Причина

      Потому, что я не умел правильно стирать светлое. Казалось, всего лишь бельё, но у меня оно всегда получалось плохо простиранным. А ты мог сделать его хоть сверкающим, если бы захотел. Ты оставлял мне тёмное. Мы разделяли этот труд, ты стирал светлое, а я — тёмное. Мы срабатывались идеально, у нас всегда было чистое бельё в обширном разнообразии. Конечно-же, теперь я ношу только чёрное.       Потому, что ты всегда менял туалетную бумагу. Не знаю, почему я её не менял, обычно я ещё и оказывался тем, у кого заканчивался рулон. Потом я бы увидел, как ты идёшь в ванную после моего ухода, со свежим рулоном мягкой, двухслойной туалетной бумаги в своей руке. И ты всегда знал, когда она заканчивалась. Не вспомню ни одного случая, когда в нашей ванной не было туалетной бумаги.       Потому, что я не задумывался о покупке свежей еды. Ну, чисто технически задумывался, но не видел различия между свежей и консервированной. Но ты показал мне ошибочность моих действий. Мы ходили вместе в магазин, и я смотрел и слушал, как ты скрупулёзно разглядывал каждый овощ, каждую виноградинку. У тебя явно была сноровка для этого, недостижимый талант. Но теперь я практически не ем, так ведь?       Потому, что ты всегда менял постель. Не так как другие, просовывая простынь под матрас, разглаживая неровности, на которые ты всегда мне указывал. Ты бы просто постелил простынь, взбил подушки и положил одеяло. Не идеально ровно, но так, что потом невозможно было найти некомфортное место. Я вспоминаю, как ты говорил, что это — единственно верный способ стелить постель, что если ткань была смятая, то ощущения были не те. Я тогда спросил тебя, была ли эта ткань метафорой на тебя. И теперь я знаю, что это не так, и боюсь, она относилась ко мне. Теперь я едва могу лежать комфортно на кровати.       Потому, что ты удостоверялся в наличии свечей в доме. Пахучих, разноцветных, тёмных, романтичных. Свечей для всего, расслабления, разогрева, возбуждения… И я помню, как ты гасил маленькие огоньки. Ты никогда не дул на них, не загибал фитиль, так как он мог сломаться. Ты бы медленно облизнул палец, нежно и бесстрашно нажимая им на самый кончик свечи. Теперь у меня остались только чёрные, и если я их зажигаю, то никогда не тушу.       Потому, что ты засмущался в наш первый поцелуй. История менялась из года в год, но если бы мы ответили честно, то сказали, что не знаем, с чьей он был инициативы. Всё равно нет никакой разницы, так ведь? Я лишь вспоминаю ощущение твоих кончиков пальцев, мягко и неуверенно прикасавшихся к моей руке. Странно, что ты был напряжённым, когда наши губы слились, а наши тела оказались плотно прижаты друг к другу. Я до сих пор счастлив, что в тот день надел футболку без рукавов. Потом ты отстранился, и с порумянившимися щеками опустил голову. С того момента я знал, что никогда тебя не отпущу, никогда. Теперь, я вспоминаю каждый наш поцелуй со слезами на глазах, ведь мы больше не поцелуемся никогда.       Потому, что ты любил меня даже с недостатками, даже, если я был бракованным. Моя душа была сломлена ещё задолго до того, как я тебя встретил, и я никогда не прощу себя за это. Мы могли бы стать неразрушимой силой, ты и я, если б нам только было позволено стать соулмейтами. Я всегда думал, что отбирал у тебя то, чего ты заслуживал. Нечто более высокое, более великое. Я думал, что не позволял тебе быть с кем-то лучше меня. И был прав, я и вправду останавливал тебя, и радовался этому, так как был слишком эгоистичным чтобы тебя отпустить. Но теперь, я никогда не буду беспокоиться о том, что снова влюблюсь, ведь таким был ты, а не я. У тебя хватало любви для всех. Я думаю, что немного украл её у тебя. Что я — бесстыжий вор, кравший ту любовь, которую ты нёс. Должно быть, так оно и есть, ведь я никогда не чувствовал любви к кому-либо другому. И теперь я — лишь пустая обёртка, ничто без тебя.       Потому, что ты знал мои нужды. Был ли я уставшим или голодным, или просто должен был дышать. Насколько ненормальным должен быть человек, чтоб забыть, что ему надо дышать? А я забывал, совершенно случайно, во время концерта или интервью. Когда угодно, если честно. В совместный ужин, за просмотром шоу на ТВ, по дороге в магазин, во время вождения. Но ты всегда был рядом, всегда напоминал мне, что люди в этом мире до сих пор нуждаются в кислороде. Правда, мне не нужен был кислород. Мне нужен был только ты.       Потому, что ты никогда не говорил ничего напрямую. Ты всегда говорил загадками. Ты бы сказал, что человек харизматичней, если он заставляет других угадывать. Так ты заставлял свои мозги работать. Ты всегда чрезмерно много уделял время урокам в школе. Работа мозгом, когда ты такой как я, дорогуша, тебе она не нужна. Я бы бездумно следовал за тобой, ради тебя, я бы вообще на всё пошёл — только лишь ради тебя.       Потому, что ты никогда не страдал паранойей. Доверял жизни, учитывал реальность и прочее подобное дерьмо. Но я был параноиком. Я внимательно разглядывал людей на улицах, видя в каждом из них то, чего не видел ты. Видел тех, кто мог отобрать всё, что у меня есть. Отобрать тебя. И ты это знал; ты бы просто вздохнул и покачал головой от моих неисправимых выходок. Ты с улыбкой извинялся перед всеми, доверяя им так, будто был знаком с ними лично. И куда тебя это привело, моя любовь? Куда?       Потому, что ты научил меня любить всё. Деревья, цветы, траву, воздух, землю, людей, животных, еду, воду, книги, облака. И при должных усилиях — ещё и себя. Ты просто… просто делал меня столь счастливым, что я спрашивал себя, «Как я не замечал столько всего хорошего?». Как я не мог почувствовать доверие и доброту, которой ты источал? Или может, всё не так. Может, я не прав. Никто кроме меня не воздвигал тебя на некий пьедестал, никто другой не был столь помешанным на тебе. Столь заворожённым. Заворожённым каждым твоим движением, каждым шагом, каждым поцелуем. Поражённым тобой, даже может, отравленным. Зависимым, подвластным тобой.       Потому, что ты умер. Потому, что ты посмел оставить меня здесь, угодив в ловушку убийцы. Доброта ни к чему хорошему не приводит, я знал это с самого рождения, жаль только, что не смог передать этого тебе. Я мог бы спасти тебя. Если б я не думал, что ты был столь идеальным, столь замечательным, то этот нож не прошёл бы через всё твоё лёгкое, перед тем как ты понял, что вообще с тобой произошло. Насколько-же я был глуп, забыв всё, что я знал, смотря в твои красивые глаза.       Потому, что ты заставил меня возненавидеть тебя. По твоей вине, я тебя ненавижу. Ты не можешь просто взять и совершить это. Люди не могут так поступать. Не могут находиться в созависимых отношениях и потом их закончить. Просто… просто умерев. Это ненормально, Роб, это просто ненормально. Я не хочу тебя ненавидеть, я даже не хочу любить тебя. Но я люблю, люблю и ненавижу себя за это. Внутри у меня осталась лишь глухая пустота. Без надежды, радости, грусти, просто пустота.       Потому, что я не умел правильно стирать светлое.       Потому, что ты всегда менял туалетную бумагу.       Потому, что я не задумывался о покупке свежей еды.       Потому, что ты всегда менял постель.       Потому, что ты удостоверялся в наличии свечей в доме.       Потому, что ты засмущался в наш первый поцелуй.       Потому, что ты любил меня даже с недостатками, даже, если я был сломан.       Потому, что ты знал мои нужды.       Потому, что ты никогда не говорил ничего напрямую.       Потому, что ты никогда не страдал паранойей.       Потому, что ты научил меня любить всё.       Потому, что ты умер.       Потому, что ты заставил меня возненавидеть тебя.       Потому, что всё пропало.       Потому, что у меня не осталось иного выбора, кроме как закончить это всё.       Потому, что я потерял свою жизнь с того дня как встретил тебя, Роб.       Потому, что я сильно скучаю по тебе, настолько сильно, что пойду за тобой.