Меня зовут Яблочко

...Детство и юность мои прошли скучно, но спокойно. Едва я повзрослел, меня стали эксплуатировать. Тут уж ничего не поделаешь, я же осел в конце концов. Мое дело -- таскать грузы, крутить жернова, возить на себе людей. Хорошо хоть, среди моих первых хозяев - крестьян не было особо толстых. Хотя что это я, где и когда крестьяне были упитанными. Ветром не уносит, уже достижение. Монотонно текла моя жизнь. Иногда посещали меня какие-то странные мечтания о путешествиях и расширении кругозора, но максимум на что я мог рассчитывать, это вояж на рынок в соседней деревне. Приходили в мою ушастую голову и тщеславные мысли, что я не так прост, как кажусь. Отчасти это объяснялось тем, что я был очень привередлив в еде -- вроде бы не по чину, а вот так. Больше всего я любил яблоки, желательно послаще, и свежую молодую травку, слегка покрытую росой. Какие то барские замашки для простого сельского осла, скажете вы и будете правы. Но моя мама, когда я еще был совсем маленьким и неразумным осленком, что-то такое говорила о древности нашего рода и связях в высших кругах. Я по детскому легкомыслию не слушал внимательно, а зря. Вдруг и правда, я потомок ослов из императорских стойл, или мои предки возили на себе Конфуция. Или императорскую казну, тоже почетно. Или каких-нибудь героев-воинов. Нет, герои вряд ли ездили на ослах. Однажды плавное течение моей жизни было резко нарушено. Все началось с того, что в нашей захолустной деревне Мо внезапно началось нашествие нечисти. . Я знаю, есть такие места, где никогда такого не случается, а потом раз и опять, но у нас на самом деле всегда было спокойно до скуки. Жители перепугались. Потом появились странные люди, все в белом - слышал, их называли заклинатели и велели всем спрятаться по домам. Всю ночь стоял какой-то гвалт, особенно у дома семьи Мо, и весь привычный распорядок пошел псу под хвост. Меня это устраивало, все работы меньше, и я, всеми забытый, в полном одиночестве стоял в своем дворе, как вдруг увидел странного типа, который влетел во двор и как-то плотоядно на меня уставился. Я оторвался от легкого перекуса и кротко, но с должным презрением посмотрел на него. Ну что за чучело -- одет ни пойми во что, на голове колтун, на белом лице красные пятна - жуть, прямо призрак висельника. И вдруг это чучело хватает мою веревку и тащит меня со двора. Я, естественно, возмутился. -- Караул. Спасите. Похищают. Тут я увидел ослокрада вблизи и аж испугался. А вдруг, это вообще нечисть, удрал от заклинателей и напал на меня, бедное бессловесное создание. Постойте, но голос то мой еще при мне. Я заорал совсем уж всполошенно. -- Аа, уйди, демон, не ешь меня. Я невкусный, жесткий, всю жизнь пахал, как лошадь. Мой демон или призрак, или кто он там был, внезапно протянул руку и ласково погладил меня по морде. Ишь, какой смелый, щас извернусь и как тяпну... Однако руки оказались слишком теплыми для нечисти. Человек, значит. Вор, ну все лучше, чем демон. Хотя шансов быть сожранным ничуть не меньше. Тут он тихо заговорил, обращаясь ко мне. Его голос музыкой полился в мои длинные уши. Говорят, женщины любят ушами, так вот -- ослы тоже. Еще желудком, но ушами больше. Он ласково уговаривал меня не упрямиться, не орать и пойти с ним. Соблазнитель какой выискался. Ну я и решил, что человек с таким голосом, как бы он не выглядел, не может быть злодеем, и дал себя уговорить. Покорно поплелся за ним. Чуть позже я понял, что он не собирался меня есть, но решил сесть мне на шею, ну то есть на спину. Ага, значит, теперь я исключительно верховой осел, гордый скакун, можно сказать. Ладно, он худенький, хоть и довольно высокий, и без багажа, даже без ручной клади. Класс суперэконом. Осилю. Первое время от нас все шарахались, что дало ему возможность спереть для меня охапку соломы. Соломы, я вас умоляю. Пришлось лягнуть его в воспитательных целях. Помогло. Уважительно назвал меня потомком именитых ослов. Вот, я и сам так иногда думал, а он подтвердил. Наконец добрались до колодца и хорошей травы. Почему -то новый хозяин все время норовит шлепнуть меня, ну сумасшедший, что возьмешь. Плюнул в него, чтобы ручонки не распускал. Другие путники нас обоих сочли психами и в знак сочувствия угостили яблоком. Ха, сумел опередить недотепу хозяина и схватить лакомство первым. Но он в ответ все же сумел меня обдурить. Тот еще хитрец. Теперь просто так яблоко не дает, а перед мордой на удочке повесит-- давай, мол, трудись, без труда не вытащишь рыбку из пруда -- да не нужна мне ваша рыба -- яблоко давай. И смеется так заливисто, ну точно деревенский дурачок. Ну хорошо, бегу уже, могу и побыстрее, мне потом еще бонус полагается за то, что я прикидываюсь, будто ты меня обхитрил. Я весь упыхтелся, поднимаясь в гору, но тут мы наткнулись на ручеек со свежей водой и сделали привал. Попили и мой новый владелец соизволил умыться. Ой, мама моя ослица, какой он, оказывается красивый без этого жуткого грима. Я даже стал им гордиться. Может, я сноб, но согласитесь, приятнее таскать на загривке красивого человека. Так, и кто тут о ком должен заботиться? Это я его питомец, а не наоборот. А он разлегся на каменюках у воды, да еще уснул. Простудится, как пить дать, и возись с ним потом. Пришлось потыкать его мордой -- хватит валяться на голых камнях, пойдем уже, а потом вообще цапнуть за воротник, чтоб в себя пришел. Он послушался, но как-то погрустнел. Эй, я не хотел тебя расстроить, только позаботиться хотел. Да, с этим новым хозяином каждый день что-то новое. И чаще неприятное. Ну, печальный опыт -- тоже опыт. Кстати, никак не въеду, как его все-таки зовут. То вроде господин Мо, ну понятно, как наша деревня, значит мы земляки, я даже обрадовался, потом орали Вэй Усянь --это еще кто, потом Старейшиной Илина обозвали, о нем даже я краем уха слышал, детей в деревне им пугают. Непонятно. И вообще, я столько страху на этой горе натерпелся. Сначала какой-то жуткий истукан, вернее истуканша, за всеми гнался. Я по быстрому сбежал в первых рядах -- какой из меня защитник, но подсматривал из чащи -- как там и что. Хозяин неплохо так на дудочке сыграл, я аж умилился -- пастушок ты мой -- и звук слегка мой собственный голос напоминал, правда тише и писклявей. Следующий раз подпою. В этот не вышло, как-то страшновато было, да и публика неподходящая. Истуканша эта, заклинатели, еще странный бледный парень с цепями, металлист, наверное, или рокер, я их не отличаю. Крутой до ужаса, громадину эту каменную положил только так. Я его сразу зауважал. Дальше -- больше. Только с истуканом разобрались, какой-то хмырь в фиолетовом, жутко скандальный, моего несчастного деревенского дурачка таким тоже фиолетовым кнутом -- хлобысь! Я так испугался за него, из кустов выскочил и не дал ему в дерево вмазаться. Надо же, я думал, только бедную скотину хлыстом лупят, ошибался. Про Старейшину Илина как раз этот садист все орал. Но тут, слава небесам, еще один нарисовался -- весь из себя высокий, красивый и тоже в белом, и моего недотепу защитил. Вместе с этим красивым, тоже с кучей имен - то Лань Чжань, правда так только дурачок мой его зовет, протяжно так, с душой - Лань Чжаань, иногда, когда сердится -- Лань Ванцзи, остальные с почтением Ханьгуан-цзюнь, язык сломаешь, потащились в какое то Гусу. Эх, был я осел оседлый, стал странствующий. Все же лучше, чем бродячий. Добрались. Мой затеял концерт у ворот, рыдал, обнимая меня. Честно не понял, что это с ним было. Ой, какое интересное место. Сыровато малость, зато зелени полно. Но и конкуренция жесточайшая. Просто стада белых и пушистых и наглых кроликов. И все без остановки трескают мою любимую траву. Я от обиды аж зарыдал в голос и никак не мог успокоиться. Видно, от хозяина свого набрался. Вокруг поднялся бубнеж. "Нарушение правил. В Облачных Глубинах нельзя шуметь". Вот вы и не шумите, а мне тьфу на ваши правила. Прибежал мой с криком "Что вы сделали с моим Яблочком!?" Это теперь мое имя. Мне, правда, всегда нравилась кличка Иностранный Агент, сокращенно ИА, но Яблочко тоже очень мило. Начался спор о правилах, запретах, манерах и еще какой-то ерунде, но я уже не слушал, ел яблоки, который принес хозяин. Ну вот опять, только я сумел завоевать авторитет среди грызунов, распинав их мордой в разные стороны и отвоевав кормовую базу, и вообще став среди них лидером, потому что у меня уши длиннее и голос громче, и я один такой, а их много, как снова надо куда-то идти. О, не, передумали. Хозяин уходит один с этим своим красивым, а я остаюсь. На кого ж ты меня оставляшь, на кроликов и три тысячи правил ордена Гусу Лань? Приходил попрощаться, я даже взгрустнул. Буду скучать по нему и отъедаться... Не тут-то было, даже исхудал, так соскучился. Возвращайся скорее, поговори со мной, погладь мои бедные уши, они же тебе всегда нравились, можешь шлепать меня по заду, я не буду больше лягаться и не буду плеваться. Только вернись. Мне так грустно, я все зову-зову его, а он не идет. А все вокруг косомордятся на меня и мой жалобный зов называют диким ревом. И кажется, строят злодейские планы у меня за спиной. Как хорошо, что хозяин догадался наврать им, что меня подарил Ханьгуан-цзюнь, а то даже страшно представить, что бы они со мной сотворили. Молодежь собралась путешествовать, меня берут с собой. Я сначала не хотел уходить, вдруг хозяин вернется, а меня нет, но потом понял, что они как раз к нему и идут. Тогда я согласен, но только никого на себе везти не буду. Я осел верный, хозяину не изменяю. Ну, максимум, корзины с яблоками повезу. Сколько же в мире интересного, с ума сойти. Если бы не мой ослокрад, я всю жизнь так и батрачил бы у жернова в деревне Мо. А так я уже столько всего повидал, и городов, и людей. Всяких странностей насмотрелся, сны цветные теперь вижу. О, а это еще кто? Это же тот сопляк, что на горе с истуканом в меня стрелой целился. Да не один, а с огромной черной псиной. "Фея, ко мне", - кричит ей. Кто-кто? Где он таких фей видал? Собака Баскервилей, вот она кто. И наглая такая, вся в него. Представляете, пыталась меня укусить..и ладно бы хоть за ногу, а то за морду. Ну я и показал ей, кто тут главный. Пока они нас разняли... Я тоже немного пострадал, но ей куда хуже пришлось. А уж крику, крику-то было. Еще говорят, я шумный. Из всех этих воплей я узнал кое-что новое. Мой хозяин -- они его учитель Вэй называли, оказывается, крут до невозможности и куча народа его боится, и считает Старейшиной Илин. Испытал законное чувство гордости. И за него, и за себя. Мы тоже не лыком шиты. Нас тоже не кошка с помойки принесла. Прикиньте, Старейшина Илин и его осел-оборотень. Но когда же я все-таки с ним увижусь, уу, скучаю. Наконец-то, вот он, мой милый ослокрад. Я так понял, что вся движуха уже закончилась. Как так, такой скандал -- и без меня? Но из разговоров понял, что тут не скандал был, в этом Юньпине, а ужас страшный. Тогда ладно, что без меня. Хозяин выглядит заморенно.Усталый, вся шея в порезах, но глаза сияют. И не отходит от своего дружка в белом, прямо виснет на нем. У того тоже глазки светятся. Хотя обычно рядом с ним прохладой веет. Но он хороший, животных любит, кролики, те просто от него балдеют. И о хозяине он очень заботится. Так и отправились в путь втроем. Они парочкой и я со своими.корзиночками. Что-то я рассиропился, глядя на них. Чую что-то такое в воздухе. Вскоре прибежали один из мелких Ланей и тот парень, что раньше был в цепях. Хозяин заявил им, что он убежал вместе с Ханьгуан-цзюнем, чтобы выйти за того замуж. А? Как это? Не понял. Тогда, я что, приданое? Наверное, ведь больше ничего у него нет. Ну еще эта его черная дудка, Чэньцин, но разве меня можно с ней сравнивать. Что это все стали плакать и обниматься? Я что-то пропустил? Это из-за известия о грядущей свадьбе? Так радоваться надо. Потом все успокоились, попрощались и вот мы опять втроем. Природа, погода, все замечательно. Остановились отдохнуть, тоже хорошо. Яблоко дали, еще лучше. Как они все-таки странно себя ведут, когда других людей рядом нет. Тыкаются друг в друга мордочками и лижутся, не переставая. А тут еще этот Лань Чжаань моего хозяина вдруг -- хвать с моей спины на ручки и в траву хлоп. Раньше вроде так не делал. Я так изумился, что застыл на месте и даже жевать перестал. Силы у него в руках немеряно, хорошо меня не схватил вместе с седоком. А то взгляд прямо безумный, от моего Вэй Усяня душевную болезнь подхватил, не иначе. А что это они так вцепились друг в друга, теперь на траве валяются, аж пар идет. Это что ли называется выйти замуж?. Хм, что-то они меня засмущали. Отвернусь, пожалуй, и в сторонке подожду, пощиплю травки, покараулю. А то увижу чего лишнего, я молодой, мне еще рано на такое смотреть. Да сколько ж можно?! Столько на сырой траве валяться, ничего удивительного, что так стонут, совсем измучились. Пора двигаться, если не хотим ночевать в открытом поле. Ну, наконец-то, выползли из кустов. Ну и вид --помятые, растрепанные, подрались, что ли? У хозяина вся шея в красных пятнах, и вообще, выглядит, как будто его собака покусала, а он их ведь боится. И ноги еле передвигает. Это что, Лань Чжаань его так отделал? Лягнуть его, что ли? Но он тоже выглядит не намного лучше. Значит, они квиты. Еще неизвестно, кто кого победил. У моего вон какая улыбка довольная, еще ярче, чем обычно, правда и глупей. Все, хватит, насмотрелся, поехали уже. Застоялся, вас дожидаясь. Я уже к здоровому образу жизни привык, мне двигаться надо больше. О как, оказывается мы возвращаемся в Гусу. Подчиненных своих увижу, ну кроликов этих, распустились небось без меня. С ними ухо востро надо держать -- а то последнюю травинку изо рта вынут. Зато с ними интересно. Давно никого мордой не пинал. Новобрачный мой опять песенку свою любимую заиграл. Душевная вещь, я ее уже наизусть знаю. Но пока не пел, стесняюсь. Она какая-то такая. Только их, что ли. Ничего, у меня своя есть, тоже очень хорошая. -- Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету. Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы. И откуда я ее знаю? Загадка.