_________
Ви Вторник На следующий день после События (так Фиона называла это в своей голове с того момента, как это случилось) Фиона пишет Ви во время завтрака и спрашивает о её планах на день. Она не ест, только потягивает чёрный кофе и смотрит на экран своего телефона, ожидая ответа, нетерпеливо дёргая коленями под столом. Она не может перестать думать об этом. Светлана. Она не может точно определить момент, когда их драка переросла в секс, и это мешает ей. Это было похоже на временное безумие. Если бы она была в здравом уме, этого бы не случилось. Она почти уверена в этом. Но это не стирает того факта, что это произошло. Это не стирает воспоминаний о её губах, прижатых к губам Фионы, о её руках, касавшихся каждого дюйма тела Фионы, о блаженном ощущении между её ног. Фиона знает, что, возможно, ей стоит задуматься об этом. Теперь ей нравятся девушки? Всегда ли нравились? Она лесбиянка? Или это какая-то отсроченная ответная реакция после стольких сексов с мужчинами? Или всё дело в Светлане? Фиона морщится. Нет. Из всех возможных вариантов это точно не так. Ей даже не нравится Светлана. Но она думает не об этом. Она испытывает чувство вины за то, что переспала с женой своей лучшей подруги. Это, конечно, брак без обязательств, и Ви даже не гомосексуальна, но, тем не менее, кажется, сперва требовался разговор, когда просишь разрешения, прежде чем делать... не то что бы Фиона когда-либо думала, что окажется в такой ситуации. Её телефон вибрирует. Фиона игнорирует Дебби, спрашивающую её, может ли она посидеть с Фрэнни, вместо того лихорадочно читает сообщение Ви. Сегодня я сижу с детьми. Была бы не против какой-нибудь компании :) — Фиона! — Что, Дебс? — резко отвечает Фиона. — Не могли бы ты посмотреть за Фрэнни сегодня днём? — умоляет Дебби. Фиона вздыхает, но говорит: — Ага. Конечно. Без проблем. Фиона чувствует себя сумасшедшей, сидя у окна, дёргая Фрэнни за губу, выпивая вторую чашку кофе и смотря, когда Кев и Светлана выйдут из дома. Она ни за что не придёт, когда там Светлана. Не то чтобы она думала, что Светлана соблазнит (или даже может соблазнить) её перед Кевом и Ви, но что, если она что-то скажет? Блять. Что, если она уже сказала? Фиона почти вытаскивает сигарету, но затем вспоминает, что смотрит за своей племянницей, и вместо этого пытается отвлечься, напевая для Фрэнни. В конце концов, Кев выходит и эмоционально болтает со Светланой, одетой в красное откровенное платье, гармонирующее с её помадой. Она курит сигарету, пока они с Кевом сворачивают на улицу. Фиона смотрит, как они уходят, выжидая ещё десять минут, прежде чем подобрать Фрэнни и пойти к Веронике. Ви складывает бельё, когда Фиона приходит. Она не может перестать чувствовать себя немного неуютно, гадая, скажет ли Ви что-нибудь о том, что Фиона трахается с её женой (потому что, даже если бы она не разозлилась, Ви обязательно допросила бы её обо всём), но она приветствует её вместо этого с улыбкой. Она сажает Фрэнни в манеж к Эми, Джемме и Евгению. Она начинает помогать Ви, слушая её разговоры о сложностях и успехах в управлении Алиби. Последнее перевешивает первое; Фиона думает, что это, должно быть, потому, что ей и Кеву наконец-то удалось сделать большой шаг вперёд, но Ви непреклонна — это из-за Ланы. — Она такая умная, знаешь? Безумно хороша с цифрами. — Ви складывает полотенце, не замечая, как Фиона отводит глаза. — Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, я уверена, она могла бы прийти в Пэтси и помочь тебе с бухгалтерией. — Сама хорошо справляюсь, — отвечает Фиона немного раздражённо. Да, может, она и не семи пядей во лбу, может, она не закончила старшую школу и, может, она получила справку о среднем образовании в двадцать два, но она не тупая. Она знает своё дело без чьей-либо помощи. Особенно без помощи Светланы. — Но спасибо, — добавляет она. Ви не против. — Буду скучать по ней, — вздыхает она. Похоже, решение проблемы Фионы внезапно нашлось. — Светлана уезжает? — Перебирается обратно в квартиру над Алиби. Оу. Переезд в другой дом, а не город. — Правда? — моргает Фиона. — Это хорошая идея, учитывая ваш брак и всё остальное? — Иммиграционка отстала, мы чисты. Она уже несколько месяцев ютится на диване. Я не виню её за желание иметь больше комфорта и личного пространства. Фиона не понаслышке знает, что диван Кева и Ви даже трупу показался бы неудобным. — И это не волнует тебя? Она как бы твоя жена. — Мне будет не хватать её в доме, но это не настоящий брак, знаешь? Просто кусок бумаги, — Ви вручает Фионе стираную одежду, чтобы она её сложила. — В душе я замужем только за Кевом. Лана просто подруга. Я женилась на ней только чтобы помочь ей остаться в стране, а в ответ она помогает мне с баром и детьми. Вот и всё. — Так тебя бы не взволновало, если бы она... переспала с кем-то другим? — Боже, нет! Даже если бы так и было, я бы её не обвиняла. Не тогда, когда мы с Кевом делаем это каждую ночь. Брови Фионы взлетели. — Ого, каждую ночь? — губы растягиваются в ухмылке. — Я думала, рождение детей должно ухудшить твою сексуальную жизнь. — Может, некоторым людям и ухудшило, но не нам, ведь у нас есть русская Мэри Поппинс, — Ви нахмурилась. — Знаешь, возможно, отчасти из-за этого она и переезжает. — Потому что ей приходится слушать, как вы двое трахаетесь? — Нет, — сказала Ви торжественно, качая головой. — Не думаю, что она трахалась с кем-то до этого. Думаю, у неё даже не было подобной возможности. Она трудоголик. Фиона надеется, её лицо не выдаст её, внезапно переменившись: внезапно покраснев или побледнев. — Вероятно, не трахалась, — соглашается она, кладя трусы в корзину для белья. — О, нет, это Ланы, — говорит Ви, кивая на них. — Там стоит коробка, в углу. На ней будет большая «С». Положи их туда. Фиона старается перешагивать детские игрушки, разбросанные по полу. Она держит трусы между двумя пальцами и кидает их в картонную коробку, в которой уже лежат другая одежда, пара потрёпанных русских книг в мягком переплёте и дешёвый голубой пластиковый калькулятор. Также тут лежит старый плюшевый медведь, которого Фиона узнаёт из детства. Йен всюду таскал его,когда был ребёнком. Он, должно быть, отдал его Евгению, когда они жили все вместе. Блять. Эта ситуация — полный пиздец. Она поворачивается и направляется к Ви, жаждущая забыть о коробке и обо всём, что в ней лежит._________
Джейсон Пятница Фиона счастлива после ночи с Чедом, через две ночи после События, так как это служит своего рода тестом, чтобы убедиться, что, да, ей всё ещё нравятся члены. Когда она легла в ту же кровать, в которую она вжимала Светлану ранее, она обрадовалась, что ей удалось разгадать загадку: она определённо не лесбиянка. Это не отрицает тот факт, что она возможно би или что-то типа того, но, учитывая то, что она никогда не делала подобного раньше, можно предположить, что случившееся со Светланой было сумасшедшей случайностью, которая никогда не повторится. Но двумя днями позже, после встречи с Джейсоном, у неё снова много вопросов. Начинается всё хорошо. Джейсон горяч и явно не ищет ничего серьёзного. Он и не пытается предложить выпить Фионе или что-то типа того, просто сразу ведёт её в спальню, чтобы они сразу могли лечь и заняться делом. Но чувствуется, что что-то неверно. Всё не так, начиная тем, что его борода слишком колючая под её кожей, и заканчивая тем, что толстые пальцы двигаются внутри неё, но никак не попадают в нужное место. Фиона таращится на него, прежде чем сказать: «Не думаю, что что-то выйдет» и начать собирать вещи. Она не обращает внимание на его возгласы, направляясь домой со снующими туда-сюда мыслями в голове. Все спят, когда она добирается до дома, поэтому она на цыпочках проходит по коридору и проскальзывает в ванную, забираясь в душ. Жёлтый свет слепит, но горячая вода дарит райское наслаждение; глаза сами закрываются под струями. Но Фиона всё ещё напряжена. Она надеялась выпустить пар сегодня, а прогулка до дома никак не удовлетворила её желание. В водонагревателе заканчивается горячая вода, но она успевает помыть голову, что немного помогает, но, когда Фиона лежит в спальне, она понимает, что ей надо как-то взять дело в свои руки, если она хочет иметь хоть какой-то шанс нормально выспаться. Всё, что на ней надето в качестве пижамы, — оверсайзная футболка какой-то рок-группы, которую она, вероятно, стащила у Гаса, и нижнее бельё. Она устраивается удобнее в кровати и, широко раздвинув ноги, запускает одну руку в трусы. Ей хорошо, как и всегда. Она знает своё тело лучше, чем кто-либо другой, знает, какие точки нужно стимулировать, какой ритм поддерживать, какое давление необходимо. Но даже со всеми этими знаниями она не может достичь этого. В конце концов ей пришлось сменить руки, потому что первую скрутило судорогой. Когда она закрывает глаза, то начинает фантазировать, пытаясь помочь преодолеть край. Некоторые из фантазий просто величайшие. Она даже представляет себе мужчину, сочетающего в себе лучшие качества её лучших партнеров… Но сейчас это не работает. Фиона вздыхает, останавливается и открывает глаза и вперивает их в тёмный потолок. Только когда она бросает взгляд на красные цифры своего будильника, она улавливает его — запах духов на её подушке. Чёрт. Она не хочет об этом думать… но сработает ли это? Она решает проверить. Фиона снова представляет это, поглаживая себя, размер её пальца уже более правдоподобный, когда она представляет, как Светлана проталкивает в неё один палец, два, затем три. Её бедра поднимаются, чтобы плотнее прижать клитор к большому пальцу. Но именно мысль о губах Светланы, её языке доводит её до кульминации. Она старалась не шуметь, прекрасно понимая, что остальные члены семьи спят, но тихий сдавленный стон вырывается из её горла. После этого она падает, расслабленная, усталая и податливая, но у неё всё ещё достаточно ума, чтобы понять, что, возможно, её ориентация снова под вопросом._________
Йен Среда С пришедшей вновь уверенностью Фиона решает сделать то, что, вероятно должна была ещё в самом начале: посоветоваться с кем-то, кто имеет больше знаний в этом вопросе. К сожалению, из-за ночных смен и постоянного присутствия их братьев и сестёр Фионе потребовалось некоторое время, чтобы застать Йена в одиночестве. Наконец-то возможность появилась днём в среду, когда Йен снизошёл на этот грешный мир ради чашки хлопьев после того, как все остальные ушли. — Можно кое-что спросить? — начала Фиона после того, как Йен закончил рассказывать какую-то сумасшедшую историю про пожилую леди из дома престарелых, которая призналась в убийстве пятидесятилетней давности по пути в скорую с сломанным бедром. — Конечно, давай. Фиона колебалась. Покусывала внутреннюю сторону губы. Затем спросила: — Как ты узнал, что ты гей? Типа, всегда знал или?.. — она затихла. Йен размышляет над её вопросом, слегка вздёрнув бровь, но без всякого осуждения. — Может, и не всегда, — признаёт он. — Я про ту влюблённость в Кэрри Язель. — Помню, — говорит Фиона, внезапно вспоминая об этом, даже несмотря на то что она не вспоминала об этой девчонке годами... и, блин, она сейчас не маленькая девочка, теперь она в самом расцвете сил, прям как Йен. — Ты всегда так смущался рядом с ней. Йен смеётся: — Если честно, думаю, так было только из-за её причёски. Заставляла её выглядеть более похожей на парня. Фиона тоже смеётся. У Кэрри как-то застряла жвачка в волосах, и, очевидно, её мама не слышала о трюке с арахисовым маслом, поэтому она отрезала ей волосы и Кэрри носила стрижку пикси в тот год. — А потом херня с Калебом... Опять поставила всё под вопрос. Интересно, может, я что-то пропустил? — он сделал паузу. — Попробовал с ним. — Я так понимаю, ты решил, что так и есть? Фиона прислоняется к столешнице. — Определённо, — Йен драматично вздрагивает. — Прямо как и думал, стопроцентный гей. — Он останавливается, чтобы подчеркнуть. — Но, думаю, однажды я узнал наверняка... знаешь... Джастин Тимберлейк. Фиона рассмеялась. — Так почему ты спрашиваешь? Фиона пожимает плечами. Думает, что можно использовать козырь «просто интересуюсь», но Йен на это не купится. Он слишком хорошо её знает. — Я просто... как бы пересматриваю свои предпочтения. — Да? — его брови взлетают. Без всякого осуждения. Просто удивлён. Он улыбается ей. — Не знаю. Я просто... Переспала с парнем прошлой ночью, и это действительно было не для меня, знаешь? — она ни в коем случае не может рассказать ему о Светлане... Даже если Ви не против того, что делает её жена, у Йена, вероятно, возникнут проблемы с принятием этого. Даже если он не против, она действительно не хочет ввязывать его во всё это. Она не хочет, чтобы кто-то знал, что между ними когда-то что-то было. — Поэтому я вернулась домой и позаботилась о себе... В этот момент Фиона понимает, что, возможно, переборщила с откровениями. Неважно. Она уже прошла половину пути. С тем же успехом она могла бы закончить его и послушать совет: — Но я не могла... понимаешь? А потом я представила женщину, а потом... — она затихает. К счастью, Йен не выглядит слишком уж травмированным этими словами. — Может, ты лесбиянка. — Да, но пару дней до, я переспала с мужчиной, и это было великолепно! — вмешивается Фиона. — Возможно, ты би, — предполагает Йен. Фиона пожимает плечами. — Не знаю. Может быть. Или, может, это был лишь единичный случай. — Ты всегда можешь проверить. Знаешь, переспать с девушкой? Выясни таким образом. — Как мне это устроить? — спрашивает Фиона по большей части потому, что не может ему рассказать, что уже переспала. Йен пожимает плечами: — Я только что пришёл домой с девушкой. — Думаю, для меня будет сложнее найти кого-то. — Ну, у тебя же есть Тиндер? — когда Фиона кивает, Йен продолжает. — Поменяй свои предпочтения, чтобы было видно, что ты интересуешься женщинами. Йен помогает выяснить, как это сделать, т.к. она технологически безграмотна, а потом они начинают перелистывать возможные варианты, вместе восхищаясь парнями (хотя, кажется, у них разные вкусы в мужчинах), но когда выскакивала девушка, они тотчас начинали рассматривать её серьёзнее, анализируя всё. — Она горячая, да? — говорит Йен неуверенно, кивая на девушку на экране: Алексис Логан, согласно её профилю, «здесь, чтобы хорошо, а не долго провести время» и любит собак. Фиона наклоняет голову в сторону. Она симпатичная; длинные блондинистые волосы, пронзительные глаза и точки веснушек на щеках. Они прокручивают остальные её фотографии, начиная от неё на скейтборде и заканчивая пляжной фоткой в тёмно-синем стринговом бикини. — Ага, — соглашается Фиона, смахиваю вправо. В конце концов, она подходит ей. Как только они списываются и договариваются о встрече в клубе позже, сегодня вечером, Фиона бросает беглый взгляд на Йена: — Спасибо. — Нет проблем. — Ты не против, если это останется между нами? Знаешь... пока я не пойму, что происходит? — Конечно. Не проблема. Ты хранила мои секреты. Фиона улыбается, говорит «спасибо», кладёт свой телефон на столешницу, чтобы иметь возможность обнять его. — Дай знать, как всё пойдёт, ладно? — кричит Йен, когда она готовится пойти на работу. — Типа... не в графических деталях, но... — Знаю, о чём ты, — Фиона перебивает его, ухмыляясь._________
Алексис Всё начинается достаточно многообещающе. Они встречаются в клубе в паре кварталов от Пэтси после работы. Вживую она ещё красивее и пахнет огуречно-дынным лосьоном из «Bath and Body Works». Они болтают в баре, Алексис хвастается фотографиями своего щенка, питбуля Баузера, а Фиона кратко рассказывает ей о своих братьях и сестре. Это не похоже на свидание, и Фиона легко могла представить, что тусуется с ней как с подругой. — Вероятно, я должна дать тебе знать, что это в новинку для меня, — говорит Фиона, прежде чем сделать глоток водки с содовой. Когда Алексис кажется сбитой с толку, Фиона уточняет. — То есть быть с женщиной таким образом, — кажется благоразумным упомянуть об этом, и Йен сказал, что было бы неплохо. — Оу, не проблема, — говорит Алексис, улыбаясь Фионе. После этого они соглашаются вернуться к Алексис, но решают остаться здесь на некоторое время и потанцевать. Фиона нервничала весь этот вечер, чувствуя себя не в своей тарелке в том, что обычно кажется ей таким естественным. Всё это тает, как только она оказывается на танцполе. Они танцуют вместе, притираясь друг к другу так же, как она делала это с Вероникой, за исключением того, что Алексис прикасается к ней намного чаще, пальцы скользят по ней так, что, кажется, кровь под её кожей начинает кипеть. Как будто внутри горит огонь. Но всё заканчивается, когда Алексис достает свой телефон и говорит: «Чёрт, извини, я должна взять трубку». Фиона говорит, что всё в порядке, машет ей рукой, и она спешит в какое-нибудь более тихое место. Фиона покидает танцпол, чтобы выпить ещё в баре. Когда Алексис возвращается через несколько минут со смазанной тушью на глазах, она в панике рассказывает, что её соседка по комнате попала в какую-то автомобильную аварию, и, поскольку её семья живёт в Мичигане, она единственный человек, который может быть рядом. Фиона говорит ей идти, настаивает на том, что всё в порядке, и смотрит, как она уходит, допивая свой напиток и неохотно направляясь домой._________
Светлана Она уже почти дома после неудачной попытки познакомиться, когда понимает, что проходит мимо Алиби. Последний звонок уже прошёл, а это значит, что Кев и Ви уже дома, а Фрэнк, вероятно, вырубился где-то в канаве в собственной блевотине. Но свет в квартире над баром горит. Фиона пялится на неё, замедляя шаг. Затем смотрит вверх и вниз по улице. Останавливается. Затем она бормочет: «К чёрту» и идёт по переулку за бар. Когда Кев и Ви стали владельцами бара, они дали ей дополнительный ключ на случай чрезвычайных ситуаций. Что-нибудь в этом роде. Но это было много лет назад, и, возможно, они сменили замки. Но она надеется, что нет. Как только она находит связку ключей на дне сумочки, она достаёт нужный, и он легко вставляется. Успех. Дверь, ведущая в квартиру наверху, закрыта, Фиона стучит в неё. Отступает. Разглаживает свою юбку, удивляясь, какого чёрта она вообще беспокоится. Дверь распахивается. Глаза Светланы расширяются, осматривая Фиону с головы до ног, затем она медленно улыбается: — Итак, — говорит она, облокачиваясь на дверной косяк, — ты изменила мнение? Вернулась ради большего? Фиона не может собраться и вымолвить хоть что-то. Если скажет, Светлана победит. Поэтому она не говорит. Она кладёт обе руки на щёки Светланы и целует её. Дверь закрывается за ней, они спотыкаются; Светлана прижимается спиной к стене, жадно отвечая. Тем не менее, всё под контролем, её руки притягивают Фиону к себе, а язык практически присваивает её рот. Фиона первая начинает раздеваться, сбрасывая каблуки, и Светлана отпускает её, срывая с себя оверсайзный свитер. Вскоре Светлана сдёргивает с неё трусики, толкает на матрас и ползёт по ней, снова соединяя их губы. Это потрясающе. В прошлый раз было хорошо, а сейчас ещё лучше. Сейчас Фиона чувствует себя менее подавленной, больше осознавая своё окружение, больше ощущая собственное удовольствие. Жар разливается внизу её живота, между ног заныло, пока они продолжают обмениваться небрежными поцелуями, прижавшись друг к другу, но она, наконец, почувствовала некоторое облегчение, когда Светлана изменила положение и зажала руку между её ног. А затем это осознание исчезает, когда она входит в совершенно новый способ существования, где всё, что имеет значение, это то, что она продолжает чувствовать себя хорошо. Её глаза зажмуриваются, когда она двигает бёдрами, чтобы протолкнуть пальцы Светланы глубже, преследуя то чувство, которое только усиливается, когда большой палец Светланы начинает обводить её клитор. Она наполовину убеждена, что ничто не может стать лучше, пока другой большой палец Светланы не начинает водить по её соску. «Блять», — хнычет Фиона, отрываясь от губ Светланы. — Ты близка? — когда Фиона кивает, не в силах произнести ничего, кроме ругательств, Светлана крадёт последний поцелуй с её губ, прежде чем слезть с неё. Воздух слишком холоден для её перегретой кожи, и Фиона с трудом поднимается и принимает сидячее положение. Боже, она надеется, что Светлана не в настроении для какой-либо из своих игр по борьбе за власть, которые заключаются в том, чтобы заставить Фиону умолять об этом, потому что она почти уверена, что сделает всё, о чём Светлана попросит её прямо сейчас. Но Светлана просто устраивается у изголовья кровати, положив голову на подушки: — Ляг и повернись лицом к изножью кровати, — говорит она, кивая. Оу. Ладно. Это происходит. Фиона занимает позицию, позволяя рукам Светланы поставить её бёдра на место. Она чувствует тёплое дыхание между своих бёдер, когда она зависает над ней, что почти заставляет её колени подгибаться, но единственное, что не даёт ей упасть, это… Ну, она сама. Она полагает, что секс в такой позе — это такой же хороший тест, как и любой другой, но в то же время это нервирует. Она не против уйти, если в конечном итоге возненавидит это, но что, если нет? А если она плоха в этом? — Ты не делала этого раньше, да? — говорит Светлана себе под нос, поглаживая большим пальцем заднюю поверхность бедра, что успокаивало. — Это нормально. Просто постарайся сделать то, что нравится принимать от своего партнёра тебе. С тобой всё будет в порядке. Может показаться, что это довольно оригинально для ободряющей речи, но Фионе достаточно собраться с духом и опуститься вниз, как ко рту Светланы, так и к её промежности. У неё перехватило дыхание от ощущения, как язык Светланы обводит её складки, но это только побуждает её сделать то же самое. Фиона потрясена тем, насколько мокрой уже стала Светлана, и ещё больше удивлена, обнаружив, что её вполне устраивает её вкуса. Так как Фиона уже была близка к оргазму ранее, вскоре она достигает его. Она выгибается, губы ненадолго отрываются от Светланы, чтобы издать сдавленный стон в другое бедро женщины, вздрагивая. Светлана позволяет ей переждать, пока она полностью не выдохнется. Именно в этот момент Фиона удваивает свои усилия, касаясь языком клитора, а руки начинают гладить бедра Светланы. Она работает одним пальцем внутри неё, прежде чем Светлана стонет над ней и кончает. Фиона скатывается с неё, её грудь вздымается, ноги всё ещё покалывают. Она пристально смотрит на заляпанный водой потолок, пытаясь отдышаться. Её веки отяжелели, и она полностью удовлетворена. Кажется, что она могла бы раствориться в матрасе. Но у Светланы другие мысли. — Ладно, а теперь тебе пора уйти. Брови Фионы нахмурены в замешательстве, глаза распахиваются: — Что? — она садится, уставившись на неё. — Завтра у меня будет сложный день. Дети всё утро, потом работа в Алиби до закрытия. Нужно отдохнуть. — Светлана абсолютно не шевелится, даже не удосуживается поднять голову с подушки. — А у тебя разве не будет сложный день? Разве ты управляющая и не заботишься о своих пяти сотнях братьев и сестёр? — Да, — говорит Фиона из-за того, что не знает, что ещё сказать. — Вот видишь. А теперь возвращайся домой, чтобы нам обеим удалось хоть немного поспать. Фиона не может заставить себя спорить с ней, потому что у неё вообще не было намерения остаться на ночь. Просто немного обезоруживающе, что выгоняют так скоро. Тем не менее, не похоже, что она хочет остаться: — Тогда хорошо, — говорит Фиона, сбрасывая ноги с края кровати. Когда она оделась, Светлана ёрзает под верхней простыней. Она оценивающе смотрит на Фиону, ни разу не отведя взгляда. Это и отвлекает, и раздражает. — Можешь зайти ещё раз, — сонно говорит Светлана, когда она полностью одета и готова уйти. — Буду иметь в виду, — говорит Фиона так саркастически, как только может, хотя какая-то предательская часть её уже убеждает принять это предложение как можно скорее… и еще более громкая часть её уверена, что она примет. Фионе не кажется, что она теперь понимает себя лучше после того, как переспала с женщиной — с той же женщиной — во второй раз. Да, она определённо не гетеро, но, помимо этого, кто знает? На самом деле, кажется, что сейчас она понимает себя даже меньше, чем до этого. Зато ясна и понятна одна вещь. Она знает, что ей нравится со Светланой всё, что бы то ни было. И, спускаясь вниз по лестнице, она знает, что не пройдёт и недели до следующего раза.