unclean mind

Снег тихо ложился на крыши домов. Утро начиналось как и всегда с криков детей на втором этаже и громким скандалом между двумя воспитательницами. Они всегда что-то не могли поделить. Мальчик осторожно коснулся занавески, чуть приоткрыв ее. — Снова снег, — он улыбнулся, — сегодня ещё больше! — он залез на подоконник, наблюдая за падающими снежинками. — Хэй, Джи, пошли зубы чистить, — в комнату зашёл кучерявый парнишка, держа в руке зубную щётку. — Сейчас, — протянул тот, — посмотри, как красиво, я обожаю зиму, — он снова улыбнулся, но его улыбка моментально сменилась на грустное выражение лица, — жаль, что я тут. — Вот, опять, — кудрявый слегка потрепал мальчика, — пойдём, ещё успеешь погрустить. Они пошли в ванную, возле которой уже образовывалась очередь. Джи и Рэй, так звали кучерявого, всегда старались держаться вместе, потому что в таком месте одному уж точно будет худо. — Куда прешь! Сейчас моя очередь, — большая и жирная девочка ткнула пальцем в Рэя, от чего тот взбесился. — Нет, сейчас наша очередь! — Так, что здесь происходит?! — на крики детей прибежала одна из воспитательниц, озаряя всех своим крайне недовольным лицом, — ты что делаешь? А ну быстро отойди от девочки! Грязный мальчуган! — слегка толкнув Рэя в строну, женщина ещё раз злостно посмотрела и тихо прошипела, — сегодня ты без ужина! Все же пробившись к несчастной раковине, которая была одна на три этажа, Джи и Рэй быстро умылись и пошли завтракать. — Опять эта мерзкая каша! —сказал Рэй, размазывая содержимое по тарелке. — Эй, тише! Ты чего? Нельзя так говорить, — слегка стукнув кучерявого по руке, сказал Джи. Но на его несчастье рядом стояла та же воспитательница, которая, конечно, не упустила возможности накричать на мальчика. — Ах ты, неблагодарная тварь! Не зря от тебя родители отказались, никому ты не нужен такой! Пошли к директору, — схватив его за край уха, женщина повела несчастного мальца к директору. Осматриваясь по сторонам, Джи заметил приближающуюся к нему фигуру и нервно начал кусать щеки с внутренней стороны. — Привет, ну что, сегодня четверг, помнишь? — кареглазый мужчина сел напротив мальчика, — ты снова волнуешься, я вижу. — Да, я помню, что четверг. Занятие будет таким же продолжительным, как и во вторник? — Нет, сегодня мы с тобой выйдем погуляем немного. Ты расскажешь мне о своих снах и мечтах. Мы не будем грузиться тестами, хорошо? — Да, — Джи опустил глаза. — В таком случае, жду тебя в моем кабинете к пяти часам, — мужчина осторожно коснулся руки мальчика, — не волнуйся. — Хорошо. Джерард так и сидел за последним столиком возле окна, ковыряя еду в тарелке. Его мысли были заняты разочарованием жизни. Да, уже будучи в тринадцатилетнем возрасте он сумел сделать вывод об этом. Разочаровался он и в людях… но ещё не до конца. Осталось ещё что-то, что не может полностью убить веру в лучшее. Сейчас Джи, как и некоторые дети, жил здесь. Многие называют это приют или же детдом. Здесь нет любви, чтения сказок и поцелуев на ночь, долгих прогулок под жарким летним солнцем или же совместного просмотра фильма вечером. Здесь процветает насилие и жажда издевательства над любым существом слабее того, кто унижает. Собственно, так и происходит с Джи. Уже почти шесть лет он подвергается критике и насилию как со стороны детей, так и взрослых. Тут нет защиты. Джерард вновь поднялся в свою комнату, складывая вещи по местам. Дверь слегка скрипнула и за ней появился ребёнок. — Извини, я могу это взять? — маленький мальчик, лет пяти, подошёл к нему, показывая на неполную коробку карандашей. — Конечно! А что ты будешь рисовать? Поделишься? — он с улыбкой посмотрел на младшего. — Маму и папу, я думаю, что они скоро придут за мной. Я помню, что однажды сюда приехал с ними, тогда они с папой долго что-то обсуждали на кухне, а потом позвали меня и сказали, что мы поедем в место, которое поможет мне научиться рисовать. Это моя мечта. Они заберут меня как только я научусь, — его блестящие глаза горели действительной верой в то, что так будет, но Джи уже смог понять, что произошло, но, чтобы не огорчать его, он просто промолчал. — Это очень хорошо, когда есть мечта. Покажешь мне потом этот рисунок? — мальчик правда был заинтересован этим. — Конечно! — крайнее, что сказал малец и убежал из комнаты. Джерард понимал, насколько это больно осознавать, что и на Рождество тебя не заберут. Тебя вообще больше не заберут. С ним получилось также. Сначала мама часто кричала на него и говорила, что мальчик никчёмен, игнорировала полностью его любовь и почти никогда не отвечала взаимностью. Так и отец, хоть и любивший его, но ничего не сделавший для сына. Точнее, для его хорошей жизни. На самом деле, он был никому не нужен. — Мама! Мамочка! Я так ждал тебя, смотри, что я тебе сделал, — маленькие руки протянули женщине открытку с множеством вырезанных из красной бархатной бумаги сердец. — Я так устала, я хочу просто отдохнуть без ора твоего! Можно?! — Конечно, прости, мам. Мальчик осторожно поставил открытку рядом на столик, находившийся около дивана, и прошел к себе в комнату. Он сидел около окна, наблюдая за бушующим ветром, старательно срывающим листья с деревьев. С его комнаты окно выходило как раз на ту часть двора, которая была направлена на дорогу. Джи видел как подъехала машина отца и незамедлительно побежал вниз. Может, отец будет рад ему? — Папочка, — мальчик кинулся на шею пришедшему отцу. — Джи, — мужчина обнял мальчика, беря на руки, — что делал сегодня мой капитан? — он посмеялся, отпуская сына на пол. — Я успел нарисовать вам с мамой открытки, хочешь посмотреть? — мальчик посмотрел на отца. — Конечно, ты еще спрашиваешь? Пока Джи бегал за открыткой для отца, в зале уже начинался скандал. Когда он вернулся, все было уже достаточно напряжённо. — Папа? — Джи, иди поиграй пока в комнате, я скоро прийду. Нам нужно поговорить с мамой, милый. Мальчик послушно поднялся в комнату, к счастью, не слыша, о чем там говорят родители… — Да пошёл ты нахер! Я не люблю тебя уже давно, только потому что я уже давно, блять, знаю, что ты мне изменяешь! Давай скажи, что это не так! — кричала женщина. — Да, так это, но чего ты хотела? Ты видела своё отношение? Я живу тут и не развожусь с тобой только из-за сына! — Можешь развестись! Я ненавижу тебя и его одинаково! — За что его? Он ведь ни в чем не виноват. Посмотри, как он любит тебя…- мужчина ошарашено посмотрел на неё. — Уходи, просто уходи. Завтра же мы пойдём и подадим на развод. Только вот ты его заберёшь, потому что я точно откажусь от него. — Что? Нет! Я не смогу воспитывать его один! — У тебя же есть женщина, так в чем проблема, она поможет тебе. Он ещё не такой взрослый, чтобы все понять! — У неё двое своих, ещё Джи я просто не вывезу. — В таком случае — детдом. После этой фразы наступила тишина.        Мужчина зашёл в комнату к мальчику, сидевшему к нему спиной. Осторожно подойдя к сыну, он сел рядом. — О, что это у тебя! Как круто получается, научишь меня также? — отец делал заинтересованный вид, даже сам не осознавая зачем. — Это шоколадный дом, у меня почти весь пластилин на него ушёл. О чем вы с мамой так долго говорили? — Да так, немного повздорили, но теперь все в порядке. Посидев ещё немного с мальчиком, мужчина сказал, что ему нужно на работу и после своего уезда не появлялся около недели. Все последующие дни мать, как и раньше, не обращала особого внимания на ребёнка, всячески игнорируя и презирая почти открыто. — Скоро приедет папа и мы кое-куда поедем, так что собери вещи. Тогда маленький Джи ещё не знал, чем это все закончится. Он был на седьмом небе от счастья, что мама и папа не будут ругаться и они вместе поедут в какое-то путешествие. Заглянув в шкаф, мальчик удивился — все его вещи отсутствовали. Должно быть их собрала мама, и, вероятно, это путешествие будет долгое, раз она собрала абсолютно все вещи. Мальчик собирал все краски, карандаши и пластилин. Все игрушки. — Мама, я собрал все! Что ещё туда нужно брать? — Прям все собрал? Пойдём посмотрим… Поднявшись, женщина действительно обнаружила, что мальчик собрал все до мелочей. — Что ж, молодец, когда приедет папа, мы загрузим это все в машину и утром поедем. — Хорошо, мамочка, люблю тебя! — мальчик осторожно обнял женщину, но, как и всегда, получил лишь легкое похлопывание по спине и слова « ну все все, мне надо делать работу». С нетерпением мальчик ждал завтрашнего утра. И вот оно наступило. Это прекрасное осеннее утро. Маленький Джи наблюдал за быстро сменяющими друг друга деревьями и кустарниками. Шёл дождь, но на душе у маленького мальчика все было замечательно. По радио играла легкая мелодия, которая вселяла мальчику еще больше позитива. Но, спустя уже полчаса поездки, он заснул. — Джи, вставай, — отец осторожно коснулся плеча мальчика. — Мы приехали? — Да, пойдем. Огромные ворота чуть приоткрылись и из-за них показалась маленькая худощавая женщина, показывающая жестом идти за ней. Пока родители заполняли какие-то бумаги, Джи рассматривал огромную территорию. В таких местах мальчик раньше не был. — Что ж, теперь пройдём со мной, — женщина взяла мальчика за руку и чуть потянула за собой. — Подождите, а мама и папа? — Хорошо, я дам тебе пять минут, но кто-нибудь из них приведёт тебя потом сам, хорошо? — Да! — Мама, папа, а вы? Вы не идёте со мной? — Нет, солнышко, это лагерь детский, — отец присел на корточки. — А вы будете приезжать? — Конечно! Но это было очередной ложью, которой маленький Джи ещё не мог различать. Позже отец отвёл его в комнату и попрощался с ним. Навсегда. В первый же день игрушки Джи стали «общими», потому что их просто отобрали и его личной осталась только одежда. После недели нахождения там, мальчик каждый день плакал и кричал, что хочет к маме с папой, но за это его осекали плохими словами, а иногда даже и били. Кстати, насчёт унижений, он довольствовался ими в полную меру. Дети настолько жестоки, что даже представить сложно, как в такое маленькое сердце вместилось столько зла. — Эй ты, либо ты отдашь мне это, либо я ударю тебя! — мальчик, старше Джи года на три, указывал пальцем на тонкую серебряную цепочку. — Нет, я не отдам, это подарок моего отца! Конечно, Джерард незамедлительно получил пощечину, настолько сильную, что даже потерял сознание. Очнулся он уже на своей кровати и без цепочки. — Кто ты? — мальчик неуверенно приподнялся на кровати. — Я — Рэй, из соседней комнаты, ты лежал тут без сознания, я поднял тебя и вот наблюдал за твоим состоянием. — Хм, спасибо. Я — Джерард. Скажи, что это за место? — Ох, ты правда хочешь знать? Странно, что ты не понял это… Это детдом. Сюда сдают «ненужных» детей. — Что? Мой папа сказал, что это детский лагерь. — Так всем говорят, на самом деле, твои родители, больше не приедут за тобой. Именно в тот день, мальчик получил свой первый нервный срыв. Он не выходил из комнаты, ни ел, ни пил, ни разговаривал ни с кем. Он только плакал и спал. Именно тогда его отвели к врачу, который утвердительно поставил ему диагноз «депрессия». Именно тогда жизнь Джи разделилась на «до и после». Прокрутив снова это у себя в голове, мальчик заплакал. Тихо, опустив голову на колени, он сидел на подоконнике. — Хэй, Джи, ты снова погрузился в это? — спросил только что зашедший в комнату Рэй. — Д-да, — мальчик ещё сильнее начал плакать. — Тише, тише, — мальчик обнял друга, — знаешь, говорят сегодня вечером кто-то приедет, и, скорее всего, его к тебе подселят. — П-почему? — Ты единственный у кого комната свободная. — Я надеюсь, он будет нормальным. — Кто «он»? Ты уже знаешь, кто твой сосед? — кудрявый немного наклонил голову вбок. Джерард, практически, с самого начала проживания тут, жил один и это огорчало его. Ему хотелось общения… хоть какого-то. Посидев так ещё немного, Рэй пошёл к себе в комнату, а Джи поднялся в кабинет к тому мужчине. — Извини, если мы сделаем занятие немного раньше, ничего страшного? — открыв дверь, спросил мальчик. — Ох, Джи, да, конечно, давай. Во-первых, подойди ко мне, что случилось? — мужчина аккуратно коснулся волос мальчика, держа другой рукой за талию. Доктор Хиллз. Так его называл Джерард. Он был его врачом, учителем и просто «другом», с которым иногда у него складывались весьма странные отношения. Через год после того, как Джи появился тут, его отправили к доктору Хиллзу. Сначала мужчина казался мальчику действительно другом, которому можно доверять, потому что он ничего не расскажет. Оно так и было. Мужчина никому, даже воспитателям и другим учителям, не говорил о проблемах Джи. Но чего стоило это «молчание». В силу возраста, мальчик не понимал, что различные поцелуи возле губ и поглаживания между ног являются чем-то плохим. Когда Джи исполнилось 12, Хиллз, как и обычно, позвал его к себе. Закрыв дверь на замок изнутри, мужчина посмотрел на мальчика.       Он высок, красив, чёрные волосы никогда не были в беспорядке. Всегда выглаженные брюки, рубашка и жилетка с галстуком. Его большие полукруглые очки в чёрной оправе есть определённый элемент, так сказать, отличительная черта, без которой доктор не являлся собой. Подойдя к Джи и присев перед ним на колени, он осторожно поцеловал его руку. — Знаешь, сегодня годовщина нашего знакомства, — Хиллз слегка посмеялся, — целых пять лет ты доверяешь мне свое маленькое сердце. — Я знаю, это много? Пять лет? — мальчик убрал руки, оперевшись ими на рабочий стол. — Да, для кого-то, Джи, это целая жизнь. Ты просто представить себе не можешь, что можно сделать за это время, — мужчина мечтательно выдохнул, — а ещё у тебя сегодня праздник и именно поэтому я позвал тебя. Я хотел, чтобы ты провёл этот день особенно. И… у меня для тебя есть сюрприз. — Что за сюрприз? — глаза мальчика моментально загорелись. — Сегодня мы поедем в город и будем там до завтрашнего вечера, я уже со всеми договорился, так что возьми свою ночную одежду, хорошо, солнышко? — Хиллз сам не скрывал своих влюблённых глаз от мальчика, смахивая все на его «незрелость и непонимание». Через какое-то время они вдвоём уже мчали по большой магистрали, ведущей в город. Как и тогда, шесть лет назад, Джи снова заснул в машине на переднем сидении. — Эй, котёнок, мы приехали, — погладив ребёнка по коленке, сказал мужчина. — Уже? — Конечно, дорога заняла много времени, а ты — соня, все проспал, — Хиллз улыбнулся, слегка ударив Джи по носику. За этот день где они только не были. Парки аттракционов, аквапарки, различные площадки. Джерард видел все это в первый раз и ему точно запомнится это на всю жизнь. Доктор абсолютно не жалел денег, тратя на все, что хотел мальчик. Но, на самом деле, Джи и немного просил, в большей части сам Хиллз предлагал ему. Сахарная вата, леденцы… все это окружало Джерарда с ног до головы. Вдоволь наигравшись этим бесконечным количеством игрушек, они пошли в отель. — Тебе все понравилось? — мужчина коснулся щеки счастливого Джерарда рукой, чуть поворачивая его голову к себе. — Да, я так счастлив, спасибо, — протянув свои руки к доктору, мальчик прижал его к себе через подлокотник, находившийся посередине двух сидений. В такие моменты, Хиллз чувствовал себя, как в раю. Затем он почувствовал, как маленькие губки коснулись его щеки и тут же отпрянули назад. — Ты тоже так делал, однажды, — Джи посмотрел на него со смущённой улыбкой. — Ты можешь делать так всегда, когда тебе захочется, солнце, — сказал мужчина, заведя машину. Чуть позже они подъехали к гостинице. Доктор снял достаточно дорогой номер. — Вау, это что золото? Смотри, как тут красиво, — зайдя в ванную, сказал Джерард. Хиллз лишь тихо посмеялся, снимая с себя привычные жилетку и галстук с рубашкой. — Я первый пойду в душ, хорошо? — мальчик осторожно коснулся спины готовившего что-то доктора. — Конечно, иди. Когда Джи вышел, Хиллз предупредил, что еда уже приготовилась и, если он хочет, то может идти кушать и ушёл в душ. Болтая свисшими ногами, мальчик переключал каналы с новостями, но, остановившись на одном из них, наткнулся на мультик, который смотрел в детстве. Джи замер, слушая мелодию, которая была в начале. Мальчика накрыла грустная ностальгия и он выключил телевизор. Из ванны вышел Хиллз. — Сколько тебе лет? — Джерард сидел уже на кровати, укутавшись в одеяло. — Хм, такой неожиданный вопрос, тридцать, а что? — сказал доктор, суша голову полотенцем. — Мой папа старше тебя на десять лет… Я просто так спросил, ты не выглядишь на тридцать. — Старше? — мужчина лёг рядом с мальчиком. — Нет, наоборот, — Джи улыбнулся, — можно тебя кое-что попросить? — Для тебя — всё, что угодно, — повернувшись на бок и оперевшись на локоть, сказал он. — Ты можешь спать со мной? — Солнышко, — нежно протянул мужчина, — конечно, но за одну услугу. — Какую? — мальчик игриво посмотрел на него. — Поцелуй меня, — прошептал доктор в губы. — Но, — Джи немного замялся, — как? Я не умею целоваться… — Хочешь, я научу тебя? — мужчина придвинулся ещё ближе, оказываясь лицом к лицу с мальчишкой. Его горячие губы осторожно касались губ Хиллза, прижимающего Джи ещё сильнее к себе. После этих недолгих поцелуев в губы, доктор не мог отойти, целуя шею, руки, рёбра и все подряд. Его возбуждение крайне сильно нарастало и он не знал, что с ним делать. Тяжело дыша, он нависал над мальчиком, держа его руки за головой. — Мне кажется, что так уже не должно быть, так не делают друзья, — испугано тараторил Джи. — Солнышко, прошу тебя, успокойся, я не сделаю тебе больно, слышишь? Я люблю тебя, — Хиллз нежно поцеловал мальчика, проведя одной рукой по его груди к самому члену. — Давай ляжем спать, я очень устал за сегодня, пожалуйста, — мальчик почти был на грани того, чтобы вот-вот расплакаться, — так не делают, когда любят. — Да, ты прав, давай ляжем спать, а завтра снова пойдём в парк, да? Прости меня, солнышко, слышишь? Я не знаю, что на меня нашло. Я так хочу забрать тебя домой, но пока что не имею документов и ещё много причин.… — Правда? Ты хотел бы забрать меня? — Джерард повернулся, смотря на Хиллза. — Конечно, зачем мне врать, иди ко мне, — он осторожно обнял мальчика, целуя в лобик, — спокойной ночи, и ещё раз с днём рождения, милый. — Спокойной ночи, спасибо, я тоже люблю тебя, — взаимно обняв доктора, сказал Джерард. Мальчик тогда ещё не понимал, что есть истинная любовь, и принимал любое хорошое отношение к себе, которое продолжалось более чем три дня, за «истинные чувства». Хиллз заваливал его таким «обращением» и всегда относился к Джи иначе, нежели к другим детям. — Все отлично, я снова вспомнил про дом и мне стало грустно, но, кажется, это уже прошло… — мальчик поднял глаза, встречаясь взглядом с мужчиной. — Может, тебя обидели и ты не хочешь мне рассказывать? — доктор обеспокоено посмотрел на него, — пожалуйста, не обманывай меня, твоё состояние важно для меня. — Сейчас все хорошо, я же сказал, ты, вроде, хотел погулять сегодня просто, — сказал Джи, уходя от темы. — Да, я хотел погулять, мы поедем ко мне домой на эти выходные, — Хиллз встал с кресла, и, открыв шкаф, начал собирать какие-то бумаги, — я возьму плановые тесты, но не будем заострять внимание на них. Об этой поездке никто не должен знать, хорошо? Я всем сказал, что ты на эти дни поедешь в больницу, так как тесты нас вообще не радуют. Так что, иди собирай вещи по минимуму и через час встретимся у ворот, тебя проведёт воспитательница, — он легко чмокнул мальчика в щеку, — честно все хорошо? — ещё раз с подозрением спросил доктор. — Да, да, — Джерард улыбнулся, — честно, я пойду. Закрыв за собой дверь, мальчик пошёл собирать свой маленький портфель, который вмещал то самое немногочисленное количество вещей, понадобившихся ему в поездке. На самом деле, он был счастлив, что хоть и на короткий срок, но покинет это здание. Доктор же пытался собрать все документы, чтобы, наконец, забрать «своего мальчика» и уволиться. Тут он работал только ради Джи, да, конечно, звучит это как бред, но, живя в ближайшем мотеле, мужчина каждый день надеялся собрать все эти чертовы справки, но ничего не получалось. Он безумно любил Джерарда и уж точно не хотел бы оставлять его одного в этом ужасном заведении. — Эй, ты, — женщина указала пальцем на мальчика, оперившегося на стенку рядом с чемоданом, — пошли со мной, тебя ждёт доктор Хиллз внизу. — Хорошо, — натянув куртку, мальчик спустился вниз за женщиной. Вдохнув свежий, зимний воздух, мальчик помахал доктору, сидящему в машине. — Я рад, — тихо сказал Джи. — Я рад ещё больше, наверное, — говорил мужчина, аккуратно выворачивая руль и смотря в зеркало, чтобы сдать назад, — мне очень нравится проводить с тобой время.… — Мне тоже, — Джерард посмотрел на доктора, слегка улыбнувшись. — Сейчас заедем в магазин, купим что-нибудь вкусное, дома вряд ли есть нормальная еда, — Хиллз улыбнулся. Открыв дверь перед мальчиком, вслед за ним зашёл доктор. Набрав практически полную тележку разных продуктов, нужных и не очень, они отправились на кассу. — Мне бы хотелось ещё забрать тебя на Рождество, — мужчина посмотрел на мальчика, — что думаешь? — Я обожаю Рождество и это было бы замечательно, — глаза мальчика горели. Джерард в этот раз не заснул и внимательно следил за дорогой. Когда они завернули во двор и машина остановилась перед большим, белым, двухэтажным домом, мальчик ахнул. — Это действительно твой дом? Такой большой! — заходя в дом, говорил восхищенный Джи. — Да, может быть, но чем больше дом, тем больше ты чувствуешь себя одиноким, Джи, — доктор осторожно поставил пакеты на столешницу, — можешь пока пойти осмотреться, — мужчина улыбнулся. — Спасибо, — мальчик быстро разулся и пошёл наверх. Большая спальная комната, окрашенная исключительно в бежевые и белые тона была такой просторной, с огромной кроватью и таким же огромным балконом с панорамным остеклением, выходящим на террасу за домом. Джерард смотрел на все это и понимал, что никогда и не видел подобного. Его окружала такая изысканная красота. Но для кого же это было все? Навряд ли Хиллз только для себя строил такой большой дом в два этажа с террасой и бассейном. — Я могу называть тебя по имени? — Джи тихо спустился на кухню. — Что за вопросы, конечно, — мужчина быстро повернулся к мальчику. — Джордж Альберт Хиллз, — тихо проговорил Джи, — это так красиво звучит. — Твоё имя в тысячи раз красивее, — Хиллз улыбнулся. — Ты ведь не всегда был одинок? — начал мальчик, — ты же строил не только для себя такой большой дом? — Ох, милый, это такая долгая история, да, была одна девушка, но она рассталась со мной, — доктор уселся напротив Джи, — она мне однажды сказала, что больше не любит. И все. — Просто так взяла и сказала? Как же так можно… вот так просто взять и разлюбить? Когда ты по-настоящему любишь человека, ты не готов его отпустить даже ни на минуту, как мне кажется, — мальчик взял руку доктора. — Солнышко, в этом мире не все так просто. Ты, конечно, уже не прям ребёнок, но и не взрослый человек, чтобы понимать многие трудности жизни. Нет, я говорю так не потому что хочу как-то обидеть тебя и сказать, что ты глупый, нет. Просто взрослый человек, может в каких-то ситуациях быть более опытным, потому что прошёл через это, — мужчина посмотрел на мальчика, который, в свою очередь, пристально смотрел на него своими зелёными глазами. — Я понимаю о чем ты, но давай не будем тогда об этом говорить, я вижу, что тебе грустно, — обойдя стол, Джерард осторожно обнял доктора, целуя в щеку. — Ты самый лучший человечек в моей жизни, — прижав к себе Джи, Хиллз улыбнулся. Через некоторое время, полностью обустроившись на эти дни, они спокойно лежали в той самой спальне и смотрели, как медленно сыпется снег. — Давай завтра пойдём гулять? Построим снеговиков? — обнимая мужчину, тихо спрашивал Джи. — Конечно, пойдём, — также тихо ответил ему Хиллз, нежно целуя в лоб, — а сейчас не хочешь посмотреть какой-нибудь фильм или, может, мультик? Ответом на вопрос было утвердительное, радостное кивание и самая милая улыбка. Вероятно, очень вымотавшись в дороге, спустя минут тридцать Джи уснул на плече доктора, перебирающего заботливо его волосы. Царила идиллия и спокойствие, которую в данный момент уж точно ничем нельзя было испортить.