***
Опаздывает. Не то, чтобы он когда-то приходил вовремя, но так сильно никогда не опаздывал. Осаму ждёт его уже около пятнадцати минут, они уже должны быть дома, но старший Мия где-то запропастился и не появляется. На сообщения и звонки парень не отвечает, а ходить искать его — лишь пустая трата времени. Да и лень сейчас ходить куда-то — устал после тяжёлого дня в школе. Да и не собирается он ходить искать этого придурка. Не маленький — сам придёт. Когда с губ доигровщика слетает очередной тяжёлый вздох, он раздражённо прикрывает глаза. Он не любил ждать, но ему всегда приходилось это делать, потому что его тупой брат не знает, что такое «пунктуальность» или «вовремя». Он всегда куда-то спешит, потому что опаздывает, потому что за 18 лет жизни так и не научился пользоваться часами — что уж говорить о будильниках. Осаму всегда приходилось ему напоминать, что ему надо куда-то идти — он к этому привык. Однако сейчас он не может даже найти этого балбеса, который, похоже, напрочь забыл, что их давно ждут родители. Он слышит, как к нему приближаются шаги, и открывает глаза. Голова поворачивается в сторону, и он лицезрит своего брата в компании какой-то девушки. Он её не знает — видит её впервые. Ацуму впервые в компании этой девушки — это он точно мог сказать. На вид школьница казалась их возраста, то есть, тоже третьегодка. Но за всё время в школе доигровщик видит её впервые. Странно. Может она новенькая? Когда в поле зрения блондина попадает его недовольный брат, он поворачивается к своей собеседнице и дружелюбно ей улыбается, видимо, прощаясь с ней на сегодня. Девушка возвращает его улыбку и машет рукой на прощание, прежде чем уйти вперёд, где она проходит мимо младшего Мии. Тот молча провожает незнакомку любопытным взглядом, после поворачивает глаза обратно на брата и уже недовольно смотрит на него. Ждёт, пока он подойдёт — мало ли, он уже настолько старый, что у него не только с памятью проблемы, но и со слухом — и переключит всё своё внимание на него. — Я думал ты потерялся. Ацуму сдержанно прыскает и уводит глаза в сторону. «Осаму» и «не язвить» просто не сочетаются, поэтому он даже не обращает внимание на его недовольную моську. Он безразлично пожимает плечами и направляется в сторону дома. Наконец-то. — Прости, заговорился. Братья молча идут домой, думая каждый о своём. Серые глаза были направлены на блондина, рассматривали его тупую слишком довольную улыбку. Мало того, что он опоздал, так он ещё и лыбится, как идиот. Доигровщика это бесит. Его брат знает, что его это бесит, поэтому делает это ещё усерднее, чем бесит только сильнее. А его беззаботное поведение, как вишенка на тортике из его довольного лица и расслабленности. Младший Мия недовольно фыркает и уводит взгляд. С признания Ацуму прошло почти две недели и, вроде бы, всё пришло в норму, будто того дня и не было, но Осаму всё равно чувствует себя неловко, находясь наедине с братом. Он продолжает вести себя, как идиот, коим сероволосый его считает, но ему не по себе от осознания, что брат чувствует к нему подобное, что он… такой. Но Ацуму, видимо, представил, что этого не было, поэтому и ведёт себя так расслабленно. Что ж, тем лучше для них обоих, тем меньше неловких ситуаций между ними. А эта девушка, которая шла вместе с ним? Кто она такая? Сеттер не был из тех, кто стал бы просто так разгуливать с девушкой в силу того, что фанаток у него хоть отбавляй. Не то, чтобы он никогда не общается с девушками, но из школы всегда выходит один либо с братом. И было прекрасно видно, что эти двое явно не о школе так увлечённо болтали. Так о чём же? — Кто это был? Вполне себе уместный вопрос, ведь Осаму не знает, кто эта девушка и кем она приходится его брату. Вряд ли девушка, потому что этот ветренный балбес не создан для серьёзных отношений. Не созрел ещё. Да и не видно, что эти двое давно знакомы. Школьница выглядела расслабленно, но не слишком, что свидетельствовало о их не очень близких отношениях. — Просто подруга. Ацуму подтверждает догадки близнеца, безразлично пожав плечами. Дальше дорога прошла в тишине, но одиннадцатый номер продолжил думать о той незнакомке. Что-то не давало ему покоя. Возможно, тот факт, что она чем-то похожа на него.***
По кухне разносится раздражающий звук клавиатуры, а на лице брата Осаму видит слишком радостную улыбку. Вряд ли он переписывается с кем-то из команды, так как чаще всего он пишет Суне — хотя он часто его игнорирует — и то только по делу. Да и с одноклассниками блондин так тесно не общается, чтобы отправлять им картинки с котиками и шуточки из Тик-Тока. В последнее время он зачастил общаться с той девчонкой, поэтому и сейчас он с большой вероятностью общается именно с ней. И тем не менее, он решил проверить. — Ты опять с Никки переписываешься? Старший Мия останавливает пальцы, которые строчили по семь смс-ок в минуту, и заметно мрачнеет. Он поднимает свои карие глаза на близнеца и одаривает того угрожающим взглядом. Удерживает его несколько секунд, пытаясь хоть немного приструнить бесстрашие сероволосого, что у него так и не получилось. После чего, услышав звук нового сообщения, возвращает взгляд на экран. — Её фамилия Ницуодори. И да, с ней. — Ну, твоё имя тоже как Юки читается… Ницуодори Эри. Так звали ту девушку. Она была в параллельном классе, что делает факт их знакомства и этой их дружбы ещё более необычным. Не сказать, конечно, что Ацуму совсем уж нелюдимый, как раз-таки, наоборот. Однако Осаму больше напрягает, что он выбрал общаться именно с девушкой. Он их чаще всего обходил стороной, потому что они такие… такие девушки. Им всегда нужно внимание, а Ацуму с детства женат на воле и не мог отдавать это внимание девушкам. А тут вдруг объявилась какая-то девчонка. Она хоть знает, чем чревато её общение с капитаном волейбольной команды? Он не сможет уделять ей должного внимания, если она вдруг захочет встречаться с ним. Да и сам сеттер не особо опытен в подобных делах — точно разочарует девушку на первой же неделе отношений (если до них всё же дойдёт). И чего он даёт ей ложную надежду на то, чего не произойдёт? Она ведь будет страдать, если он вдруг поймёт, что не может быть с ней. Да даже в дружбе. Этот оболтус просто невыносим. Его даже Осаму терпеть не всегда может. — Отвлекись хоть на секунду. Будешь постоянно виснуть в телефоне - собьёшь режим. Младший Мия вырывает из рук брата устройство связи и уводит его в сторону, чтобы он не мог его отобрать. Тот сначала не догоняет, что произошло, но затем кидает брату свой убийственный взгляд и начинает тянуться за своей собственностью. Осаму поднимает руку над головой, пока блондин продолжает тянуться за телефоном и в итоге шлёпается на пол. Этим двоим вроде уже по 18, но всё равно ведут себя, как дети. Ацуму стискивает зубы и мигом поднимается на ноги. Теперь то ему удаётся забрать свой мобильник, который он прижимает к себе, когда он оказывается в его руках. Он гневно смотрит на брата и садится на своё место с таким же гневным взглядом. — Ты что, моя мама?! — Нет, я, к сожалению, твой брат, но это не значит, что я не могу тебя иногда наставлять. За этим придурком нужен глаз да глаз, и Осаму знает это, как никто. Ацуму доверял ему даже больше, чем родителям, поэтому в большинстве случаев доигровщик знает, что тревожит брата. Так было, пока блондин не признался в запрещённых обществом чувствах. Они отдалились, больше не разговаривают по душам, как привыкли это иногда делать. Больше не доверяют друг другу свои переживания по тому или иному поводу. Между ними образовалась пропасть. — С чего бы тебе раздавать наставления старшим? — Ты старше всего на две минуты, не веди себя как ребёнок. — Бу-бу-бу, злой Осаму сейчас придёт и обломает всем кайф. Но иногда он так бесит, что хочется позволить ему сделать всё. Позволить ему упасть и разбить колено, сломать руку, да что угодно, чтобы он осознал, что иногда следует слушать не только себя, но и окружающих. — Знаешь что? Ладно, переписывайся с ней, но потом не ной, что ты устал посреди тренировки. Ацуму запомнит это и больше никогда не будет говорить брату, что он устал. У них ещё целая команда есть — найдёт кому пожаловаться. В комнате повисает тишина, разбавляемая тихим звуком клавиатуры, который сеттер таки удосужился сделать тише. Он снова тихо хихикает над очередным мемом, который ему скинула Ницуодори, замечая на себе внимательный взгляд близнеца. — Завидуешь? Наивность, что он каким-то образом завидует старшему, зашкаливает. Осаму никогда не нуждался во внимании девушек. Он его получал периодически, но не так часто, как его брат. Всем всегда больше нравился Ацуму из-за того, что он общительнее, а сероволосый всегда был его тенью. Всегда был вторым. Всегда был недостаточно хорош для того, чтобы затмить брата. И он с этим смирился. Ему не обидно, нет, ни капли. Ему комфортно с тем, что он имеет, но иногда блондин забирает себе и то, что принадлежит ему (как тот худак, который он отжал ещё в прошлом месяце и так и не вернул). Однако, хоть Осаму всегда ходит с безразличным лицом, ему не плевать на весь мир. Ему не плевать на то, что у него отжимают вещи. Ему не плевать на Ацуму. Но ему плевать на то, с кем он общается, так как это даже не его дело. — С чего бы?***
С каких это пор близнецы проводят перемены по отдельности? Ах, если б они сами знали… Хотя нет, они знают, оба прекрасно понимают, с чего и когда это началось. Ответ слишком очевиден: когда Ацуму начал общаться с Ницуодори. Старший Мия и правда начал уделять ей какую-то часть своего свободного времени, и по его лицу можно сказать, что он ни чуть об этом не жалеет, хоть и выглядит он уставшим. Эта девушка будто стала его вторым увлечением, стала для него вторым волейболом. Осаму же теперь в большинстве случаев ходит один. Не то, чтобы он как-то от этого страдает, но иногда не хватает этого оболтуса и его бессмысленных разговоров под боком — скучно без него. Он часто говорил, что обед в одиночку не такой вкусный, как в компании, и он в этом убедился. Без брата рядом он больше не чувствует себя целым, будто часть его безвозвратно отобрала девушка из параллельного класса, к которой блондин всегда идёт с улыбкой на лице. А сероволосому порой приходится наблюдать за этим всем. До конца перемены, он уже понадеялся, что не увидит, как эти двое мило улюлюкают друг с другом. Так иногда тошнило от этих двоих, что он просто не мог даже рядом находиться. Бесит. Однако нет, он наткнулся на девушку по пути в класс. Даже странно, что она была не с Ацуму, который в начале перемены, вроде как, ушёл её искать. Сейчас Ницуодори сама спешит к их кабинету, где надеется найти сеттера. Он, как раз, поворачивал рядом, поэтому девушка чуть не врезалась в него, когда останавливалась. — Ацуму-кун! В её голосе слышится чуть ли не удивление, когда блондин аккуратно хватает её за предплечья, предотвращая нелепое столкновение. Он помогает ей вернуть равновесие и уверенность в стойкости своих ног, после чего одаривает подругу лёгкой улыбкой. — Привет Эри. В силу того, что она бежала, девушке требуется некоторое время на то, чтобы восстановить дыхание. Справившись с этой задачей, она поднимает глаза на Мию, который терпеливо ждал, пока она начнёт говорить. — Ты вроде хотела поговорить… Сивоволосая кивает и делает глубокий вдох, привлекая всё внимание волейболиста к себе. — Видишь ли, тут такое дело… в общем, ты мне нравишься. Очень. Не как друг — как парень. И я надеялась, что ты бы согласишься встречаться со мной. Осаму, наблюдающий за этой сценой из-за угла, жадно заглотнул воздух. Он чего-то боялся, но не мог понять чего. Того, что может случиться с этой девушкой, когда она поймёт, что их отношения не продлятся долго? Нет. Того, что он перестанет так часто общаться с братом? Да. Но это не то. Он боится другого.***
С того дня всё будто пошло наперекосяк. Но так только для Осаму. Он остался совершенно один, пока брат на постоянной основе тусовался со своей новой девушкой. Слухи о том, что у капитана волейбольной команды появилась девушка, разлетелись со скоростью света. Доигровщик каждую перемену терпел все эти нелепые вопросы по поводу брата и его избранницы. Ни на один вопрос он не ответил. Не хотел. Это не его дело — рассказывать об отношениях, в которых он даже не состоит, о которых ему неприятно разговаривать. Он рад за Ацуму. Рад, что он нашёл своего человека. Но ядовитое чувство, что он теперь не сможет, как раньше, слушать, как он трещит о волейболе 24 на 7. Теперь все их разговоры сводятся к одной теме — Эри. Эта девушка будто поселилась в его голове. Он каждый разговор подводит к тому, что рассказывает, какая она чудесная. Седовласого это, откровенно говоря, бесило. «Я к Эри. Предупреди родителей» Каждый раз, когда он ходит по школе, он натыкается на это парочку. Его брат выглядит таким счастливым рядом с ней, что ему даже завидно. Пару раз он ловил этих двоих за тем, что они сосутся по углам школы. Когда это происходило, он ловил на себе странные взгляды близнеца. Он будто насмехался над ним. Его лисьи глаза так и говорили: «Смотри и завидуй», а сам сеттер сильнее прижимал к себе Ницуодори в этот момент. «Я на свидание с Эри» Что он пытался доказать этими действиями? Пытался заставить Осаму завидовать? Нет, он прекрасно знает, что доигровщику плевать на подобные вещи. Тогда какой в этом смысл? Он его не понимал. Это впервые за долгое время, когда он не мог понять близнеца, когда не мог точно сказать, что у него на уме. Внутри него образовалась пустота. Он скучал по брату, скучал по их разговорам, ругани по мелочам, скучал по времени вместе. Сейчас старшего Мию даже на крик стало труднее вывести. Эри его будто перевоспитала, но будто стал другим человеком. Даже родители близнецов сначала удивились, когда заметили эти изменения, однако сказали, что они ему на пользу. Осаму же лишь косо посмотрел на брата. Ему не нравилось, что он начал меняться. Он ему нравился таким оболтусом, каким он был. «Эри» Он хотел всё вернуть. Хотел, чтобы они снова были постоянно вместе, хотя бы до окончания школы. Ведь, когда они разъедутся на учёбу в университеты, не смогут больше так часто общаться. А блондин просто просирает это время с девушкой, которая уже начала бесить младшего близнеца. Он всячески старается этого не показывать, поэтому каждый раз, когда за столом всплывает её имя, он уходит в свою комнату. Не хочет слушать, какая она классная, ведь он таковой её не считает. Она отобрала у него брата. «Эри» Осаму ударяет кулаком в подушку, когда слышит в другой комнате имя девушки — Ацуму снова разговаривает с ней по телефону. Он бесится каждый раз, когда слышит её имя. Почему он выбрал её? Почему променял брата на девчонку, которую знает чуть больше месяца? Она ведь точная его копия. Вот оно. Именно это и бесило Осаму. Ницуодори Эри — его копия внешне. Насчёт характера он не уверен, но она и правда похожа на него: серые волосы, пусть и немного светлее, тёмно-серые глаза — всё это было и у него, но блондин выбрал девушку из параллельного класса. Он начал отдаляться от него, после того, как доигровщик сказал ему «нет». После того, как дал понять, что потакать его чувствам и желаниям не собирается. Он начал больше времени проводить вне дома, отдельно от близнеца, чтобы не видеть его, поскольку ему, скорее всего, до сих пор больно. И теперь, когда он всё своё свободное время начал отдавать ей, Осаму понимает, что хочет вернуться в прошлое и вернуть своего надоедливого брата. Это было бы неправильно с точки зрения общепринятой морали, но он бы на всё пошёл. «Завидуешь?» Да. Завидует, что всё его время принадлежит не ему.***
Осаму снова сидит на кухне один и ест онигири, что ему оставила мать. В последнее время он ест отдельно ото всех, поскольку каждый разговор в кругу семьи теперь сводится к девушке брата и тому, что ему самому пора бы обзавестись второй половинкой. Доигровщик не хочет в этом участвовать, поскольку ему неприятно осознавать, что с каждым днём брат всё сильнее отдаляется от него. Он слышит посторонние шаги со стороны лестницы. Знает, что это Ацуму, ведь до прихода родителей ещё несколько часов. Он не оборачивается, когда сеттер заходит на кухню, и лишь кивает ему. В последнее время их разговоры сошли к минимуму. Они уже достаточно давно не разговаривали, как братья, лишь перекидываются быстрыми фразами на тренировках и иногда дома, когда чередуют очередь по мытью посуды. Удивительно, но даже в эти моменты блондин перестал капризничать. Осаму и сейчас не хочет с ним разговаривать — слишком уж довольное у него лицо. — Ты чего такой довольный? — А ты чего такой угрюмый? — Да вот, лицо твоё раздражает. Блондин тихо хихикает на его язвительный комментарий, но в ответ колкость не кидает. Просто с улыбкой заглядывает в холодильник, чтобы что-то оттуда взять и вновь поворачивается к близнецу. Он продолжает улыбаться, а Осаму продолжает хмуриться. В комнате повисает молчание. Близнецы не смотрят друг на друга — избегают зрительного контакта, как огня, но младший Мия в итоге не выдерживает: — Так чё ты так лыбишься? Сеттер поднимает свои карие глаза на любопытного брата и улыбается ещё шире. Седовласый никогда ему не скажет, но он скучал по тому, как он ему улыбается. Его улыбка в данную секунду заставляет немного расслабиться и почти забыть, что они не разговаривали уже очень долго. — Только я тебе по секрету говорю, понял? Родителям пока ни слова. — Да рожай уже, интригант. — Я сейчас иду к Эри… и у нас будет первый раз. Его передёргивает, когда он снова слышит имя девушки, но не даёт брату понять, что оно его раздражает. Осаму смотрит на то, как брат широко улыбается и округляет глаза, изображая удивление. Он удивлён, но это лишь прикрытие его раздражения, гнева и… ревности. Да, сейчас он может признаться себе, что он ревнует собственного брата, но Ацуму об этом знать не обязательно. Слишком много чести. Седовласый тяжело вздыхает, когда видит довольную улыбку брата, и откидывает голову назад, упираясь макушкой в стену. Он хочет высказать всё, что думает, всё, что у него на душе и в голове, потому что его достало это всё. Он хочет вернуть брата, но он поступит эгоистично, если сейчас скажет ему. У него есть девушка, с которой он счастлив. Осаму не будет кретином, не будет портить ему жизнь. — Предохраняться не забудьте. Доигровщик кидает в рот последний кусочек онигири и, промыв руки и вытерев их полотенцем, собрался уходить. Только вот перед ним появляется преграда в виде плеча твердолобого близнеца, в котором вдруг проснулось недовольство. — И это всё? Всё, что ты скажешь брату перед его первым разом? — Да. Я не выдержу ещё одного идиота в семье. Парень наблюдает за тем, как в брате закипает злость, чуть ли не бешенство. Он молчит и просто наблюдает за тем, как старший Мия стискивает зубы, закатывая глаза. — И теперь ты бесишься… — Да, потому что меня бесит, что ты не можешь просто порадоваться за меня. Что я наконец-то нашёл себе девушку. Наконец-то нашёл человека, с которым хочу быть вместе. Наконец-то перестал видеть в тебе кого-то, кроме надоедливого брата. Ацуму выпаливает эти слова, не думая. Осаму видит это по его шокированным глазам после того, как он выкрикнул последнюю часть своей фразы, но никак не отреагировал. Его безразличный взгляд скользил по виноватому лицу связующего, а сам парень, тяжело вздохнув, направился в свою комнату. — Тебе пора. Не заставляй её ждать.***
Ему не спалось. Мысль о том, что Ацуму где-то там, отдаёт свою девственность какой-то девушке, не давала ему покоя. Как бы он не укладывался, как бы не разворачивал подушку, сна не было ни в одном глазу. Когда Осаму поднялся с кровати, то сразу направился к шкафу, где переоделся в более уличную одежду и после, захватив с крючка в прихожей свою куртку, вышел из дома. Ему захотелось прогуляться, очистить разум от негативных мыслей. Уже не первый раз он вот так выходит из дома посреди ночи, но каждый раз чувствуется, будто он годами так делает, хотя на деле всего несколько месяцев. Каждый раз у него один и тот же маршрут: детская площадка, где они с братом играли ещё в детстве; старый заброшенный кинотеатр, где Ацуму однажды сломал себе ногу; старый дуб в парке. Сегодня он решил не изменять традиции и обошёл все эти места. Дольше всего он простоял возле дуба. Вспоминал, сколько всего случилось у корней этого дерева, с которого сеттер не раз упал. Грустно осознавать, что теперь всё по-другому. Тогда они всегда были вместе, всё делали вместе. А сейчас что? Осаму остался один, потому что Ацуму нашёл ему замену. Потому что он был отвергнут. Доигровщик не злится на него, ведь он видит, как он счастлив с Ницуодори. И, если он и дальше будет счастлив, то он примет это бремя, отпустит брата обустраивать свою жизнь и займётся своей. С тяжёлым вздохом волейболист опускает голову и уходит в сторону дома. Ему стало немного легче, теперь он сможет посмотреть старшему Мие в глаза и снова улыбнуться, показать, как он рад за него. Он медленными шагами передвигался по парку, смотря только вперёд, будто боясь, что если повернёт голову, то увидит что-то, что заставит остановиться. К счастью или сожалению, у него было хорошо развито боковое зрение, поэтому он смог разглядеть чью-то одинокую фигуру на одной из лавочек. Он не сдерживается и поворачивает голову в сторону, как он думал, незнакомца и увидел знакомые высветленные пряди. Немного взлохмаченные, неуложенные, но эту шевелюру он сможет узнать из миллиона. Осаму смотрит на близнеца, сидящего с опущенной головой и явно опечаленным лицом, будто у него отобрали волейбольный мяч. Он стоит на месте, словно боится подойти ближе, потому что Ацуму не хочет его видеть. Однако блондин сам замечает, что напротив него в нескольких метрах стоит кто-то, и поднимает голову, чтобы узнать, кто потревожил его одиночество. Он поднимает свои карие глаза на брата и округляет их от неожиданного появления сивоволосого в парке ещё и так поздно. И тем не менее, он рад его видеть, Осаму видит это по глазам. Видит. Он наконец-то видит и точно может сказать, что на уме у близнеца спустя так много времени, в то время, как на его лице чистое удивление. Доигровщик стоит напротив около минуты, прежде чем сделать первый шаг в сторону брата. Он подходит к нему довольно быстро, после чего останавливается рядом. — Ты чего здесь? Ацуму издаёт тихий смешок. — А сам-то… — Прогуляться захотелось… Осаму наблюдает, как брат отворачивается от него, игнорируя вопрос, который изначально вообще-то был задан ему. Тяжело вздохнув, он усаживается рядом на лавочку. — Что случилось? Почему ты здесь, а не с Ницудори? Ацуму продолжает молчать некоторое время, но брат не торопит его с ответом. Он знает, что он ответит в конце концов, потому что сейчас именно тот момент, коих не было уже очень долгое время — разговор по душам. Младший Мия знает, что блондину иногда нужно время, чтобы ответить на тот или иной вопрос, поэтому просто терпеливо ждёт, облокотившись о спинку скамьи и откинув голову к небу. Звёзд сегодня так много… — Она меня выгнала… Фраза, прервавшая размышления Осаму, нехило шокировала его, поэтому он моментально опускает голову на брата. Тот всё ещё сидел с опущенной головой и перебирал пальцами. Ему было непривычно снова так открыто разговаривать с близнецом после долгой молчанки между ними, но он решает рискнуть. Он знает, что Осаму может его засмеять, но никогда не сделает это со зла. Так и происходит: Осаму издаёт тихий смешок и с лёгкой улыбкой поворачивается к брату. — Что, ты не настолько хорош в постели, насколько всем кажется? — Да иди ты, знаешь куда? Братья смеются. На душе стало немного легче уже им обоим. Давно не было таких глупых и одновременно важных для них разговоров. Блондин первым прекращает смеяться и устремляет серьёзный взгляд вдаль. — Всё начиналось нормально. Мы пришли к ней в спальню и начали целоваться. Мы уже разделись и всё практически дошло до самой ебли. Она вдруг хватает мой член и… Тут он делает паузу, которая слишком долго затягивается. Осаму обычно не против ждать, пока он сам скажет, но он уже достаточно ждал, чтобы быть достойным узнать ответ. — И? Снова тишина, но на этот раз она длится не так долго и прерывается тяжёлым вздохом со стороны сеттера. — Я простонал твоё имя… Осаму требуется около десяти секунд, чтобы осознать смысл сказанных братом слов. Он медленно поворачивает голову к сеттеру и глядит на него шокированными глазами. Первые секунды не знает даже, как реагировать, поэтому просто молчит. Одно он знает точно — такого исхода событий он не ожидал. Он смотрит на лицо брата, на котором непривычно мало эмоций, и пытается понять, что у него на уме. Сожаление? Безвыходность? Чувство вины? А может всё и сразу? Он не знал, но и спросить ничего не успевает, так как Ацуму издаёт очередной вздох. — Прости… Я пытался заставить себя, но… Его фраза прерывается тихим смешком со стороны. Он поворачивается к Осаму и видит, как тот почти смеётся. Седовласый волейболист хихикает с его признания, но недолго. После он вытягивает руку, чтобы прописать брату игривый щелбан. — Знаешь, выбирать девушку, которая жутко на меня похожа было ужасной идеей. Связующий смотрит на брата и то, как он смеётся, понимает, что он на него не злится. Ацуму вздыхает с облегчением и расслабляет напряжённые плечи. Он чувствует себя более свободным от осознания, что Осаму перестал так бурно реагировать на его чувства, от которых он пытался избавиться все полгода, что он общался с Эри, пытался с её помощью отказаться от запрещённых ощущений, вызываемых братом. Он подсаживается чуть ближе и запрокидывает голову кверху, наблюдая за проплывающими над ними тучами. — Она мне поэтому и понравилась. Она напоминала тебя, но она более покладистая и не провоцирует постоянные споры, как это делаешь ты. — Вообще-то ссоры у нас всегда ты провоцируешь. — Вот, именно об этом я и говорю. Она никогда не язвит в ответ, и мне этого жуть как не хватало. На душе с каждым словом становилось легче, будто с их плеч скидывался многолетний груз, что они копили в себе очень и очень долго. Осаму изначально понимал, что для того, чтобы всё пришло в норму, им нужно было всё как следует обговорить, но ни один не решался на этот отчаянный шаг. Обычно это делает именно он, но даже эта его ситуация испугала, и он отдалился от брата, позволил ему сделать тоже самое, из-за чего они чуть не поругались. Ругаться из-за девушки — последнее, чего они оба хотели, но Ацуму решился на этот шаг, чтобы не приносить брату дискомфорта. Сейчас же, когда всё улажено, он снова может быть рядом с ним, как брат. — Ну ты и балбес, Цуму. — Зато твой балбес. Блондин начинает тихо хихикать, пока на него были направлена пара свинцовых глаз. Осаму так и не увёл взгляда с его радостного лица, пока спустя несколько секунд не решился опустить голову на собственные руки, сложенные на коленях. — Мой… Когда тихий шёпот доигровщика прорезает воздух, звонкое хихиканье его близнеца мгновенно утихает. Старший Мия поворачивает голову в сторону своего собеседника и пытается разглядеть в его опущенных глазах смысл сказанного. А смысл был всего один, только вот блондин, как всегда, тупит там, где не надо. — Повтори. Осаму кидает в его сторону безразличный взгляд и вновь уводит глаза в сторону. Он не будет это повторять. По крайней мере, не с первой попытки брата. — Балбес… — Нет, другое. — Мой балбес. — Второе слово можешь не повторять. Скажи только первое. — Мой. — Ещё раз. Всё это несколько раздражало Осаму, поэтому он не выдержал. Он вытянул руку к брату и, положив ладонь на его затылок, притянул того ближе к себе. Он мимолётно коснулся губами уст капитана волейбольной команды и сразу отстранился, чтобы посмотреть в его шокированные глаза и повторить то, что он так хотел снова услышать: — Только мой. Ацуму смотрит на близнеца с приоткрытым ртом и не знает даже, как реагировать на сказанное. Он не ожидал этого так же, как и седовласый того факта, что он во время соития со своей девушкой простонал имя брата. Он молчит некоторое время, чувствуя, как температура лица стремительно растёт, и вглядывается в тёмные омуты серых глаз доигровщика. — Так ты тоже…? — Ага, походу. Братья смотрят друг другу в глаза и молчат. Оба в шоке, что всё это происходит, что это правда, что их чувства настоящие. Ацуму сдаётся первым и, несмело сперва поддавшись вперёд, будто бы спрашивая разрешения на повторение, аккуратно льнёт к мягким губам доигровщика. Он не смеет шевельнуться — боится. Боится, что будет, как в прошлый раз, — его оттолкнут, разобьют сердце на миллионы осколков. Но этого не будет, Осаму не позволит этому случиться. Больше нет. Младший Мия вплетает свои пальцы в высветленные волосы на чужом затылке и притягивает брата ближе к себе. Впивается в чужие губы с непреодолимым желанием, которое долгое время пытался подавить в себе и в Ацуму. Только сейчас он смог понять, насколько оно прекрасно. Он поворачивается всем телом к близнецу и кладёт вторую руку ему на плечо, даёт понять, что не станет отталкивать, что будет держаться за него, пока будет иметь такую возможность. Ацуму начинает входить во вкус. Посасывает губы брата, будто это леденец, который он так любил в детстве. Он не сдерживается и кусает нижнюю губу доигровщика, слыша, как тот в ответ лишь приглушённо мычит, но ему и этого достаточно. Он так долго ждал, чтобы снова поцеловать его, но это лишь ещё одно напоминание, что нельзя слишком напирать, и поэтому довольствуется тем, что получает сейчас, в данную секунду. Он притягивает Осаму ближе к себе за поясницу и тоже поворачивается к нему всем телом. Как хорошо, что в парке никого нет, и они могут насладиться губами друг друга сполна. Младший Мия чувствует, как по его губам проходится влажный язык, но рот раскрыть не спешит. Ему всё ещё необычно осознавать, что он делает это с собственным братом, поэтому легонько сжимает его плечо, чтобы привести в чувства. Параллельно его терзают размышления о том, как он целовался с Ницуодори в начале их отношений. Также напористо? Кто знает… Осаму позволяет брату ещё один единственный раз укусить свою нижнюю губу и одним резким движением отстраняет его от себя. Внутри него разбушевался целый ураган, который в основном состоит из переваривания происходящего. Он запутался, но то, что сейчас произошло, он не считает ошибкой. Он хотел этого, но всё ещё не может принять эту часть себя полностью. Когда он отвернулся от Ацуму, то просто не мог снова посмотреть ему в глаза. Ему страшно. Он боится того, что из этого может выйти, как на них будут смотреть, если узнают, что скажут родители если узнают. Доигровщик смотрит в сторону, на тротуар, чтобы не встречаться взглядами с братом — не может. Вдруг чувствует тёплое прикосновение к своей щеке и переводит глаза на капитана команды. Старший Мия, проводя пальцами по его скуле, глупо улыбался — хотя любой человек сказал бы «влюблённо». Осаму попался в его ловушку и начал тонуть в карих глазах. Осознанно, будто не желающий продолжать жить депрессивный подросток. Смотрит на него и просто теряется там, желая остаться навсегда. — Обними меня, братишка… Ацуму тянется к близнецу с раскрытыми руками и в момент обворачивает их вокруг доигровщика. Седовласый парень сидит, не двигаясь, и наблюдает за тем, как его берут в плен руки брата, но в ответ обнимать не спешит. — Не веди себя, как ребёнок. — Но тебе ведь нравится, когда я себя так веду. — Неправда. — Ты цундере, Саму. Осаму закатывает глаза, но в конце концов опускает свои руки на широкие плечи блондина и несильно сжимает их. Хорошо. Тепло. Давно так не было. Хотя нет, сейчас даже лучше, чем раньше. Он опускает глаза и смотрит на довольное выражение лица сеттера, чья голова расположилась у него на плече. Запускает пальцы в блондинистые локоны и несильно теребит причёску брата. Терять уже нечего — она и так испорчена. — Будем говорить родителям? Доигровщик окидывает расслабленное лицо сеттера думающим взглядом и сжимает губы в плоскую линию. А стоит ли вообще кому-то об этом говорить? — Пока лучше не надо. Мало ли, вдруг пройдёт. — По личному опыту могу сказать, что нет. — Заткнись. Ацуму хрипло хихикает и прикрывает глаза, уткнувшись носом в шею близнеца. В отличие от него, Осаму пах, как чёрный кофе, и, честно сказать, этот запах всегда нравился ему больше всех. Он вдыхает его, наполняя им лёгкие, и блаженно вздыхает. — Отныне все свои пасы я буду посвящать тебе. Осаму чувствует, как лицо стремительно наливается краской; откидывает голову назад, чтобы посмотреть в ночное небо и дать прохладному ветру остудить его горящие щёки. Он также удовлетворённо вздыхает и расслабляется, пока есть такая возможность. Сейчас он не хочет думать о том, что будет дальше. Сейчас он хочет жить именно этим моментом. Моментом, когда Ацуму рядом с ним, так близко. Братья сидят в тишине некоторое время. Кожа начала постепенно остывать и покрываться мелкими мурашками. Осаму уже давно опустил голову в нормальное положение и рассматривал, как его пальцы игрались с блондинистыми волосами старшего Мии. Когда с его уст слетел протяжный зевок, он вспомнил, что им следует вернуться домой, а не спать на улице. Он опускает руку к уставшему лицу и несильно хлопает блондина по щекам, чтобы тот точно проснулся. — Думаю, домой пора. Ацуму кидает наверх сонный взгляд и, зажмурив глаза на пару секунд, поднялся с груди брата. Сладко потянулся и, пошатываясь, встал со скамьи, направляясь в сторону дома. Слышит, как Осаму идёт рядом с ним, поэтому не оборачивается даже. Он лишь вынимает свою руку из кармана куртки и протягивает её к близнецу, обворачивая вокруг его поясницы. Осаму позволяет притянуть себя ближе, а сам закидывает руку на плечи капитана. Путь до дома проходит в тишине и спокойствии, что, в общем-то, не так уж и плохо. Близнецы максимально тихо заходят в дом, где уже давно спят родители и также тихо направились к своей комнате. Только Осаму хотел открыть дверь, как почувствовал, как его схватили за рукав. — Саму. Он оборачивается на отчаянный (?) зов брата и видит в его глазах некую стеснительность. Он поворачивается к нему всем телом и чуть наклоняется, чтобы точно услышать, что скажет сеттер, потому что сейчас нельзя разговаривать никак, кроме как шёпотом. — Можешь мне помочь с…? Осаму пару секунд не может понять, о чём говорит его собеседник, но, как только до него доходит, он округляет глаза до размера монеты. За этим сразу следует тяжёлый вздох и показательное закатывание глаз. — Тебе прям невтерпёж потрахаться? — Эри выпихнула меня на улицу со стояком, я до сих пор полностью не успокоился. Ты хоть представляешь, каково мне было? Осаму снова вздыхает и недовольно рычит. О чём этот придурок снова думает? Откуда вообще эти мысли? Неужели настолько недотрах? Младший Мия заметно хмурит брови в попытке подумать о словах брата, после чего разворачивается и идёт в глубь квартиры. — Ты куда? — В комнату. Идём. Ацуму непонимающе выгибает бровь, но делает, как ему сказали. Он следует за братом в их общую спальню и молча наблюдает, как седовласый закрывает за ним дверь. Только он услышал щелчок замка, только хотел сказать слово, как Осаму подходит к нему и толкает к своей кровати. Блондин рефлекторно делает несколько шагов назад, пока не упирается ногами в кровать, после чего садится на неё. Он смотрит, как младший близнец неловко усаживается на его колени и заглядывает ему в глаза. Это заставило Ацуму ухмыльнуться. — Неужели ты пассив, дорогой братец? Доигровщик, разумеется, услышал насмешку в его вопросе, но, поддев его лицо за подбородок, он приобрёл ещё более хищный вид, чем даже его балбес. — Как раз наоборот. С этими словами Осаму накрывает уста близнеца, аккуратно смакуя их. Чувства всё ещё смешанные, но ему нравится, что это не кто-нибудь, а самый дорогой в его жизни человек. Да, для него нет никого дороже брата, хоть он пока не скажет об этом вслух. Он подсознательно укладывает руки на широкие плечи связующего, параллельно чувствуя чужие ладони у себя на пояснице. Они горячие, как огонь, но этот огонь согревал после долгого пребывания на улице. Осаму нравился этот огонь. Следующую минуту братья просидели в такой позе, а после того, как младший близнец разорвал поцелуй, он толкнул Ацуму в плечо, заставляя его упасть на локти. Осаму слез с колен капитана и выпрямил ноги, переплетая их с ногами блондина, который плавно возвращался в сидячее положение. Карие глаза прикованы к парню, сидящему напротив, и не упускают ни одного движения. Хозяин глаз внимательно, с большим интересом наблюдают, как мозолистые руки неуверенно тянутся к ширинке его джинс и расстёгивают змейку. Осаму видит возбуждение брата и нервно сглатывает вязкую слюну; его взгляд устремлён на выпирающий из-под нижнего белья стояк. Он завис, а руки уже будто не слушаются его: действуют сами по себе. Одна оттянула резинку трусов, а вторая аккуратно ухватилась за вставший ствол. Доигровщик поднял свинцовые глаза на Ацуму и увидел его красное лицо. В его случае ситуация была не лучше. К щекам обоих прилило столько крови, что даже в полумраке это было хорошо видно. На этот раз их губы смыкает старший близнец, расположив свою обжигающую ладонь на чужой затылок и зарывшись пальцами в окрашенный в серый загривок. Притягивает его ближе к себе, обводит языком потрескавшиеся губы и просто наслаждается моментом. Ацуму пользуется возможностью, когда доигровщик приоткрывает рот, и проскальзывает языком в горячую полость рта. Слюны становится так много, что она одинокой струйкой скатывается по подбородку сеттера. Ему это нравится. Нравится, что Осаму принадлежит ему. Рука доигровщика, обхватившая член старшего Мии, медленно повела вниз, вырывая из блондина рваный вздох. Он заглядывает в глаза брата и видит в них мольбу о помощи. Он поможет ему, но ему самому нужна такая же помощь. Он ничего не сказал, но Ацуму и сам это видел. Его свободная рука, что не лежала на шее близнеца, потянулась к резинке штанов и ловко скользнула внутрь. Он сразу ухватился за член брата и начал повторять его движения рукой. В тот же момент Осаму обронил тихий всхлип, который попытался сдержать, закусив губу. — Не сдерживайся, братишка. Сеттер хватает подбородок брата и проводит большим пальцем по нижней губе, заставляя Осаму расслабиться. Он пользуется этим и проводит вниз по стволу младшего Мии, заставляя того снова всхлипнуть. А так как Ацуму додумался засунуть в рот близнеца свой большой палец, то у доигровщика не получается закрыть рот и заглушить себя. — Цуму… родители. — Забей. Ты же знаешь, что их хрен разбудишь. — Но… Блондин продолжает ласкать член седовласого, обрывая его на половине фразы. Он слышит недовольный рык и самодовольно ухмыляется, приближаясь к мокрым губам и шепча: — Заткнись и просто получай кайф. Близнецы начали одновременно водить вверх-вниз по длине стволов друг друга. Осаму закрыл глаза, чтобы ненароком не встретиться с чужими, не попасть под гипноз карих радужек брата, который решил воспользоваться этим. Ацуму наклоняется ближе, к шее, опаляет кожу обжигающим дыханием, прежде чем накрыть небольшой участок губами. Засранец, прекрасно знает, что у брата шея — что-то вроде эрогенной зоны, и нагло пользуется этим. Он имеет слишком много власти, Осаму это не нравится, но он не может ничего поделать. Некоторое время спустя блондин отрывается от нежной кожи, на которой после его шалости осталась тёмная отметка. Он смотрит на шею доигровщика из-под прикрытых век и хитро ухмыляется наперекор тяжёлому дыханию. Его глаза затем ловят на себе томный взгляд брата и поднимаются, чтобы взглянуть в свинцовые очи. Он видит в них искренность, чувства, которые они оба пытались подавить в себе и в итоге провалились. Они — чувства — вырвались наружу, будто взрыв атомной бомбы, сносящей всё на своём пути. Парни смотрят друг другу в глаза, не отрываясь. Не успели они заметить, как их дыхание подстроилось под один ритм, стало тяжёлым, а оргазм приближался с каждым движением вдоль вставших колом членов. Скольжения становились всё резче, жёстче, всё быстрее приближали братьев к желаемой разрядке. Ацуму вновь льнёт ближе к своей седоволосой копии, только теперь уже соединяет их губы. Он ощущал, что в следующую секунду уже может не выдержать, что и случилось. Сеттер кончил первый, а вслед за ним и Осаму. По комнате разлетелось приглушённое чужими губами мычание и смесь запаха их потных тел вперемешку со спермой. Младший Мия продолжал сидеть более-менее ровно, а старший обессиленно уткнулся носом в его плечо. Доигровщик и сам был почти без сил. Последнее, на что у него хватило сил, это лечь на кровать, утянув за собой Ацуму. Блондин уютно расположился рядом и начал клевать в шею брата носом. Рука Осаму медленно перебирала осветлённые пряди на голове брата, пока тот боролся с усталостью и сонливостью. Он всё ещё не мог понять, почему. Почему это произошло? Он правда испытывает это к своему брату? Может дело в том, что у них, как у всех подростков, попросту бушуют гормоны? Он не знал. Не знал, как реагировать на произошедшее и свои ощущения после этого. Одно он знал точно — теперь они с Ацуму ближе, чем когда-либо. — Саму… — М? — Тебе понравилось? — Удивительно, но да. Блондин снова замолчал. Доигровщик уж понадеялся, что тот уснул, когда с его ответа прошло около пары минут. — Саму… — Что? — Ты самый лучший в мире брат… Осаму закатывает глаза и цыкает языком. Почему он всё ещё не спит? — Спи уже, романтик. — Ну мне хочется сказать тебе, как сильно я тебя люблю. — Потом можешь сказать… — Не, я хочу щас. Ацуму вдруг поднимается и нависает сверху над телом брата, глядя прямо в его глаза. На его губах играла довольная улыбка, которую, казалось, невозможно было стереть с его лица. — Саму, я люблю тебя очень-очень сильно. — Не разговаривай с таким лицом. Ты как будто бухой. — Я опьянён любовью! — Не ори. Родители спят уже. — Ты бука, Саму… но я всё равно тебя люблю. Доигровщик снова закатывает глаза и толкает капитана в плечо, заставляя упасть на испачканные простыни. Ацуму больше не в силах сопротивляться, поэтому просто валится на кровать рядом с близнецом, как мешок картошки. Осаму же продолжает оставаться в сознании, размышляя о себе и брате. Не то, чтобы он считал себя или же его какими-то не таким, но он знал, что общество не примет их, если они вдруг заявят, что любят друг друга не как братьев. А как они объяснят родителям засос на его шее, который, по плану, должен был появиться у Ацуму от Эри? Вряд ли они поверят, что это был комар. В любом случае, они разберутся, как и всегда. Осаму поворачивается на бок лицом к брату и наблюдает его спящее состояние. Когда он спит, он всегда милее, да и тише. Лёгкая улыбка лезет на уста. Доигровщик кладёт руку на чужой затылок и аккуратно приближает голову сеттера. Он оставляет на лбу капитана быстрый поцелуй и, завернув в охапку его спящее тело, закрывает глаза. — И я тебя, придурок.