***
Одиночный стук. - Мама? Ой... Гормлайт подбежала к кроватке племянницы, в которой она и лежала. - Изольда, я сестра мамы, в доме пожар! Дай мне руку! Девочку насторожила незнакомая ей сестра мамы, но она была слишком маленькой и сонной, поэтому просто смотрела на неё. «Она похожа на маму", - думала девочка. Она оглянулась: всюду дым, тяжеловато дышать. Строила Мракс этот спектакль исключительно, чтобы в случае если у Изольды министерство взяло бы воспоминания, на неё в жизни никто не подумал - может даже вознаградят за спасение девочки, а свои она поправит и сама. Да и вдобавок Мракс хотела быть примером для племянницы: та будет считать, что она её спасла. - Пожар? Нужно бежать к маме и папе. Привязанность девочки раздражала. Она сама схватила руку и трансгрессировала в «Лощину ведьм», где находился её дом, оставляя другой дом сгорать.***
Из-за трансгрессии на ногах с сегодняшнего дня единственной из Сейров появились раны, из которых шла кровь, не сильно конечно лилась, но шла. - Вулнера Санефтур, -проговорила ведьма, с поднятой на племянницу палочкой. Раны затянулись. - Ого, - она была явно удивлена. - Это одно из самых обычных заклятий, - нужно заинтересовать её, - я тебя обучу и более интересным и необычным. - Правда? - спросила воодушевлённая девочка, - а что мы теперь будем делать? Когда придут мама и папа? Гормлайт старалась не срываться на неё - до разрешения дела с министерством нельзя - наказывали они не особо жестоко. Оно существует всего 20 лет, но это не значит, что теперь можно бездумно убивать. Что-то, но сделать они могли, хоть и незначительное, но всё же могли. - К нам придут из министерства магии, расскажи им правду, - будет жить она только с ней, а значит нужно внушить, что врать никогда нельзя, - никогда не ври, хорошо? Девочка закивала. - А когда придут родители? -Твои родители умерли, гордо сражаясь с огнём, который охватил ваш дом. У меня получилось спасти только тебя. На карих глаза начали наворачиваться слёзы. Гормлайт никогда не понимала этого нытья.***
Когда пришли люди из министерства магии, она рассказала как приехала к сестре, зятю и племяннице в гости; что она с сестрой давно списывалась, но приехать не могла; что тогда весь первый этаж и большинство второго были охвачены огнём и она чудом успела спасти девочку, и они отправились домой, где они сейчас и разговаривали. Воспоминания решили не брать, но сказали позвать Изольду Сейр. Когда Гормлайт шла в выделенную для племянницы комнату, старалась сдержать приступ агрессии. «Да как они смеют, мне - потомку Салазара Слизерина, говорить, что делать», - думала она. Одиночный стук в дверь. - Изольда? Тебя попросили рассказать, что произошло вчера, пойдём со мной. И помни: никогда и ни за что не ври. - Хорошо, Гормлайт. Смотря на неё, было просто невозможно понять, что ещё этой ночью она навзрыд ревела из-за смерти родителей. Мракс взяла её за руку: если они увидят хорошие отношения тёти и племянницы, не будут противостоять тому, чтобы Изольда жила у неё. Тогда она сможет воспитать из неё достойную, чистокровную колдунью. - Здравствуй, - поприветствовал один из двух послов министерства, - как тебя зовут? Говорил он дружелюбно, старался точно. - Меня зовут Изольда, а вас? - Еран Миллер. «Грязнокровка», - подумала мисс Мракс. Ей не нравилось, что племянница общалась с грязнокровкой, будто они равны. - Мне очень жаль тебе об этом сообщать, но твои родители умерли в ужасном пожаре, ты жива благодаря храбрости своей тёти. На глаза девочки начали наворачиваться слёзы; тётя девочки села на корточки, стараясь хотя бы сделать вид, что ей не всё равно на её чувства. - Я... Я знаю, - запинаясь проговорила тёмноволосая девочка, опустив взгляд в пол. - Я верно понимаю, что вы хотите забрать Изольду себе, - спросил второй человек. Она кивнула. - Вам по этому поводу придёт письмо. Дом сгорел до тла, про наследство так же будет в письме, - говорил тот же второй парень - он был более хладнокровным Хлопок трансгрессии. Тут же тётя отошла от племянницы и направилась в свою спальню, находящуюся на втором этаже; комната Изольды была рядом. Когда она успокоится и вернётся в детскую, Гормлайт услышит, зайдёт и расскажет - что она великая, чистокровная волшебница, что нельзя позволять даже подходить к себе грязнокровкам, что чистота крови превыше всех и всего и многое, многое другое. Гормлайт знала, что ей ничего серьёзного не будет - спектакль, устроенный ею, был хорош. Было бы это министерство постарше лет так на 100, а лучше - на побольше - что-нибудь да и произошло бы; особенно, если также у людей не было бы принципов чистой крови и достоинства. Но не сейчас, когда ему 20 лет.***