Вестерос, навеки разделенный

Серсея шла по белым от мрамора коридорам Хайгардена. Этот замок, что стоял у течения Мандера всегда был вычищен слугами до чиста. И ведь немыслимы было бы обратное: Хайгарден — столица Простора, что был вторым по величине государством Вестероса и честно мог считаться первым по богатству. Здесь, в Хайгардене, расположился король, его семья и весь королевский двор. Серсея и сама, уже как восемь лет жила в этой величественной крепости, уже как восемь лет она была королевой Простора. Гарденеры (садовники) — так звался правящий дома величайшего из южных королевств. Ныне на троне сидел Лютор. Когда Серсея в первый раз увидела его, она поняла, что не найдет счастья в своем браке. На момент свадьбы ей было пятнадцать — ему тридцать один. Он был неимоверно толстым, круги под глазами от вечных пиров с давних пор прилипли к его лицу, зеленые одежды, вышитые специально под короля, еле натягивались на широкое тело. Подобно своим отцу и деду, Лютор взял себе за традицию не стричь волосы и рыжие пасма спадали королю до пояса. «Помни — ты львица», — сказал тогда ей отец. Золотой лев был изображен на алом знамени дома Ланнистеров, что правили Западными землями с вершины Утеса Кастерли. Серсея даже представить себе не могла, сколько золота Тайвин Ланнистер, её отец, выкинул в устье Мандера чтобы организовать её помолвку. Король-на-Скале всегда только и мечтал восстановить величие Западных земель — продать свою дочь на другой конец континента была для него малой ценой. Но Серсея не была просто товаром на продажу, и её отец сам не знал, насколько она на него похожа. Она вынуждена бороться при дворе. Одну за другой она выкуривала любовниц и фавориток своего муженька за пределы твердыни. Она заручилась поддержкой многих влиятельных лордов и рыцарей. За ней стояло много людей, да и сама больше не никто — она королева Простора. И пусть её все ещё сейчас называют Гарденер, она помнит, что она львица из Утеса Кастерли. Серсея шла сквозь белый от мрамора коридор, украшенный живописными росписями южной работы. Королева уже успела запомнить героев давних лет, что были здесь изображены: Гарт Зеленорукий, первый из Первых людей, что обладал магией и заставлял цветы расцветать а деревья плодоносить, Гарт Гарденер, его сын, что основал дом Гарденеров, Джон Высокий Дуб, высочайший из живших мужчин, от которого ведут свой род Окхарты, Харлон Охотник и Херндон Рог, основавшие Рогов Холм и дом Тарли, хитрая Флорис Лисица, от которой пошли Флоренты, Сладчайшая Эллин и Пчелиный король, что начали дом Бисбери, Гилберт Винная Лоза научивший людей делать вино и, по совместительству, основавший дом Редвинов на острове Арбор, Фосс Лучник, начавший дом Фоссовеев, Дева Марис, в честь которой провели первый рыцарский турнир и Утор из Высокой Башни, что был первым из Хайтауэров. «Глупые сказки», — подумала Серсея. Ланнистеры также вели свой род от легендарного героя — Ланна Умного, который даже приходился родственником Гарту Зеленорукому через одну из его дочерей. По легендам никто не мог захватить Утес Кастерли, и только Ланн Умный сумел пробраться и взять неприступный замок хитростью, и с тех пор Ланнистеры правят Западными землями как короли-на-Скале. Но на мраморных стенах Хайгардена не было изображения Ланна Умного. Королева прошла ещё дальше по коридору, к дубовой двери, что была украшена рисунками роз — символом дома Тирелл. Сейчас Серсея могла сделать ещё один шаг на пути к власти. Надо было только надавить на одного человека. Она постучалась и дверь открыл стражник. Это был высокий мужчина с небольшой бородой, одетый в гвардейские доспехи, покрашенные в зеленый цвет. — Кто? — спросил стражник. — Твоя королева. — со злостью ответила Серсея. Как он вообще посмел такое спрашивать? — Утор, отойди. — из-за спины стражника послышался знакомый скрипучий голос. Стражник сделал шаг назад и в сторону, давая королеве проход. Серсея вошла в небольшую, по меркам Хайградена, комнату, украшенную коврами из Мира и Пентоса, гобеленами из Летних островов, небольшой мраморной статуей трехголового божества с другого конца мира. — Что привело Ваше Величество в мои скромные покои? — поинтересовался Меррет Тирелл. Тиреллы — странный дом для Простора. У них нет земли, нет знатных титулов, их родословная не уходит в дорассветные века, но все же — этот дом самый могучий и опасный на всем юге. Там, где остальные дома копили титулы и богатства, Тиреллы копили должности. Их грязные руки тянулись все глубже в королевский двор Простора: маршал, парламентер, лорд-казначей, лорд-сенешаль. Но главная должность принадлежала и передавалась Тиреллами по наследству — Верховный стюард Хайгардена. Сейчас её занимал Меррет Тирелл — невысокий, худой человек к которому только начала приходит старость, с длинной заостренной бородкой, пышными усами и маленькими, вечно дергающимися глазами. Серсея уже не один раз встречала его. Большую часть времени стюард проводит в тронном зале, нашептывая её мужу на ухо, указывает тому вещи которые надо сказать и о которых лучше молчать. Остальное время он ошивается либо у себя в покоях, либо где-то со своими многочисленными родственниками, подобно древней лозе проросшими в каждый уголок старого замка. Меррет сидел за столом, наполненным книгами и свитками, корпя над неким листом пергамента. Он был одет в скупой зеленый дублет с золотой накидкой поверх. Серсея не удивилась, если бы он и спал в этой одежде — в другом она его никогда не видела. — Как ваши дела, лорд Меррет? — Отлично, Ваше Высочество. — стюард отложил пергамент и облокотился о спинку дубового стула, обтянутого мехами и тканями из Вольных городов. — Как видите, тружусь на благо державы. — Недавно, говорят, вы сделали важное назначение на службу, лорд Меррет. — Да какое там важное назначение. Эх… Дайте вспомнить… — стюард сделал задумчивое лицо, — А! Вы говорите об Мариллионе Флауэрсе. Да, он славный малый. Считаю, он отлично справится с обязанностями лорда-кравчего. — Я считаю также, — сказала королева, — но разве эта должность не должна была перейти к сиру Орису Осгрею? — Да, да, — улыбнулся Тирелл, — Орис претендовал на эту должность, к тому же его отец сильно вложился, чтобы у его сына было достаточно связей при дворе для вступления на столь важные посты. Но, Ваше Высочество, ещё мой покойный дед, когда управлял этим великим замком, понял одну истину — должности должны принадлежать достойным. Орис молодой, красивый и перспективный юнец, и я понимаю, что для молодого сына лорда занять такую должность является хорошим началом карьеры, но он воин, ему нечего делать кравчим. А Мариллион, хоть и бастард, имеет отличные навыки, нужные для его должности. А почему вы, собственно, спросили? — Понимаете, лорд Меррет, — начала Серсея, — сир Орис имеет друзей при дворе, очень важных друзей. Вчера я разговаривала с сиром Матисом Рованом и тот ясно выразился, что его почтенный отец, лорд Мейс Рован, был не против если бы должность получил именно сир Орис. Я бы настоятельно советовала вам прислушаться к его мнению. — И что мне с того? — тихо засмеялся Верховный стюард. — Я назначаю на должности в Хайгардене. Если лорд Мейс так хочет сделать сира Ориса кравчим, может с радостью сделать это сам, в своем замке. — Вы не боитесь гнева лорда Мейса? — Я знаю, что лорду Мейсу плевать сира Ориса, а его сын может что угодно говорить, Ваше Величество. И не нужно вам больше пытаться на меня давить. Я управляю этим замком, а не вы. — А если я скажу, что то же самое говорил сир Айгон Вирвел, капитан нашей стражи? — попыталась невозмущённо ответить на это Серсея. — Хорошо, Ваше Величество, если вы хотите поиграть. — Серсея клялась, скрипучий голос Тирелла мог сейчас разорвать ей голову. — Я знаю, что то же самое говорил Айгон Вирвел. Он это говорил вам, я помню. Ровно три дня назад, в Западной башне, одетый в одни кожаные сапоги… э-э-э… лиссенийской, кажется, работы. Помню, помню. — стюард улыбнулся Серсея испугалась. Что значит эта улыбка? Как много он знает? — Откуда…? — Что скосило ваше лицо, Ваше Величество? — он проигнорировал её вопрос. — Я, миледи-королева, живу в здесь подольше вашего. С детства мой дед учил меня слушать эти стены. И я их слушаю, и они мне говорят. Вот так, — Тирелл перешел на саркастичный шепот и комично прикрыл рот рукой, — Вчера миледи-королева пришла в покои сира Матиса Рована, лорда-милостынника, а позавчера её видели в саду с сиром Герионом Пиком, мастером над соколами, а в конце прошлой седьмицы она отпустила всю прислугу на вечер… — Хватит! — крикнул королева. — Как ты смеешь насмехаться надо мной, ты хоть знаешь кто я! — Умерьте свой пыл, Ваше Величество, — стюард даже не повел бровью, — я знаю кто вы, и знаю это лучше, чем кто-либо. Вы не первая такая мешаетесь у меня под носом. Многие ходили тут так же как вы и многих тут уже нет. Мой дед жил в этих стенах, когда вас ещё не было на свете. Дед всегда мне говорил: «Титулы, должности — это все слова, Меррет, а слова — это ветер. Власть держится на мечах и мачтах. И глупец тот, кто считает иначе». Он помолвил тогдашнего малолетнего короля на молодой дочери лорда Редвина, и тот давал моему деду столько мачт, сколько он пожелает. Это был мудрый шаг, но с его мудростью должен был справляться я. Всё та королева тут ходила и постоянно что-то вынюхивала, что-то выискивала, распространяла слухи и вечно всем напоминала о своей важности. Ну и где она сейчас? То-тоже. А я здесь, Ваше Высочество. И, возможно, я буду здесь даже после вас. Мое нежелание воевать с Его Величеством Тайвином — единственная причина вашего присутствия здесь в здравии. Но не нужно льстить своему положению. Я с радостью вырежу каждого человека со львом на гербе, если это потребуется для сохранности державы — мечей и мачт у меня для этого достаточно. Серсея стояла в ужасе перед этим человеком, она даже не знала, что ей сказать, слова застревали в горле. — Я вижу, вам понравилась, моя речь, Ваше Величество, — Серсее резко захотелось сбить ехидную ухмылку, украсившую лицо старого стюарда в этот момент, — Ладно. Боюсь, Айгон Вирвелл ещё слишком молод, чтобы я прислушивался к его мнению по поводу лорда-кравчего, так что я все же придержусь своего изначального решения. А теперь идите отсюда и я надеюсь мы отлично поняли, кто здесь у кого может просить пересмотра решений. Мой дом управляет этим замком на протяжении тысячелетий; право назначать должности двора принадлежит нам с незапамятных времен, я не позволю и малейших посяганий на него, Ваше Величество. Идите и запомните: даже львы чувствует боль шипов. К тому же, стены мне нашептали, что сир Орис Осгрей ждет вас в темном уголке у замковой септы. Надеюсь у вас хватит ума сегодня его разочаровать. — Вы… — Утор, — Меррет уже не обращал внимания на неё, — выведи королеву. Высокий стражник встал перед лицом королевы и грозно посмотрел на неё. — Ваше величество, выйдите, — приказал он. Серсея поняла, что сопротивляться будет глупо. Она молча развернулась и вышла прочь из комнаты. Её разъярённое лицо краснело. Она и не представляла себя, что она хочет сделать этому зазнавшемуся стюарду. В нормальной державе она могла бы уже требовать отрезать ему язык. Но здесь, на этом проклятом юге, слова чертового стюарда могли равняться королевским. Серсея не собиралась играть под его дудку, может не сейчас, но она вытолкнет зазнавшегося слугу из этого дворца. Она уходила по белому мраморному коридору, расписанному изображениями героев прошлого, но изображения Ланна Умного там ещё не было.