Встреча

Он стоял на пригорке и безмолвно вглядывался в березняк, шумно раскачивающийся под сильным ноябрьским ветром. Казалось, он весь превратился в слух, и теперь ему доступны все звуки мира. Шелест листьев, пение птиц. Где-то далеко эхом отдавались звуки войны. Только вот поднимающегося на холм человека он не слышал никогда. Как и тот его. Заправив непослушные длинные волосы за уши, он прикрыл глаза, ожидая, что скажет его спутник. … Хунте казалось, что прожив на свете столько лет, все люди слились для него в однотипный серый фон. Он видел их насквозь, все их мелочные желания и стремления, короткую скучную жизнь и такую же смерть. Но Жиан удивил его. Он дал Кристо неразрешимую проблему, которую последнему порядком надоело решать. Они были вместе уже много лет: Инквизитор и Великий Престидижитатор, но держало их лишь чувство общности, ибо жизнь обычных людей перестала быть им доступна. Рассыпаясь в испанских ругательствах, Хунта все же добрался до вершины и встал рядом с Жианом. Ему было мало понятно, зачем его любовник торчит здесь, когда в лагерь завезли пару ящиков отличного вина, а капрал как раз починил гитару, так неудачно испорченную ими двумя во время бурного соития. Хунта положил руку на плечо Жиакомо, но так и замер, залюбовавшись предметом своей страсти. Изящное лицо, в обрамлении длинных каштановых волос, взгляд темных глаз из-под полуопущенных ресниц, тонкая линия чуть бледных губ. Именно сейчас, когда Жиан увядал от какой-то непонятной тоски, он казался Кристобалю самым прекрасным существом на земле, и безумно хотелось, наплевав на все приличия, пихнуть магистра в кусты, на мягкую траву; закинуть эти невообразимо длинные ноги себе на плечи и наслаждаться этим телом во всех мыслимых и немыслимых позах, коих Великий Инквизитор Хунта перевидал не мало. Кристо ничего не мешало осуществить задуманное, человеческая мораль, как и правила, были для него чужды, но он боялся. Ему совсем не хотелось признаться себе в этом, однако он боялся потерять Жиакомо. Вновь остаться одному. Великий магистр среди жалких людишек, этого бы он не выдержал. Поэтому Хунта просто сильнее сжал плечо друга и поинтересовался: И что же мой Жиан делает в таком странном месте, м? Идем в лагерь, ты, по-моему, совсем замерз. Великий Престидижитатор с легкой улыбкой взял ладонь Кристобаля и приложил к своей щеке. - Будешь меня греть, chéri? Хунта по лисьи улыбнулся, послал легкий импульс, и ладонь резко начала теплеть. – Нет, этим ты меня не купишь, chéri - рассмеялся Жиакомо – лучше скажи,- он передвинул Кристо на свое место,- что ты слышишь? Его спутник прикрыл глаза и напряженно прислушался. Около минуты его узкое, смуглое лицо ничего не выражало, затем расплылось в победоносной улыбке, и сияющие карие глаза уставились на друга.- На моей родине прекрасная девушка поет песню,- сказал Хунта- эхо доносится даже сюда. Жиана это порядком рассмешило, однако внезапно он заметил рядового из их отряда, поднимающегося к магистрам по склону холма, и кивком головы указал Кристо, что у них гости. Ваше Благородие,- отрапортовал солдат, глядя ну Хунту преданными глазами,- неугодно ли спуститься в лагерь? Капрал докладывает, что пойман вражеский офицер, и он ждет вас, что бы допросить его. Надо сказать, что Кристобаля в отряде чуть ли не боготворили. Он слыл бесстрашным смельчаком, чуть ли не последним покидающим поле боя. Был он душа компании, каждый вечер у костра вытворяя с гитарой невообразимые вещи. И конечно все знали о его великолепном умении вести допросы, на которых раскалывались самые сильные люди. Вот поэтому легко было объяснить оживление бойцов, пока Кристо и Жиан шли к старому сараю, который служил штабом отряда. Жиакомо не то что бы не любили, его просто не понимали, ведь изо дня в день он ходил с задумчивым, печальным лицом и холодным взглядом; не принимая участия в коллективных сборищах; оттаивая, да и то лишь изредка, в умелых руках своего испанского любовника. Однако опыт Жиакомо весьма ценился в лагере, так как он великолепно знал огнестрельное оружие и посвятил ему чуть ли не всю свою жизнь. Едва Хунта увидел пленного, он сразу отметил про себя, что с ним придется повозиться. Мужчина, бессознательно свисающий с потолочной балки, был похож на богатыря из русских былин: не слишком высокого роста, плотно сбитое тело, широкое лицо с выдающейся челюстью и носом картошкой, светло-русые короткие волосы. Стоявший сзади Кристо Жиан, едва сдерживался, что бы не застонать от отчаяния. Все поплыло, воздух в легких закончился, и магистр осел на пол. Пока капрал поднимал его, взваливая себе на спину и намереваясь отнести к медсестрам, Жиан неотрывно смотрел на Хунту, моля того не причинять боли его возлюбленному. Оставшись в одиночестве, Инквизитор приблизился к пленному и, приподняв его голову за подбородок, разочарованно произнес: Не понимаю, за что он так любит тебя…… Он очень долго не мог проснуться. Сколько Хунта не тряс тело Жиана, оно оставалось мягким и безвольным, словно тряпичная кукла. - Сколько же снотворного вбухали в него эти чертовы медсестры? Эй, Жиан, ты же не хочешь, что бы я будил тебя своим любимым способом. А раз так, перестань симулировать и открой глаза. Нам нужно срочно уходить. На последних словах тело под Кристо зашевелилось, и темно-голубые глаза вопросительно уставились на Инквизитора. – К-как уходить? Куда и почему? – Я вижу, любовь моя, ты пришел в себя, раз задаешь столько вопросов сразу. Собирайся, по пути я отвечу на все твои вопросы. Русские ждать не будут, поэтому нам надо торопиться. Жиакомо выглянул из палатки и увидел, что лагерь оживлен больше обычного: все суетились, носили туда-сюда какие-то вещи, некоторые готовили коней к отъезду. Пока великий престидижитатор суетно собирал все самое ценное, Хунта, попахивая сигарой, решил все же объяснить ему, что происходит. Оказалось, они взяли в плен какую-то важную шишку, поэтому русские прислали адъютанта с требованием выдать пленного, а иначе они перебьют весь лагерь. -А так как мы всего лишь разведывательный отряд, до ночи мы должны соединиться с основными силами. Вот поэтому мы и ведем себя, как поджавшие хвост собаки – горестно закончил Хунта. – Почему бы просто не выдать его им? - спросил, поднимаясь, Жиан. – Русским здесь никто не верит. Нападение- всего лишь вопрос времени. То, что мы оставляем пленного, как приманку, дает нам преимущество. Шери, какого черта ты застыл, как статуя. Собирайся живей, нам надо выйти, как только сядет солнце. Магистр вплотную подошел к Кристобалю, опустился перед ним на колени и произнес: Кристо, сделаешь кое-что для меня? – И чего же хочет мой Жиан?- заинтересованно ответил тот….. Жиакомо никак не мог унять бешенный стук сердца, отдававшийся во всем теле. Пробираясь по свежевыпавшему снегу меж деревьев он снова и снова прокручивал в голове события последнего часа. Старый сарай, часовые, которых он удачно усыпил одним прикосновение пальцев в нужные точки. А внутри он. Тот, ради которого Жиан проделал весь этот путь. Он был по прежнему без сознания, сквозь щели в потолке на него падал лунный свет и легкий снежок, от которых он казался еще бледнее. Запястья посинели от связывающих веревок, которые магистр перерезал в первую очередь. Жиан дрожал лишь от одной мысли, что его любимый настолько холоден потому что мертв, и он принялся согревать его тело руками, губами, каждую клеточку тела, до которой он мог дотянуться. Смазав рану на боку русского и укрыв его своей рубашкой, престидижитатор поспешил прочь из хижины, так как чуткий слух его уловил голоса поблизости. Тропинка меж елей вывела его к Кристобалю, который сидел на коне и нервно раскуривал очередную сигару. – Черт, любовь моя, сколько можно, я уже порядком замерз дожидаясь тебя – он осекся на полуслове, потому что увидел, в каком виде предстал его друг. – С ума сошел, где твоя рубашка, ты что там делал? – Не так быстро, chéri– сказал Жиан, забираясь на коня позади Хунты и доставая из седельной сумки рубашку – поехали, а иначе ты своими криками привлечешь внимание наших непрошенных гостей. Мерно покачиваясь за спиной Кристо, он слышал, как тот ворчит себе под нос: И почему я постоянно сопровождаю тебя, хотя мог бы сейчас отдыхать в каком-нибудь теплом местечке. Видимо это и называется любовь. Жиан, уткнувшись носом меж лопаток друга тихо, с легким оттенком грусти произнес: Ты просто слишком любишь авантюры….