядом были видны томагавк, нож и даже рапира. Когда-то Баки удивлялся тому, зачем инквизиторы так много тренируются с холодным оружием, когда у них есть пистолеты, дробовики, двустволки и огнеметы, но потом, уже на третьей миссии понял, что главный плюс холодного оружия в том, что в нем никогда не заканчивается заряд. Оно эффективно против всех низших видов нечисти, таких как, например, вампиры и ругару, и любой охотник может замедлить их ударом мачете, даже если не хватит сил снести ему голову. Торс Стива блестел от пота, а движения его были настолько быстрыми, что Баки едва мог уследить за ними, но все-таки заметил, что они были ломанными, короткими и быстрыми, как если бы Стив пытался поразить очень небольшую мишень или не задеть кого-то, кто стоял рядом с воображаемым противником. Баки подошел ближе и смешался с небольшой толпой, которая собралась у ринга. Рядом с собой он заметил человека в алой рясе и вздрогнул. Епископ. Он прибыл в этот лагерь около недели назад и пристально наблюдал за всем происходящим, даже за работой Верховного Инквизитора. Епископ докладывал о том, что происходит в лагере, самому Папе. Интересно, знает ли он, что Верховный Инквизитор пригрел падшего ангела? Если и знает, то точно не в восторге от этого. — Я думаю, достаточно, — раздался скрипучий голос Епископа, и Стив, закончив несколько последних пассов, остановился. Не спеша вернул оружие на стойку, вытер лицо от пота полотенцем и спрыгнул с ринга. — Расходитесь, — бросил он. Баки скользнул в тень, продолжая любоваться стройной фигурой Стива, который возвышался над сгорбленным Епископом почти на полторы головы. — Итак, вы решили перенести операцию? — брезгливо поджал губы Епископ. — Решил, — кивнул Стив, промакивая шею полотенцем. — Вам должны были доложить об этом днем. — Мне доложили, — голос Епископа звучал гнусаво. — Могу я узнать, с чем связано ваше решение? — Новые данные. Точка, где засел альфа. Это не вампирское гнездо. Это логово демонов. Туда нельзя идти просто так, нам нужно было время на переподготовку. Выступаем завтра днем. Сердце Баки пропустило удар, Епископ же остался невозмутимым. — Могу ли я доверить вам командование этой операцией? — Что вы имеете в виду? — До меня дошли слухи, что вы упустили альфу. Спасая этого вашего найденыша, вашего ангела. Не слишком ли много чести? Я давно говорил, что этим ублюдкам, этим отщепенцам не место... — Делайте свою работу, Епископ, — Стив повернулся к нему спиной. — И не лезьте в мою. — Вы забываетесь! В моей власти лишить вас звания, не думайте, что вы всесильны. Стив замер, а затем обернулся через плечо и медленно надвинулся на Епископа. — Лишить звания, вот как. И кого же вы поставите на мое место? Себя? Хотите скакать по болотам вслед за нечистью? Жечь их, рубить им головы, топить их и закапывать в землю живьем? Нет? Так что же вы от меня хотите, Епископ? — Ваше поведение... — Что мое поведение? — угрожающе понизил голос Стив. — Вы проверяете эффективность работы инквизиторов, которые базируются в этом лагере. Вот и проверяйте. Хотите занять мое место — милости прошу. — Ваши методы недопустимы! — рявкнул Епископ. — Вы таскаете повсюду за собой нечисть, пригрели ее, как... — Ангел — важная часть моей стратегии. Вы же не будете обсуждать выбор винтовки, которой я прострелю голову фейри? Вот и сейчас не лезьте. Стив хотел было уйти, но Епископ удержал его за плечо. — До меня дошли также слухи, — проговорил Епископ. — Что на последней миссии альфа вампирского гнезда попробовал вашу кровь. Это так? Я не могу доверить командование отрядом человеку, чья кровь, вероятно, уже попала к демонам. Это все равно что послать вас самого и ваших людей на верную смерть. Секунду Стив молчал. — Я готов поклясться, что ни капли моей крови не попало к вампиру. А сейчас, если позволите, я пойду готовится к миссии. На этот раз Епископ не стал его задерживать, и Стив решительным шагом направился прочь с полигона. Отвернувшись от Стива, Епископ достал из кармана четки и принялся перебирать их, шевеля губами. Баки прошибло холодным потом. Альфа, которого они упустили накануне, направился прямиком в демонское гнездо. Вот как. На первый взгляд могло показаться, что демона легко убить: достаточно освященной в храме серебряной пули, начиненной порохом вперемешку с корой терна и мирры. Стрелять нужно, разумеется, только из освященного оружия, но это справедливо для любой нечисти. Но главная сила демонов не в клыках и не в когтях, а в том, как они способны влиять на человека, заставляя его показывать самые темные стороны души: трусость, жестокость, глупость, яростность, мстительность — да мало ли в душах людей грехов? Потому потери каждый раз при штурме зданий, где сидели демоны, были огромными. В основном против демонов отправляли снайперов, но сейчас время было слишком дорого, чтобы сидеть в засаде. Если у демонов кровь Стива... счет идет даже не на дни, а на часы. По пути обратно к общей палатке Баки снова столкнулся с Хифи. Тот сидел у огня вместе с парнями из личного отряда Верховного Инквизитора и чистил свой "Вальтер". — Я бы пошел на штурм вместе с вами, ребята, — рассуждал он, — но Верховный Инквизитор отлично знает, что намного ценнее я как стратег, а не как грубая сила. — Потому что как грубая сила ты вообще ничего не стоишь, — бросил кто-то, и все захохотали. — Ой, смейтесь, смейтесь! — издевательски протянул Хифи. — Если бы я не прикрывал ваши трусливые задницы, вы бы вообще ни с одной миссии целыми не выбрались! Вспомните келпи месяц тому... Раздались дружные стоны, и в Хифи полетел кусок ветоши. — Хватит, мы все помним твой единственный героический поступок! Будешь рассказывать еще раз, — щелкнул затвором Рик, — пристрелю. Хифи показал ему средний палец и ненадолго замолчал. — Еще и этого ангела с нами не будет, — все-таки не выдержал он. — Бесовское отродье, его место, конечно, в преисподней, но он полезен. Странно, что не убили до сих пор, обычно приманки не живут долго. Верховный Инквизитор слишком уж его бережет. Сейчас и вовсе отдельные задания стал давать, в стенах лагеря. Не к добру это. О падших болтают, как будто они могут души забирать, как демоны, и волю человеческую ломать, как суккубы. Что эта-то нечисть нас и погубит, и будет хуже всех остальных. Как бы этот Баки Верховного Инквизитора... — Меньше мели языком. Решения Верховного — не твоего ума дело, — прервал Шон, самый крупный и самый молчаливый в отряде, второй человек после Стива. — Лучше внимательнее проверяй оружие. Завтра будет не до смеха. — Завтра будет славная битва! — воскликнул Рик. — Демоны не ждут атаки, мы перестреляем их, как цыплят! — Перестреляешь, — фыркнул Шон. — Обязательно перестреляешь. Верховный Инквизитор знает, что делает. Раз решил сунуться в демонское логово с голыми руками — значит, знает что-то, чего не знаем мы. Разве ж у нас бывали неудачные миссии? Ну и эта будет успешной, во славу божью.***
Когда Баки отогнул полог палатки, Верховный Инквизитор уже был внутри. Сидел за столом, и голубой отсвет ноутбука раскрашивал его лицо. — Где ты был? Почему ты ходишь где ни попадя, хотя я ясно дал тебе понять, чтобы ты не попадался никому на глаза и не уходил отсюда? — Я... Простите, сэр. Я задержался. На самом деле Баки долго решался пойти сюда. Кружил у палатки, как призрак вокруг собственной могилы. Желание увидеть Стива было нестерпимым, но он не думал, что Стив будет рад ему. — Раздевайся. Я хочу видеть тебя. Стив встал, подошел к выходу и застегнул полог изнутри. Затем опустил занавеску на окне. — Но... — Раздевайся. Обернувшись, Стив посмотрел на него. Баки коснулся молнии куртки и замер. Закусил губу и упрямо посмотрел на Стива. — Завтра миссия. — Верно, — Стив скрести руки и вскинул подбородок, на котором уже стала проступать щетина после утреннего бритья. — Я тоже иду? — Нет. Ты останешься здесь и будешь разбирать мои бумаги. — Но я закончил уже сегодня. — Ты не закончил, — отрезал Стив. — Я покажу тебе завтра, что нужно сделать. Когда закончишь, пойдешь в столовую и поможешь там. Я предупрежу. — Но... — Раздевайся. Я. Хочу. Тебя. Видеть. — Стив отошел к столу, выдвинул нижний ящик и задумчиво посмотрел на что-то, что там лежало, а затем поднял глаза на Баки. — Почему ты не двигаешься. — Я... — Баки шагнул ближе. — Разреши мне пойти с тобой. — Он положил руки на плечи Стива, а затем взял его лицо в ладони, пытаясь заглянуть в глаза. — Защитить тебя. — Мне не нужна защита! — оттолкнул его Стива. — Ты, глупый ангел, куда ты пойдешь? У альфы твоя кровь... — Твоя тоже! — рявкнул Баки. — Стив... — Не называй меня так! — Стив встряхнул его за плечи, а затем дернул вниз молнию куртки. Сбросил ее с плеч Баки прямо на пол и взялся за застежку рубашки. Баки пытался сопротивляться, но это было все равно, что сопротивляться урагану. Очень скоро он остался без рубашки и без майки, брюки пришлось расстегивать самому: он побоялся, что Стив просто порвет молнию и придется ходить и светить трусами на весь лагерь. Увидев, что Баки перестал сопротивляться, Стив немного успокоился, затем толкнул его на спальный мешок, чтобы расшнуровать и стянуть ботинки. Отбросил их себе за спину и рванул штаны Баки вниз вместе с бельем. — Ты не должен был ходить сегодня на полигон, — сказал Стив, подгребая его под себя, кусая за шею и за выступающую ключицу. — Я... — натолкнувшись на тяжелый взгляд Стива, Баки замолчал. — Извини... те. Сэр. Тихо рыкнув, Стив дернул его за волосы, заставляя запрокинуть голову, и впился в шею. Баки тихо выдохнул и обнял его ногами и руками, прижимая к себе и больше всего на свете желая стать неким аналогом щита, за которым Стив сможет спрятаться и оставаться в безопасности. Он вздыхал, выгибался и стонал, позволяя Стиву исследовать свое тело, находить самые чувствительные места и задевать их жесткой тканью одежды. Баки кожей чувствовал, как вокруг них сгущается воздух, появляется какое-то ощущение необратимости, гибельности и судьбоносности, какое наверняка витает над обреченными городами, которое можно было почувствовать, находясь много тысяч лет назад на главной площади Помпей или пару сотен лет назад — на улицах Нью-Йорка. Когда пальцы Стива коснулись его между ягодиц, Баки вздрогнул и тут же отругал себя за это. — Тебе не надо меня бояться, — сказал Стив, поглаживая его и целуя в губы. — Я не боюсь. — Ты боишься боли. — Мне плевать на боль, — сказал Баки, подставляя под поцелуи шею. Руки Стива скользнули по его бокам, сжимая мышцы и ощупывая, будто пытаясь вылепить заново. Он подхватил Баки за задницу и дернул на себя. Сел на колени, опуская Баки сверху и заставляя шире развести ноги. — Я не слишком опытен в этом. — Стив провел пальцами вверх по позвоночнику Баки, и тот едва успел сдержать громкий удивленный стон. — Так сразу и не скажешь, — мягко рассмеялся он, уже совершенно потерявшийся в тепле прикосновений и вязком, тянущем вниз возбуждении. Он прижался к Стиву теснее, чувствуя, как одна его рука накрывает член, а вторая гладит уязвимое местечко между ягодицами. — А ты?.. — Не говори глупостей, — Баки всхлипнул и уткнулся Стиву в плечо. — Сильнее, боже... Стив фыркнул и обнял его крепче. Провел большим пальцем по головке, размазывая каплю выступившей смазки, и Баки дернулся всем телом. Вторая рука Стива в это время гладила его сзади, отчего по всему телу от нетерпения и возбуждения разбегались мурашки. Для него было удивительно и чудесно то, что происходит. Что Стив взял его в свою постель. Что ласкает, что гладит. Что заботится о том, чтобы Баки было приятно. В своих самых смелых фантазиях Баки не мог вообразить такое, а потому сейчас чувствовал себя совершенно беззащитным и обезоруженным, как новорожденный котенок. — Ра-разденься, — попросил он, прислоняясь лбом ко лбу Стива. — Ласкать тебя через эту одежду — все равно, что через скафандр. Даже вздумай я оторвать тебе член, ты ничего не почувствуешь. Опустив голову, Стив затрясся, обнял его, и Баки не сразу понял, что тот смеется. Наконец Стив поднял лицо, и в глазах его плясали веселые черти. Обхватил Баки за затылок и притянул к себе, впился в рот, обводя языком губы и проникая внутрь. Раздевался Стив по-военному быстро, не тратя время на то, чтобы посмотреть, какое его действия оказывают влияние на Баки. — Ты не взял свою баночку, — заметил Баки, когда Стив вытянулся рядом и положил ладонь ему на живот. — Без нее будет сложно. Стив сжал член Баки так сильно, что тот вскрикнул, а затем ослабил хватку и плавно провел несколько раз вверх и вниз. — Ты забываешь о том, кто тут главный. — Прости, — улыбнулся Баки и вытянул руки вверх, демонстрируя, что сдается. — Я весь твой. В твоем распоряжении. Всегда. Наверное, его фраза что-то задела внутри Стива, потому что тот снова вцепился в Баки так сильно, что вышиб из него дух. Dominum Nostrum. Тело Баки мгновенно откликнулось, прижалось, изогнулось, повторяя собой изгибы тела Стива, заполняя их, как будто было создано только для этого. ______________________________________________________________________ Dominum Nostrum (лат.) — Господь наш. ______________________________________________________________________ Должно быть, баночка все-таки была у Стива под рукой, потому что палец проник в тело Баки без труда, нащупал ту самую вышибающую всякое соображение точку, легко погладил и тут же выскользнул наружу. — Сильнее, господи, больше... — Стой. — Уже знакомым движением Стив дернул его наверх и усадил себе на колени. Завозился, смазывая свой член. — Ты сможешь сам. Смотри, чтобы не было больно. Теплые руки гладили его плечи, касались лопаток, и Баки радовался, что Стив в отличие от него самого может думать. В этом положении его член казался еще больше, а поза Баки — еще уязвимее. Какая-то его часть хотела отвернуться или хотя бы зажмуриться, но Баки не мог отвести взгляда от лица Стива. Опускался все ниже, медленно, и смотрел, как глаза Стива затапливает возбуждение, как чувственно приоткрываются мягкие полные губы. Все тело Стива было неподвижным, он действительно позволял Баки двигаться так, как ему самому захочется и, наверное, смирился бы даже с тем, если бы Баки вздумалось отодвинуться и улечься здесь спать. Осознание этого дурманило, превращало Баки в желе, в глупое бесхребетное существо — хребет заменяли обнимающие его руки, как черепахе — панцирь. — Господи. — Опустившись до конца, Баки накрыл рот Стива своими губами, с удовольствием чувствуя пробегающую по сильному телу дрожь, его тяжелое дыхание. Стив приподнял Баки, а затем снова опустил вниз, его бедра дернулись, и Баки пропал. Сжался, весь превращаясь для Стива в инструмент достижения удовольствия, повинуясь каждому его движению. Давай же, сделай так, чтобы тебе было хорошо, разве я хочу чего-то другого? Баки откинул голову, чувствуя прикосновение губ к шее, а затем снова повернулся к Стиву, чтобы не упустить ни одной секунды того, как в глубине его зрачков рождается удовольствие. Наверное, Баки позволил бы сейчас убить себя, если бы Стиву этого захотелось. Осознание этого заставило его застонать, сжаться на Стиве и кончить, дрожа и кусая Стива за плечо. Сильное тело в его объятьях вздрогнуло в ответ, объятья стали болезненными, а толчки — бесконтрольными и грубыми. С рыком Стив последовал за ним, а после они еще долго сидели, не двигаясь, тяжело дыша и глядя друг на друга, соприкасаясь лбами. Губы Стива коснулись подбородка Баки, скользнули по линии челюсти, прикусили мочку. — От тебя цветами пахнет, — выдохнул Стив, сжав его еще сильнее. — Как от клумбы. У меня была такая под домом, где я жил, когда был маленьким. С ума схожу. Прохожу мимо тебя и как будто в раю каждый раз оказываюсь. Сейчас особенно сильно. И вчера ночью тоже. Баки вздохнул и погладил Стива по волосам. Уж сколько он от комиссаров наслушался, пока жил в общей палатке, но о запахе цветов не упоминал никто. Вряд ли он дожил бы до этого дня, если бы отличался от людей настолько сильно. Пальцы Стива легко пробежали по лопаткам и коснулись шрамов. — Больно? — Нет, — соврал Баки. — Никогда не болело. Я их не чувствую. И никогда не чувствовал. Руки скользнули ниже по спине, а затем правая погладила заляпанный спермой живот Баки, коснулась мягкого сейчас члена. — Хочу испачкать тебя, — бездумно сказал Стив. — Пометить, сделать своим. Чтобы ты пах мной, ощущался как мой и все это знали. Чтобы никто не смел тебя трогать. — Я и так твой, — сказал Баки и немного отстранился. — Мы слипнемся, если продолжим так сидеть. Стив кивнул. Аккуратно уложил Баки на спальник и пошел за уже знакомой пачкой салфеток. Наверное, Баки мог бы возбудиться только оттого, что Стив его вытирает. Медленно, тщательно и очень нежно, как будто нет занятия важнее, как будто нет вещи ценнее. — Ты скучаешь по этому? — спросил Баки, утыкаясь Стиву в подмышку, когда тот закончил и лег рядом. Тяжелая рука обняла его за плечи и уже знакомым жестом пробежала вдоль позвоночника. — По чему? — По тому месту. Где ты вырос. — Нет, — медленно ответил Стив. — От него ничего не осталось. Дракон. — Я думал, они давно исчезли. — Тот был последним. — Стив молчал, продолжая гладить спину Баки. — Иногда мне кажется, что я мог бы прижиться в городе, где мне, по-хорошему, самое место. Но потом я вспоминаю, сколько тварей ходит по земле — и не могу. Ты меня понимаешь? — Нет. Я не видел другой жизни. И не видел города. — Мне кажется, тебе понравилось бы, — хмыкнул Стив. — Там широкие улицы и можно ходить, не прячась. Высокие стены и воздух охраняется дронами. Там безопасно и работает полиция на случай, если объявится неупокоенная душа, брауни или другая мелюзга. Можно спокойно жить. — Мне нравится сейчас, — сказал Баки, глубже прячась в подмышке Стива. — А куда ты хотел бы попасть? — спросил Стив, непривычно разговорчивый. — Что ты имеешь в виду? — аккуратно выглянул из своего убежища Баки. — Есть ли место, по которому ты скучаешь? Где хотел бы оказаться прямо сейчас, если бы мог? Дурак ты, Стив. — Мне хорошо сейчас. — Я иногда думаю о море, — помолчав, сказал Стив. — Я никогда там не был, но мне кажется, там красиво. — Кракены, сирены, левиафаны, гидры... — Баки снова уткнулся носом в подмышку Стива, где больше всего на свете хотел сейчас оказаться. — Я ничего не упустил? — Не умеешь ты мечтать, ангел. Тебе разве это не положено по должности? — Кажется, меня уволили, — пробормотал Баки, и Стив засмеялся, поцеловав его в макушку. Они проговорили до глубокой ночи. Говорил в основном Стив, а Баки при каждом удобном случае умолкал, чтобы дать Стиву хоть немного поспать перед сложной операцией. На душе скребли кошки, в палатке было холодно, Баки жался к Стиву, пытаясь согреться, а тот охотно обнимал его и продолжал болтать глупости. О своем детстве и о том, как стал комиссаром. Как испугался, впервые столкнувшись с вампиром и как дослужился до должности Верховного Инквизитора, но так и не согласился осесть в кабинете. — Тебе нужно поспать, — уговаривал Баки. — Еще насплюсь, времени много, — отмахивался Стив и продолжал говорить, разом сбросивший, казалось, с десяток лет. После одной из историй Баки попытался отвлечь его поцелуем и ласками, понадеявшись, что оргазм поможет этому неугомонному уснуть. В результате они занялись любовью еще раз, и Баки, распластанный по спальнику, чувствуя глубокие толчки внутри, не мог больше ни думать, ни беспокоиться, только ощущать, как внутри прорастает что-то, похожее на колючий розовый куст, украшенный благоухающими на всю округу цветами. Стив исцеловал, наверное, его всего целиком, как будто стремясь поглотить, впитать в себя и навсегда запомнить. — Я рад, что нужен тебе, — придя в себя, сказал Баки. Было почти утро, лагерь начинал оживать, но Стив не спал, глядя в потолок и продолжая обнимать Баки так привычно и спокойно, будто занимался этим всю жизнь. — Я рад быть твоей слабостью, это делает меня сильнее, но не в плохом смысле. Я чувствую, что могу сделать все ради тебя, свернуть горы, высушить море — что угодно. Я рад, что ты выбрал меня, что позвал и что взял в свою постель. И я пойду за тобой сегодня, что бы ты там не говорил. Тело Стива напряглось, и он сел. Взгляд его обращенный к Баки, был колючим и острым. Грудь тяжело вздымалась, губы сжались в тонкую нитку. — Что ты о себе возомнил? — грубо бросил он. — Ты, вместилище порока, что ты мелешь такое? Как ты мог вбить себе в голову, что можешь нарушать мои приказы? Что важнее для меня, чем любой другой в этом лагере? Стив встал, и Баки поднялся следом. — Стив, что ты... — Не смей произносить мое имя. — Стив схватил Баки за волосы и дернул вниз. — Я Верховный Инквизитор, и мне не нужна твоя помощь. Ты, да кто ты такой? Я получил от тебя то, что хотел, больше ты мне не нужен. Ты никто для меня, заруби это себе на носу. И веди себя соответственно. — Послушай... Молниеносный удар заставил Баки пошатнуться, Стив дернул его в сторону, замер, а в следующую секунду в шею ткнулось что-то острое. Стив вывернул ему руку назад, Баки вскрикнул. Задергался, пытаясь вырваться, но с каждой секундой все хуже чувствовал свое тело, все меньше мог шевелиться. Веки опустились, и он обмяк. Хватка тут же ослабла, Стив оттащил его на несколько шагов и опустил на мягкую ткань спальника. Баки почувствовал прикосновение к волосам, услышал шаги, а затем под кожу, в самую вену, впилась еще одна иголка, и сознание ускользнуло.***
Тот, кто полагает, будто ангелы не способны злиться, никогда не видел ангела, имевшего дело со Стивом. Баки был не просто зол. Он был вне себя от ярости. Дротики, пропитанные вампирской кровью, подумать только! Придя в себя в палатке Стива, Баки едва сдержался, чтобы не сравнять здесь все с землей. Изнутри поднималась волна злобы, кровь бурлила, руки дрожали, пока он натягивал одежду и шнуровал ботинки. Небо за окном палатки все еще было серым, в лагере было тихо — значит, он провалялся в отключке не слишком долго. Сейчас он найдет этого придурка, встряхнет за шкирку, как нашкодившего щенка, и будет бить до тех пор, пока мозги не встанут на место. Что Баки о себе возомнил? Что ты, Стив, о себе возомнил! Решил пойти на миссию в одиночку? Обманул Баки и рад? Умно, вот только ничего не вышло! Идиот! Склонный к самопожертвованию глупый идиот, который считал себя умнее всех и думал, что хоть на секунду смог обвести Баки вокруг пальца. Заставить поверить, что ничего не было, что все произошедшее не имеет значения. Да Баки скорее съест свои ботинки, чем поверит в это! С тем, кто безразличен, так себя не ведут, Стив. И пора бы тебе, слепец, это признать. А уж сколько для этого понадобится тумаков и затрещин — только от тебя зависит. И ни на какую миссию один ты не пойдешь, и не надейся! Встав в полный рост, Баки пошатнулся и был вынужден упереться ладонями в колени, чтобы не упасть. Его шатало. Голова кружилась, в глаза будто насыпали песка, кости тянуло и ломило, как при сильной простуде, шрамы зудели так, что хотелось найти ближайшую стену и чесаться о нее до конца времен. Ох, Стиву не поздоровиться, когда Баки его найдет! Вендиго покажется заботливой бабушкой, да! Баки вышел из палатки и озадаченно моргнул. То тут, то там, в лагере виднелись огни костров. Но кто стал бы разжигать их утром? Идя в сторону оружейной, Баки краем глаза увидел у одного из костров отряд Верховного Инквизитора в полном составе. Замер. — Где Верховный Инквизитор? — когда никто не откликнулся, рявкнул, чувствуя, как быстро утекает оставшееся терпение. — Где Верховный Инквизитор? Хифи посмотрел на него и не ответил. Рик буркнул: — Иди куда шел. Не стой тут. В обычном состоянии Баки насторожился бы оттого, какими пришибленными выглядели парни, и оттого, что в руках они держал фляжки, хотя алкоголь обычно в лагере был под запретом. Но сейчас ему было глубоко плевать на все, кроме желания найти Стива и хорошенько намять ему бока. — Где. Верховный. Инквизитор. — Баки сжал кулаки, готовый вцепиться в шею каждому, кто еще хоть на секунду его задержит. — Почему вы сидите здесь, а не готовитесь к миссии? Парни молча переглянулись, и Джефф осторожно сказал: — Какая миссия, Баки? Она была днем. Верховный Инквизитор не вернулся. — Что?! — закричал Баки. Он бросился на Джеффа прямо через костер, ударил его, чтобы заставить заткнуться и не молоть чепухи, даже не говорить такую ложь вслух. Он бил и бил, видя, как лицо Джеффа раскрашивается красным, пока не почувствовал, как несколько человек одновременно навалились на него, оттаскивая прочь. — Заткнись! — Взбесился! Он с ума сошел, припадочный! Баки скрутили, он бился, пытаясь броситься на Джеффа, но заставил себя успокоиться. Что-то, безымянной силой поднимающееся изнутри, отозвалось холодной яростью, как хищник, выжидающий, пока добыча подойдет достаточно близко. — Рассказывай, — тихо сказал он, глядя на Джеффа и сбрасывая руки остальных без малейшего труда. Его сейчас не смог бы сдержать и легион. — Говори, что ты имел в виду. Говори! — Демонское отродье, — выплюнул Джефф, вытирая текущую из разбитого носа кровь. — На костре твое место, правильно Епископ... — Говори! — рыкнул Баки. Воцарилась тишина, и на лице Джеффа появился настоящий страх. — Говори! — Да что тут говорить! — откуда ни возьмись появился Хифи и толкнул Баки в плечо. — Если бы ты не решил отсидеться в лагере... Кажется, после этого Баки схватил Хифи за шею, пульс хрупко бился под ладонью, сожми сильнее — перестанет. Очнулся он, только когда рядом появился Шон и принялся разжимать его пальцы. — Баки. Успокойся. Его нет уже, все. Он посмотрел и уже в который раз попросил, почти умоляюще: — Говори. — Да что говорить, — Шон наконец освободил Хифи и встал прямо перед Баки, подобравшись, в любой момент готовый к атаке. Остальные стояли поодаль. — Верховный Инквизитор вместе с Хифи вошли в то здание, где засели демоны. Какой-то заброшенный отель. Мы остались снаружи. Хифи вышел. Верховный Инквизитор нет. — Почему вы остались снаружи? — рыкнул Баки. — Двое против демонов, как вы могли его отпустить? — Ты на солнце перегрелся, падший? — возмутился Рик. — Мы солдаты. Верховный Инквизитор поручил ждать, пока они с Хифи разведают обстановку. Мы и ждали. — А потом? Все молчали. — Что было потом? — Баки перевел тяжелый взгляд на Хифи. — Ты бросил его там. Ты, трусливый кусок дерьма! — Баки... — тихо сказал Шон. — Это был приказ! — взвизгнул Хифи. — Верховный Инквизитор приказал мне отступить, когда мы поняли, что их слишком много. — Не приказывал. — Да что ты можешь знать, ты... — Я вырву тебе хребет прямо сейчас, если не скажешь правду. Хифи замолчал. — У меня не было выхода! — закричал наконец он. — Я сдох бы там, как и Верховный Инквизитор! — Что тебе приказали на самом деле? — Открыть огонь и забрать с собой как можно больше. Раздался пораженный вздох. На лице Рика мелькнула брезгливость, Шон неверяще распахнул глаза. — Выходит, — медленно сказал Баки. — Вы вошли в логово демонов. Поняли, что их слишком много. И Верховный Инквизитор велел открыть огонь? Вместо того, чтобы позвать подкрепление? Говори! — Они нас заметили, — отвернувшись, сказал Хифи. — Верховного Инквизитора. — Хифи... — У нас не было шансов, ясно?! Вопрос стоял только в том, погибнет он один или мы оба. И сможет ли кто-то доложить о том, что на самом деле творится в гнезде. Выполнить то, зачем мы туда пришли. Стив у демонов. Прямо сейчас, пока Баки тратил драгоценные минуты на то, чтобы вытрясти из этого куска дерьма правду, Стив был у демонов. Демоны никогда не убивают быстро. Демоны никогда не убивают безболезненно. Их цель — душа, но они ни за что не отпустят попавшего к ним в руки человека, пока вдоволь не наиграются. Это питает их, дает им силы. Демоны умеют управлять разумом человека так, что каждая секунда пребывания у них будет равна году. Демоны страшны и опасны. Демонам сильно не поздоровится, когда они попадут в руки Баки. Впрочем, как и Стиву. Хотелось сломать Хифи шею. Почувствовать, как позвонки хрустнут под пальцами, втянуть в себя его последний вздох, увидеть, как остекленеют трусливо бегающие глаза. — Ты дезертировал, — сказал Рик. — За это тебя должны казнить. — А что мне было делать? — Сколько их там? Сколько, ну! — рявкнул Баки. — Скорее всего, больше пяти десятков, — ответил Шон. — Запрос на то, чтобы отправить к логову бомбардировщик, уже отправлен, но ты же понимаешь... Баки понимал. Бомбардировщики были величайшей ценностью, запросы на то, чтобы их использовать, обрабатывались неделями. И все это время Стив будет у демонов. Баки сравняет весь мир с землей, но не допустит такого. — Это все из-за тебя, — тихо сказал Хифи. В глазах его стояли злые слезы, он хотел хоть как-то оправдаться, сбросить свою вину на кого-то другого. — Верховный Инквизитор помешался из-за тебя, это все ты, ты его портишь! Ты все вокруг ломаешь, падший, как отрава! Из-за тебя альфа вампиров укусил его, думаешь, я не знаю?! Думаешь, не видел? Да если бы не это, ему не было бы нужды так скоро устраивать штурм логова, можно было бы спокойно подождать! Из-за тебя его кровь попала к демонам, и сейчас, пока ты весь день где-то шлялся... Баки все-таки его ударил. Особо не думая о технике и не целясь, просто вложил в удар всю силу и с удовольствием смотрел, как Хифи корчится у его ног. Он поднял глаза и обвел тяжелым взглядом остальных: на этот раз сдерживать его не стал никто. — Верховный Инквизитор у демонов, — сказал Баки. — Думаю, вам не нужно объяснять, что это значит. Я собираюсь пойти туда и его спасти. Поэтому я предлагаю вам пойти со мной. — Баки... — Это безумие, падший, — сказал Джефф. — Мы просто не сможем уйти оттуда. Ты слышал Шона? Больше пяти десятков! — Тогда, — тихо ответил Баки, — тогда мы хотя бы сможем избавить от мучений Верховного Инквизитора. Он сделал бы то же самое для каждого из вас. Сегодня утром я не смог быть рядом. И хочу все исправить. Или вы идете со мной, или уходите с дороги.***
Как бы Баки ни хотел отправиться к демонам в ту же секунду, им пришлось потратить время на поход в оружейную. Пистолеты, автомат, мачете — специально для альфы, — разрывные гранаты... Баки изо всех сил успокаивал себя, собирая все, что только мог унести. Пять десятков демонов. Вы сильно пожалеете о том, что проникли на землю. — Мне нужны еще патроны. Для М4, против демонов, — сказал Баки. — Где они лежат? — Падшим ведь нельзя брать оружие, — тихо заметил кто-то. — Это против правил, можно только инквизиторам и комиссарам. Прежде, чем Баки успел объяснить непонимающему то, насколько он неправ, его опередил Шон. — Завали. — Он подошел к стеллажу с патронами, порылся на полках и протянул Баки несколько коробок. — Пользоваться умеешь? — наткнувшись на тяжелый взгляд, Шон поднял руки. — Понял. — Демоны повлияют на вас, — мрачно предрек Хифи. Бог знает почему, но он стоял здесь же, рядом со всеми, и рассовывал боезапас по карманам. — Вытянут все плохое, что в вас есть, вы и подойти не успеете. — Поверь, Хифи. — обернулся к нему Баки. — В выборе между мной и демонами, сейчас я намного хуже. Время. — Он вытряхнул из воротника куртки непонятно откуда взявшееся перо. — Пора выдвигаться. — Нам никто не даст вывести джипы из гаражей. — Дадут, — уверенно откликнулся Баки. — Шон, в отсутствие Верховного Инквизитора ты командуешь отрядом. Разведывательные миссии ты можешь назначать в любое время. Вот мы и разведаем. Шон странно посмотрел на Баки, а затем кивнул. — Ты за сегодняшний вечер сказал больше, чем за предыдущий год. Я думал, ты того, как эти... блаженные. Не понимаешь особо ничего. — Повода не было. Он не сказал и половины из того, что хотел. Но для того, чтобы высказаться, ему нужен был Стив и возможность, произнося речь, отвешивать ему затрещины. — И куда вы собрались, братья? У входа в оружейную стоял Епископ и недовольно поджимал губы. — Разведывательная миссия, — выступил вперед Шон. — Вот как? — Епископ сложил руки перед собой. — Ложь — страшный грех. Я слышал другое. Что вы хотите потратить впустую человеческие и материальные ресурсы Церкви, отправляясь на самоубийственную миссию. Все молчали, и Баки поудобнее перехватил автомат. Он выстрелит. Еще одна секунда задержки — и пусть бог его простит. — Верховный Инквизитор по-прежнему жив. Мы собираемся спасти его. Или, — сглотнул Баки, — подарить легкую смерть. Епископ скривился, будто под нос ему сунули что-то дурно пахнущее. — Я желаю говорить с человеком. А падшему вовсе не место в лагере. Я доложу об этом. О том борделе, который здесь развели. — Докладывай, — Баки пошел вперед, прямо на Епископа, и остальные неуверенно, но двинулись следом. — А я пока сделаю все, чтобы человека, возможно, еще живого, спасти. — Ты забываешься, нечисть! Как ты можешь обвинять Церковь в том, что она бросает агнцев своих? Завтра же Архиепископу станет известно о произошедшем, и мы примем меры. — К завтрашнему дню от Верховного Инквизитора ничего не останется. Отойдите с дороги, — Баки оттеснил Епископа плечом. — Стоять! — Епископ, тем не менее, не сделал ничего, чтобы задержать Баки, только опасливо смотрел на автомат в его руках. — За неподчинение тебя должны предать суду. — Когда я вернусь, хоть сожгите. А сейчас не мешайте, иначе я снесу вам голову.***
До места назначения ехали молча. Отряд привычно уместился в трех джипах, Баки ехал вместе с Шоном, Хифи, Риком и Джеффом. Он и сам не мог понять, как внутри него уживалась всесокрушающая сила и уничижающая слабость. За всем происходящим он наблюдал будто со стороны, и какая-то его часть никак не могла поверить в то, что это он повел за собой весь отряд и едва не пристрелил Епископа, напугав его настолько, что тот не осмелился поднять тревогу. Все вокруг казалось сном, и, как и бывает во сне, Баки не чувствовал ни сомнений, ни страха. Стив у демонов. Его мучают прямо сейчас. Разве Баки вправе колебаться? И все же ему было плохо, на примитивном, физическом уровне. Все тело горело, тряслось и зудело, как от лихорадки, ломило кости, выкручивало мышцы. Баки надеялся только, что оставшихся сил хватит на то, чтобы спасти Стива. А потом хоть костер, хоть смерть от демонских лап. — Я рад, что мы возвращаемся, — едва слышно сказал Хифи, и Баки не смог найти в себе сил для того, чтобы посочувствовать ему или понять. Через несколько минут Шон нажал на педаль тормоза и сказал: — Приехали, дальше только пешком, иначе они нас заметят. Какой у нас план, Баки? В другое время Баки удивился бы тому, что все остальные притихли, ожидая его слов, но сейчас на это не было сил. — Да какой план. Заходим с разных сторон и стреляем во все, что движется. Я попытаюсь прорваться через их защиту к Стиву. К Верховному Инквизитору. Вот и все. — Хороший план, — кивнул Шон. Демоны засели в заброшенном придорожном отеле. Неоновая вывеска не горела, от нее остались только буквы "о" и "т". Окна были выбиты и топорщились осколками стекла. — Мы с группой А зайдем с центрального хода, — проговорил Шон, — группа Б — в заднюю дверь. А ты полезай в окно. Все равно пахнешь ты для них так сильно и ярко, что они твое точное местоположение не смогут обнаружить, твой запах все здание забьет. — Свиными отбивными, — фыркнул Рик. — Что? Вы разве не замечали, что Баки так пахнет? — У тебя совсем обоняние отбило? — шепотом возмутился Джефф. — Сладостями он пахнет. Как магазин с конфетами. — Выступаем, — прервал Шон и хлопнул Баки по плечу. — Давай. Окна первого этажа располагались прямо на уровне пояса Баки, залезть внутрь было несложно. Он оказался в одном из номеров, маленьком и пыльном. Дождавшись, пока за стеной зазвучит стрельба, Баки толкнул дверь и двинулся вперед по коридору. Пусто, Стива здесь нет. Но где же он? В подвале? На чердаке? — А-а-ангел, — едва слышный в перерывах между автоматной очередью голос. Баки обернулся, но стоящий позади него демон уже растаял дымкой, и выстрел пропал впустую. Шевеление за спиной, внезапно навалившаяся слабость — и еще одна пуля пущена зря. — Ты отрастил себе зубы, ангел. — Демон с черными глазами снова возник перед Баки и голодно повел носом. — Да у нас сегодня просто праздник какой-то, столько вкуснятины. Чистенький благородный человек, а теперь еще и ты. — Слов было почти не слышно, но Баки легко читал по губам. Демон издевательски зажмурился, будто предвкушая трапезу, и в этот раз Баки не промазал. Выстрел, взрыв серной вони, и демон осел у его ног кучкой скукоженных останков, похожих на брошенную в огонь бумагу. Баки уже оглядывался в поисках ведущей в подвал двери, как сверху раздался раздался вопль, наполненный такой нечеловеческой болью, что кровь в жилах стыла. Он бросился к лестнице, выстрелил, почти не глядя, в черную тень, мелькнувшую сбоку. Скорее! Нужно скорее! Выбежал в коридор второго этажа, в конце которого маячила открытая дверь. Пятеро демонов появились будто ниоткуда. Оскалились, даже не торопясь нападать. Слабость стала нестерпимой, Баки как будто перемалывало изнутри, в глазах двоилось, стены вокруг плясали. Он выстрелил раз, другой, третий, но демонов, казалось, стало только больше. Кто-то набросился на него со спины, дернул жилет вниз, заставляя упасть. Автоматная очередь внизу стихла — или Баки просто перестал слышать звуки? Он вскочил, вывернулся и выстрелил. Один демон рассыпался кучей пепла, но оставалось еще четверо или даже больше — Баки все никак не мог сосчитать. Он прицелился в того, который двигался медленнее всех, нажал на спусковой крючок — и ничего не произошло. Раз, другой, третий — выстрелы не звучали, демоны, перестав кружиться и уворачиваться, оскалились и замерли. Осечка. То, чем грешат все М4, в ближайшее время автомат бесполезен. Баки выпрямился, нащупал в кобуре пистолет и закричал от злости и безысходности. Демонов было слишком много. Привлеченные его запахом и тем, что стрельба на некоторое время прекратилась, они возникали из ниоткуда один за другим, скалились и наступали, теснились в коридоре. В мотеле повисла тишина, и Баки казалось, это потому, что все твари здесь, рядом с ним, а парни внезапно остались в одиночестве, недоумевая, куда подевались противники. От его выстрела сразу несколько демонов взметнулись черным дымом только для того, чтобы материализоваться на шаг ближе к нему, почти вплотную. Голодно оскалиться зубастыми пастями. Взгляд плыл, ломило кости. Хотелось умереть. — Ангел, — голос их звучал как будто в голове. — Колючий ангел. Баки стрелял наобум, потому что целиться не получалось. Он, кажется, смог зацепить кого-то, но не был уверен. Патроны в пистолете закончились, кто-то сбил его с ног. Баки вытащил еще один припрятанный пистолет, выстрелил. Стылый холод коснулся костей и одновременно ударил по нервам обжигающей болью. Баки казалось, он увидел в комнате за спинами демонов светловолосую макушку Стива. Если он сейчас не сможет к нему прорваться, все будет кончено. Изнутри, вопреки слабости, поднималась ярость, хотелось не просто перестрелять демонов, которые посмели мучить Стива и сейчас встали на пути Баки, а уничтожить их, всех их и им подобных. Выжечь, как заразу, раз и навсегда. Слабость, наверняка насланная построенным на крови заклинанием, вдруг отступила, давая дорогу чистейший пламенной ярости. Баки закричал, чувствуя, как трещат и растягиваются кости, как лопается на спине кожа, как кипит кровь и как завязываются узлами мышцы и сухожилья. Он горел, но это был правильный и долгожданный огонь, священный, яростный. Все вокруг вдруг затопил свет, Баки услышал свой крик будто со стороны, он был оглушительным и животным. Баки вдруг понял, что смотрит на демонов сверху вниз и что они горят. Дверь в комнату, где держали Стива, тоже была ниже уровня глаз Баки, пришлось пригнуться и вдобавок ссутулиться. Пройти внутрь получилось не сразу, что-то за спиной, тяжелое и громоздкое, мешало. Черная тень бросилась навстречу, но тут же вспыхнула, будто ударившись о какой-то невидимый барьер. Стив был без сознания, лежал на полу, они даже не сочли нужным его привязывать. Одежда была изодрана, от тактической экипировки осталась только тонкая майка и штаны. Но он дышал, и едва заметное движение груди при вдохах и выдохах было единственным, что имело для Баки значение. Кто-то кричал, бросался на него, тут же сгорая в ярком пламени, похожем на лучи солнца после долгой ночи. Баки едва ли понимал, что разливающийся вокруг свет исходит от него самого. Это просто было неважно. Он присел на корточки рядом со Стивом и тут увидел на столе несколько пиал с кровью. Стоящие вокруг свечи и начертанные углем знаки, от одного взгляда на которые начинала кружиться голова и слабеть тело. Хотелось голыми руками разрушить этот чертов алтарь, но Баки не успел: тот просто вспыхнул, как политый бензином куст. Краем уха он услышал пораженный вздох, поднял глаза и увидел альфу вампиров, который поспешил спрятаться за спинку дивана. Вот он. Тот, из-за кого Стив попал к демонам. Испуганный, ни следа былой самоуверенности. Готовый возносить молитву хоть богу, хоть сатане, чтобы спастись. Альфа попытался сбежать через окно, но Баки, обычно, как и любой человек, не способный даже уследить за движениями вампиров, сейчас оказался быстрее. Прижал альфу к полу, надавил на загривок коленом, и не сумев нащупать на поясе рукоять мачете, просто оторвал тому голову. Сделать это было не сложнее, чем разломать пополам кусок бифштекса. Пришлось потратить несколько секунд на то, чтобы вытереть лицо, торс и руки найденной в углу шторой. Ни к чему пачкать Стива. Его лицо и тело и так покрывали синяки и кровоподтеки, но кости, кажется, были целы. Баки поднял Стива на руки с величайшей осторожностью, тот весил не больше пушинки и отреагировал на прикосновения болезненным стоном. Волна ярости снова поднялась изнутри, Баки огляделся, желая уничтожить каждого причастного к мучениям Стива демона, но вокруг было пусто, только хлопья пепла летали в воздухе. Он прижал к себе Стива и наконец попытался немного успокоиться. Сейчас, когда Стив был в безопасности, Баки мог себе это позволить. Вокруг было тихо, не раздавалось ни одного выстрела, только из коридора слышались человеческие голоса. Свет, который до этого занимал собою всю комнату, потихоньку гас, и Баки, заглянув себе за спину, с удивлением увидел что-то огромное и белое, напоминающее айсберг. Понадобилось время для того, чтобы понять, что это крылья. С белоснежными жесткими на вид маховыми перьями, похожими на кинжалы. Голоса людей приближались, Баки различил зов Рика и отклик Шона. Следовало выйти к ним навстречу, но от одной мысли о том, чтобы вернуть Стива к людям, которые почти позволили ему умереть, все внутри бунтовало. Тогда Баки, прищурившись, посмотрел в проем выбитого окна. Сложил крылья так, чтобы они стали как можно меньше, разбежался, выпрыгнул наружу — и взлетел.***
Мир сверху казался маленьким и беззащитным. Баки увидел темную фигурку Хифи, который, как всегда, "стоял на стреме", а где-то вдалеке — их лагерь, где епископ заставит их объясняться и станет подозревать во всех смертных грехах. Направиться Баки решил совсем в другую сторону. Воздух развевал волосы, было холодно, и Баки жалел, что не захватил в мотеле одеяла, в которое можно было бы укутать Стива. Была ночь, на небе появлялись первые звезды. Они летели до места назначения около часа, и Баки чувствовал, что мог бы лететь еще очень долго, почти бесконечно. Но намного важнее было другое. Он покружил над местом назначения и выбрал огороженный с трех сторон скалами островок мягкого, как спальный мешок, песка. Прямо перед ним, в нескольких шагах, шумел прибой. Когда-то здесь был городской пляж, а сейчас об этом напоминали только развалины вдалеке, почти не видные в темноте. Баки сел, обнял так и не пришедшего в себя Стива, устроил его головой у себя на груди. Сомкнул вокруг него крылья, чтобы защитить от ветра, и закрыл глаза, пытаясь Стива согреть и убаюкать. Через несколько часов, когда рассветные лучи уже раскрасили воду в розовый, тело в руках Баки напряглось. Стив дернулся, пытаясь вырваться из крепкой хватки Баки, захрипел, но Баки только обнял его сильнее. — Тише. Тише, это я, это Баки. Ты в безопасности, все хорошо, все прошло. Я позабочусь о тебе, — шептал он Стиву в волосы. Стив замер, попытался встать, Баки его поддержал, помог обернуться и взглянуть на себя измученными глазами с красными полопавшимися капиллярами. — Видишь? — тихо спросил Баки. — Это я, все хорошо. Все кончилось. Стив смотрел на него так, как будто видел перед собой призрака. Попытался поднять руку, но у него не вышло, и Баки сам нашел и сжал его пальцы. — Я тут, это правда я. Все хорошо, милый. Ты в безопасности. Стив вдруг разом, как будто из него выкачали все силы, обмяк в руках. Уткнулся носом в шею, влажно вздохнул и заплакал. Баки кожей чувствовал его влажные ресницы и ощущал всем телом дрожь от всхлипов. Баки не знал, сколько они просидели так. Стив, цепляясь за него, а Баки баюкая его в руках. Солнце поднималось все выше, над морем заскользили чайки, их крики наполнили пространство, которое прежде состояло из одного лишь шепота волн. Стив, кажется задремавший ненадолго, от усталости и перенесенной боли, вздрогнул. — Что это? Что это за звуки? — Посмотри сам, — Баки убрал крылья за спину и помог Стиву развернуться. Некоторое время тот молчал, откинувшись Баки на грудь и мерно дыша, а затем сказал: — Море. Я думал, оно меньше. Баки засмеялся, уткнувшись Стиву в волосы. Ему было так хорошо, что хотелось плакать и петь. — Ты смеешься, ангел, — заметил Стив и, судя по голосу, улыбнулся. — Думал, никогда уже не услышу. Пытался вспомнить там твой смех и не мог. Было очень жалко умирать. — Зачем ты полез туда? — рявкнул Баки, и внутри снова поднялись злость и желание хорошенько Стива выпороть. — Зачем ты туда сунулся, как дурак последний? Тот помолчал, а затем попытался пожать плечами. — У них была твоя кровь. Моя кровь. Времени просто не было. — Я мог бы пойти с тобой. Если бы ты не вырубил меня, я бы мог... — Чтобы мы там вдвоем умерли? Нет уж. Достаточно было меня одного. — Стив замолчал и досадливо признался: — Если бы у меня получилось забрать с собой хоть кого-то и сжечь пиалы с кровью, не дать им закончить заклинание, план бы выглядел не таким уж глупым. Ты бы жил, тебе не было бы больно. Все было бы хорошо. — Не нужно было брать с собой Хифи. — Хифи? — озадаченно повторил Стив. — Но он все сделал так, как я и думал. Если бы я хотел, чтобы кто-то остался со мной до конца и глупо погиб, я взял бы Шона. Хифи сбежал и смог рассказать остальным о том, сколько демонов в гнезде. Его бы разрушили рано или поздно бомбардировщиком, и дело с концом. В носу защипало, запекло глаза. Баки сжал Стива сильнее, отчаянно пытаясь сдержаться и не причинить ему еще больше боли. По щекам потекли слезы, и Баки досадливо потерся о макушку Стива, чтобы их остановить. — Идиот, — всхлипнул он. — И все это время эти твари мучили бы тебя, а потом ты бы умер, и я бы ничего, совсем ничего... — Я надеялся, что, по крайней мере, лишу их возможности добраться до тебя через кровь. Так пострадает только один из нас. Глупый был план. — Я тебе еще всыплю за него, — пообещал Баки. — Сидеть не сможешь. — Я и так не могу. — Стив запрокинул голову, чтобы взглянуть на Баки, и его лицо вытянулось. — Баки... ангел... ты... у тебя... — Крылья, да. — Баки расправил их и поднял повыше, чтобы показать Стиву. А затем обернул его ими, как ночью, когда пытался согреть. Стив протянул руку и коснулся пера, аккуратно погладил. — Настоящие. — Да, — Баки пожал плечами. У него просто не было сил удивляться из-за крыльев, все его силы кончились в тот момент, когда Стив оказался у него в руках, будто разом закончился израсходованный заряд. — Я же ангел, почему бы у меня не быть крыльям? Теперь хоть понятно, почему шрамы так болели и чесались. — Сейчас не болят? — на лице Стива, на этом глупом и самоотверженном лице, появилось волнение. — Я боялся, — сообщил Баки плечу Стива, в которое уткнулся носом. — Что приду, а тебя уже нет, что у тебя души уже нет. Что осталась одна кукла. Я представляю, что тебе пришлось перенести, нет, боюсь даже подумать о таком, но... я так рад, что ты выжил. Что выдержал. И что они не успели закончить заклинание на крови, чтобы лишить тебя души силой, не дожидаясь согласия. Стив затрясся, закашлял, будто подавился. — Я не смог бы, Баки. Ангел мой, — выдавил он, и Баки понял, что это был смех. Горький, рвущийся откуда-то изнутри, но смех. — Они озверели, когда поняли, что моей душой я уже не распоряжаюсь. — Что ты хочешь сказать? — Моя душа уже не моя, вот, что они сказали. Думаю, она просто твоя, уже давно. Ты сделал меня сильным, любовь к тебе сделала меня сильным. Так что демонам оставалось только выкусить и лезть от злобы на стены, — Стив снова фыркнул и улыбнулся, запрокинув голову. — И пытать тебя, — мрачно закончил Баки. Веселье Стива он не разделял и мстительно стер скопившуюся у него под носом кровь, зная, что это вызовет короткий укол боли. — Ауч, — возмутился Стив, но смеяться перестал. Перевел взгляд на море и поерзал, пытаясь устроиться поудобнее, снова коснулся крыльев. Его сердце билось как сумасшедшее, так что Баки знал, что внешнее спокойствие только напускное. — Итак, ты успел побывать на море, — сказал Баки. — Чего бы тебе хотелось дальше? Вернуться в лагерь? — Об этом не может быть и речи, — покачал головой Стив. — У тебя теперь крылья, а я не хочу проверять, уверует Епископ в твою святость или примет за экзотический вид гарпии. Мы уходим. Только куда? Куда бы ты хотел, ангел? Баки? Тот пожал плечами. — Я ангел, а ты мой возлюбленный. Мы будем жить если не вечно, то очень долго, не спрашивай, откуда я это знаю, просто знаю. Мы пойдем, куда захотим, и будем делать, что захотим. И, знаешь, когда-нибудь мне хотелось бы проверить, прав ли ты насчет того, что мне понравится жить в городе. А пока... пожалуй, стоит проверить, могу ли я выжигать любую нечисть так же эффективно, как демонов. У меня к ним накопился длинный список претензий.ЭПИЛОГ
Нью-Нью-Йорк был, наверное, таким же шумным и многолюдным, как его предшественник. Баки шел по тротуару вдоль оживленной улицы, сверяя маршрут с картой на телефоне. В такие моменты он радовался, что несколько сотен лет назад научился делать крылья маленькими и незаметными, не больше мушиных крылышек. Иначе в толпе пришлось бы несладко. Нужную вывеску он едва не пропустил: та была серой и невзрачной, находилась на уровне колен из-за того, что магазин располагался в подвале. — Добро пожаловать во "Все для дельтапланеризма", — жизнерадостно поприветствовал его продавец, за спиной которого маячили карнавальные крылья на резинке. — Сладость или радость? В смысле, что вам предложить? Баки порылся в переписке со Стивом и нашел нужное сообщение со ссылкой. — Мне нужно все, что есть на этой странице и еще что-нибудь. У мужа день рождения, а я совсем в этом не разбираюсь. Продавец взял в руки его телефон, присмотрелся и кивнул. — Отличный выбор! У "Ейсу" лучшие радиостанции и гарнитуры, позволят общаться даже на расстоянии трех-четырех сотен метров с минимальными помехами. Он скрылся в подсобке и через пару минут появился, неся в руках несколько свертков. — Вот все, что вам нужно. Может, возьмете еще парашют? У нас новое поступление, есть, из чего выбрать. — Нет, парашют не нужен, — Баки вполне успешно выполнит его роль сам. — Может, теплая одежда? Для высоты. — Вам для какого сезона? — Для сейчас. Летать будем в Калифорнии. С завтрашнего дня у нас отпуск, через пару дней выезжаем. — Великолепно! — просиял продавец и увел Баки смотреть экипировку. Уже на кассе, упаковывая товар в несколько больших сумок, он приложил к покупкам брелок с крыльями. — Это подарок к празднику, — пояснил он. — День всех святых, без ангельских крыльев нельзя. — Правда? — фыркнул Баки, но подарок принял. Стиву понравится, он обожал заполнять крыльями и их изображениями все вокруг. Как будто крыльев Баки ему было мало. Покраснев от воспоминаний о том, в какие моменты Стива особенно вдохновляют его крылья, Баки едва не прослушал ответ продавца. — Мой предок еще с самим Верховным Инквизитором охотился! До того, как на землю сошли ангелы в помощь людям. У нас в семье свои корни помнят, дневник предка из поколения в поколение передается. Читал я его, мистер, и скажу вам так: не дай бог жить так, как они тогда жили. Вот так. Так что ангелов у нас чтят, да! Даже если кто-то сейчас думает, что это бабкины сказки. — А как звали вашего деда? — поинтересовался Баки, передавая карту для оплаты. — Его фамилия Хифнер, может, слыхали? Был с Великим Инквизитором в его последней миссии. Ну той, где впервые появились ангелы. После того-то и начался коренной перелом, нечисть почуяла, что смерть ее близко. Дальше уж ее быстро дожали! И мой предок в том числе, — приосанился продавец. — Хифи, поганец, — фыркнул Баки. — Выжил все-таки, еще и детей родил. — Что вы сказали? — Ничего, — улыбнулся Баки. — Счастливых праздников. — И вам, мистер. Баки вышел наружу, посмеиваясь. Телефон в руках завибрировал, и он провел по экрану, чтобы принять вызов. Довольно прищурился от бьющего в глаза солнца. — Стив, у тебя уже закончилась смена? — Отбиваться пришлось как от толпы зомби на том кладбище, — понизив голос, прошептал он, — но да. В ближайший месяц я кто угодно, но только не лейтенант полиции. — Поздравляю тебя с победой над бюрократическим злом, самым непобедимым злом в мире, — подразнил Баки. — Я уже еду домой, и ты не поверишь, кого я только что встретил.