Горечь полыни

— Всё не можешь его забыть? — с усмешкой поинтересовался Сюй, не слышно ступая по рассохшемуся причалу, не знакомого с ремонтом лет сорок, а то и больше: облупившиеся доски неплотно прилегали друг к другу и сквозь широкие щели мерно билась вода, местами из-за просевших столбов пристань была полузатопленной. — Я не спорю: твой дражайший возлюбленный действительно красив и до отвратительности харизматичен, — негромко продолжил Вэнь Сюй, невольно вспоминая изящного и озорного юношу, с губ которого никогда не сходила улыбка: пожалуй, он мог понять, чем зацепил Лань Чжаня беззаботный юноша с серыми глазами и сердцем, наполненным отвагой и жаждой справедливости. — Но, Лань Чжань, не пора ли тебе забыть его и начать новую жизнь? — в который раз задал вопрос Сюй, становясь рядом с сидящим на досках мужчиной, окунающим голые пятки в холодную воду... Осенью. Как бы не заболел, — тревожно пронеслось в голове Сюя, прежде чем он аккуратно накинул свой плащ на чужие плечи. — Нет, — негромко произнёс Лань, запрокидывая голову к безмятежному небо, ловя посиневшими от холода пальцами отвороты плаща. Он был до безобразия раслаблен: молодой человек в кои-то веки сидел чуть сутулившись, а не так словно проглотил швабру, его волосы были растрепаны, рукава белой рубашки были задраны до локтей, воротник растегнут, а стянутые туфли с носками аккуратно брошены на берегу рядом с портфелем. Он большне не походил на ледяную статую: его облик был слишком открытым и беззащитным, что сердце Сюя болезненно сжалось от щемячей нежности и беспокойства, но самым удивительным было то, что в руке его супруга была бутыль кьянти, сухого красного вина, но бокала, даже разбитого нигде не было видно. Что же такое произошло, что Лань, не любящий пьяных решил напиться сам? — Почему? — тянет Сюй, устало ероша волосы на затылке. Он полдня потратил на поиски своего Ланя, отложив встречу с представителями «Пристань Лотоса», а тот решил заняться самобичиванием. — Молодой господин Мо счастлив в браке с Сун Ланем. Почему ты не можешь отпустить его, так же как и он тебя? — Я виноват перед ним, — негромко прошептал Лань Чжань, аккуратно прикладываясь к горлышку бутылки. Похоже вино развязало язык сидящему мужчине, раз тот после недолгой булькующей паузы продолжил: — Я оставил его в то время, когда был нужнее всего. — Это он оставил тебя, когда решил, что сможет, слив в сеть доказательства причастности моего отца к наркоторговле, выйти сухим из воды, — громко рассмеялся Сюй, пускаясь рядом с Ланем на влажные доски. — Твой бывший бойфрэнд безусловно помог мне этим сместить отца с поста генерального директора «Безночного Города» почти без потерь, если не брать во внимание маленький факт, что мы были на грани разорении. Я вложил в Город всю душу, а из-за одного гения чуть не лишился всего! Если я его убью из-за того, снова залезет в нашу жизнь, то даже самый гуманный суд в мире меня оправдает! — Не посмеешь, — зло прошипел Лань, стальными пальцами сжимая шею своего супруга. — Ты поклялся, что... — Неужели? — Сюй подался вперёд, заглядывая в горящие ненавистью золотые глаза. — Я помог Вэй Ину обрести новую жизнь, а ты поклялся не приближаться к нему ближе, чем на километр. Я выполнил своё обещание, а что сделал ты? — Я должен был убедиться, что с ним всё хорошо, — устало пробормотал Лань, обессилено утыкаясь лицом в плечо своего кошмара. Пред его глазами застыла счастливая улыбка Вэй Ина, когда тот с наслаждением слизывал мороженое с ложечки Сун Ланя. Его любовь нашла своё счастье, а он? — Убедился? — Да, — негромко соглашается Лань Чжань, чувствуя себя ещё больше виноватым из-за того, что Сюй оказался прав: пришло время отпустить Вэй И..., хотя нет Мо Сюаньюя и начать новую жизнь, но было так трудно забыть мягкий смех и танцы под дождём, ласковый голос тянущий нежно Лань Чжань и американские горки, на которые его затащили силой, обжигающие прикосновенья и запачканную кухню после совместно приготовленного ужина, жадные поцелуи и крошки от чипсов на диване после просмотра фильма, чужие ноги на талии и растрепанные волосы во рту по утрам... Он лишился права любить Вэй Ина, когда после четвёртого почти удавшегося покушения пошёл к Вэнь Сюю с просьбой спасти своего любимого человека. Тот согласился, но цена была слишком высока... Лань Чжань до сих пор не мог забыть, каким мертвецки бледным был Вэй Ин, после известия о том, что они расстаются. Он солгал, что из-за страха однажды узнать о гибели Вэй Ина, потому что тот снова самоотверженно влез в журналисткое расследование, что открыть правду всем, завёл отношение на стороне, он солгал, что больше его не любит, он солгал, что тот его самая большая ошибка в жизни, потому что это было ценой за спасение жизни самого родного человека, после брата... — Пошли, — негромко шепчет Вэнь Сюй, приобнимая Лань Чжань за плечи. — На улице слишком холодно, а ты легко одет. Заболеешь, а завтра будешь жалеть, что... — Не буду, — возмущенно фыркнул Лань Чжань, вырываясь из кольца чужих рук. — Я не буду, слышишь! Не буду... — Конечно, не будешь, — мягко улыбнулся Сюй, вставая на ноги и протягивая руку супругу. — Пойдём домой? — Мгм, — согласно пробурчал Лань, хватая чужую ладонь. — Хуань-гэ будет рад нас видеть. — Конечно, — устало хмыкнул Сюй, ведя Ланя за плечи к машине. — Мы съездим к нему завтра, потому что сейчас поздно, а он спит. Лань Чжань неожиданно замер перед пассажирской дверью и задумчиво произнёс: — Я согласен пойти с тобой на свидание. — Ты забыл об этом спросить меня, — негромко хмыкнул Вэнь, усаживая А-Чжаня в машину. — Да, и с чего тебе такая идея-то в голову залетела, а, милый? — Я хочу отпустить его, — негромко произнёс Лань, доверчиво вглядываясь супругу в глаза. — К тому же супруги должны ходить на свидания, а у нас его не было ни одного. — Хорошо, — согласно кивнул Вэнь, садясь на водительское кресло. Идея, конечно, была хорошая, но не станут ли их отношения ещё хуже после него? — Я хочу узнать тебя получше, — тихонько рассмеялся Лань, включая радио. — Не бойся, я не настолько пьян, чтобы забыть об этом вечере...