Знаний груз - тяжкий крест...

У безумия причины нет, Нет границ и нет цены. Мир безумен миллионы лет, Так чей же образ он, и кто же мы? (Сергей Маврин, Анна Балашова) Когда я скитался в поисках своего предназначения и истоков этого мира, мне довелось исходить множество троп. В результате, отчаявшись найти ответы на терзавшие меня вопросы в вещественном мире, я погрузился в мир нематериальный. Участие в различных эзотерических кружках пришлось сразу отвергнуть - выдавая себя за искателей истины, в них состояли жалкие позёры, ограниченные рамками своего восприятия и мироощущения. Они на полном серьёзе пытались призывать духи умерших с помощью спиритической доски, чтобы те дали им приземлённые ответы на такие же приземлённые вопросы. Эти несчастные ограниченные люди - таковыми они мне казались тогда - будучи направляемыми опытными шарлатанами, пытались получить последнее прощение от своих ушедших за грань близких, или выяснить местонахождение спрятанного ларца с завещанием. Итак, с презрением я отверг их безуспешные попытки установить контакт с потусторонним, и самостоятельно углубился в поиски сакральных знаний. Теперь я понимаю, что многочисленные неудачи должны были сподвигнуть меня прекратить поиски и зажить обычной жизнью, стать частицей серой массы. На свою беду, я продолжил заниматься изысканиями, в результате добравшись до таких вещей, до которых добираться был не должен. Изучая десятки подделок и компиляций давным-давно запрещённых книг, проводя бессчетные часы перед экраном компьютера и ломая зрение под жёлтым светом библиотечных ламп, мне удалось нащупать единственно верную путеводную нить. Эта нить, казавшаяся нитью Ариадны, привела меня не к выходу из лабиринта, но в самое его сердце. Узнав о тропах, сокрытых по ту сторону сна, я с трепетом устремился на них. Я скитался Страной Грёз, гостил при дворе короля Картера в белоколонном Илек-Ваде, слышал утренние крики павлинов в садах Нариеля, прошёл вдоль течения реки Скай до самого Ультара, где беседовал с великим Барзаи Мудрым, изучал папирусы, написанные мудрецами Закариона - и помалу находил одну деталь головоломки за другой. Никто из обитателей Страны Грёз не мог дать на мои вопросы прямых ответов, а те, кто могли, совершали отгоняющие зло жесты и гнали меня прочь, едва я успевал начать беседу. С огромным трудом мне удалось выпытать у Барзаи интересующие меня сведения о том, что же находится на вершине горы Хатег-Кла. Старец грустно покачал головой, вспомнил пугающую участь Сансу, что первым покорил эту вершину в те незапамятные времена, когда мир ещё по-настоящему был молод, но всё же поведал мне о богах седой древности и посоветовал искать ответы в руинах Саркоманда, что близ ледяного плато Лэнг. Дрожь пробрала меня, когда я услышал эти слова, но жажда познания оказалась сильнее страха, поэтому я направился далеко на север, в край вечных сумерек, где обитали неразговорчивые странноликие люди, что торговали ониксом и рубинами по всей земле Мнар. Добравшись до холодной каменистой пустыни, я едва не прекратил свое путешествие, такой первобытной жутью повеяло от этих неприветливых обледенелых скал. Но - будь проклята моя пытливость! - я вновь переборол себя и зашагал к центру города, где возвышался вырубленный в монолитной скале древний монастырь. Именно в этом монастыре, по обрывочным упоминаниям, встречавшимся то в одном манускрипте, то в другом, и крылись ответы на загадки о тайнах мироздания, что уже несколько десятилетий не давали мне покоя ни во снах, ни в бодрствовании. Горе мне, несчастному самонадеянному безумцу, что решил посягнуть на исконные тайны бытия! Следовало догадаться, что некоторые вещи лучше не знать и даже не пытаться думать о них. Но в пылу своей самонадеянности я позабыл обо всём на свете, и мной двигала лишь иссушающая жажда познания. Когда я вступил под серые камни доисторического монастыря, мне в лицо повеяло нестерпимым смрадом, и это должно было послужить последним предупреждением, которого я тоже ослушался. В тот же миг в моей голове зазвучал голос. Он был один, но дробился под сводами моего черепа, раскатываясь бесконечным эхом, дробясь на миллионы других голосов, которые вновь сливались в один, говоря одновременно в первом и третьем лице, в прошлом, настоящем и будущем временах. - Ты пришёл, - произнёс этот голос, в котором сливались треск пламени и грохот обвала, плач новорожденного и крик сжигаемого заживо человека. - Я/мы/они ждали/ждём тебя. Узри же, смертный. Посреди зала на высоком троне восседало Нечто. Его фигура была укутана в грязно-жёлтые лохмотья, испещренные алыми узорами, от которых я с трудом оторвал взор и вперил его в плиты пола под ногами. Впрочем, перед моим мысленным взором тут же встал отпечаток увиденного, что я уже не мог забыть. Драное шёлковое одеяние так обтекало фигуру существа, что казалось, будто его тело состоит из десятка сочленений, и может сгибаться в самых невероятных направлениях. И вновь в моей голове зазвучал его ужасный голос: - Вот, значит, как ты меня/нас/их представляешь/воображал? Занятно... Давно мне/нам не встречалось представителей твоей расы. Ты ведь из числа людей, верно?.. Да, ты человек, причём не из Страны Снов, а с крошечной планеты в одном из рукавов галактики на краю Вселенной. Теперь я/мы/они припоминают/вспоминали. Я пал на колени, и, собравшись с силами, прокричал ритуальное приветствие на праязыке всех миров, что повстречалось мне в рукописях Пнакота. И существо на троне расхохоталось - по крайней мере, звук, напоминающий одновременно звон бьющегося стекла, ревение верблюда и вой сирены мог быть только смехом. - Ты забавный. Я/мы/они почти забыли/забудем вашу природу. Встань, творение, и спрашивай. В конце-концов, я/мы/они знаем, что ты ради этого пришёл/придёшь ко мне. - Скажи, о владыка, в чём смысл существования мира и человека в нём? - этот вопрос сам собой вылетел из моего рта, как будто существо на троне извлекло его невидимыми щупальцами. Оно снова издало звук, в котором смешались бульканье сточных труб, грохот отбойного молотка и стрекотание цикад. - Люди... Я/мы/они снова вспоминаем/вспоминали вашу пытливость. Самые любопытные творения. Даже религии, которые вы придумали/придумаете себе в поисках истины, грозят вам карами за чрезмерное любопытство. Разве не так, человек? - Я убедился в тщетности земных религий, владыка, - склоняясь ещё ниже прошептал я. - Мне нужно истинное знание о мире. - Тогда ты его получишь/получил. Внемли же ему/мне/нам... Тварь на троне задрожала, согнув тело одновременно в десятке мест, порыв ветра всколыхнул тряпье, прикрывавшее омерзительно-белесое тело, и тогда я услышал потусторонний шёпот, который, подобно буру, принялся ввинчиваться в мой мозг, разрывая голову болью. Я закричал, но мой крик не мог заглушить этот шёпот. А затем перед моими глазами замелькали со страшной скоростью тысячелетия истории человечества, начиная с тех стародавних эонов, когда по планете бродили представители Великой расы Йит, и заканчивая далёким будущим. Я видел одновременно во всех четырёх измерениях пространства-времени, воспринимая колебания каждого кварка и мюона в их электронных облаках... ... Я сотворил вас, и вы нарекли меня множеством имён. Я говорил с Афона, я вёл израильтян через пустыню, я дал скрижали завета Моисею и кобра укрывала меня от дождя своим капюшоном. Мне поклонялись кельтские пастухи и культисты Гималаев, колдуны вуду и афганские салафиты. Я живу в каждом из вас. Я топил печи Холокоста, я пустил на дно Непобедимую Армаду, я возил воду, еду и лекарства в Африку, а после - руководил геноцидом в Руанде. Я штурмовал школу в Беслане, доставал людей из-под руин Всемирного торгового центра, возводил мегалиты в Азии и на Британских островах, тонул вместе с атлантами и задыхался в пепле Везувия вместе с жителями Геркуланума. Я сжёг Константинополь и Иерусалим, подверг водородной бомбардировке Карачи, Сеул и Москву, я же короновал Карла Великого, колонизировал Марс и проложил Великий Шёлковый путь. Все события прошлого, настоящего и будущего человечества - это есть Я. Ваш мир не безумен, нет. Он просто существует - таким, каким я его сотворил по своему образу и подобию. И вы, люди, такие же, как я - со всеми своими достоинствами и пороками, великими злодеяниями и примерами беззаветного героизма. Кто-то называет меня Сатаной, кто-то - Одином, который, преисполнившись жаждой познания, расстался с собственным глазом, иные именуют меня Аматэрасу, а для кого-то я - Хастур Неназываемый. Я дал вам Знание. И то, как вы его используете, зависит только от вас, от вашей природы, которая основывается на неопределенности. Те же, что лишаются рассудка, встречаясь со мной, всего лишь получают это Знание - знание о природе всех вещей. ...Я пришёл в себя, лежа в позе эмбриона на ледяных каменных плитах, и меня несколько раз вырвало желчью. Все моё тело содрогалось в мучительных судорогах. На троне, что возвышался над моей головой, шуршало жёлтое облачение внеземного существа, которое было старше не только самой Вселенной, но и того, что существовало ещё до её зарождения. Ужасные всполохи недавних видений всё ещё проплывали под моими веками. Теперь я обладал всей полнотой знаний о мире, и горько сожалел об этом, но уже было слишком поздно. Моя жажда узнать о мире всё привела меня на край пропасти, за которой начинался антрацитово-чёрный водоворот безумия, который затягивал в себя и более могучие разумы, чем мой. На протяжении десятков вечностей на каменном троне, что стоит в руинах древнего монастыря, высеченнего в толще скалы, восседает существо, что впитало в себя самую суть бытия. Существо является квинтэссенцией пространства и времени, оно созидает и разрушает миры мановением пальца. На моём/его/их лице шёлковая маска, тело сокрыто складками изодранного ветрами миров желтого плаща, что испещрен алыми символами. Я/мы/они ждём/ожидали, застыв в безвременьи, пока круг времен вновь замкнется, и на промерзшие камни Саркоманда ступит нога очередного искателя истины.