Egoist

— Лео, Лео! Уже утро. Лео, вставай скорее! Звонкий и чересчур радостный голос заставляет вице-капитана баскетбольной команды «НГН» вынырнуть из беспокойного сна и поморщиться от не самых приятных ощущений. Черт. Что случилось? Зачем же так кричать? И, главное, почему голова кажется такой тяжелой и глаза не желают открываться? Быстрым движением с него сдергивают одеяло, и и Лео чувствует, как по его коже начинают бегать мурашки. Холодно. Неприятно. Очень не хочется вставать и что-либо делать. Тем более сегодня, вроде бы, выходной. Но, думается, кое-кто его так просто в покое не оставит. — Ну Лео, ну пожалуйста, вставай, — усмехнувшись, Фиат быстро целует своего парня в щеку, осторожно спускаясь ниже. — Сегодня такой прекрасный день. Что ж, выхода, кажется, нет и приходится приоткрыть один глаз. Твою ж мать! Вообще-то, обычно он не матерится, но сегодня очень хочется. Слишком ярко. Почему свет так режет глаза? Очень холодно. Какое-то странное состояние. Давно с ним такого не было. Только этого не хватало. — Фиат? — хриплым то ли ото сна, то ли еще от чего голосом спрашивает Лео. — Что случилось? — Сегодня такой хороший день, — повторяет младший. — И мы с тобой идем в парк. Я очень хочу покататься на американских горках. Лео про себя стонет, но послушно поднимается с кровати и плетется в сторону ванной. А что поделать? Если Фиат так сильно хочет куда-то сходить, то стоит пойти вместе с ним. Иначе мало ли что может случиться. Его ведь ни на секунду нельзя оставлять одного. С него станется отправиться в одиночестве и на зло парню что-нибудь с собой сделать. Это же, ну, Фиат. Эгоистичный ребенок, который никак не может понять, что весь мир не вертится вокруг него одного. Черт. Наверное, нужно все-таки учиться иногда ему отказывать. Потому что периодически нужно немного думать и о себе. В вертикальном положении голова еще сильнее трещит. Пожалуй, идти куда бы то ни было в таком состоянии не самая лучшая идея. Да Лео же на ногах едва держится. Того и гляди свалится на пол. Ему очень плохо, но он, придерживаясь руками за раковину, послушно умываясь, стараясь привести себя в относительный порядок и, желательно, не отрубиться. Возможно, если бы Фиат был чуть менее зациклен на себе и более внимательный к своему любимому, он бы заметил, что тот не очень хорошо себя чувствует. Но… Это же Фиат. Избалованный эгоист. Прикрыв за собой дверь, Лео долго плещет себе в лицо ледяной водой, а потом тяжело опускается на бортик ванной, прижимаясь горячим виском к кафельной стене. От этого становится хоть немного, но легче. По крайней мере, пропадает ощущение, что голова вот-вот взорвется. — Лео? — потеряв своего парня, Фиат решает заглянуть в ванную и несколько секунд с удивлением смотрит на открывшуюся ему картину, после чего осторожно берет старшего за руку. — Что-то случилось? Ты в порядке? — ого. Неужели что-то заметил? — Пойдем? — Да, — Лео пытается скрыть кашель за сдержанным смехом. — Все хорошо. Идем, — улыбнувшись, он первым выходит из ванной, придерживаясь за стеночку. Впрочем, сначала приходится зарулить на кухню. За парочкой таблеток и стаканом холодной воды. Потому что без этого велика вероятность не дотянуть до вечера. Только бы Фиат не заставил его тоже лезть на эти дурацкие американские горки. Лео и в обычное время терпеть не может этот аттракцион. И вообще не любит все, что связано с высотой и скоростью. Ну боится он этого. Бывает. Что поделать? Правда Фиату, наверное, знать об этом совсем не обязательно. *** Удивительно, но на улице действительно хорошо. Тепло. В последнее время этого очень не хватало. Солнце такое яркое. Практически летнее. Что ж, погода и правда сегодня располагает к прогулкам. В такие моменты осенью очень красиво. Листья на деревьях уже пожелтели и начали опадать, а благодаря солнцу вокруг как будто бы пожар. Все пылает. Вот только некоторым личностям сейчас совсем не до природной красоты. Практически сразу Лео понимает, что это была просто отвратительная идея. От уличного шума и яркого света голова начинает болеть с новой силой, а в теле появляется какая-то слабость. И это они еще не добрались до парка. Пожалуй, садится в таком состоянии за руль не стоит. Но как объяснить это Фиату, чтобы не вызывает подозрений? — Лео, — младший внезапно снова хватает его за руку. — Может, прогуляемся? — Да, конечно, — вздохнув, Лео тепло улыбается своему парню. — Хорошая идея. Вообще-то идти пешком тоже такая себе идея. Особенно если учесть то, что Лео приходится прикладывать колоссальные усилия, чтобы остаться на ногах. Хорошо еще, что Фиат его за руку держит. Только бы не вздумал вдруг отпустить. Лео совсем не уверен, что ноги не подведут его в нужный момент. Но приходится молчать. Сжать покрепче зубы и контролировать каждый свой шаг. Боже, какой же Фиат все-таки ребенок. До сих пор маленький и глупый ребенок. Зайдя в парк, он сразу же тянет старшего за собой, с восторгом глядя по сторонам. Фиат, кажется, хочет все и сразу. И на колесо обозрения, и мороженого, и на американские горки, и сладкую вату. Глаза его так и светятся счастьем. Глядя на него, просто невозможно не улыбнуться. Даже несмотря на ужасное состояние. К счастью, первым делом Фиат выбирает довольно детское развлечение: паровозик. Для того, чтобы осмотреть тут все вокруг. Так и не отпуская горячей руки, младший с нескрываемым восторгом крутит головой, внимательно глядя по сторонам. Сам же Лео решает немного передохнуть и, шмыгнув носом, прикрывает уставшие глаза. Интересно, как долго будет длиться эта поездка? Есть ли шанс подремать? Хотя бы чуть-чуть. Чтобы и так маленький заряд энергии успел восстановиться. — Лео, смотри, какая тут красота, — радостно говорит Фиат, прижимаясь чуть ближе. — Я так давно хотел сходить с тобой на свидание. Мы же покатаемся на американских горках? — с надеждой спрашивает. — Да, конечно, — Лео снова пытается скрыть кашель за смехом, прикасаясь горячими и сухими губами к чужому виску. — Все, что ты захочешь, — опять не получается сказать что-либо против. Когда поезд прибывает на место назначения, Фиат первым выскакивает наружу, счастливо глядя на яркое солнце. Очень красиво. Что ж, пора бы переключиться на что-нибудь более серьезное. Выбор падает на цепочную карусель. Фиат давно хотел на ней прокатиться, но никак не удавалось. Раньше одного его отец никуда не пускал, а сам Лео все время был занят. Поэтому шанс представился только сейчас. Устраиваясь на сидении неподалеку от своего любимого, Лео тяжело вздыхает. Голова по-прежнему кружится, и он совсем не уверен, что после карусели не станет хуже. Наверное, стоит все-таки отказаться от этого, но Фиат ведь так счастлив. Не хочется его расстраивать. Пусть порадуется немного. Пока все улеглось и есть свободное время. И плевать, что ему самому сейчас очень плохо. Лео знает, понимает, что долго так не протянет. От быстрого вращения действительно становится хуже. В какой-то момент ему даже кажется, что сознание вот-вот покинет его. Черт. Да, теперь он прекрасно понимает, что не следовало в таком состоянии никуда идти. Нужно было просто сказать об этом Фиату. Тот ведь хоть и эгоистичный ребенок, но вряд ли бы он погнал старшего на прогулку, если бы знал. Лео всеми силами старается сохранить самообладание, не потерять вчерашний ужин и остаться в сознании. Это просто ужасно. Хотя нет. Все самое ужасное начинается, когда карусель останавливается. Его открывают, и Лео внезапно понимает, что, спрыгнув, не сможет устоять на ногах. Просто встанет и тут же грохнется на землю. К счастью, Фиат появляется как раз вовремя. Удивленно глянув на своего парня, который так и не спустился вниз, тот протягивает ему руку. Что ж, так уже лучше. По крайней мере, есть возможность опереться. Держаться на ногах действительно очень трудно. Надо все-таки немного передохнуть. Потому что даже Фиат уже бросает на него удивленно-обеспокоенный взгляд. — Лео? — Все нормально, — криво улыбнувшись, говорит старший, впрочем, все также не выпуская тонкой руки. — Давай присядем на несколько минут? Если хочешь, я схожу за мороженым, — о своем состоянии он опять ничего не говорит. — Да, конечно, пойдем, — даже если Фиат что-то и замечает, принимает правила этой игры. — Я хочу фисташковое. Устало кивнув, Лео снова поднимается с лавочки, куда приземлился пару минут назад, чтобы чуть-чуть передохнуть. Ноги подкашиваются, но он уверенно идет вперед. Пока младший будет перекусывать, можно немного подремать у него на плече. Тот вряд ли обратит на это внимание. Именно так Лео и делает. По правде говоря, у Фиата довольно острые плечи и лежать на них не очень удобно. Однако другого ничего нет. Приходится довольствоваться только тем, что имеется. — Лео? Черт. Кажется, температура не перестает подниматься. Судя по ощущениям, уже никак не меньше 38.5. Внутри все горит и голова будто вот-вот расплавится. Кости ломит так, что хочется прямо тут улечься и больше не шевелиться. Ему очень плохо. Разумеется, Лео и раньше несколько раз заболевал. Однажды его даже пришлось отправить в больницу. Хорошо, что Лион в тот момент оказался рядом. Они просто сидели за столом, и старшему внезапно стало плохо. Хотя ничего не предвещало беды. Лион тогда очень перепугался и одному богу известно, как это он догадался вызвать скорую. Впрочем, Фиат до сих пор не знает о том случае. На этом настоял сам Лео. Сказал, что не хочет, чтобы младший переживал за него. Поэтому ему тогда сказали, что тому пришлось срочно уехать на несколько дней с отцом по делам. И из больнице он сбежал сразу же, как только стало чуть-чуть получше. Буквально дня через три. Потом еще долго принимал лекарства в тайне от своего лучшего друга и любимого человека. Вот только сейчас поблизости только Фиат. Тот, от кого вое состояние хочется скрывать до последнего. Даже если это с каждой секундой делать все труднее. Но Лео же сильный человек. Он обязан справиться. Младший не должен ничего заметить. Или хотя бы не сейчас. Очень уж не хочется портить ему такой прекрасный день. — Что? — пока Фиат жевал свое мороженое, старший, кажется, успел немного задремать. — Ты доел? Куда теперь хочешь пойти? — голос ужасно хрипит, и Лео прикладывает колоссальные усилия, чтобы это скрыть. — Да, — на губах его появляется задорная улыбка. — Теперь я хочу на американские горки! — Американские горки? — вот это уже очень неожиданно. — Ты же всегда боялся этого. — Ну и что? — Фиат резко хватает старшего за руку, прижимаясь к чужому теплому боку. — Я хочу попробовать, — поглядывает исподлобья и надувает губы. — С тобой мне ничего не страшно. Пойдем? Пожалуйста. Наверное, Лео все-таки полный дурак. Как вообще можно быть таким идиотом? Он ведь прекрасно знает, что будет после этого аттракциона. Что будет с ними обоими. На самом деле это просто отвратительная идея. Им ведь обоим после этого будет не очень хорошо. Вернее даже не так. Им будет очень плохо. Лео это прекрасно знает. Знает, но ничего не может поделать. Несмотря на высокую температуру, благодаря улыбке Фиата становится немного легче. — Хорошо, — остается только улыбнуться и согласиться. — Если ты так хочешь, пойдем. — Ура! — выпустив чужую руку из своего плена, Фиат бегом бросается в сторону американских горок, и старшему, застонав, приходится последовать за ним. А потом… То, что происходит потом, Лео помнит как-то обрывками и очень смутно. Вот они садятся в вагончик: слева Фиат, а справа он сам. Аттракцион начинает движение. Со всех сторон люди начинает вскрикивать, еще не достигнув высшей точки. Потом резкое падение в бездну. Лео совершенно не боится подобного, но Фиат, кажется, тоже кричит, вцепившись в его руку мертвой хваткой. Почему-то возникает такое ощущение, что они едут целую вечность. Перед глазами все плывет, в ушах шумит, а голова буквально раскалывается от боли. Когда вагончики останавливаются и крепления открываются, Лео первый выбирается наружу и, не дожидаясь Фиата, бредет в сторону выхода. Скрывать свое состояние уже просто нет сил. Ему срочно нужно присесть. А еще лучше куда-нибудь прилечь. Идти очень тяжело и в какой-то момент Лео кажется, что он вот-вот свалится в обморок. Между прочим, очень даже может быть. Потому что голова безумно сильно кружится и ноги заплетаются. — Лео?! Черт. Даже дорога сейчас не на его стороне. Всего лишь небольшая выбоинка, и старший летит на землю. К счастью, Фиат успевает подхватить его. Он заглядывает в бледное лицо и всерьез пугается. Потому что все действительно плохо. Хоть Лео все еще в сознании, глаза его как-то очень быстро стекленеют. И какой же он горячий. Приходится перетащить его на ближайшую лавочку, прижать к себе покрепче и достать телефон. Боже, как же хорошо, что есть человек, который может им помочь. Только сейчас Фиат понимает, каким глупым и невнимательным он был. Он вспоминает весь сегодняшний день и едва слышно стонет. Как, как можно было не заметить, что твой парень плохо себя чувствует? — «Фиат? С чего это ты вдруг решил мне позвонить?» — на том конце, кажется, усмехаются. — «Что, Лео наконец от тебя сбежал, и ты решил мне пожаловаться?» — «Лион, мне сейчас не до шуток», — в голосе Фиата слышатся истерические нотки. — «Что случилось?» — вмиг становится серьезным. — «Мы с Лео были в парке, но ему вдруг стало плохо. Он жутко горячий и, кажется, находится где-то не здесь». — «Что?!» — «Мы без машины», — продолжает Фиат. — «Можешь забрать нас?!» — «Хорошо», — ну а разве могло быть иначе? — «Минут через пятнадцать-двадцать буду. Ждите», — Лион сбрасывает звонок. — Вот так, — негромко шепчет Фиат, прижимаясь губами к горячему виску. — Потерпи. Скоро приедет Лион и отвезет нас домой. Прости, пожалуйста, что я не заметил, что тебе плохо, и потащил в парк. — Все в порядке. Я еще чуть-чуть полежу и все будет в порядке, — неожиданно отзывается Лео, приоткрывая осоловевшие глаза и приподнимаясь с плеча младшего. — Ты позвонил Лиону? Зачем? На глаза Фиата сами собой наворачиваются слезы, когда он видит, что даже сейчас Лео отказывается открыто говорить, как он себя чувствует. Почему-то от этого становится очень больно. В основном из-за того, что младший знает, теперь понимает, что сам виноват в этом. Если бы он был более внимательным, ничего этого вообще бы не случилось. Пожалуй, нужно срочно меняться. Отношения ведь не могут быть односторонними. Когда любишь, нужно заботиться о любимом человеке. Разумеется, Фиат это прекрасно понимает. Теперь, когда у него в руках лежит дрожащий от холода, но очень горячий Лео, он осознает это в полной мере. Скорей бы уже Лион приехал. Потому что, кажется, ему становится хуже. Еще чуть-чуть и сознание окончательно покинет его. Глупый. Ну зачем так себя мучить? Разве нельзя было сразу сказать? Фиат же не такой эгоист и придурок. Они бы остались дома и, возможно, Лео было бы достаточно просто отлежаться. А если бы уж не помогло, вызвали бы врача. Звонок телефона вырывает Фиата из тяжелых мыслей, и он тут же отвечает. Слава Богу, Лион. Тот спрашивает какой-нибудь ориентир и, когда слышит о близости американских горок, обещает постараться найти их как можно быстрее. Парк, конечно, очень большой, но Лиону помогает беспокойство за брата. Оно как будто ведет его по этим многочисленным тропинкам. Лион практически сразу замечает их и бросается вперед. По правде говоря, он не ожидал, что все настолько плохо. В прошлый раз это был просто скачок давления, который хоть и напугал всех, но прошел довольно быстро. А сейчас… Вместе с Фиатом им не без труда удается немного привести старшего в чувство. Для начала приходится сбегать за водой и попросить у дежурившей медсестры таблетку обычного аспирина. Вряд ли это особо поможет, но хотя бы немного должно. Самым трудным оказывается вывести Лео из парка. Хоть он и проснулся, но слабость во всем теле не позволяет ему держаться на ногах. Приходится опереться на плечи Фиата и Лиона. До машины они добираются минут за пятнадцать. За это время аспирин начинает действовать, и Лео становится лучше. Совсем немного, но лучше. Фиат первым усаживается на заднее сидение, раскрывая руки для объятий и крепко обнимая старшего, когда Лион помогает тому тоже усесться. Однако в вертикальном положении находиться очень трудно и буквально через несколько секунд Лео укладывается на чужие колени, практически сразу засыпая. *** — Что с ним? Да скажите же наконец, что с ним! Брат? — Как он? Лео? Лео! С ним все будет в порядке? — Не переживайте, пожалуйста, так сильно. С господином Лео все будет в порядке. Это просто грипп. Вот. Я на листочке написал названия лекарств, которые ему нужно будет давать. Голоса, которые звучат, когда Лео начинает просыпаться, звучат будто бы из-под толщи воды. Они вроде бы и есть, но разобрать ничего не получается. Как бы он не старался. Голова безумно сильно болит и как-то очень холодно. Даже под пуховым одеялом, под которым он сейчас лежит. И откуда у них дома только такое одеяло взялось? Не иначе как Фиат откуда-то притащил. Очень хочется пить. Но сил попросить у кого-нибудь воды нет совершенно. К тому же голос абсолютно отказывается слушаться. Получается только едва слышно что-то прохрипеть. — Лео? — к счастью, изменения не остаются незамеченными, и Фиат ту же оказывается рядом. — Как ты? — он присаживается на край кровати, аккуратно прикасаясь губами к чужому горячему лбу. Черт. Несмотря на укол, сделанный врачом, температура все равно кажется какой-то запредельной. Даже без градусника можно с уверенностью сказать, что она никак не меньше 39. Слишком уж сильно он горячий. Прямо как печка. Нужно срочно напоить его лекарством. Может, от этого станет получше? Должно стать. — Вот, держи, — смотавшись на кухню, Лион приносит кружку с теплой водой и какие-то таблетки. — Выпей. Станет легче, — он тоже садится рядом с братом. Совместными усилиями им удается осторожно усадить Лео и выпоить ему хотя бы жаропонижающее и портивовирусное. Для начала этого хватит. Боже, какой же он бледный. Смотря сейчас на своего любимого, Фиат никак не может перестать корить себя за свою невнимательность. Он настолько привык, что рядом с ним Лео всегда бодрый и веселый, что совершенно не обратил внимания на то, что что-то не так. А должен был. Как-никак, а они же, вроде, встречаются. Более того Фиат действительно любит старшего. Именно поэтому и так трудно себя простить. Сам Лео наверняка сразу бы заметил. Заметил и помог бы. Впрочем, какой смысл теперь уж об этом говорить. Сейчас главное все исправить. И как можно скорее. Они снова укладывают Лео на подушки, поплотнее закутывая одеялом, чтобы хорошенько пропотел. — Ребят, — хрипло шепчет Лео, с трудом отыскав парней взглядом. — Вы лучше идите отсюда. Не хочу, чтобы вы заразились, — говорить да и вообще держать глаза открытыми очень тяжело. — Пусть кто-нибудь принесет сюда лекарства. Дальше я справлюсь самостоятельно, — он пытается встать, но ослабшее тело тоже не желает слушаться. К счастью, младшему удается вовремя подхватить его, чтобы не упал. — Лео! — Фиат заставляет его снова принять горизонтальное положение. — Ты должен лежать, — пожалуй, впервые он так уверен в своих действиях и словах. — Мы с Лионом, — и это тоже впервые. — позаботимся о тебе. Правда ведь? — бросает вопросительный взгляд на друга-соперника. — Конечно, — усмехнувшись, Лион кивает. — Мы позаботимся о тебе, брат. — Вы можете заразиться, — как обычно Лео пытается упрямиться. Но уже не столь категорично. — Ничего с нами не случиться, — от того, что даже в таком состоянии старший пытается строить из себя героя, внутри возникает какое-то неприятное чувство. — Лео, — знаком Фиат просит Лиона временно покинуть комнату, и тот, фыркнув, действительно уходит. — Прости меня, пожалуйста, — тихо шепчет он. — Я должен был заметить раньше, — на глаза наворачиваются слезы и приходится поблагодарить бога, что у Лео закрыты глаза. — Прости, — вздохнув, Фиат берет чужую руку в свою, чувствуя, как та слегка подрагивает от слабости. — Но почему ты сам мне ничего не сказал? — обидно немного вообще-то. — Я думал, что просто не выспался, — ложь, конечно. С самого начала Лео знал, что именно с ним происходит. Знал, но проигнорировал призывы организма. — Да и ты ведь хотел сходить в парк. — Лео, если ты чувствовал себя плохо, ты должен был мне сказать, — а вот это что-то новенькое. Такой уверенности в глазах Фиата еще не было никогда. — Пообещай мне, что в следующий раз не будешь от меня ничего скрывать. Хорошо? — Фиат… — Лео! — окрик заставляет старшего вновь замолчать. — Ты не представляешь, как сильно я испугался, когда ты внезапно потерял сознание. Поэтому, чтобы больше такого не произошло, пожалуйста, говори сразу, — осторожно, стараясь сильно не трясти, Фиат обнимает старшего. — Пожалуйста, я умоляю, не надо из-за меня жертвовать собой. Я хочу, чтобы мы были на равных, — только теперь он понимает, что именно значат эти слова. — Я тоже хочу о тебе заботиться. Понимаешь? Так что, пожалуйста, пообещай мне. — Хорошо, — по бледной щеке скатывается одинокая слезинка. Слезинка счастья. — Я обещаю.