Освальд Кобблпот в поисках хобби

      Утро на редкость вышло спокойным. Они с Освальдом неспешно позавтракали и отправились по делам. По пути в мэрию к ним подошла репортерша и спросила можно ли ей задать несколько вопросов. На удивление, Освальд не послал куда подальше, а ответил на все интересующие её вопросы. Честно, Эдвард не запомнил какие именно вопросы она задавала, потому что не особо её слушал. После они отправились дальше. Придя в кабинет Кобблпота, тот произнёс:       — Хобби…       — Что, прости? — переспросил Эд.       — Хобби. Та репортерша спросила есть ли у меня хобби.       — И? — не понимая причём тут это, произнёс Нигма.       — Ну, у всех есть хобби. А у меня нет.       — Ты — мэр, Король Готэма, если угодно. Ты занят более важными делами, чем хобби. Тем более у меня тоже его нет и, как видишь, живу я нормально.       — Зелёные пуговицы.       — Зелёные пуговицы?       — Да, зелёные пуговицы. Ты их коллекционируешь. Это считается за хобби.       — Не коллекционирую я никакие зелёные пуговицы, — возразил Эд. Ну что за глупость? Он бы заметил если бы начал что-нибудь коллекционировать.       — Уверен? Ты не замечал, что складываешь все зелёные пуговицы в железную коробочку?       — Правда что ли?       — Ага… А вот у меня хобби нет.       — Если тебя это так волнует, то найди себе его.       — Вот и найду, — произнёс Освальд и углубился в какие-то бумаги, и Эдвард решил, что ему тоже стоит приступить к своей роботе и вышел из кабинета Кобблпота. Попытка номер один, или «Пожалуйста, Освальд, выбери менее травмоопасное хобби».       Зайдя в квартиру, в нос ударил резкий запах гари и какие-то звуки из кухни. Сняв с себя верхнюю одежду и пройдя на кухню, откуда и доносился этот запах, он застал лишь открытое окно, телефон, на котором был включён видеоурок по готовке, противень, лежавший на плите, и что-то отдалённо похожее на мясо с картошкой на этом самом противени. Хотя, мясом это сложно было назвать, это скорее были угольки. Взглянув на стол, он увидел миску с нарезанными там огурцами, помидорами и доску с недошинкованной капустой. Рядом валялся нож. Переместив взгляд на пол, он увидел капли крови. Проведя взглядом дорожку из этих красных капель, он понял, что они ведут в ванну. Подойдя к ванной и открыв дверь, он увидел Освальда в фартуке, пытающегося забинтовать несчастный палец, который всё продолжать кровоточить.       — О, Эд! Ты уже вернулся, — повернулся на звуки за спиной Освальд.       — Да, вернулся. Позволь поинтересоваться, что тут происходит?       — Я решил приготовить ужин! — как можно более одушевлено произнёс он. — Не поможешь? — спросил, кивая на руку с бинтом.       — Помогу. Дай руку и бинт, — Кобблпот передал бинт Эду и протянул раненую руку. Забинтовывая раненный палец, Нигма продолжал выяснять, что его парень устроил на кухне.       — А почему ты решил приготовить ужин? Ты же не умеешь готовить.       — Ну, я решил, что это будет моё хобби.       — Хобби?       — Ага, — кивая и улыбаясь, Освальд перевёл взгляд на сосредоточенное лицо Нигмы. Закончив «спасательную операцию», Эдвард тоже посмотрел на парня перед ним.       — Давай ты попробуешь какое-нибудь менее травмоопасное хобби, хорошо?       — Хорошо.       — Вот и договорились. Как думаешь, пицца на ужин сойдёт?       — Сойдёт. Попытка номер два, или «Эх, это были мои любимые шторы, Освальд…».       Сидя в спальной и спокойно читая книгу, Эдвард никому не мешал, но на тексте он никак не мог сконцентрироваться. Признаться честно, он переживал за Освальда. С момента его попыток что-нибудь приготовить прошло пара дней и он переключился на свечи. Вернее, на изготовление свечей. Он уже как два с половиной часа назад закрылся в гостиной и просил его не беспокоить. В гостиной было тихо. Даже подозрительно тихо. Но Нигма ссылал это на то, что скорее всего у его парня всё получается и тот просто увлечён своим занятием. Он так бы и думал если бы не резкий вскрик. Отбросив книгу и пулей вылетев из спальни, он забежал в гостиную и увидел такую картину событий: Освальд, вопящий и бегающий по комнате в поисках чего-то, несколько готовых свечей, стоявших на притащенном сюда столе, и штора, которая медленно горела. Сначала ему не показалась ничего необычного, но спустя пол секунды в его мыслях пронеслось: «Стоп. Что?! Штора горит!». И он понял причину вопля Кобблпота. Быстро метнувшись на кухню и набрав в первую же попавшуюся кастрюлю воды, он побежал обратно в комнату, по пути чуть не упав и не пролив всё содержимое на себя, и потушил несчастную штору. Когда ткань перестала гореть он посмотрел на Освальда, который выглядел как зашуганный кот.       — Ты как? Не обжёгся? Всё хорошо? — задавал он один за одним вопросы.       — Да-да, всё хорошо. Я просто испугался.       — Я заметил, — ехидно улыбаясь, произнёс Нигма, ставя кастрюлю на стол. — Ты точно не поранился?       — Точно, — он подошёл к Эду и обнял его.       — Всё, тише. Я рядом. Бедную штору я уже потушил.       — Угу, — прозвучало куда-то в плечо.       — Эх, это были мои любимые шторы, Освальд.       — Прости… Я тебе куплю точно такие же. Ты, главное, не обижайся.       — Я не обижаюсь, птенчик. Главное, что ты в порядке. Поверь, тебя я люблю гораздо больше, чем эти тряпки. Попытка номер три, или «Для убийства есть способы попроще».       Не успел Нигма зайти в прихожую как в него прилетел глиняный кувшин. Удачно увернувшись от летевшего в его направлении предмета, он удивлённо осмотрелся. Повесив пальто на вешалку, он пошёл в комнату, откуда летел тот самый кувшин. Подойдя к Освальду, он понял, что тот нашёл себе новое хобби. Это было гончарное дело.       — Привет.       — Привет, — Кобблпот был сосредоточен на разукрашивании глиняной тарелки.       — Знаешь, для убийства есть способы попроще.       — Ты о чём? — Освальд не понимал про что говорит парень.       — Ты минуты две назад кувшин кинул.       — Ага…       — И он чуть в меня не попал. В следующий раз лучше воспользуйся пистолетом.       — Стоп. Он чуть не попал в тебя?!       — Да, я именно это и сказал.       — Всё хорошо? Он точно не попал в тебя?       — Точно. Я успел увернуться. Лучше расскажи, с чего это ты решил его кинуть?       — Линия кривая получилась!       — Это не повод кидаться кувшинами.       — Но она была очень кривой и меня это взбесило.       — Ладно. Ты долго ещё будешь разукрашивать тарелку?       — Нет, а что?       — Ничего, просто интересно.       — Хорошо. А хочешь я покажу тебе уже разукрашенную кружку? — в глазах Освальда загорелось желание показать кое-что.       — Хочу. Попытка номер четыре, или «Почему ты мне не сказал? Я бы помог спрятать труп».       В следующий раз Эд понял, что его обожаемый мэр опять начал заниматься чем-то новым, когда Освальд зашёл в квартиру весь грязный, в земле, с множество мелких царапин и лопатой в руках. Посмотрев на это чудо, он не смог сдержать язвительный комментарий. Он отложил газету которую читал ранее и с ехидной улыбкой произнёс:       — Освальд, дорогой. Почему ты мне не сказал? Я бы помог тебе спрятать труп.       — Что? Нет. Я пытался посадить розы…       — Хорошо. А царапины откуда? Розы сопротивлялись и не хотели оставаться в земле? — опять посмотрев и оценив масштаб трагедии, Нигма понял, что надо идти за аптечкой. — Ладно, горе ты моё луковое, садись, сейчас будем тебя спасать.       Освальд сел на диван в ожидании. Эд притащил зелёнку и вату. Присев рядом, он начал обрабатывать небольшие царапинки.       — Так ты мне расскажешь откуда царапины?       — Я… Эх… Я упал в клумбу, — сконфуженно признался Кобблпот. Эдвард замер в неверии, что Оззи и правда это сказал. Придя в себя, он начался громко смеяться, попутно сгибаясь пополам и вытирая слёзы. Чуть успокоившись, он решил поинтересоваться, как именно это произошло.       — То есть ты, ахаха. Просто упал в клумбу? — всё ещё посмеиваясь от абсурдности этой ситуации, проговорил он.       — Ну, не совсем… — как-то обиженно пробубнил он. — Я споткнулся об лопату.       — Боже, он ещё и об лопату споткнулся, — у Эда была истерика. Самая настоящая истерика. Боже, ну что за чудо живёт с ним в одной квартире. Споткнуться об лопату и упасть в клумбу роз, которые сам несколько минут назад посадил. Более менее успокоившись, он увидел, что Освальд отвернулся и обиженно надулся. Эд понял, что нужно исправлять ситуацию.       — Оззи, дорогой, прости, но это очень смешно, — Эдвард мило улыбнулся.       — Ничего смешного тут не вижу. Мне вообще-то больно было, а ты тут смеёшься. Злодей… — в данный момент Кобблпот напоминал ребёнка, над которым неудачно пошутили взрослые.       — Милый, повернись ко мне. Я обещаю, что больше не буду смеяться.       Освальд повернулся.       — Знаешь, я вспомнил одно хорошее лекарство от ран и обид.       — И какое же?       Нигма на это аккуратно поцеловал его в лоб, где было большое количество ссадин. После он прошёлся по все царапинам, что есть на лице.       — Ну что, дорогой, ты больше не обижаешься?       — Не обижаюсь, но с тебя твоя фирменная шарлотка!       — Хорошо. Для тебя что угодно. Попытка номер пять, или «Сам Шекспир передо мной».       Новое хобби Освальда нравилось Эдварду, ведь он не калечился, как в прошлые разы. Тут никто не страдал. Разве что чувство к прекрасному. Освальд писал стишки. По-другому назвать он это не мог. Стишки эти воспевали либо Эдварда, либо любовь Кобблпота к Эдварду, либо такого великого себя. Слушать их было забавно. Порою они были весьма милыми и душещипательными.       — Эдвард! Эдвард! Эдвард! — кричал Освальд, вбегая на кухню. — Послушай что я написал! — Освальд прокашялся, выпрямился и начал читать с листка.       — Твои глаза как небо синие, Я в них тонуть готов! Послушай ты, мой милый Как яростно горит моя к тебе любовь! Я жизнь не помню до тебя. Ты — свет, ты — тьма, ты — моя заря!       Освальд замер, жажда услышать какие либо комментарии.       — Это очень мило и очень красиво. Но у меня вопрос, кому ты посвятил эти стихи?       — Как кому? Тебе конечно! — возмутился Кобблпот, ведь как можно не понять такую очевидную вещь?       — Ох, Оззи, милый… Но у меня не голубые глаза.       — Как «не голубые»?!       — Ну, вот так. Они карие, — Освальд смотрит в глаза Эдварда и замечает: и правда, карие.       — Ох, как же так? Но я же…       — Оззи, не расстраивайся. Мне всё равно очень приятно, — он поднялся и обнял Освальда.       — Они правда-правда карие? — чуть ли не хныча переспрашивает Кобблпот.       — Эх, правда-правда. Не расстраивайся, лучше садись и попей со мной чай.       — От чая я не откажусь. Только вот скажи, тебе правда нравиться то, что я пишу? — садясь за стол, произносит Освальд.       — Правда, конечно правда. Такое ощущение, что сам Шекспир предо мной, — наливая в кружку чай, говорит Эдвард Попытка номер шесть, или «Я что-то пропустил? Когда успела настать наша счастливая старость?».       На улице уже холодало. Большинство людей укутывались в тёплые шапки, перчатки и шарфы. Из всей этой толпы выделялся Эд, который не надевал шапку и шарф. Из-за чего часто жаловался на плохое самочувствие. Проблема была даже не в том, что он не хотел носить тот или иной предмет одежды. У него их попросту не было. И, подметив это, Освальд решил попробовать себя в вязании. Как выяснилось, выходило у него даже неплохо. Связав пол шарфа и одну перчатку, он понял, что хочет сохранить это хобби в секрете и подарить самодельную вещь Эду. Но, как и все прошлые разы, у него что-то не получилось. На этот раз было попросту трудно скрыть то, что он вяжет. И вот, сидя одним вечером и радостно довязывая шарф, он не заметил как в комнату вошёл Эдвард.       — Освальд, милый, я что-то пропустил? Когда успела настать наша счастливая старость?       — Ты про что? — не понимая к чему это, спросил Кобблпот.       — Ты вяжешь.       — Ну да, вяжу, — всё так же невозмутимо продолжил Освальд. И только спустя несколько секунд до него дошло. Чёрт! Его спалили! Эдвард не должен был знать. У Оззи не проходило ощущение, что его застали за изменой, и он спрятал его за спину, чтобы его не увидели раньше времени.       — Ну ладно. Что вяжешь хоть? — присаживаясь к Кобблпоту на диван, спросил Эд.       — Шарф.       — Шарф! Вау, ты у меня такой молодец! Покажешь? — заглядывая за спину, проговорил Эд.       — Он ещё не закончен…       — Ох, ну ладно. Тогда жду не дождусь когда ты его довяжешь и, наконец, мне покажешь. А для кого шарф хоть?       — Честно признаться — для тебя…       — Для меня? — удивился Нигма.       — Ага, для тебя, — Освальд всё-таки достал шарф и протянул его Нигме. — Он зелёный. Думал, что тебе бы такой понравился.       — Освальд, это… спасибо. это очень мило. Я буду носить его и постоянно думать о тебе. Хотя, я и так это делаю.       — Носишь его? — непонимающе спросил Оззи.       — Нет, думаю о тебе, глупыш, — Эдвард поцеловал его в нос и улыбнулся.       А всё-таки, вязание не такая уж и плохая идея.